согревайся

да провались ты в самую бездну
ты больше не ожог, не клеймо на моей груди
я давно с тебя слезла
и ничего под кожей в крови не гудит

я заткнула чертей всех за пояс,
сломала кости и вырвала их языки
у них был твой смех и твой голос
и они точно так же жрали мои мозги

медленно по кусочку, смакуя каждый мой крик
пили кровь мою, и стирали меня до точки
они
(не ты, вовсе не ты)
– мой полный по фазе сдвиг

я могу сказать это, не плюясь в тебя ядом,
но ты никогда не узнаешь, мой милый
- тебя ведь не было рядом -
как к тебе во тьме взывала, молилась
чертила пентаграммы, бледная, злая,
невыспавшийся поехавший, заплаканный чёрт
я клялась – я тебя у неё отберу, поломаю, отлаю

в итоге – ты мой самый больной незачёт

самое обидное поражение,
а она победила тебя без борьбы!
пока я отмаливала грехи, избегала сожжения,
пока я сдавала душу в аренду лукавому и готовилась как на каторгу к ограблению
она по-тихому украла тебя у судьбы

вы были счастливы, пока я мотала свой срок
ели мороженку, сосались у остановки, кинотеатров
гуляли по набережной, не ощущали потом своих ног
пока я жрала дерьмо вместо тебя и лавров

и вот я стою сейчас пред тобой – поношенная, как старый солдатский сюртук
уставшая, бешеная и одичавшая – отпущенный с цепи старый волк
я не ощущаю более ничего, ни боли, ни гнева, ни скук
и уж точно не жру больше с рук
от меня едва ли обществу сейчас будет толк

я стою пред тобой, зарёванная, маленькая, как отпущенная на волю дичь
и ору, что ты мне настолько противен – что ничего по тебе не стучит
я не приду ни сейчас, ни потом к тебе, как ни кличь

ну а ты – почему же ты предо мной молчишь?