Hero_in [Kurt Cobain]

Привет, мои крылатые, полосатые. В комментариях к пошлой главе было много мыслей, и в основном они делились на две части. Я же выбрала тот комментарий и ту читательницу, чьё мнение совпадает с моим. Эта девушка - nikaaaaf . Посвящаю главу ей) Остальные не переставайте комментить. Мне очень интересно читать КАЖДЫЙ комментарий, каждое мнение и точку зрения (даже если я не отвечаю). Люблю вас ♡ Вопрос в конце.

Элизабет проснулась, когда на улице ещё и не пахло рассветом. Маленькие, жёлтые звёзды манили её бережно упрятанную душу, заговорщически подмигивали друг другу и тихо, неслышно перешёптывались. Вольные в своих делах, они смотрели на молодую, счастливую девушку, и их насмешливое презрение просачивалось сквозь толстые слои атмосферы.

Курт мирно посапывал у неё на плече. Парень крепко сжал Элизабет в своих объятьях. Немного навалившись сверху, (иначе он бы просто упал на пол из-за катастрофической нехватки свободного пространства) он слегка надавливал на всё ещё обнажённую грудь, крепко впившись пальцами в тонкую кожу в области поясницы.

Элизабет чувствовала себя несколько дурно и неуютно. Ленивые стоны утомлённости небрежно отдавались в руках и ногах. Живот тихо ворчал, и что-то острое, но одновременно тупое надавливало на живую плоть изнутри. Капризными отголосками ноющая боль хозяйничала чуть ниже кишечника, а также в области "дамского треугольника". Тошнота подступала к горлу, она хваталась за гортань и пищевод своими мерзкими, липкими руками и злобно пленила чувство лёгкости и душевного умиротворения. От былой радости, наслаждения, страсти не осталось и следа. Всё меркло под строгим взглядом плохого самочувствия.

Вспомнив вчерашнее "происшествие", девушка залилась краской. Щеки покрыл нежный румянец и стало невыносимо душно. Жара подмывала атмосферу, в которой Элизабет чувствовала себя нехорошо, и ей невыносимо захотелось высвободиться от крепких, почти настойчивых объятий Курта, но побоявшись разбудить его, она осталась смирно лежать и глядеть на тёмное, суровое небо сквозь окно.

Девушка даже и не заметила, как они вчера перебрались на заднее сидение, и теперь, не замечая собственных мыслей, которые просто не могли быть о чём-то другом, кроме как о потере своей невинности и о том, как это было удачно и легко, она обратила своё внимание на парня, что помог ей открыть новую, неизведанную сторону себя.

Курт выглядел как всегда спокойным и тихим. Едва слышно воздух залетал и со слабым свистом вылетал из ноздрей ровного, аккуратного носа. Оголённая грудь, слегка покрытая светлыми волосами, медленно вздымалась, а потом, через несколько длинных, ночных секунд, вновь уменьшалась в объёме. Его худощавые руки неподвижно покоились на груди и животе Элизабет, но никакого давления, никакой тяжести она больше не ощущала. Вмиг длинные ресницы и взлохмаченные светлые волосы показались ей такими детскими и умилительными, что тошнота куда-то улетучилась, а боль в животе стихла.

Жар же её не отпускал. Огонь новой волной накрыл юное тело, и щёки малышки Лиззи горели, словно она смотрела на игривое пламя большого костра слишком близко, на расстоянии десяти сантиметров. Он яростно выжигал миллиметр за миллиметром, спускаясь вниз, к шее, к груди, к животу и на этом, не останавливая свой путь, постепенно разносился по внутренней стороне бёдер и в зоне между ними. Стало совсем невтерпёж. Элизабет осторожно высвободила правую руку и, замерев ненадолго, чтобы убедиться в том, что Курт не проснётся, легко, почти призрачным касанием дотронулась до мягкой кожи лица, которая постепенно сменялась редкой щетиной у рта и подбородка.

Тонкие губы нервно дрогнули во сне, скривились в полуулыбке и остались в таком положении. На щеке образовалась ямка, и Элизабет не смогла сдержаться. Тонкий пальчик совсем точно нашёл своё место в этой ямке и не собирался покидать её более.

Прошло некоторое время. Близилось утро. Элизабет нутром чувствовала, что рассвет скоро вырвет Курта из его приятных сновидений, а её из заветных, несбыточных мечт, в которых она вечно любуется белокурым мальчиком.

Девушка скользнула пальцами по щеке и нежно коснулась сомкнутых губ. Указательным она провела вдоль чёткой, фигурной линии, обозначающей границу его нижней губы. Внезапно они раскрылись и резко обхватили ускользающий от них пальчик. Во рту было горячо и влажно. Очередной слой краски покрыл лицо Элизабет, и она мигом вынула палец.

- Давно не спишь? - спросила шёпотом девушка.

- А ты?

- Да.

- Да. Давно. Как ты себя чувствуешь?

- Прекрасно.

- Замечательно. Я люблю тебя, - Курт приподнялся и поцеловал Лиззи в лоб, но не дождавшись ответа, встал, насколько это было возможно, и быстро натянул штаны. Элизабет приподнялась, замерев на заднем сидении, смотрела как парень закурил и завёл мотор. Подумав, что в ближайшее время в машине будет неспокойная обстановка, она поспешила одеться.

Автомобиль с шумом и лязгом остановился у небольшого дачного переулка, ведущего куда-то в зелёную чащу. Среди макушек высоких сосен, елей и простых лиственных деревьев виднелась крыша какого-то очень большого дома, покрытая серой черепичной кровлей. Больше ничего нельзя было рассмотреть, поэтому Элизабет устремила свой вопрошающий взгляд на водителя.

- Приехали, - будто отвечая на её не заданный вслух вопрос, сказал Курт, облокотившись о руль.

- Где мы?

- У меня дома.

- Ты здесь живёшь? - удивлённо спросила Элизабет, и её глаза округлились.

- Да.

- В том доме? - девушка указала большим пальцем назад, где в окне всё было зелено и туманно, покрыто утренней росой и прохладой, прежде чем знойный июньский полдень утомит жителей Сиэтла.

- Да, в том. А в чём дело?

- Ничего, просто я не думала, что ты можешь жить в таком доме. Я его несколько по-другому себе представляла.

- Как по-другому? Думаешь, если я наркоман, то живу в долбаном сарае или старой квартире с разорванными обоями, повсюду должны валяться шприцы и бутылки из-под бухла? Думаешь я не могу жить в нормальном, красивом доме?! Ну конечно, я же грёбаный наркоман! - парень злобно смотрел на Элизабет, и в каждом его слове слышалось отчаяние, разочарование и раздражение.

- Курт! Что ты такое говоришь? Я совсем не это имела в виду! Прости, если обидела, но я...

- Ладно, проехали, - Курт оборвал Лиззи на полуслове и вышел из машины.

Узкая тропинка, ведущая к дому Кобейна извивалась и обманывала гостью на каждом шагу. Курт же чувствовал себя уверенно и спокойно. Или нет. Напряжение между ними всё нарастало, но давая парню возможность успокоиться, Элизабет молчала. Отчасти она не проронила ни слова из-за того, что была не в силах оторвать взгляда от густо посаженных деревьев. Казалось, что они идут по лесу, и только узкая, хорошо протоптанная дорожка напоминала о месте назначения, к которому и направлялись путники.

Наконец, в десяти метрах от ребят гордо стоял тот самый дом. Он был огромен и сказочен. В общем, дом выглядел очень уютным и невероятно новым. Квадратные, белые окна приятно выделялись на красном кирпичном фоне. Однако, кирпич этот выглядел несколько необычно. На стенах виднелись тёмные, словно от пожара пятна, таким образом затемняя в некоторых местах красновато-оранжевую облицовку. Вокруг дома располагались клумбы с кустами и цветами. В воздухе витали глубокие нотки различных запахов, скомбинированных в прекрасный альянс между мягкой хвоей, влажной древесной корой и корицей, запах которой Элизабет абсолютно точно уловила и, подставив лицо в направлении, откуда доносился аромат, пыталась найти носом источник.

- Ты живёшь один? - осторожно спросила девушка, не зная, успокоился ли Курт.

- Нет, с сестрой.

- У тебя есть сестра? - Элизабет снова удивилась, но постаралась задать вопрос как можно спокойней.

- Да. Недавно переехала ко мне. Уволилась с работы, теперь негде жить. Вот и переехала к братику, - Курт снова источал раздражение.

- Ты старше неё?

- Да. Она на три года младше меня.

Кобейн быстро поднялся на крыльцо и отворил дверь. Зайдя в холл, Элизабет поняла, откуда доносился запах корицы, и здесь он был таким резким, таким навязчивым, что она непроизвольно поморщилась и чихнула.

- Она опять печёт свои долбаные булки. Надеюсь, ты привыкнешь к запаху. Я уже привык, - пояснил Курт.

- Запах прекрасен, просто немного концентрирован.

- Да. Проходи.

Из холла был один проход через арку в одну большую комнату. С левой стороны, у окон подразумевалась кухня. Остальное пространство представляло собой столовую, состоящую из большого стеклянного стола и нескольких стульев и гостиную, которая в свою очередь, заключала в себе небольшой, очень уютный трёхместный диванчик и телевизор перед ним. Разноуровневый пол разделял кухню и столовую от гостиной. Соответственно, они располагались на неком выступе, что довольно выгодно смотрелось со стороны вошедшего и придавало особую изюминку интерьеру. Всё выглядело уютным и невероятно чистым. Справа от входа, у самой стены, была лестница, ведущая на второй, пока неизвестный Элизабет, этаж.

Войдя в гостиную, Лиззи скромно остановилась. На кухне беззаботно хозяйничала молодая, светловолосая девушка в чёрном трикотажном платье и белом фартучке, поясок которого завязывался сзади. Одежда была перепачкана в муке. Курт был прав - его сестра возилась с тестом. И хотя Элизабет не видела лица молодой хозяйки, в общем девушка вызвала в ней приятные чувства. Сестра напевала какую-то весёлую песенку, и её голос показался Монтгомери довольно милым.

- Ким, привет, - Курт подошёл к сестре и, приобняв её, слегка дотронулся губами до, раскрасневшейся от жара плиты и печи, в которой наверняка пеклась очередная порция булочек с корицей, щёчки, - Знакомься. Это Элизабет - моя девушка.

Курт указал на стоящую у входа Лиззи. Ким громко вскрикнула и выронила сито с мукой на пол. Белое облако поднялось кверху, и пылинки плавно уселись на все гладкие и шершавые поверхности кухни и столовой. Элизабет узнала в растерявшейся девушке бывшую домработницу Кимберли...

Знаю, глава получилась небольшой, но думаю, что в скором времени выйдет ещё одна так что воть)

Вопрос: Какая песня стоит у меня на звонке?

Шутка :D Не смешно? Ну да и ладно. Никто и не говорил, что у меня хорошее чувство юмора.

Итак, вопрос: Что же случилось с Куртом? Почему он такой раздражённый и злой?