Hero_in [Kurt Cobain]

Итак, вы приняли мою игру, как я поняла. Это замечательно! Новый вопрос в конце главы, а пока я посвящаю эту главу очаровательной девушке, которая первая правильно ответила на вопрос - @30marstomato

От лица Курта Кобейна

Мистер Олсен, мой первый адвокат, оказался весьма приятным мужчиной. К моему удивлению, он был одним из немногих, кто не подбивал клинья к Саммер. У мистера Олсена была молодая жена и шестилетний ребёнок, поэтому он с почтительным уважением относился к мисс Грэмм.

Несмотря на моё критическое положение, он с удовольствием взялся за моё дело. Более того, он сказал, что верит в мою невиновность, и что правда на нашей стороне, хоть и звучало всё это довольно сомнительно и самонадеянно.

Эту ночь мне пришлось провести в камере, поэтому Саммер отвезла моего отца домой, и захватила для меня плед и тёплый свитер. Было около десяти, когда она вернулась уже с вещами. Я беспокоился о том, как вёл себя отец по дороге домой, но она сказала, что всё было нормально, и они даже немного поладили. Всё это казалось мне подозрительным, но я промолчал.

На следующий день меня снова допрашивали. Пол Янг задавал обычные вопросы, но проблема заключалась в том, что честные ответы на эти обычные вопросы не понравились бы ни следователю, ни Олсену, поэтому мне приходилось врать. Я пропустил ту часть конфликта, когда мы с Джо говорили о Саммер, пропустил главную причину, по которой мы поссорились, точнее я завёлся. Честно говоря, сейчас я даже был рад, что моя болезнь сопровождала меня на протяжении нескольких лет, потому что она, наконец, могла быть для меня чем-то полезным, могла внести существенную поддержку, как бы оправдывающий фактор. Конечно, следователь не упускал возможности представить ситуацию, в которой я убил Джо будучи снова захваченным истерикой, приступом нервозности и ярости, находясь, в так называемом, состоянии аффекта. Он говорил, что моя болезнь - это всего лишь смягчающее обстоятельство, которое при правильной работе адвоката, может сократить срок пребывания в тюрьме. Это меня очень расстраивало.

Саммер пробыла рядом со мной всю ночь. Несмотря на то, что я отчаянно пытался уговорить и заставить её поехать домой, и немного отдохнуть, она по-прежнему сидела в кресле рядом с моей камерой. Мы долго не спали, разговаривали, обсуждали моё дело, она пыталась объяснить мне, что следует говорить правду теперь, когда Янг уже знает самое страшное: знает, что мы поссорились, и что я избил Джо накануне его смерти, но я не мог сказать правду, не мог признаться в том, что знаю причину, по которой он погиб, в том, что принимаю наркотики, не мог пасть ещё ниже в глазах этой доброй женщины.

- Курт, ты меня слышишь? Ты должен говорить только правду. Правда на твоей стороне. Ты же действительно не виноват в его смерти.

Я молчал. Не мог ничего ответить.

- Курт, милый, ты меня слышишь? Ты понимаешь меня?

- Да, я понимаю.

- Ты же говоришь правду?

- Не совсем.

- Что? Поясни.

- Я чувствую себя отчасти виновным в смерти Джо.

- О чём ты говоришь?

- В тот день, когда ты ушла и оставила нас одних в кафе, я узнал, что Джо собирался купить кокаин.

- О боже! - Саммер прикрыла рот ладошкой и тихонько замычала в неё, - Он что... Хочешь сказать он...

- Не только он. Я тоже. В смысле, он был уже более продвинутым в этом деле. Я - новичок, а он уже многое знал. Однако, до сих пор мы просто баловались марихуаной, ЛСД, успокоительными, экстази, а тогда, в тот день, Джо сказал мне, что собирается попробовать кокаин. Я искренне испугался за него, и разозлился, ведь до этого мы принимали, когда хотели, а после кокаина всё становится чуточку сложнее.

Саммер ничего не ответила. Она прикрыла лицо ладонями и облокотилась о колени. Несколько секунд я ждал её ответа, но она молчала. Тишина, наполнившая помещение, становилась такой гнетущей, что у меня потемнело в глазах, а голова закружилась. Где-то рядом послышался шорох. Наверняка это была маленькая, безобидная мышка, но я, охваченный ужасом, крепко сжал прутья решётки, хотя сам стоял спиной к ней.

Тишина стала какой-то вакуумной. Меня словно окунули головой в воду. Единственное, что я отчётливо слышал - биение своего сердца. Да, я его именно слышал, а не чувствовал. Этот размеренный стук учащался и теперь, казалось, был у меня только в ушах, а не в груди. Я вспотел, но не понял бы этого, если бы маленькая капелька пота, пробегающая по лбу, не защекотала меня. Я не заметил, как провёл рукавом по лбу, вытирая его от пота. Позже мне послышались громкие шаги, но они были такими тяжёлыми, что было чувство будто наступали не на пол, а на мою голову. Помню, как обхватил, обнял себя руками, потом снова схватился за решётку.

- Криииу тиу ипиу авуага - я слышал противный, искажённый голос, доносившийся то ли из моего живота, то ли откуда-то ещё. Слова были такими скрипучими и раздражающими, что вызвало неприятную дрожь, какая бывает, когда кто-то скребёт ногтем по тонкому пласту металла.

- А-а-а-а-а... - я зажал уши двумя руками, - Прекратите это! Прошу! Пожалуйста. Пожа-а-алуйста.

В таком положении, не поворачиваясь лицом к решётке, я сполз на пол и заплакал. Горячие слёзы быстрыми струйками стекали по моим щекам, носу и подбородку. Я перевернулся на бок и снова вцепился в железную перегородку.

Вдруг я увидел прекрасную женщину. Я не знал, как её зовут, но её лицо казалось мне очень знакомым. Женщина опустилась на колени передо мной и озабоченно притронулась к мои рукам.

- Ку-у-рт! - прорвалось сквозь плотную толщу вакуумной оболочки.

- Саммер, прости меня, - прошептал я и даже не надеялся, что она что-то поняла.

Через две недели меня освободили из под стражи. Майор Янг лично принёс мне свои колкие извинения. Он так и не узнал, что я принимал наркотики, а вот Джо он рассекретил. Эр-Джей был свидетелем со стороны защиты, то есть он дал показания, которые спасли меня от несправедливого приговора. Варфоломея так и не поймали, потому что он сразу же скрылся, так что дело осталось открытым.

Саммер подарила мне гитару, ту самую гитару, на которой должен был играть её сын. Она сказала, что я дороже ей всех людей, которых она когда-либо знала. Однако, вскоре она исчезла, просто испарилась. Мы не виделись с ней некоторое время, она не приезжала ко мне, не звонила. Я несколько раз даже приходил к ней домой, но какой-то незнакомый мне мужик выгнал меня, сказал, что там не живёт никакая Саммер, никаких мисс Грэмм он знать не знает. Я пытался связаться с мистером Олсеном, но мне не удавалось. Однажды, я всё же сумел дозвониться до него, но Блэйк (так звали мистера Олсена) заявил, что не знает, где сейчас находится мисс Грэмм, что у него полно своих забот и ему некогда следить за Саммер.

Тогда я совсем поник. Вся моя жизнь казалась мне теперь ужасным, страшным сном, в котором единственным лучиком летнего солнца была Саммер. Но, неужели она мне приснилась? Она оборвала все нити, связывающие нас, указывающие на то, что была когда-то в моей жизни.

У меня началась долговременная депрессия. Тогда я стал чаще общаться с Эр-Джеем. Он был единственным человеком, который хоть немного, но понимал меня и не осуждал мои поступки. Он часто говорил, что я хороший парень, и мне не нужно ничего употреблять, чтобы чувствовать себя счастливым, но когда мне хотелось принять что-то, то он всегда был рядом и всегда делал это вместе со мной.

Мы сильно сблизились. На самом деле, ничего серьёзней лёгких транквилизаторов, марихуаны и экстази мы не покупали. Я завязал с ЛСД, так толком и не начав. Другие мои знакомые часто глотали марки и таблетки, советовали мне присоединиться, но я как-то не решался. Зато с алкоголем у нас отношения были очень даже "тесные". Этого у меня никто не мог отнять. Спиртное было проще достать, да и копы не так придирались.

Однако, моего сближения с наркотиками было невозможно избежать. В восемнадцать, когда я съехал от родителей из-за того, что они меня задолбали, я снова попробовал ЛСД. Второй раз был великолепен! Невероятная эйфория, невероятное вИдение всего, что меня окружает. Галлюцинации были поистине правдоподобными и солнечными, иногда даже эротическими. Меня это вполне устраивало.

Саммер вспоминалась всё реже. На тот момент я был занят более важными вещами - музыкой и стихами, и они меня действительно волновали, возбуждали и воспитывали. Единственное, что мне осталось от Саммер - это гитара, и как же благодарен я ей был тогда за то, что она ушла так своевременно, позволив мне влюбиться во что-то другое, потому что именно из-за такого хода событий, я решил посвятить всю свою дальнейшую жизнь музыке, что окружала и преследовала меня повсюду, решил стать её рабом и слепо, беспрекословно служить ей, но взамен я был уверен, что она не покинет меня, как Саммер.

Йохохо! И снова здрасьте. Если вы ещё тут, то наверняка вы ждёте вопроса. Ну так не буду тянуть кота за яйки, вот он ;)

Почему и зачем Саммер исчезла, не попрощавшись, и не объяснив ничего Курту?

P.S. Это была последняя глава от лица Кобейна. Соскучились по малышке Лиззи, Майку и Тому?