Глава 13
Цзюнь Хуайлан только что проснулся, но он мог ясно видеть ситуацию в комнате.
Он увидел, как залитое слезами лицо супруги Шу испустило вздох облегчения, он увидел стоящего на коленях императорского врача, удивленного тем, что выжил в отчаянной ситуации, и он также увидел, как Дяньцуй развернулась и собралась выйти с неестественным выражением лица. Она пыталась прикинуться дурочкой и бросилась выполнять приказ супруги Шу, прежде чем его можно было забрать обратно.
Цзюнь Хуайлан немедленно остановил ее.
— Дяньцуй-гугу, я немного хочу пить, — хрипло сказал он.
На этот раз он усвоил урок — хотя притворяться слабым было подло, это действительно было полезно.
Он остановил Дяньцуй, так что она могла только неловко повернуться и налить ему чашку чая.
— Ваша светлость, наконец, проснулся. Мадам была очень обеспокоена, — сказала она, передавая ему чашку.
— Я просто продрог от ветра, — сказал Цзюнь Хуайлан. Он медленно отпил воды из чашки, затем изобразил замешательство и спросил, — Дяньцуй-гугу, куда ты только что направлялась?
Дяньцуй сделала паузу и посмотрела на супругу Шу.
Узнав, что Цзюнь Хуайлан всего лишь простудился, супруга Шу почувствовала облегчение. Она также не хотела, чтобы он слышал эти позорные обвинения, поэтому вытерла слезы и сказала:
— Она как раз должна была сходить с императорским врачом за рецептом, — говоря об этом, она искоса посмотрела на императорского врача. — Ты разве не уходишь?
Императорский врач только что получил амнистию и избежал катастрофы. Он много раз соглашался, поднимаясь с пола. Улыбаясь Дяньцуй так широко, что у него исчезли глаза, он попросил:
— Пожалуйста, показывай дорогу.
Дяньцуй втайне стиснула зубы и вывела его наружу.
Только тогда служанка, охранявшая дверь, осмелилась осторожно сказать:
— Миледи, прибыли Его Высочество Пятый принц и главный евнух Чжэн.
Супруга Шу вытерла слезы и тихо сказала:
— Впусти их.
Горничная подчинилась и впустила двоих внутрь
— Что произошло прошлой ночью? — спросила супруга Шу.
Сюэ Янь ничего не сказал, и Чжэн Гуандэ тоже не осмеливался заговорить, стоя рядом с ним. Через некоторое время супруга Шу потеряла терпение. Она взяла чайот со стола рядом с собой и бросила им в Чжэн Гуандэ.
— Ты что, немой?
Цзюнь Хуайлан поспешил заговорить. Поскольку он был немного встревожен, его горло сжалось, и он начал кашлять. На этот раз это не было притворством. От кашля его лицо сильно покраснело, а на глазах выступили слезы.
Супруга Шу бросилась к нему.
Пара янтарных глаз, которые всегда были холодными и отчужденными, бессознательно остановились на нем.
Цзюнь Хуайлану удалось на мгновение перестать кашлять. Хриплым голосом он с улыбкой утешил супругу Шу.
— Все в порядке, Гуму. У меня просто немного зачесалось в горле.
Супруга Шу тут же позвала служанку.
— После того, как императорский врач заберет лекарство, пусть он приготовит дозу и принесет ее сюда, прежде чем уйдет!
Цзюнь Хуайлан поднял глаза. В них все еще стояли слезы от кашля, но он посмотрел на Сюэ Яня.
— Я просто вспомнил кое-что, когда увидел тебя. Вчера я оставил у тебя свой плащ. Если тебе удобно, пожалуйста, пришли его мне обратно.
Один плащ многого не стоил, но Цзюнь Хуайлан хотел начать разговор, чтобы рассказать супруге Шу то, что Чжэн Гуандэ не осмеливался сказать.
Конечно же, супруга Шу спросила:
— Какой плащ?
Цзюнь Хуайлан улыбнулся и небрежно ответил:
— Я видел, как вчера прибыл Его Высочество. Мне было немного любопытно, поэтому я пошел посмотреть, прежде чем лечь спать. Я увидел, что в его комнате нет дилуна, нет камина, а постель не приготовлена, поэтому сначала одолжил Его Высочеству свой плащ, — он смущенно улыбнулся. — Кто знал, что я могу простудиться.
Супруга Шу нахмурилась и посмотрела на Чжэн Гуандэ.
— Ты это организовал? — спросила супруга Шу холодным голосом.
Она получила императорский указ, который шел вразрез с ее собственными желаниями, поэтому на некоторое время закатила истерику. Все было предоставлено слугам. Но то, что ей не нравился ребенок, не означало, что она хотела плохо с ним обращаться.
Из-за того, что он ей не нравился, у него не было одежды и даже не могло быть постельных принадлежностей в ее дворце — такого рода вещи были слишком безвкусными, она бы никогда так не поступила!
Чжэн Гуандэ в глубине души поворчал, но быстро сказал:
— Все из-за невнимательности этого слуги, этот слуга немедленно отправится перестраивать резиденцию Его Высочества! Мадам, не волнуйтесь, я обязательно все устрою должным образом!
Цзюнь Хуайлан добавил:
— Приготовь для него еще немного одежды. Его Высочество привез с собой очень мало багажа, поэтому я полагаю, что он не взял с собой много одежды, чтобы согреться.
Чжэн Гуандэ быстро подчинился.
Сюэ Янь молча стоял рядом, как посторонний. Казалось, разговор между этими несколькими людьми не имел к нему никакого отношения, и он не отвечал.
Но он все это выслушал.
Сюэ Янь посмотрел на молодого хозяина семьи Цзюнь, который был похож на хитрого маленького лисенка. Всего несколькими словами он вовлек этих людей в свой план.
И на самом деле целью этого было принести пользу совершенно незнакомому человеку.
Сюэ Янь никогда не заботился об этих вещах. Даже если это никого не волновало, для него не было большой проблемой жить зимой в этой холодной и сырой комнате. Прошлая ночь была полной случайностью. Вскоре он нашёл бы какой-нибудь способ добыть свечи, разрешив единственное, чего он немного боялся. Но этот молодой мастер беспокоился больше, чем он сам. Очевидно, тот все еще был болен, но первое, что тот сделал, это боролся за эти незначительные льготы для Сюэ Яня.
Странное чувство возникло в сердце Сюэ Яня. Оно было немного горячим и немного онемевшим, как будто согревало орган, который долгое время был заморожен и без сознания. Внезапно он снова почувствовал себя живым.
Он вспомнил плащ, накинутый на него прошлой ночью. Теплый и мягкий, с ароматом белой березы. Он долгое время гулял один холодной ночью. Хотя на него не действовал холод, это не значит, что он не любил тепло.
...Он просто никогда не чувствовал его раньше.
Его обычно спокойный разум внезапно пришел в смятение. Он взглянул на Цзюнь Хуайлана и увидел, что тот лежит с болезненным видом и потягивает горячую воду. Время от времени он кашлял, и слой пота покрывал его лоб.
В голове Сюэ Яня внезапно прояснилось.
Хотя Цзюнь Хуайлан настаивал на том, что страдает от холода, Сюэ Янь никогда не забывал, что он был злой звездой, рождённый приносить несчастье другим. Когда все сказано и сделано, никто не мог с уверенностью сказать, была ли болезнь Цзюнь Хуайлана вызвана судьбой Сюэ Яня.
В конце концов, каждый человек вокруг Сюэ Яня сталкивался с несчастьем. Фактом было то, что ни у кого из окружающих его людей не было хорошего конца. Он отличался от обычных людей, этот случайный дар тепла не был чем-то таким, о чем он мог мечтать.
Он должен проснуться. Он никогда этого не заслуживал.
——
Цзюнь Хуайлан болел несколько дней. Его тело постепенно восстанавливалось, но всякий раз, когда он засыпал, ему все еще снились кошмары. Он не знал, кто это был, но в кошмарах он всегда был кем-то другим. Каждый раз, когда он просыпался, его тело мерзло, а голова была покрыта холодным потом. Однако он никогда не помнил, что происходило во сне.
Цзюнь Хуайлан не осмеливался никому рассказать.
Однажды он переродился, поэтому, естественно, не верил слухам о том, что Сюэ Янь проклял всех вокруг себя. Даже если Сюэ Янь был злой звездой, он был безжалостным и порочным типом, который убивал людей, как мух, и не полагался на какую-то судьбу.
Очевидно, что кошмар не имел никакого отношения к Сюэ Яню.
Цзюнь Линхуань разрешили войти в комнату Цзюнь Хуайлана только тогда, когда он почти полностью выздоровел.
Глаза Цзюнь Линхуань были красными, и она была готова расплакаться, как только вошла в дверь. Цзюнь Хуайлан поспешил утешить ее. Только после подтверждения того, что с ее братом все в порядке, Цзюнь Линхуань расслабилась и начала болтать с ним о тривиальных вещах последних нескольких дней.
Цзюнь Хуайлан просто сидел и слушал болтовню Цзюнь Линхуань, не в силах сдержать улыбки.
Цзюнь Хуайлан подумал про себя, что по сравнению с прошлой жизнью все действительно стало лучше. Теперь Сюэ Янь был у него в большом долгу, и никто не издевался над ним здесь, во дворце супруги Шу. Каким бы чудовищем ни был Сюэ Янь, он определенно никогда бы не сделал того, что делал в предыдущей жизни…
В этот момент Фуйи сказал с порога:
— Молодой господин, Пятый принц здесь.
Сюэ Янь?
Цзюнь Хуайлан на мгновение растерялся, а затем рефлекторно захотел спрятать Цзюнь Линхуань. Но затем он пришел в себя и почувствовал, что его мысли были слишком детскими. Они жили в одном дворце. Для Сюэ Яня было бы невозможно вообще не видеть Цзюнь Линхуань.
….Хотя он все еще надеялся, что эти двое никогда не встретятся в этой жизни.
— Пожалуйста, входите, — откашлялся Цзюнь Хуайлан и тепло сказал.
Вошел Сюэ Янь. Одежда на его теле была совершенно новой. Цзюнь Хуайлан с первого взгляда понял, что Чжэн Гуандэ не смел экономить, одежда была сшита из драгоценной парчи дань из провинции Сычуань.
В руке он держал плащ Цзюнь Хуайлана.
— Ты пришёл вернуть одежду? — Цзюнь Хуайлан был поражен. В тот день он использовал плащ как предлог, чтобы сказать то, что нужно было сказать, и впоследствии забыл о плаще.
Сюэ Янь промычал в знак согласия.
Фуйи собирался взять плащ, но Цзюнь Хуайлан подошел и небрежно принял его.
— Спасибо, что совершил поездку.
— Это тот Гэгэ, который переехал на днях? — Цзюнь Линхуань посмотрела на Сюэ Яня и спросила.
В сердце Цзюнь Хуайлана зазвенели тревожные колокольчики. Его руки крепко сжали плащ. За теплой улыбкой, которую он направил Цзюнь Линхуань, его зубы были стиснуты.
Цзюнь Хуайлан погладил Цзюнь Линхуань по макушке и сказал:
— Да. Этот гэгэ с этого момента ребёнок нашей тети. Это означает, что он будет двоюродным братом Хуань-эр. Отныне у Хуань-эр есть еще один старший брат. Он твой настоящий брат, такой же, как я.
Цзюнь Хуайлан намеренно выбрал слова ‘настоящий брат’.
После того, как Цзюнь Хуайлан принудил их к этим отношениям между братом и сестрой, он просто не верил, что у Сюэ Яня могли бы быть грязные мысли по отношению к своей ‘настоящей’ сестре. Если у него все еще могут быть такие мысли, то это означает, что он действительно не был человеком. Если придет время, Цзюнь Хуайлану придется рискнуть всем в смертельной схватке и убить Сюэ Яня.
Но там Сюэ Янь был ошеломлен.
Он посмотрел на приятную и нежную улыбку Цзюнь Хуайлана, и те слова, которые тот произнес, казалось, подвели черту. Черту, которая втянула Сюэ Яня в сферу его влияния. Как будто теперь у него была семья. Он больше не был один. Это чувство было странным и завораживающим для Сюэ Яня.
Затем он услышал, как маленькая девочка спросила:
— О, значит, отныне у Хуань-эр будет еще один старший брат?
Цзюнь Хуайлан улыбнулся.
— Да. Этот гэгэ полюбит Хуань-эр так же, как и я, — сказав это, он поднял голову, чтобы посмотреть на Сюэ Яня. С нежной улыбкой в глазах он спросил, — Не так ли?
В его тоне слышалась неуловимая угроза.
Цзюнь Хуайлан не стал дожидаться ответа Сюэ Яня. Он знал, что у этого человека холодный и замкнутый характер, а также он мало разговаривает. Сюэ Янь определенно не будет вести этот разговор.
Цзюнь Хуайлан просто хотел показать свое отношение к Сюэ Яню. Несколько дней назад он отдал Сюэ Яню свой плащ и в результате заболел. В разгар своей болезни он не забывал помогать Сюэ Яню. Даже сейчас он делил свою младшую сестру, самого милого человека в мире, с Сюэ Янем.
Если Сюэ Янь все еще не вел себя честно по отношению к ним, значит, у него не было совести.
Но он не заметил, что глаза Сюэ Яня, обычно полные скрытой враждебности, жестокости и расчетливости, на самом деле были пусты в данный момент.
Сюэ Янь посмотрел на улыбку Цзюнь Хуайлана и внезапно впал в оцепенение. Он подумал про себя: "На этот раз он улыбнулся мне. Эта улыбка не была украдена."
Его сердце сжалось, и в нем разгорелся огонь, который заставил его чувствовать беспокойство до такой степени, что ему захотелось каким-то образом ответить взаимностью.
Чего бы ни хотел Цзюнь Хуайлан, главное, чтобы это у него было.
В конце концов, только те, кто пережил последние десять лет жизни Сюэ Яня, смогли бы понять, как редко кто-то искренне улыбался ему без тени отвращения. Итак, при странном повороте событий, Сюэ Янь тихо прошептал.
Цзюнь Хуайлан был захвачен врасплох.
— Что?
Ему показалось, что он ослышался, но в следующий момент Сюэ Янь поднял руку и неуклюже положил ее на макушку Цзюнь Линхуань
— Отныне я буду твоим братом, — он не улыбнулся. Его лицо было пустым, а тон очень жестким, но Цзюнь Хуайлан слышал обещание в его голосе.
...А также намек на привязанность.
Глядя на сцену перед собой, Цзюнь Хуайлан не мог сопоставить то, что происходило перед ним, с содержанием книги, которую он читал в своей прошлой жизни.
Он безучастно подумал: "Это означает… Я сделал что-то правильно за последние несколько дней?"