спецвыпуск «8 марта».
Найди мою руку, и знай, что я рядом
Хоть ты и не видишь
В полной темноте
Где все исчезает, мы кружимся в танце
Я здесь, я с тобой
В полной темноте
11 лет назад
Мартовское утро выдалось особенно солнечным, несмотря на холодный ветер, что гулял по ещё не до конца растаявшим сугробам. Весна только начинала вступать в свои права, но в воздухе уже витало ощущение тепла, обновления — и праздника.
Аниса проснулась от лёгкого прикосновения. Тёплые губы коснулись её виска, а затем спустились к щеке. Она сонно улыбнулась, чувствуя знакомый запах — что-то между свежестью и лёгким оттенком древесного аромата.
— Доброе утро, соня, — раздался над ухом хрипловатый голос Антона. Аниса лениво приоткрыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света, пробивавшегося сквозь занавески.
— Что ты тут делаешь? — пробормотала она, зарываясь носом в подушку.
— Как это что? — Антон усмехнулся, устраиваясь рядом с ней на кровати. — Сегодня 8 Марта. Разве я мог не прийти к своей девушке с утра пораньше?
Она почувствовала, как что-то шуршит у неё над головой, и, приоткрыв один глаз, увидела букет. Это были её любимые белые тюльпаны — нежные, с капельками воды на лепестках.
— Тоша… — её голос прозвучал смягчённо, с некой иронией. Сейчас, было ощущение, что весь мир кружится, лишь вокруг них и волшебного весеннего праздника.
— Тоша? — он приподнял бровь. — А ты знаешь, что у меня прозвище построже?
— Да-да, — Аниса потянулась, забирая у него цветы. — Но сегодня ты мой Тоша, не принимаю никаких споров, — Антипов усмехнулся и, обняв её, спрятал лицо у неё в волосах.
— Ладно, Нис, сегодня можно, — пробормотал он, вдыхая её запах, смешанный с лёгким ароматом духов. Она улыбнулась и, проведя пальцами по его щеке, мягко подтолкнула его в сторону.
— Дай мне хотя бы умыться, Антипов.
— Как скажешь, мадам, — шутливо подмигнул он, отстраняясь. Аниса забрала букет и направилась в ванную, оставив его ждать. Пока она приводила себя в порядок, Антон вышел на кухню, где уже хлопотала её мама — Наталья Сергеевна.
— Ой, Антон, ты что, с утра пораньше? — улыбнулась она, взглянув на него поверх очков.
— А когда ещё баловать вашу дочь, как не с утра? — весело отозвался он. Женщина с улыбкой покачала головой, ставя чайник на плиту.
— Всё-таки ты молодец, Антоша. Вот скажи, у всех такие парни есть? Нет, конечно! Уж я-то вижу, как ты с Нисой носишься.
— Да куда ж я без неё, — с улыбкой ответил он, усаживаясь на табурет.
— Она, конечно, может ворчать, но любит тебя до беспамятства, это я по глазам вижу, — Наталья Сергеевна тепло посмотрела на него, затем добавила: — Да и ты тоже, не отпирайся.
Антипов никогда ранее не общался так открыто с родителями Макаровой, особенно с отцом. С матерью девушки, у него были сносные отношения, а вот с старшим Макаровым.. Роман Львович — был мужчиной солидным, всегда в наглаженном костюме-тройке, с смешными очками и громадными наручными часами. В юрисдикции понимал, как боженька и, когда Антон попадал в неприятности, то первым, кто об этом узнавал — был Роман Львович. Именно поэтому, он был против отношений Анисы с недалёким хоккеистом, как ему казалось. На этой почве, в семействе Макаровых частенько случались склоки и скандалы. После рассказа родителям о помолвке, отец совсем с цепи сорвался, лишь поэтому, Антипов появлялся в их доме, когда старшего не было. Ему не хотелось попадать на него, дабы в какой-то момент, не сорваться и не выместить всю злость на него.
Наталья Сергеевна, заметив, как лицо Антона немного напряглось при упоминании о любви, понимающе кивнула и мягко добавила:
— Ты не переживай из-за Романа. Он у меня человек старой закалки, строгий. Но я-то вижу, что ты к Нисе не просто так.
Антипов усмехнулся, то ли от того, что мать Нисы прекрасно его понимала, то ли от того, что отец любимой для него девушки, никак не мог смириться с их союзом:
— Да я и не переживаю. Уже привык.
— Вот и правильно. Главное — чтобы вы друг друга любили, — Антон молча кивнул. Он знал, что Наталья Сергеевна всегда была на их стороне, в отличие от Романа Львовича. Сколько раз она прикрывала их перед строгим главой семейства, сколько раз уговаривала мужа не лезть в их отношения. Но все знали, что отец Анисы всё равно оставался непреклонен.
В этот момент в кухню вошла Аниса, уже причёсанная и одетая. Она с подозрением покосилась на них обоих:
— Вы что, опять заговор против меня устроили?
— Конечно, — с улыбкой ответила мать. — Мы с Антоном решили, что ты сегодня должна наслаждаться праздником, а не бурчать.
— А я и не бурчу, — фыркнула Аниса, которой, иногда казалось, что мать более склонна к Антону, нежели к ней.
— Тогда пошли, у нас много планов, — Антипов поднялся со стула, протягивая ей руку.
— Даже страшно представить, что у тебя на уме, — покачала головой она, но всё же вложила свою ладонь в его.
— Наталья Сергеевна, спасибо за чай, — бросил Антон, накидывая куртку.
— И не думайте, что я не жду вас обратно, — подмигнула женщина. — Ужин у нас семейный.
Аниса закатила глаза, понимая, что с этого выйдет: отец начнет свою шарманку, что это всё несерьёзно и вообще, у Антона даже нет своего личного жилища, куда он бы мог забрать саму Макарову, либо того хуже, станет упрекать его тем, что у него нет стабильного заработка. Ведь для него, хоккей — это детская развлекаловка. Девушке было очень жаль, что родной отец, никак не может смириться с её выбором. У кого в двадцать лет есть собственное жилье? Конечно, сам Роман Львович получил квартиру от родственников, что обеспечили ему счастливое и достойное детство, юность и осознанную жизнь. Но, в их с Антоном мире, было кое-что другое: другие ценности, понятие морали и любви. Не смотря на то, что Ниса с детства пользовалась собственным водителем, безлимитным количеством денег, которые могла тратить куда угодно — ей было чуждо вымещать это на собственные отношения, которые она строила на других принципах.
Антон, стиснув зубы, усмехнулся, предчувствуя предстоящий вечерний разговор с Романом Львовичем. Впрочем, это было уже привычно: каждый ужин в доме Макаровых заканчивался одними и теми же вопросами, одними и теми же упрёками, одними и теми же взглядами, полными ледяного скепсиса. Антипов давно уже научился держать лицо, не давать раздражению вырваться наружу, но временами ему хотелось бросить что-нибудь резкое, едкое, чтобы наконец дать понять — он не уйдёт, не сломается, не отступит.
Аниса, словно почувствовав его напряжение, сжала его пальцы чуть крепче, заставляя посмотреть на неё. В её глазах было что-то тёплое, обнадёживающее.
— Мы справимся, — тихо сказала она, будто читая его мысли. Антон кивнул, отпуская глубокий выдох.
— Конечно, справимся, — пробормотал он, наклоняясь, чтобы коснуться губами её лба. — Команда ведь.
***
Они вышли на улицу, и первый же порыв холодного мартовского ветра заставил её поёжиться. Весна ещё не полностью вступила в свои права, но в воздухе уже витало обещание скорого тепла. Снег на тротуарах постепенно превращался в грязные лужи, по краям дорог громоздились серые сугробы, а на крышах домов опасно свисали сосульки.
— Куда идём? — поинтересовалась Аниса, кутаясь в шарф.
— Увидишь, — Антон хитро улыбнулся, сжимая её ладонь. Он привёл её в небольшое кафе на окраине города — тихое, почти безлюдное в это время суток. Здесь не было модных интерьеров, неоновых вывесок или громкой музыки, но именно это место было их любимым. Здесь они скрывались от посторонних глаз, здесь говорили друг с другом откровенно, здесь мечтали.
Антон усадил её за их обычный столик у окна и, заказав два капучино и круассаны, достал из кармана куртки небольшой свёрток, завёрнутый в голубую ленту.
— Что это? — Аниса вопросительно приподняла брови, принимая подарок.
— Открой и узнаешь, — загадочно улыбнулся он. Она аккуратно развернула упаковку и ахнула: в её ладонях лежал кулон в форме крохотного фигурного конька. Воспоминания сразу же вернулись к больнице, операциям, постоянным болям и потере себя. Но, было в них что-то теплое, ведь фигурное катание было не только спортом для девушки, но и делом всей жизни, в отличии от юрисдикции.
— Я знаю, что ты не любишь напоминания о фигурном катании, но… — он запнулся, подбирая слова. — Ты ведь никогда не переставала его любить, да?
Аниса провела пальцами по подвеске, едва касаясь холодного металла. Коньки были точь в точь, как её, которые она выкинула ещё полгода назад, как только узнала, что больше никогда не сможет вернуться в большой спорт, а всему виной, не восстанавливающийся коленный мениск. Она сжала губы, крепче стискивая кулон в ладони.
— Тош… — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. Антон наблюдал за ней, чуть склонив голову. Он не знал, правильно ли поступил, но надеялся, что да. Ведь, как бы ни было больно, он верил: её любовь к льду жива, даже если она пыталась спрятать её глубоко внутри. Аниса перевела взгляд на него, в её глазах вспыхнуло что-то неуловимое.
— Спасибо, — наконец прошептала она и, не сдержавшись, подалась вперёд, заключая его в объятия. Антон улыбнулся, обнимая её в ответ, поглаживая по спине и понимая, что все таки поступил правильно, не смотря на то, как ей больно.
— Но, это ещё не всё, — улыбнувшись, добавил Антипов. Ещё несколько дней назад, когда Кисляк предлагал ему глупую авантюру, он совсем был против, как минимум потому что это нарушало их правило с Макаровой, но сейчас, он чувствовал, что не облажался, что Андрей был прав. — Нужно заехать в одно местечко, тебе сто процентов понравится.
Макарова была в недоумении весь завтрак, что плавно переходил в обед. Все же, она очень любила поспать, поэтому восьмое марта началось ближе к обеду.
***
— Антипов, ты сошел с ума, — заключила Макарова, когда за окошком такси, стал виднеться дворец, которому она отдала большую часть своей жизни. Здесь она плакала, смеялась, радовалась и испытывала нежные чувства первой любви.
— А мне, кажется нет, тебе нужна эта разрядка, — парировал Антон, чувствуя, что девушка переживает, ведь уже больше года, никаким образом не вставала на коньки.
Аниса молчала, сжимая в руках маленький кулон в форме фигурного конька. Она не знала, что сказать. Внутри всё сжалось — от боли, ностальгии, какого-то сладкого, но колкого чувства. Она не была готова снова увидеть лёд (ведь не было в дворце огромное количество времени, даже перестала посещать игры «Медведей», ради своего спокойствия), снова почувствовать под ногами его предательскую скользкость, напоминание о том, что она больше не принадлежит этому миру.
— Антон… — её голос был тише, чем обычно. Ей хотелось сказать, что она не сможет, что нет смысла даже вставать на лёд, но парень предугадал этот ответ, перебивая её.
— Ниса, просто попробуй, — мягко сказал он. — Не ради спорта. Не ради кого-то. Ради себя.
Она покачала головой, сглотнув.
— Я не уверена, что смогу.
— Мы же команда, да? — его тёплая ладонь накрыла её руку. — Я рядом. Если не сможешь — просто уйдём.
Она посмотрела на него — в этих глазах не было ни давления, ни жалости, только понимание и поддержка. Он верил в неё даже тогда, когда она сама не верила.
Аниса глубоко вдохнула, чувствуя, как сердце стучит в груди.
— Хорошо, — наконец выдохнула она.
Дворец спорта был почти пуст. Каток сиял под ярким искусственным светом, лёд манил — гладкий, безупречный, без единой вмятины. Запах холода, лёгкий аромат заточенного железа, скрип коньков где-то вдалеке — всё это было до боли знакомым, родным.
Аниса медленно подошла к бортику, проводя по нему пальцами. Руки дрожали. В голове всплыли моменты — тренировки, соревнования, победы и поражения. И боль. Боль, которая в одночасье забрала всё.
— Вот, держи, — Антон протянул ей коньки, которые были точь в точь, как и её старые. Они были схожи даже разными ниточками, на каждом ботинке.
— Где ты их… — она удивлённо посмотрела на него. Сердце забилось быстрее, будто бы она держала в руках настоящую раритетную вещь.
— Нашли с Кислым, — Антон усмехнулся. — Не спрашивай где, просто верь в чудо.
Аниса смотрела на коньки, и ком застрял у неё в горле. Они действительно выглядели так, словно их просто забрали из её шкафчика год назад и вернули обратно. Та же кожа, тот же оттенок белого, те же затёртые носки.
— Я не могу… — прошептала она, но Антон, присев перед ней, легко взял её за запястье.
— Ты можешь, — твёрдо сказал он. — Ниса, если не попробуешь — никогда не узнаешь.
Она сглотнула. Внутри бушевала буря: страх, боль, тоска, но где-то там, в глубине души, тлела искра надежды. Медленно, не отводя взгляда от Антона, она опустилась на скамейку.
Шнурки дрожали в её руках, но через пару минут коньки уже были на ногах.
— Держи мою руку, — мягко сказал Антон, подавая ладонь. Она крепко ухватилась за нее, не желая отпускать. Сделала шаг. Потом ещё один. И вот — лёд. Девушка в глубине души понимала, что в любой случае, Антон не даст ей возможности упасть, он был довольно осторожен в этом плане, не смотря на агрессивность хоккея.
Всё это время она избегала катка, не могла даже смотреть трансляции соревнований. Но сейчас, стоя на нём, она вдруг осознала, что всё ещё помнит, как это — быть фигуристкой.
— Просто слушай свое сердце, — прошептал Антон. Она сделала первый толчок. А потом ещё один. И, наконец, разогналась.
С каждой секундой страх отступал. Тело помнило движения, даже если разум сомневался. Ноги сами выполняли скользящий шаг, рука привычно вытянулась вперёд. Аниса вдохнула, почувствовав, как внутри что-то переворачивается. Её мир снова наполнился движением. Кружащиеся частицы льда от лезвий, мягкость льда, ритм собственного дыхания. Она закрыла глаза и улыбнулась.
Она снова дома.
Антон, стоявший у бортика, не сводил с неё глаз. Она сделала лёгкий вираж, потом ещё один, почувствовала азарт. Всё так же, как раньше. Лёд её. Он её слушается. Девушка даже не обращала внимание, как тянет колено, не обращала внимания на боль, что не унималась от физической нагрузки.
— Капризная, но счастливая, — не скрывая своего восхищения, произнес парень. Он был счастлив, что все получилось. Не смотря на то, что аксель у Нисы не вышел, она улыбалась, переводя дыхание и наближаясь к бортику. — Ну, что скажешь, чемпионка моя?
— Ты сволочь, — заключила Макарова, но в её голосе не было ни капли злости. Антипов усмехнулся, оставляя краешек кофты, который явно норовил сползти с кисти Макаровой.
— Но ты же счастлива, — парировал парень, все так же улыбаясь и чуть склонив голову в сторону Нисы, словно приглашая отблагодарить.
— Ну, единственный раз, когда признаю, что ты прав, — девушка наконец-то улыбнулась, приподнимаясь с помощью бортика к его щеке, оставляя нежный поцелуй. Ниса не могла скрыть своего восторга в этот момент, чувствуя, как сердце бешено колотится.
Аниса уткнулась в его плечо, глубоко вдохнув. Она знала, что рано или поздно всё это закончится. И, пусть её отец никогда не примет их отношения. Пусть её мечта уже никогда не станет реальностью.
Но сейчас… Сейчас было хорошо. И она позволила себе просто быть счастливой.
[напоминаю о своем телеграмм канале! ссылочка: https://t.me/vgeyfb
юз: vgeyfb (яся пишет)]
всем огромное спасибо, ставьте звёздочки, можете комментарии писать, мне будет очень приятно и интересно узнать ваше мнение 🩷👐🏻