Subsistentia.

  Сирена раздавалась эхом среди плотного скопления небоскрёбов.
Я сжимал в руках снег и чувствовал, как тело постепенно замерзает изнутри. В глазах темнеет, клонит в сон. Хочется ударить себя или ущипнуть, почувствовать хоть что-то, чтобы не заснуть, но пальцы едва могут сгибаться. В такие моменты начинаешь жалеть о том, что многое ещё не успел сделать, что не встретился с определёнными людьми при других обстоятельствах, что потратил драгоценное, данное судьбой время впустую. И где-то на краю разума всё ещё надеешься на лучшее, но в отчаянии готовишься к худшему исходу.
Неожиданно на сугроб упал мягкий свет от лампы. Позади меня раздался шепот.
— Скорее! Сюда! — Лилли прошептала с восклицанием.
Я медленно и неуклюже, дрожа от холода и страха, из последних сил прополз к ступенькам. Лилли выглядывала из-за двери и смотрела на меня глазами, полными волнения, злобы и сострадания. Глядя на её лицо, я больше не ощущал страха. Она не могла выглядеть злой, не в моих глазах.
Я добрался до прихожей и выдохнул.
— Почему от тебя одни неприятности? Не хватало ещё, чтобы ты превратился в эскимо! — Нервно прошептала Лилли.
— Разве я просил меня спасать? Я бы и сам справился. — Уверенно произнёс я, лёжа на полу, всё ещё не в состоянии встать.
— Конечно, упрямый осёл! — Вспылила Лилли. — Думаешь, что всё можешь? Хочу тебе напомнить, что кран по-прежнему сломан, а ты до сих пор преступник, который очень просто выдал себя!
Я не нашелся что ответить. Буквально 10 минут назад она вышвырнула меня из дома, а теперь снова спасла жизнь. Признаю — она слишком хороша, но до безумия загадочна. Сильна, милосердна, горда, великодушна. Она — бесконечное хранилище тайн, которое невозможно изучить полностью. Но почему мне так хотелось узнать её всю?
— А почему мы еще шепчем? — Вполголоса спросил я.
— Чшш! — Лилли прильнула ко мне и дотронулась указательным пальцем до губ. За дверью промчалась патрульная машина. — Теперь можно говорить погромче. — Лилли убрала палец с моих губ. Хотелось спеть гимн, чтобы окончательно не погрузиться в царство морфея.
— Снова я эту ошибку не повторю. — Вырвалось из моих уст.
— Что?
— Да так, о своём.
— Ты весь дрожишь. Идём, тебе нужен тёплый плед. — Обеспокоенно сказала Лилли.
Она взяла меня под руку и потащила за собой в спальню.
— А руки-то какие, как у мертвеца. Долго лежал в снегу?
Я остановился и не поддавался на её попытки тянуть меня вперед.
— Самую малость. Не стоит...
— Не строй из себя героя, сейчас ты сядешь за стол, я поставлю чайник, дам тебе плед и нагрею ванну. — Перебила Лилли.
— Ну давай же, шевелись. — Лилли проговорила себе под нос, пытаясь толкать меня из-за всех сил.
— Я же сказал — не надо.
— Ты же заболеешь, а нужных лекарств у меня нет! — Продолжая кряхтеть, сказала она.
Я потянул её на себя, Лилли потеряла равновесие и пала в мои объятия. Я смотрел в её растерянные глаза. Она явно была недовольна моим поступком. Резким движением девушка отодвинулась от меня и вернула контроль над своим телом.
— Прекрати свои выходки! Я тебе помочь пытаюсь, а ты ведёшь себя как...как...
— Как упрямый осёл? — Подловил её я с небольшой улыбкой на лице.
— Да! Как упрямый осёл! — Лилли скрестила рука на груди надула губы.
— Хорошо, я найду кухню, не заблужусь. — Выдохнув, сказал я. — А ты принеси плед.
Она кивнула и ушла в спальню. В воздухе всё ещё витал приятный аромат супа, ощущались нотки неловкости. Я направился на кухню. Тёмная плитка устилала пол, а стены были покрыты чёрно-белыми обоями.
«Плита ещё не остыла. Поставлю-ка я чайник.»
— Снова хозяйничаете?
— Самую малость. — Улыбнулся я.
— Присаживайтесь. — Лилли вдруг сделалась непоколебимой.
Кивком она дала мне понять, на какой стул сесть.
Она подошла сзади и заботливо окутала меня пледом, сохраняя строгое лицо. Я понимал, что она обижена. И правда, будь я на её месте, давно бы выгнал такого неблагодарного гостя.
— Простите мне мою бестактность.
Лилли не ответила, лишь молча готовила посуду к чаю.
— Я правда не хотел доставить вам неприятности. — Продолжил я.
— Могу вас огорчить, вы их немало доставили. И это ваша вина.
Я покорно опустил голову и смотрел в стол.
Лилли, заметив это, стала ещё снисходительнее.
— Хоть вы и грубый, невежественный, упрямый осёл, вы не виноваты в своих бедах. Не во всех.
— Разве человек не сам вершит свою судьбу?
— Человек попадает в определённые обстоятельства и делает выбор, исходя из своего текущего положения. Вы сделали свой выбор. Кто знает, если бы вы не заглянули в мою библиотеку, все могло бы обернуться иначе.
Чайник издал громкий свист. В воздухе повисла тишина. Спустя мгновение, казавшееся вечностью, Лилли сняла чайник с конфорки и стала разливать чай.
— Поговорим о вас. Ваше полное имя?
— У меня только фамилия — Смитт.
— Разве вы не вольны выбрать себе имя?
— Это не имеет смысла. По документам я Смитт 231 XG.
— Ну что же, вам не повезло. Я люблю давать таким людям, как вы имена, хоть они зачастую не горят желанием носить их. И, так как вы сегодня умудрились меня расстроить дважды, имя подберу вам соответствующее. Как на счёт Акакий? — Лилли усмехнулась.
— Может ещё вариант?
— Альфред?
— Нет.
— Ну почему же? Альфи — довольно милое имечко. А Альфред Смитт уже звучит интригующе.
— Я так не думаю.
— Решено. Буду звать тебя Альфи. — Вопреки моим отрицаниям, утвердительно сказала она и рассмеялась.
Лилли впервые была необычайно радостной. Она и вправду получала удовольствие от простого дурачества. Мне было трудно почувствовать то же самое, но я мог понять её — мне даже нравилось разделять эти эмоции.

Мы проговорили ночь напролёт. Она рассказала многое о своей жизни, а я ей — о своём прошлом и недавних приключениях. К утру она выдала мне гражданскую одежду.
— Я думаю вам стоит идти.
— Вы меня выгоняете?
— Нет, но незнакомый мужчина у меня в доме привлечёт внимание соседей, и тогда поймают нас обоих. Берегите себя. — Лилли еле дышала.
— И вы себя тоже.
Я стоял в двери и всё не решался уйти. Я смотрел в ее глаза, а она в мои. Её прощальный взгляд будоражил моё сердце.
— Прощайте, Альфред.
— Прощайте, Лилли.
Дверь захлопнулась.

«Теперь у меня лишь две дороги.»