глава 4. Антипов (!)
«В какой-то мере, я поступил глупо и даже импульсивно. Придурок», ─ покидая дом Смирнова, думал Антон, лишь проговаривая единственное: «Придурок». Ему было тяжело не поддаться своим чувствам и импульсивному желанию, которое проснулось неизвестно почему: то ли от того, что Львова (как же ему тяжело думать о ней, с чужой фамилией, а не такой родной – Макарова), осталась точно такой же, как и 10 лет назад, то ли то, что за эти годы, которые они не виделись – чувства к блондинке, лишь усилились.
Он ускорил шаг, выходя за деревянный, громадный забор, и вдохнул холодный вечерний воздух, который казался таким острым, что резал лёгкие. На улице было пусто, и это казалось странным — вроде бы всего один шаг от дома, но пустота как будто начинала заполнять его душу, на которую последние несколько дней уже начало давить что-то тяжелое. Он не знал, что это было. Может, это было чувство утраты или разочарования в себе. Или, может быть, это был тот момент, когда ты внезапно осознаешь, что время уходит, а ты всё ещё не там, где хочешь быть. Он в очередной раз подумал о том, что не должен был идти к Нисе.
Да, он знал, что он не прав. После всего, что случилось между ними, он понимал, что он не имеет права на такие поступки. Но не мог он остановиться. Всё, что было между ними, не исчезло — это было как неизгладимая метка на его душе. И он до сих пор ощущал её присутствие в своей жизни, даже если она пыталась скрыться в каком-то уголке своего мира, в котором она сейчас была. Отношения с Леной, с этой чужой женщиной, которую он знал, но в которой не было того, что было в Нисе — всё это казалось пустым. Противоречивым, но реальным. Когда он думал о их лицах, Антипов уже не мог разделить, кто из них был более важным для него.
Он шёл, не думая о том, куда ведёт этот путь. Бесцельно бродил по ночному городу, стремясь убежать от собственных мыслей. Ощущение пустоты продолжало его преследовать, и он не мог понять, чем это вызвано. Когда-то, в далёкие годы, он бы просто пошёл домой, зная, что всё вернётся на свои места. Но сейчас всё казалось другим. Нечто невидимое вырвалось наружу, и его душа вновь оказалась во власти неуправляемых чувств.
Ему вспомнился тот момент, когда они с Нисой впервые встретились. Они были совсем другими людьми. Молодыми, с большими мечтами и страстями, которые не знали границ. Всё казалось возможным, и отношения между ними были такой же неуловимой комбинацией игры, как и их работа на льду, искренности и чувства правды, которое всегда вело их в одно направление. Но, как и многое в жизни, это куда-то исчезло, растворилось в невидимом океане времени, и что осталось — только воспоминания. А теперь, спустя годы, Антон снова встретил её — в другом контексте, с другой жизнью. И на его плечах лежала ответственность не только за свою жизнь, но и за всё, что могло бы произойти с ними обоими.
Антипов ускорил шаг, его мысли будто отрывистые вспышки в темноте, пытаясь понять, почему эта встреча с Нисой стала такой мучительной. Он был уверен, что уже давно отпустил её, что старые чувства утратили свою силу. Но сейчас, когда она стояла перед ним, эта убеждённость рассыпалась, как карточный домик. То, что они были друг для друга когда-то — не просто воспоминания, а какая-то глубинная связь, которая не исчезала, даже если жизнь шла по своему пути.
Он всё ещё чувствовал её запах, её смех, её взгляд. Всё это возвращалось с такой яркостью, что Антипову стало трудно дышать. Он остановился у витрины закрытого магазина, пытаясь не смотреть на своё отражение в стекле. В его глазах отражались улицы ночного города, пустые, но не менее странные, чем те, что были в его душе. И он снова вспомнил тот момент, когда они с Нисой были счастливы — до травмы, ссор и постоянного недопонимания.
Он мог бы сказать, что в тот момент это был обычный этап жизни, но, по правде говоря, он не знал, что это было. Он просто двигался, не понимая, что происходит с ним. Эта непонятная тяжесть на душе не отпускала его с тех пор, как он увидел Львову снова. Антон пытался убедить себя, что всё прошло, что это была случайность, но именно так в его жизни всегда всё и начиналось — с таких вот случайных встреч, которые на самом деле не случайны.
Сколько же он уже проклял себя за этот вечер? За то, что не мог просто оставить всё, как есть. Сколько раз в своей жизни он говорил себе, что пора бы оставить всё в прошлом и двигаться вперёд, но каждый раз что-то брало его за горло, и он снова тянулся к тем воспоминаниям, к тем чувствам, которые он не мог забыть. Они с Нисой были такими разными, но всё равно их связывало что-то большее, чем просто любовь. И теперь, когда они встретились вновь, это было похоже на давнюю ошибку, которую невозможно исправить.
Антипов продолжал идти по пустынным улицам, не замечая времени. Холодный воздух обжигал его лицо, но он чувствовал, как пустота внутри него растет. Он попытался сделать несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть хотя бы частичку спокойствия, но все равно не мог избавиться от ощущения, что что-то внутри него не так. Он уже не мог возвращаться, не зная, чем всё это закончится, что всё-таки произошло с ним за эти годы. Антон знал, что отношения с Леной, которая была, словно, приданное от старой жизни – не дадут ему счастья, которое он бы хотел ощущать.
Проходя мимо кафе, он увидел в окне свет и шум, который был настоящим контрастом с тем, что царило в его голове. Это было как некое приглашение, как отвлечение от боли и сомнений. Впрочем, Антипов не обдумывал свой выбор, когда развернулся и шагнул внутрь. Бар был пуст, кроме одного или двух клиентов, сидящих в углу. Вдалеке мерцали огоньки на полках с бутылками, приглушенно светились лампы. Он сел за барную стойку и молча заказал стакан виски.
Как только напиток оказался перед ним, Антон сделал глоток, чувствуя, как резкий вкус алкоголя пробуждает что-то теплое внутри. Возможно, это было облегчение — хотя бы на мгновение забыться, прекратить думать о том, что его терзает, и позволить себе просто утопить в алкоголе эти бесконечные вопросы, что не дают покоя. Хоть на следующий день была тренировка «Корсар», которую пропустить он никак не мог, но сейчас его состояние было куда важнее, нежели мысли о работе.
Подсознание сразу же включило механизмы самозащиты: «Сейчас всё будет хорошо. Просто выпей, забудь», — повторял он себе, несмотря на все внутренние противоречия. Глоток за глотком, он всё больше погружался в эту туманную реальность, где уже не было места для раздумий. Только виски и его разбитая душа.
«Ты теперь ищешь утешения в алкоголе, разочаровываешь, Антипов», — сказал он себе, немного разочарованно, но и с какой-то обидой, как если бы это было не что-то новое, а неизбежное продолжение его жизни. Рука, почти бессознательно, потянулась к телефону, и Антипов уже собирался проверить сообщения, но в этот момент его взгляд зацепился за человека, который вошёл в бар. Это был молодой парень, с худощавым телосложением и небрежно заплетёнными волосами. Он прошёл мимо барной стойки, но взгляды их встретились на секунду. Парень немного задержал взгляд, что-то вроде улыбки скользнуло на его губах, и он сел за столик у окна.
«Неудивительно, что я здесь один», — подумал Антон, вдыхая ещё один глоток виски. Весь мир казался для него теперь каким-то фальшивым, как его собственное поведение. Отношения с Нисой, Леной, тренировки, друзья — всё было как будто в тумане, как если бы он был только зрителем в своей жизни, а не её главным героем. И каждый раз, когда он пытался почувствовать, что всё может быть по-настоящему, что есть какая-то цель, он встречал нечто противоположное. Ветреную пустоту, незавершённость, утрату.
Алкоголь начинал делать своё дело, и мысли уже не были такими острыми. Их тяжесть слегка растворялась, как дым от сигареты, с каждым новым глотком. Но в глубине души он всё равно чувствовал, что этот выход — лишь временный способ убежать. Убежать от самого себя.
«Ты не можешь просто так всё забыть, Антон», — прошептал он себе, хотя понимал, что решение скрыто не в этом, а в том, как он будет жить дальше. Он был уже не тем человеком, что был раньше, когда всё казалось ясным и понятным. Он так или иначе остался тем, кто боялся шагнуть в будущее, предпочитая затмить всё алкоголем, отчуждением и прошлым.
Но даже в этом состоянии, когда, казалось бы, нет смысла, Антон всё равно пытался наладить связь с Нисой, как бы разрушая её, эти случайные моменты, которые, по его мнению, могли бы вернуть её в его жизнь. Он снова достал телефон, и снова его пальцы инстинктивно написали несколько строк:
«Я всё равно думаю о тебе. Я не могу себя заставить забыть. Просто...»
Точка. Он хотел закончить, но что-то внутри него замерло. Почему? Почему он снова обращается к ней, если понимает, что уже всё прошло? Может, это была его слабость? Или это был последний шанс что-то изменить? Или же он просто был не готов признаться себе, что он всё ещё привязан к той, которую потерял много лет назад? Столько вопросов и не единого ответа…
В ответ на его сообщение пришёл лишь один короткий, но такой весомый фрагмент: «Не пиши мне, Антон». И всё. Вся тяжесть этих слов словно упала ему на плечи. Он не знал, как с этим быть, как понять, что это значит, но это было последним звеном в цепочке того, что он пытался оставить в прошлом. Признавать, что что-то не сбылось, что оно ушло, уже не вернуть. Так же, как и его идеализированные воспоминания о прошлом, которое никогда не будет настоящим. Всё это было разрушено, и в глазах Нисы, он был уже кем-то чужим, а не тем, кто был рядом в момент её самых ярких моментов: как счастливых, так и самых печальных.
Антипов резко отодвинул телефон, как будто он был чем-то опасным. Он снова взглянул на бармена и сказал:
— Обнови, ─ бармен кивнул, наливая в стакан новую порцию. Антон не знал, как долго он сидел в этом баре, но, когда его глаза снова встретились с глазами парня у окна, он понял, что всё давно потеряло всякий смысл. Его жизнь, его выборы, всё это, как и этот момент, не имело значения, когда человек не может принять реальность такой, какая она есть.
Опрокидывая стакан чертового сорокаградусного напитка, что обжигал гортань, Антипов скривился, вдыхая запах своего пальто. Как же он опешил, ощущая аромат дорогого одеколона Львовой, которым он пропитался за этот вечер. Он будто бы протрезвел, разве он понадобится кому-то будучи пьяным, не контролирующим свои действия. Оставляя несколько бумажных банкнот, Антон лишь махнул головой бармену и направился к выходу. За ним направился и тот хилый парень, которого он завидел при первом пропущенном стакане. Парень направлялся прямо за ним, ускоряя шаг и внезапно для самого Антипова, тот подал голос:
─ Эй, дядь, закурить не будет? ─ даже по несвязной речи, чувствовалось, что он пьян, да и в такие дробода, что лучше не связываться с такими людьми, ведь неизвестно, чем оно может кончится. Антипов лишь отвечает кратко: «Не курю и тебе не советую» ─ продолжая идти и не оборачиваясь, дабы тот поскорее отстал. Антипов продолжал идти, шаги его становились всё более тяжелыми, а мысли всё более запутанными. Воздух на улице был резким, но это не помогало ему освежиться. Время, которое он провел в баре, словно растворилось. Он чувствовал, что его мозг стал как бы темнее, туманней, не в силах избавиться от этого невыносимого груза на душе. Его шаги направлялись в никуда.
Он был ещё не совсем трезв, но осознавал, что сейчас самое время вернуться домой, чтобы хоть немного успокоиться. Его внутренний мир был бурей. Каждая мысль, каждое воспоминание про Нису возвращались с новой силой. Он снова почувствовал её взгляд, её дыхание, когда они вместе были на льду, в момент максимальной близости, когда для них не существовало ничего другого. Но вот прошло столько лет, и она оказалась далека, совсем не той женщиной, которую он когда-то знал. Её жизнь была другой, а его жизнь за эти годы совершенно поменялась. Всё стало намного сложнее.
Антипов пытался ускорить шаг, но что-то не давало ему двигаться быстро. В его голове возникали новые образы. Слова из последнего сообщения Львовой: «Не пиши мне, Антон». Это было как удар. Легко ли это пережить? Легко ли отпустить человека, который был столь важен? Этот вопрос мучил его, но ответа не было.
Он остановился на углу улицы, задержав дыхание. Воздух был таким холодным, что резал кожу. Внезапно он услышал позади себя шаги. Оглянувшись, он увидел того самого парня, который был с ним в баре. Он всё ещё шёл следом, явно опьянённый, но теперь шаги его стали не такими уверенными, а взгляд — настойчивым. Антипов не мог понять, что ему нужно от этого человека.
Парень, увидев, что Антипов его заметил, ускорил шаг. Подойдя ближе, он произнес с трудом:
— Ты… ты чё тут один, мужик? Вроде бы не выглядишь, как кто-то, кто просто так пьёт. Чё тебе надо-то?
Антипов даже не взглянул на него. В его голове всё было настолько запутано, что такие незначительные детали, как присутствие чужого человека, не должны были его волновать. Он продолжал идти, не обращая внимания на слова. Но парень не отставал:
— Чё, думаешь, сможешь просто так уйти? Не отвечать на вопрос? Может, тебе лучше со мной поболтать? Я не люблю, когда люди тупо игнорируют. И не советую это делать.
Антипов, в принципе, не мог в этот момент ни с кем разговаривать. Он был на грани, и каждое слово чужого человека вызывало раздражение, и он ощутил, как напряжение в его теле нарастает. В какой-то момент он решился. Развернувшись к парню, он сказал:
— Ты, наверное, слишком пьян, чтобы понимать, что с тобой не о чём разговаривать, — его голос звучал более жестко, чем он предполагал.
Парень нахмурился и нахально усмехнулся:
— Ах так, да? Думаешь, можешь так просто пройти мимо меня и всё? Да ты просто трус, вот и всё! ─ Антипов почувствовал, как его терпение на исходе. Его нервы, уже на грани, не выдержали. В нем вспыхнуло раздражение, а с ним — и старая злость, которая не давала ему покоя. Он шагнул вперёд, в два движения ухватил парня за плечо, резко разворачивая его и толкнув в стену ближайшего здания. Он заметил, как тот ошарашенно замолк, но затем с дикой яростью бросился на него, пытаясь схватить за рубашку.
Драка началась мгновенно. Антипов прекрасно знал, как контролировать такие моменты, но в этой ситуации его эмоции играли с ним злую шутку. Он больше не мог контролировать силы. Толкнув паренька в сторону, Антипов снова попытался схватить его за шею, прижав того к стене. Каждый удар по животу ощущался как новый гвоздь в его душу, но этого было недостаточно, чтобы сдаться. В какой-то момент он увидел уголком глаза, как несколько машин проехали по улице. Через секунду услышал крики патрульных.
— Эй, вы что тут устроили? — раздался резкий голос, и двое полицейских вышли из патрульной машины. Антипов молча отпустил парня и сразу развернулся в сторону патруля. Его сердце билось бешено, он даже не осознавал, что происходит.
— Что здесь происходит? — спросил один из полицейских, подойдя к Антипову и внимательно его осматривая. Второй направился к парню, который, несмотря на всё, что произошло, уже пытался подняться с земли, но его ноги не слушались. Антипов едва сдерживал гнев, который начал закипать в груди. Он не хотел больше ни с кем взаимодействовать, особенно с теми, кто пытался вмешаться в его личные дела. Но тут же, как бы в ответ на его мысли, крик полицейского снова отвлёк его:
— Эй! Ты что, вобще слышишь, что я говорю? Тебе не стыдно? Что за херня тут творится? ─ Антипов взглянул в глаза полицейского, пытаясь собраться с мыслями и объяснить, что всё произошло не так, как могло бы показаться на первый взгляд. Он несколько раз глубоко вдохнул, сдерживая свою ярость. Казалось, что его лицо превратилось в каменную маску, не способную выражать даже малейшие эмоции.
— Ничего страшного, — ответил он, голос его звучал спокойно, но под ним скрывалась напряжённая тяжесть. — Ничего не произошло, просто недопонимание. Всё в порядке.
Один из полицейских неуверенно взглянул на него и, явно не веря его словам, переключился на парня, который продолжал сидеть на земле, держась за живот.
— Ты что, с ним не в порядке? — спросил второй полицейский, направив руку к парню.
Тот в ответ лишь покачал головой, не в силах произнести ни слова. Антипов снова обратил внимание на парня. Он выглядел жалко, и что-то внутри него заколебалось. Он понимал, что мог бы поступить иначе, что можно было бы избежать этого конфликта. Но как только паренёк сказал слова о трусости, он не смог остановиться. Горячая волна ярости охватила его, и, возможно, именно это и было причиной всей этой сцены.
Он вдруг почувствовал, как его лицо снова становится мягким и беспомощным. Он словно вернулся к тому моменту в баре, когда сам себе казался почти чужим. Его размышления о Нисе, которые тревожили его последние дни, снова вернулись. Он не мог отогнать их. Каждая встреча с теми, кто его знал раньше, вызывала у него аналогичные чувства — напряжение, неловкость и бессилие перед собственными выборами.
Полицейский снова обратил внимание на Антипова, внимательно следя за его лицом. Видимо, что-то в его поведении смутило стража порядка.
— Давай, мужик, рассказывай, что тут произошло на самом деле, — потребовал он. — Мы не станем тебя задерживать, если ты расскажешь правду.
Антипов замер на мгновение, осознавая, что в этот момент он стоит на грани. Время, которое он тратил на эти бессмысленные разговоры, было как нож, глубоко вонзающийся в его сердце. Он знал, что не сможет остаться в стороне и наблюдать, как он снова сам разрушает свою жизнь. Он был ближе к развязке, чем когда-либо, и теперь ему нужно было принять решение.
— Я… — он начал, но не мог произнести больше ни слова. Ответ зависал в воздухе, как пустая оболочка, готовая разрушиться в любой момент. Антипов понимал, что признание правды принесет только больше боли. Для него это было словно открытие двери, за которой стояла лишь пустота. Полицейские переглянулись между собой, но они не торопились решать, как быть с этим случаем. Им было неясно, что именно произошло, и казалось, что они просто ожидали от него объяснений.
— Ладно, — сказал один из них, — раз так, то поедешь с нами в участок, посидишь 15 суток и подумаешь.
Антипов ощутил, как его сердце пропустило удар. 15 суток? Он не мог себе этого позволить. За эти дни его жизнь могла измениться настолько, что ему было бы невыносимо найти в ней место. Он не был готов к этому. Вся его жизнь, весь его внутренний мир сейчас распадались на мелкие кусочки, и ни одно слово не могло восстановить тот баланс, который он когда-то имел.
— Подождите, — быстро сказал Антипов, пытаясь взять себя в руки. — Я не могу сидеть там. У меня работа. Я не смогу быть там 15 суток. Это… это просто не реально!
Один из полицейских не сразу отреагировал, но его взгляд стал более настороженным. Он явно заметил, что Антипов не был уверен в своих словах. Второй полицейский, стоящий немного поодаль, нахмурился и резко спросил:
— А ты что, издеваешься? Ты кого-то обманывать пытаешься, ты сын президента или что? Если нарушил закон — сиди, и все. Это твой первый случай, надеюсь? ─ Антипов почувствовал, как кровь приливает к щекам. Он знал, что этот разговор не принесет ничего хорошего, но его разум не мог найти логичного пути для спасения. Он оказался в ловушке. Но тогда ему пришла в голову идея — не спасение, а скорее последняя попытка вырваться. Он достал телефон и, не глядя на экран, начал искать номер Львовой. Кажется, она была его единственной надеждой в этот момент.
Антипов почувствовал, как его пальцы дрожат, когда он пытается набрать номер. Он старался не думать о том, что может произойти, если Львова не ответит. В такие моменты, когда реальность словно разрушается на глазах, всегда появляется это чувство — как будто ты пытаешься схватиться за спасительный канат, но он не всегда оказывается прочным. Однако, сейчас другого выбора не было. Лишь надежда, что Аниса как-то решит ситуацию, давала ему хоть малую уверенность. Ему нужно было выбраться отсюда.
Телефон замерцал в его руках, и спустя несколько секунд на экране высветился номер Львовой. Он набрал, и телефон затрясся в его руке. Звонок длился дольше обычного, чем обычно, и Антипов почувствовал, как его желудок сжался от беспокойства. Он сжался, но продолжал смотреть на полицейских, ожидая, что они не успеют заметить его нервозность.
Наконец, раздался знакомый голос.
─ Антипов, ты слабоумный или читать не умеешь? Я тебя попросила, не пиши мне больше, ─ её голос был резок, но эта манера была ей присуща, особенно в моменты злости, поэтому Антон лишь усмехнулся.
─ Ты сказала не писать, про звонки и речи не было, ─ патрульные, стоя рядом смотрели на него с удивлением и интересом, будто бы смотрят мелодраму по телеканалу «Домашний». ─ Меня забирают в участок, я не знаю, что делать. Помоги мне, пожалуйста.
─ Как же ты меня достал, Антипов, ─ всё в той же манере, тяжело вздыхая констатировала Львова, но она сама не понимала почему так переживает, если ей абсолютно все равно. ─ Куда тебя везут?
***
Львова устала поднимать трубку, но в этот раз, несмотря на её раздражение, её голос был более собранным, чем обычно. Она точно знала, что происходящее — это её зона ответственности. Она давно свыклась с тем, что Антипов всегда попадал в такие ситуации, и каждый раз ей приходилось его вытаскивать. Неизвестно, почему, но это входило в её роль: быть тем человеком, который может помочь ему выбраться.
— Ты где? — спросила она, не скрывая лёгкой досады. — В участке? Ну что ж, подожди немного. Я уже на пути.
— Да, в участке, — Антипов начал волноваться, будто от ожидания её помощи зависела его жизнь. — Львова, я не могу сидеть тут 15 суток. У меня тренировки, я не могу просто так исчезнуть. Ты должна что-то сделать.
— Я тебе не спасатель, чтобы решать твои проблемы! — она, казалось, не собиралась делать ему поблажку, но её голос был всё же мягче, чем обычно. Пауза. — В общем, ты там сиди, я разберусь.
Антипов чувствовал себя отрезанным от мира, как будто оказался в пустой комнате, в которой никто не был готов его слушать. Он был уверен, что Львова что-то сделает, но тут же охватило другое беспокойство — сколько времени она может на это потратить?
Львова не могла позволить себе, чтобы Антипов оказался в таком положении. В конце концов, она понимала, насколько высока ставка. Не потому, что ей было не всё равно на него, а скорее потому, что её жизнь была слишком тесно связана с его судьбой. Она знала его лучше всех, и эти постоянные проблемы, которые случались в его жизни, уже стали частью её собственной рутины.
Она зашла в здание полиции и направилась к дежурному. Его взгляд скользнул по её лицу, и на мгновение она почувствовала, как его сердце, вероятно, замерло от её появления. Она была не просто женщиной в деловом костюме — она была Львовой. С одной из самых сильных адвокатов, что ранее выиграла не одно дело «московской элиты», выйдя замуж – это ей понадобилось не особо.
— Добрый вечер, — сказала она уверенно, подходя к стойке. — Мне нужно поговорить с тем, кто задерживал Антипова Антона Владимировича и за что? ─ дежурный не сразу понял, о каком случае идет речь, но, увидев её решительный взгляд и понимая, кто она, быстро нашёл нужные данные в базе.
— Он у нас, — произнёс он, неохотно отпуская её, — в камере. Но, если честно, ситуация не из лёгких. У нас есть протокол по его делу, избиение и нанесение тяжёлых телесных.
Львова взглянула на дежурного, пытаясь скрыть своё недовольство. Она не была из тех, кто сразу терял терпение, но сегодня её раздражение переполнило чашу. Она выдохнула, сдерживая себя, и зашла в отделение.
— Протокол за избиение? — сказала она, подчеркивая каждое слово. — Я думаю, вы не забыли, кто он такой. Антипов — это не просто «попался в дурную историю». Он тренер хоккейной команды, в прошлом — игрок сборной, и его имя на слуху у всей страны.
Дежурный заметно замешкался, как будто эти слова не имели того эффекта, на который она рассчитывала. Её слова не были для него новыми. Он знал, кто такой Антипов, и давно привык к таким ситуациям с публичными личностями. Но она это ощущала, как бы он не старался скрыть — её слова были лишними. Всё равно он действовал по своей собственной инструкции, и никакие личные связи здесь не имели значения.
— Я понимаю, — ответил он, — но факт остаётся фактом. Если он нарушил закон, то ему грозит наказание. Протокол составлен, ─ Львова не собиралась углубляться в юридические детали прямо здесь. Она сжала пальцы, чтобы не начать размахивать руками. Её задача была простая — забрать Антипова отсюда. Всё остальное пусть разберутся другие.
— Мне нужно поговорить с ним, — сказала она, сдерживаясь от откровенной агрессии. — И вам нужно перестать путать меня с другими адвокатами, которые не понимают, как работать с такими людьми.
Она пошла в сторону камеры. Не дождавшись одобрения, подошла к двери. Её шаги были уверены, а движения — чёткие, как у профессионала, привыкшего решать всё в считанные минуты, хоть её поведение и отличалось в вопросах личной жизни. Всё, что ей нужно было сделать — это выйти с Антиповым, и проблема была бы решена. На самом деле она не переживала за его судьбу, ей важнее было поставить точку в этом бессмысленном эпизоде, чтобы не тратить на него больше времени.
Антипов сидел в углу камеры, потёр рукой лицо, будто пытаясь понять, как ему вообще в этом месте оказаться. Когда она вошла, его взгляд сразу изменился — как будто наконец-то кто-то появился, кто мог дать ему надежду. Он встал, но сразу же почувствовал, как его колени слабеют. В его груди не было того решительного огня, который он обычно чувствовал на льду. Было только одно — боль от осознания, что он опять оказался в дерьме.
— Ты пришла, — его голос был тихим, полным облегчения, но с долей растерянности. — Спасибо. Я не знал, что делать.
Львова не ответила ему сразу. Она внимательно осмотрела его, пытаясь оценить, насколько серьезно он находится в этой ситуации. Она не верила в его растерянность, знала, что это очередная его тактика, чтобы выжить в трудной ситуации.
— Я не буду тут разбираться, кто прав, а кто виноват. Ты влез в дерьмо, и теперь ты, снова в моей зоне ответственности, — она подошла ближе, взглянув на него с твердостью. — Я заберу тебя отсюда, и ты, Антипов, больше не будешь появляться в моей жизни. Понял?
Антипов молча кивнул. Он чувствовал, что она права. Он привык получать помощь от Львовой, когда её отец – известный на всю страну адвокат, был жив, но теперь это стало чем-то большим. Это была последняя инстанция, к которой он мог прибегнуть, чтобы вытащить себя из этой ямы. Львова не сомневалась, что её слова подействуют. Антипов не был дураком, он знал, что его положение может измениться, но только если он поднимет свою задницу и начнёт действовать. Львова всегда говорила ему правду, даже если это было неприятно. И вот сейчас она сказала всё, что нужно было сказать, чтобы он понял — всё, что он мог делать дальше, это встать и взять свою судьбу в свои руки.
Она повела его по коридору участка, не обращая внимания на взгляды сотрудников. Все знали её лицо, и вряд ли кто-то посмел бы остановить. Она была Львовой, и с этим не спорили. С её решимостью и известностью было проще просто уйти, чем пытаться спорить.
— Ты мне ещё ответишь за всё это, — сказала она, не обращая на него особого внимания, продолжая идти вперёд. — Но сейчас — молчи и просто иди.
Антипов молча шёл рядом, не решаясь сказать что-то в ответ. Он знал, что Львова права. Он сам знал, что в очередной раз попал в передрягу, и этот случай не был исключением. Однако её слова по-прежнему звучали в его голове, и он понимал, что время не вернёшь. Это была его жизнь, и он мог либо просто сдаться, либо начать что-то менять.
Львова открыло перед ним двери, и они оказались на улице. Холодный воздух ударил в лицо, а свет прожекторов на здании полицейского участка словно пытался высветить весь тот хаос, в котором он оказался.
— У тебя хоть какое-то представление, что ты натворил? — продолжила Львова, уже не скрывая злости в голосе. — Избиение, жестокое поведение... У тебя мозги вообще есть, Антипов?
Он снова молча кивнул. В его голове всё путалось. Он всегда был уверен в своей силе. Но теперь... теперь что-то было не так. Всё разрушалось. Его идеализация себя как несокрушимого человека начала трещать по швам.
— Я знаю, что я облажался, — наконец, произнёс он, пытаясь отыскать слова. — Но не могу ничего с этим поделать. Я просто... я не знаю, как выбраться. Как быть, ты мне нужна.
Львова посмотрела на него, и её лицо на мгновение смягчилось. Она даже немного вздохнула, не успев скрыть того, что чувствовала.
— Это не моя проблема, — сказала она, хотя её слова не звучали с прежней уверенностью. — Ты сам попал в эту яму, и сам должен из неё выбираться. Ты взрослый человек. Ты сам за себя отвечаешь.
Он снова кивнул. Что-то в её голосе заставило его почувствовать себя ещё хуже. Он был всегда уверен, что всё будет хорошо, что его можно выкрутиться из любой ситуации. Но Львова разрушила эту иллюзию, и теперь он не знал, что делать. Все его силы были потрачены на то, чтобы справляться с собой и своими ошибками.
Львова остановилась и взглянула на него:
— Ты вообще думал, как твои действия отразятся на команде? Ты ведь не один в этом мире, Антипов. У тебя есть ответственность перед игроками, тренерами, твоими коллегами. Ты хоть когда-нибудь задумывался о том, что твоя жизнь — это не только твои тренировки и твоё эго? А мой муженёк – придурок, спонсировать вашу команду хотел, это просто пиздец, Антипов.
Антипов, который никогда не переживал за последствия своих поступков, почувствовал лёгкое беспокойство. Он, конечно, знал, что его действия могут повлиять на других, но всегда думал, что его успехи перевешивают любые проблемы. Однако теперь, после слов Львовой, он начал осознавать, что этот подход давно устарел.
[напоминаю о своем телеграмм канале! ссылочка: https://t.me/vgeyfb
юз: vgeyfb (яся пишет)]
всем огромное спасибо, ставьте звёздочки, можете комментарии писать, мне будет очень приятно и интересно узнать ваше мнение 🩷👐🏻