Глава 8.
Есть такая одна… Узнать кто хочет про сводню, —
Слушай: Дипсадой¹ ее, старую сводню, зовут.
Имя под стать: никогда еще трезвой ей не случалось
Встретить Мемнонову мать² на розоцветных конях.
Магию знает она, заклинанья восточные знает,
Может к истоку погнать быстрых течение рек.
Ведает свойства и трав и льна на стволе веретенном,
Действие ведомо ей слизи влюбленных кобыл.
Вмиг по желанью ее покрывается тучами небо,
Вмиг по желанью ее день лучезарен опять.
Видел я, верьте иль нет, как звезды кровь источали,
Видел я, как у луны кровью алело лицо.
Подозреваю, во тьме по ночам она реет живая,
В перьях тогда, как у птиц, старое тело карги.
Подозреваю еще — да и ходит молва, — что двоятся
Оба зрачка у нее и выпускают огонь.
Дедов из древних могил и прадедов вызвать умеет,
Твердую почву и ту долгим заклятьем дробит…
Цель у развратной карги — порочить законные браки, —
Подлинно, красноречив этот зловредный язык!
Стал я коварных речей случайным свидетелем. Вот как
Увещевала она (был я за дверью двойной):
«Знаешь, мой свет, ты вечор молодого прельстила счастливца,
Он от лица твоего взоров не мог оторвать!
Да и кого не прельстишь? Красотой никому не уступишь.
Только беда: красоте нужен достойный убор.
Сколь ты прекрасна собой, будь столь же удачлива в жизни:
Станешь богата — и мне бедной тогда не бывать.
Раньше вредила тебе звезда враждебная Марса:
Марс отошел, — на тебя стала Венера глядеть.
Счастье богиня сулит: смотри-ка, богатый любовник
Жаждет тебя и узнать хочет все нужды твои.
Да и лицом он таков, что с тобою, пожалуй, сравнится,
И не торгуй он тебя, надо б его торговать…»
Та покраснела. «Идет к белизне твоей стыд. Но на пользу
Стыд лишь притворный, поверь; а настоящий — во вред.
Если ты книзу глядишь, потупив невинные глазки,
Думать при этом должна, сколько предложат тебе.
Может быть, в Татиев век грязнухи — сабинские бабы
Не захотели б себя многим мужьям отдавать…
Марс, однако, теперь вдохновляет иные народы, —
Только Венера одна в Граде Энея царит.
Смело, красотки! Чиста лишь та, которой не ищут;
Кто попроворней умом, ищет добычи сама.
Ну-ка, морщинки сгони, расправь нахмуренный лобик, —
Ах, на морщины не раз нам приходилось пенять…
Юных своих женихов стрельбой Пенелопа пытала:
Мощь их доказывал лук, — был он из рога, смекни!..
Прочь незаметно бежит, ускользает летучее время, —
Так убегает река, быстрые воды неся…
Медь лишь в работе блестит, и платье хорошее — носят,
Скоро заброшенный дом станет от плесени сер.
Полно скупиться, поверь: красота без друга хиреет…
Только один-то не впрок… да маловато и двух…
Если их много, доход верней… Да и зависти меньше:
Волк добычи искать любит в обширных стадах.
Вот, например, твой поэт: что дарит тебе, кроме новых
Песен? Его капитал можешь ты только… прочесть!
Бог поэтов и тот знаменит золотым одеяньем,
И золотая звенит лира в бессмертной руке.
Знай: тороватый дружок великого больше Гомера!
В этом уж ты мне поверь: славное дело — дарить.
Не презирай и того, кто выкупил волю за деньги:
Знак меловой на ногах³ — это еще не позор.
Не обольщайся, мой свет, и пышностью древнего рода:
Если ты беден, с собой предков своих уноси!
Что ж? Коль мужчина красив, так потребует ночи бесплатной?
Пусть у дружка своего выпросит денег сперва!
Платы проси небольшой, пока расставляешь ты сети, —
Чтоб не удрал. А поймав, смело себе подчиняй.
Можешь разыгрывать страсть: обманешь его — и отлично.
Но одного берегись: даром не дать бы любви!
В но́чи отказывай им почаще: на боль головную
Иль на иное на что, хоть на Изиду, сошлись.
Изредка все ж допускай, — не вошло бы терпенье в привычку:
Частый отказ от любви может ослабить ее.
Будь твоя дверь к просящим глуха, но открыта — дающим.
Пусть несчастливца слова слышит допущенный друг.
А разобидев, сама рассердись на того, кто обижен,
Чтобы обида его вмиг растворилась в твоей.
Но никогда на него сама ты не гневайся долго:
Слишком затянутый гнев может вражду породить.
Плакать по мере нужды научись, да как следует плакать,
Так, чтобы щеки твои мокрыми стали от слез.
Если ты вводишь в обман, не бойся не сдерживать клятвы:
Волей Венеры Олимп к бедным обманутым глух.
Кстати, раба приспособь, заведи половчее служанку,
Пусть подскажут ему, что покупать для тебя.
Перепадет тут и им. У многих просить понемножку —
Значит по колосу скирд мало-помалу собрать.
Сестры, кормилица, мать — пускай влюбленного чистят:
Быстро добыча растет, если рука не одна.
А коли поводов нет потребовать прямо подарка,
Так на рожденье свое хоть пирогом намекни.
Да чтоб покоя не знал, чтоб были соперники, помни!
Если не будет борьбы, плохо пойдет и любовь.
Пусть по спальне твоей другого он чует мужчину
И — сладострастия знак — видит на шейке подтек.
А особливо пускай примечает подарки другого…
Коль не принес ничего, лавки напомни Святой⁴…
Вытянув много, скажи, чтоб он не вконец разорялся.
В долг попроси, но лишь с тем, чтоб никогда не отдать.
Лживою речью скрывай свои мысли, губи его лаской:
Самый зловредный яд можно в меду затаить.
Если ты выполнишь все, что по долгому опыту знаю,
И коли ветер моих не поразвеет речей,
Будешь мне счастья желать, а умру — так будешь молиться,
Чтоб не давила земля старые кости мои».
Речь продолжалась, но вдруг я собственной тенью был выдан.
В эту минуту едва руки я мог удержать,
Чтобы не вырвать волос седых и этих от пьянства
Вечно слезящихся глаз, не расцарапать ей щек!
Боги тебе да пошлют бездомную жалкую старость,
Ряд продолжительных зим, жажду везде и всегда!
——————————————————
1. Дипсада — Это имя происходит от греческого слова «dipsa», что значит «жажда». (Овидий 1963).
2. Мемнонова мать — Аврора, заря. (Овидий 1963).
3. Знак меловой на ногах — Ногу раба, выставленного на продажу, мазали мелом. (Овидий 1963).
4. …лавки напомни Святой — Святая дорога — большая улица в Риме, на которой были расположены торговые ряды. (Овидий 1963).