Испорченный король

Мы ещё долго лежали в тишине, тесно прижавшись друг к другу, наслаждаясь близостью и видом на виноградники. Наши тела, ещё хранившие жар страсти, медленно остывали под ночным небом, а я наслаждалась его запахом – горьким, терпким, с цитрусовыми нотами, которые сводили меня с ума. Я слушала размеренное биение сердца Доменико и не хотела ничего больше, кроме как остаться вечно в его объятиях.

В его руках я не просто чувствовала себя в полной безопасности, защищённой от всего мира, а ураган страстей, бушевавший внутри меня, наконец-то утих, превратившись в шёпот, а на его месте расцвела спокойная, почти пугающая, безмятежность.

Но, увы, покой этот длился недолго.

– Нам нужно подняться. – вздохнула я, с сожалением понимая, что нам пора приводить себя в порядок.

Доменико лишь сильнее прижал меня ближе, зарываясь носом в мои растрёпанные волосы.

– Ещё чуть-чуть. – пробубнил он.

Я засмеялась, чувствуя, как по шее текут капельки пота.

– Но нам правда нужно привести себя в порядок. – попыталась я возразить, хотя сама совершенно не хотела покидать этот сладостный кокон.

Доменико издал разочарованный рык, но всё же ослабил хватку и выпустил меня из объятий. Я потянулась за своей одеждой, но он опередил меня, схватив платье вместе с нижним бельём.

– На память. – ухмыльнулся Дом, пряча мои кружевные трусики в карман брюк.

В его глазах плясали озорные чёртики, и я невольно рассмеялась.

– Доменико! – воскликнула я, пытаясь изобразить возмущение, но мои губы предательски растянулись в улыбке.

– Не беспокойся, biancaneve. – проговорил он, притягивая меня к себе. – Они в надёжном месте.

Моррети наклонился ко мне, и я почувствовала, как его губы накрывают мои в жадном, отчаянном поцелуе. По венам будто пронёсся электрический разряд – искры страсти, все ещё тлевшие в наших телах, вспыхнули с новой силой, грозя перерасти в неистовый пожар. Доменико целовал меня так, как будто пытался вобрать в себя всю мою сущность. Я разочарованно застонала, когда он отстранился, оставляя на губах привкус своего желания и терпкость вина.

– Ты поистине удивительная женщина, Анастасия. – прошептал он, и его голос, низкий и хриплый, заставил мурашки пробежать по коже.

Вскоре мы снова устроились на мягком пледе. Доменико обнял меня за талию, притягивая к себе ближе. Я с блаженством прильнула к его сильному, обжигающему телу, наслаждаясь теплотой и уютом его объятий.

– Пора тебя покормить. – сказал он, и в его голосе прозвучала властная нотка собственника.

Доменико открыл корзинку и достал несколько тарелок с изысканными закусками – брускетты с ароматными томатами и свежим базиликом, миниатюрные канапе с нежнейшей пармской ветчиной и сочной дыней, благородные сыры, сладкий виноград, оливки.

– Откуда это у тебя? – удивилась я, разглядывая аппетитное содержимое корзины. – Неужели ты всё это сам приготовил?

Доменико усмехнулся, его пальцы скользнули по моей щеке, обжигая даже сквозь прохладу вечера.

– Ты слишком завышаешь для меня планку. Это всё заслуга Лукреции. Я попросил её подготовить всё, когда ехал домой.

Он разлил по бокалам темно-рубиновое вино, и протянул один мне.

– За нас? – спросил Дом, пристально глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

Я кивнула, чувствуя, как моё сердце начинает биться чаще от его взгляда, и сделала небольшой глоток, наслаждаясь терпким, бархатистым вкусом. Доменико тоже пригубил свой бокал, наблюдая за мной с лёгкой улыбкой на устах.

Мы молчали, но это была уютная, наполненная взаимным пониманием тишина. Постепенно начали пробовать закуски, иногда кормя друг друга с рук. Доменико внимательно следил за моей реакцией, как будто желая убедиться, что мне нравится. Я таяла под его нежным взглядом, чувствуя, как с каждым мгновением наша связь крепнет.

Вдруг Доменико поднял руку и кончиками пальцев, грубыми, шершавыми, коснулся моей щеки. Я замерла, затаив дыхание, боясь спугнуть эту волшебную атмосферу.

– Думаю... я должен объясниться. – неожиданно серьёзно произнёс он, заставив меня насторожиться.

Я ощутила, как внутри меня зашевелилось беспокойство. В его тоне слышались нотки неловкости, будто то, что он собирался сказать, давалось ему с трудом.

– О чём ты? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, хотя сердце бешено колотилось о рёбра.

Доменико глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями.

– Я говорил тебе, что мне не нужен секс. – процедил он сквозь стиснутые зубы. – После того, что между нами произошло, не хочу, чтобы ты думала, будто обязана это делать и дальше. Честно сказать, я и сам не понимаю, как так получилось. Обычно я не чувствую ни к кому сексуального влечения, но ты... Я боролся с этим, потому что купил тебя, как бы отвратительно это ни звучало, совершенно не для этой цели.

Его слова больно обожгли меня, но я старалась не подавать виду. В душе всё кипело, будто кислота разъедала меня изнутри.

– Просто не мог позволить, чтобы ты попала в лапы этих мерзких ублюдков. – добавил Доменико.

Я сглотнула ком, застрявший в горле.

– Раз уж мы заговорили об этом, почему именно я? Там же было столько девушек?

Доменико отвёл взгляд, и я заметила, как напряглись его широкие плечи, будто он пытался сдержать бурю эмоций, бушующих внутри. Его челюсти были крепко сжаты, а в глазах плясали тени воспоминаний.

– Ты... напомнила мне одну знакомую. – произнёс он, и его голос прозвучал как-то глухо. Взгляд Доменико устремился куда-то вдаль, но я поняла, что он не видит ничего перед собой, погрузившись в свои мысли.

Внутри меня зашевелилось ядовитое чувство ревности, будто кто-то сжал моё сердце ледяной рукой и безжалостно сдавил. Мне не понравилось слышать о другой женщине, хотя я прекрасно понимала, что не имею права ревновать к его прошлому. Я невольно стиснула кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– Ты любил её? – слова сорвались с моих губ раньше, чем я успела их остановить.

Доменико медленно кивнул, и в этот миг та непроницаемая маска, которую он всегда носил, дала трещину. Я увидела в глубине его глаз боль, настоящую, всепоглощающую, от которой хотелось сбежать, забиться в самый дальний угол и никогда не видеть этих глаз.

– Да. – тихо произнёс он, отводя взгляд. – София была моей первой... и единственной любовью. Но я не смог спасти её, и она ушла... навсегда.

Тишина повисла между нами, тяжёлая, как грозовая туча, я слышала лишь стук своего бешено колотящегося сердца. Холодный ком подкатил к горлу, душил, не давая дышать. Значит, всё это время я была всего лишь заменой той, кого он по-настоящему желал? От этой мысли хотелось кричать, разбить что-нибудь, сделать хоть что-то, чтобы заглушить эту всепоглощающую боль.

– Когда я увидел тебя на том проклятом аукционе, ты напомнила мне её. – продолжил Доменико, встречаясь со мной взглядом и накрывая мою ладонь своей обжигающе горячей рукой. – Та же внешность, те же черты лица, взгляд... Я не мог позволить этим животным тронуть тебя. Ты не заслужила участи игрушки.

В его голосе не было и тени сомнения. Он действительно хотел защитить меня. Только не меня. А её... фантом из своего прошлого.

Я смотрела в его глаза, пытаясь найти в их глубине хоть каплю нежности, предназначенной мне, а не призраку его прошлого, но видела лишь боль.

«Он любил её. И может быть, до сих пор...» – эта мысль билась в голове набатом, разбивая вдребезги хрупкую надежду, которая, оказывается, последнее время теплилась в глупом сердце.

– Ты уверен в этом? – мой голос прозвучал слишком резко, вызывающе, но я не могла сдержаться. – Как по мне, я всего лишь замена Софии.

Он ничего не ответил, и это было хуже любых слов. Сжал мою руку сильнее, до боли, и на его скуле заиграл желвак – явный признак того, что он сдерживается из последних сил. Но я не чувствовала в этом прикосновении ни капли тепла и нежности, предназначенной лично мне. Всё, что я видела – это отголоски чувств, которые он когда-то испытывал к другой женщине.

– Зачем, Доменико? – с горечью спросила я, высвобождая свою руку из его тисков. – Чтобы сделать игрушкой для себя? Всё, что ты мне говорил, было ложью? Для того чтобы получить меня в своей постели по собственному желанию? Типа ты весь такой хороший, спас девушку из рабства, а она к тебе сама пришла? Или просто ты не смог получить девушку, которую хотел, и решил исправить ошибку прошлого со мной? Одну не получилось спасти, зато можно другую?

Доменико резко отдёрнул ладонь, поднялся на ноги и нервно провёл рукой по волосам, взлохматив и без того непослушные тёмные пряди.

– Чёрт возьми, Анастасия! – рявкнул он отворачиваясь. – Не ищи в моих действиях скрытого смысла! И не пытайся меня анализировать!

– А я хочу понять! – взорвалась я, вскакивая с места и с вызовом глядя на него снизу вверх. – Что я должна чувствовать, Доменико? Благодарность за своеобразное спасение? Или влюбиться в тебя и быть послушной собачкой? Ты купил меня, Доменико! Вытащил из одного круга ада, чтобы бросить в другой?

Я видела, как ему тяжело даётся этот разговор, как он борется с бурей эмоций, бушующих внутри. Но в эту минуту мне было всё равно. Мне нужны были ответы, чтобы понять, что происходит между нами.

– Ты хочешь знать правду? – процедил Доменико сквозь зубы. – Да, ты напомнила мне ту единственную женщину, которую я когда-либо любил и не смог спасти.

– Но я не она! – перебила я, чувствуя, как горячая волна обиды захлёстывает меня. – И никогда не буду!

– Ты не замена, Анастасия. Ты особенная для меня. – он горько усмехнулся. – Я чувствую к тебе... что-то большее. Что-то, чего я не испытывал после Софии ни разу.

Дом сделал шаг ко мне, сокращая разделявшее нас расстояние.

– Я не обманывал тебя, Анастасия. – Его ладони легли на мои плечи, и я вздрогнула от этого прикосновения. – Никогда не делал и не собираюсь начинать сейчас. Ты не моя игрушка, а свободная женщина, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной по своей воле. Потому что ты мне небезразлична. Ты важна для меня, больше, чем можешь себе представить. Но... любовь? В этом мире, пропитанном кровью и ложью, нет места для таких сказок.

Его слова обжигали, как удары кнута. Я вздрогнула, пытаясь отстраниться, но Доменико вновь наклонился ко мне и крепко схватил меня за плечи.

– Однажды я уже усвоил урок – эмоции делают нас слабыми, уязвимыми. И советую тебе запомнить это. Я не способен на любовь. Всё, что я могу дать тебе – это защиту и заботу обо всех твоих нуждах. Но никогда любовь. Не совершай мою ошибку, Настя... Не влюбляйся в меня... Это опасно... Для нас обоих...

Я мотнула головой, отстраняясь от него, от его обжигающей правды.

– Нет! Я не хочу твоей защиты и заботы. Это всё чёртова ложь, Доменико! – Голос сорвался, превращаясь в хриплый шёпот.

Я сделала шаг назад, чувствуя, что между нами начинает расти непреодолимая пропасть.

– Знаешь... ты говоришь о любви как о слабости... – прошептала я, поражаясь собственной проницательности. – а сам до сих пор пленник своего прошлого...

Не дожидаясь ответа, я развернулась и бросилась прочь, споткнувшись о собственные ноги. Я бежала по бесконечным рядам винограда, не разбирая дороги, лишь бы подальше от него, от этой опасной близости, от его правды, которая резала острее ножа. Слёзы подступили к глазам, застилая мир мутной пеленой, но я не позволяла им пролиться. Не сейчас. Не здесь. Не перед ним.

Наконец, оказавшись в своей комнате, я захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной. Горячие слёзы наконец-то прорвались наружу, катились по щекам, смешиваясь с горьким привкусом разочарования.

Почему всё так сложно? Почему его слова, его отказ причиняют такую невыносимую боль?

Ответ, пугающий своей простотой, пришёл неожиданно. Я влюбилась. Глупо и безнадёжно. За какие-то несчастные дни. В человека, который видит во мне лишь бледную копию своего прошлого, в того, кто не способен ответить на мои чувства взаимностью.

«Не влюбляйся в меня... Это опасно...» – его слова эхом отдавались в голове. Опасно? Да, безусловно. Но разве любовь когда-нибудь спрашивала разрешения?

Я сползла по двери на пол, обхватив колени руками. Мне было страшно, больно и невыносимо одиноко. Почему я снова оказалась в ловушке чужих чувств и игр? Неужели я никогда не буду свободна?