Глава IV.
Тот факт, что фонарик начал садиться так быстро, вовсе не радовал. Напарники шагали в полумрак, причём один из них едва заметно припадал на правую ногу.
— Теперь нужно лучше осматривать пол и быть бдительнее, - высказал детектив и снова сжал перевязанное место в очередном приступе колкой боли.
Рюноске проигнорировал его.
Они прошли уже достаточное расстояние с того места, где произошёл взрыв, и только сейчас Накаджима вспомнил одну важную деталь.
— Слушай, - вновь обратился он к старшему. - Перед тем как отключиться я услышал, что ты отдал команду способности. Ты успел её использовать?
Тогда же брюнет нахмурился, будто судорожно старался вспомнить этот момент.
— Я успел использовать «Демоническую броню», но не в полной силе, - сказал он и закончил. - Причина мне неизвестна.
Ацуши выслушал его и задумался. Почему в этом месте они не могут использовать способности полностью? А даже если стараются, то в тот же момент их накрывает волна головной боли и ломоты в теле?
Он не знал ответа.
Мелкие камешки хрустят под ногами, уши режет от этого противного звука.
Мафиози, дёрнувшись от скрежета, напомнил:
— После того взрыва враги явно всполошились. Нам уже не удастся застать их врасплох.
Альбинос тихо вздохнул и мысленно согласился с товарищем.
Внезапно впереди на полу что-то блеснуло. До этого объекта оставалась пара шагов.
— Стой! - крикнул младший, схватив второго за локоть, тем самым останавливая. - Посвети туда, - он указал пальцем на сверкнувший объект.
Акутагава бросил на того ненавистный взгляд, но всё же направил тусклый луч на указанное место.
И тогда оба застыли.
— Снова мина?! - воскликнул Накаджима и вовремя разорвал тактильный контакт с другим, не дав ему возможности вновь высказать своё недовольство.
Старший уставился вниз, а точнее на боеприпас. В тот же миг он едва не задрожал от переполняющего его гнева, а после буквально прошипел:
— Они серьёзно думают, что какая-то мина положит меня?
” — Положила бы, если бы в первый раз ты не использовал способность вовремя ”, - мысленно съязвил Ацуши, но вслух не высказался.
Фыркнув, брюнет лёгким прыжком перемахнул через боеприпас и приземлился в метре от него.
— Не надейся, что я поблагодарю тебя, - небрежно бросил тот, не обернувшись на детектива.
Альбинос же, устало выдохнув, обошёл мину по стенке и догнал мафиози. Они отошли от боеприпаса на несколько метров, как вдруг Рюноске резко обернулся, а за ним и другой. Мина сверкнула и раздался взрыв.
— Расёмон: «Щит»!
Инстинктивно выставив руки вперёд, чтобы они сберегли глаза, Накаджима почувствовал, как поток горячего воздуха ударил в лицо. Но сознание он не потерял, лишь дым щипал горло. Взрыв оглушил его, в ушах звенело.
Спустя несколько десятков секунд пелена дыма рассеялась. Ацуши не успел откашляться, как вдруг почувствовал, что его схватили за ворот рубашки и грубо потянули. Он расклеил глаза, которые щипало и понял, что старший вне себя от ярости. Тот кричал, но детектив слышал лишь его отдалённый, приглушённый голос.
Так ещё и головная боль.
— ...ты всё испортил! - альбинос успел услышать последнюю фразу напарника перед тем, как чёрные ленты оплели его шею, начали затягивать и подняли вверх.
Только тогда юноша окончательно пришёл в себя. Он схватился руками за ленты, которые всё сильнее сдавливали горло и в тупом гневе вперемешку с недоумением прохрипел:
— Я не наступал на неё!..
Но ни один мускул на лице брюнета не дрогнул.
К счастью, имелся ещё один вариант остудить пыл брюнета.
— Дазай-сан надеется на нас!..
Второй вздрогнул, скривился и нехотя отозвал Расёмона. Ленты, обвивающие шею младшего, исчезли, оставив после себя покраснение, которое скоро приобретёт фиолетовый оттенок. Тот упал и глухо ударился о пол.
” — Похоже, Кёка-чан ошиблась в своих суждениях, ” - с горечью подумал Накаджима.
Пинок. Внезапная боль пронзила живот, уже было заставившая альбиноса вскрикнуть. Но его перебили, процедив холодным тоном:
— Вставай.
Ацуши закусил нижнюю губу, подавив болезненный стон. Он оторвался от шершавого и до жути противного пола. Приподнялся на дрожащих локтях и почувствовал как ком встал в горле, мешающий не то, что говорить, даже дышать. Слёзы навернулись на глаза, но не от отчаяния. А от того, что они испытывал жжение.
Усилием воли он заставил себя подняться на подгибающиеся ноги и, пошатываясь, зашагать вперёд, в кромешную тьму. Без мафиози и освещения. Но спустя несколько секунд его догнали и поравнялись.
Сейчас детективу не хотелось пытаться найти общий язык с Акутагавой. Это просто невозможно! Сколько бы он ни делал попыток — все тщетны. Тот проявил человечность лишь тогда, когда перевязал осколочную рану на предплечье напарника. Они ведь просто несовместимы!
Может, Дазай ошибся, поставив их в дуэт?