Глава 16.
Как только дверь захлопнулась, я вскочила с места, и стала ходить из стороны в сторону.
—Гребаная дура! Дура!
Других слов в описание к самой себе найти я не могла. Стоило мне только узнать, кем на самом деле является Адамо, как я на каждом шагу почти раскрываю себя и свои знания. Черт бы меня побрал за мою импульсивность, когда тема касается семьи.
—Враг! Лия, ты дура!
Сказав эти слова Адамо, я была готова провалиться сквозь землю, но вышла из ситуации, изобразив плохое самочувствие. Благо, Адамо слишком заботливый и опекающий, поэтому сразу же забыл о том, что я выдала. Сердце колотилось как сумасшедшее до сих пор,и я не знала, как успокоиться. Каждая частичка тела дрожала перед одной только мыслью, что может произойти, узнай Адамо правду. Я чертовски сильно привязалась к нему, и это странное, теплое ощущение рядом с ним хотелось продлить все сильнее, только вот наши семейные положения не позволяли этого. Папа явно знал, что он был у меня, просто выжидает момент, чтобы обрушить на меня весь свой гнев, смешанный с безудержной силой влияния. Столько лет я одновременно любила и ненавидела отца, что сейчас кажется невозможным позволить кому-то думать о нем плохо, кроме нашей семьи.
Сделала вдох, осмотрелась по сторонам, и горько усмехнулась. Почему тогда, на том судьбоносном переходе я встретила именно его? Мужчину с принципами, с уважением к женщинам, с харизмой и невероятной, притягательной красотой. Адамо Тиара - разум брата, душа семьи, убежище для женщин, и самое главное - погибель для врагов. Только теперь я не понимала, кем буду в его глазах, когда все вскроется; врагом, или женщиной, ради которой он сожжёт весь мир?
***
Когда я выровнялась в спине, Диана благодарно улыбнулась. Ей приходилось поправлять меня всю чёртову выставку, от которой меня воротило с самого начала, потому что не хотела её проводить. Но я сделала это ради того, чтобы показать отцу, что хоть чем-то занимаюсь, а не "просиживаю свои дизайнерские шмотки" вдали от семьи. За последний месяц папа не обмолвился и словом со мной, передавал предупреждения через Джулио и маму, а Мири и вовсе не звонила. Я хотела бы услышать ее голос, но знала, трубку от меня она уж точно не возьмёт.
Моя натянутая улыбка преследовала Диану всю выставку, и я выглядела как настоящая статуя. Не было желания общаться со знакомыми, с ценителями искусства, потому что рядом не было его. Адамо. Я самолично запретила ему приходить на выставку, чтобы не дай боже, папины люди не заметили его. Я понимала, что вероятней всего, они ничего не сделают Адамо, потому что знают, что он из себя представляет, но и не хотела рисковать жизнью в Париже, и тем более возвращаться в грёбаный Финикс. Там с Адамо мы будем ещё дальше. Я не хочу этого. Не хочу терять второго мужчину в моей жизни, что относится ко мне как к настоящему сокровищу, после Джулио.
—Лия, - шикнула Диана, подходя ко мне ближе.
Я вскинула бровь.
—С тобой хотят поговорить.
Я уже была готова отказать, пока её взгляд не метнулся к Аврил и Тьерри, что стояли около работы, которую я откладывала ещё с прошлого года. Аврил широко улыбалась, стоя в своем мятном платьице и высоких сапогах, а Тьерри же с интересом всматривался в картину.
После того, как я узнала, что Адамо часть мафии, сомнений по поводу Герини не было; он тоже являлся частью темного мира. Отказывать им в разговоре не хотелось. Аккуратно поправила то самое платье, которое Адамо, словно ювелир отрезал ножом при нашей третьей встрече, и двинулась к семейной паре.
Стоило мне поприветствовать Аврил, как Тьерри обернулся, и одарил меня злостным, холодным взглядом. Раньше я никогда не видела этого мужчину таким. Мурашки побежали по спине, а Аврил неожиданно вцепилась мне в локоть мертвой хваткой, словно я собиралась бежать. Я нахмурилась.
—Что-то случилось? - проговорила я на французском, оглядевшись по сторонам.
Куча народу ходило вокруг, но ощущение того, что Тьерри в случае чего, это не остановит, пугало. Я вообще не понимала, что происходит, но старалась держать лицо.
—Переходи на английский, принцесса, - почти прорычал Тьерри, делая шаг в мою сторону.
Страх сковал мои внутренности, я посмотрела на Аврил, что все ещё выглядела как невинная овечка, сжимающая мой локоть все сильнее.
—Какие проблемы, мистер Герини? - прошептала я, смотря на него снизу вверх.
На его тонких губах выступила ухмылка. Тяжесть от нахождения рядом с ним, давила мне на грудь, от чего я поежилась.
—Я уважал тебя, твое творчество, тратил баснословные деньги на эту хрень, - он кивнул на мои картины, и в секунду гнев зародился где-то внутри меня, —а ты привела в мой дом ублюдка.
—Сбавьте тон, - зашипела я, обиженная оскорблением своего искусства, —о чём идёт речь?
—Адамо, - выпалил он в секунду, и оглушительный треск раздался где-то в глубинах мозга, —ты знала, кто этот чёртов мудила. Знала меня дольше, но играла дуру на ужине, будто не подозревала о мафиози рядом с собой. Сука.
Мне потребовалось больше пары секунд, прежде чем я вырвалась из хватки Аврил, и обернулась к Диане. Внутри все полыхало от страха, смешанного со злостью. Адамо грёбаный ангел по сравнению с подобными Тьерри людьми.
—Диана, вызови охрану. Мадемуазель и месье Герини должны покинуть выставку в ближайшее время, - сказала я как можно громче, и хотела уйти, но Тьерри схватил меня за запястье, сильно сжимая.
В этот момент до меня наконец дошло, что имел виду Джулио, говоря о главе Корсиканской мафии. Грёбаный Герини был им. Блядь. Люди обернулись, после моего заявления, потому что многие знали Тьерри, знали, что перечить ему не стоит, даже если ты популярный человек. Только они не знали, какой дьявол стоял за моей спиной в виде отца, и даже не подозревали, в какого бога, черт возьми, я, кажется, влюбилась.
—Тебя не спасет Ндрангета, - прошипел Тьерри мне на ухо, заставляя сжаться, —за этот минутный концерт с охраной, твои грёбаный глаза увидят ужас, который тебе и не снился, Лия Эрран. Итальянцы мудаки, а французы любовники. Угадай, что я с тобой сделаю, стоит тебе выйти за пределы этого здания?
Я сглотнула, сжимая кулаки. Все тело пробивало импульсами, похожими на дрожь, но это был не страх, что-то другое.
—Держите себя в руках, мистер Герини. Пострадаю я, сгорит весь Корсик.
Мои слова были угрозой, но от него веяло ещё большей опасностью. Холод пробежал по позвоночнику, когда охрана подошла к нам, но не решилась выпроводить Герини силой. Они все боялись его до чертовой усрачки.
—Аврил, любовь моя, - Тьерри тут же сменил тон, и отпустил меня, заставляя облегчённо выдохнуть, —пойдем, нам не рады.
Они двинулись в сторону, а я повернулась спиной, чтобы больше не видеть лица этого урода. Черт возьми, во что я вляпалась?
На негнущийся ногах ринулась к Диане, дала указания по выставке, и схватив пальто, вылетела на улицу. Внутренности болели от нервов, еле дышала, ловя такси. Хотелось позвонить Адамо, найти в нем утешение и поддержку, но, как говорит он - я читаема. Слишком сильно. Он сразу поймет, что что-то произошло, и моя тайна падёт крахом. Я загнала саму себя в угол, окружив мафиози, от которых папа попросил меня держаться подальше.
Сидя в автомобиле, я пыталась понять, как я могу рассказать Адамо или отцу о стычке с главой Корсиканской мафии, но мыслей не было. В случае с первым, придется признаться, откуда я знаю о существовании преступных группировок, что скрываются за лицами бизнесменов, а вот со вторым, была возможность подставить Миреллу под удар, и навсегда распрощаться со свободной жизнью и... И Адамо. Блядь. В двух случаях я теряю многое.
Откуда вообще Тьерри узнал о том, кем является Адамо? Господи, почему все это происходит со мной? Тысячи вопросов, и никаких ответов. Никаких.
Я оказалась на пороге своего дома и ощутила, как волны тревоги и страха захлестывают меня, скручивая мое сердце и органы в болезненные узлы. Мой разум был в тумане, а мысли метались, как разъяренные звери в клетке. Я дрожала от гнева на себя. Как я могла быть настолько беспечной, настолько глупой?
Я уже собиралась набрать номер телефона Адамо, когда раздался звонок от матери. Ее голос, полный раздражения, пронесся по дому, разрушая мое едва собранное мужество. Я сжала телефон в руке, чувствуя, как гнев и бессилие накрывают меня с головой. Я молчала, и в ответ наступила тишина, но она была тяжелее любой бури.
—Ты собираешься поговорить со мной, Лия? - возмутилась мама, пока я сходила с ума от бушующих мыслей.
—Ты звонишь по какой-то важной причине? - огрызнулась я, и в ту же секунду чувство вины надавило.
Я любила маму так же сильно, как и отца, только ненависти было меньше. Мы не ладили, но общались, старались казаться образцовыми дочерью и матерью.
—Отец хочет увидеть тебя в Финиксе в ближайшее время, - отчеканила она, и все стало ещё хуже.
Для чего я понадобилась им там?
—Зачем?
—На этот раз, тебе придется спросить его лично. Он прилетит за тобой вечером. Не отнекивайся, смысла нет. Мы все знатно перенервничали из-за его настроения.
Я сглотнула. Мама перенервничала из-за отца? Быть такого не может. Что за день такой сегодня?
—Хорошо, - выдохнула я, понимая, что спорить и правда не стоит.
Отец прилетит за мной лично, и на это есть причины, одной из которых явно был Адамо. Я сцепила челюсти, хотела сбросить, но мама остановила меня.
—Не пугайся, когда окажешься дома.
Кто вообще так говорит!? Страх моментом сковал горло, и я не смогла ничего сказать, а мама будто прочитала мои мысли.
—Доменик избил Миреллу, пока я была на работе. Я отчитала его, но ее лицо...
Паника обрушилась на меня с такой же силой, как цунами. Я чувствовала, как она захватывает меня, проникая в мою душу и пожирая всякое подобие здравого смысла. Я задыхалась, мое сердце бешено колотилось в груди, как птица, бьющаяся о клетку. Передо мной закружился мир, и я почти рухнула на колени. Меня охватил такой страх, такой невыносимый, что меня затошнило.
—Мама, - еле вымолвила я, —почему ты допустила это?!
Боль пронзила меня, как кинжал, раздирая мое сердце на куски. Я ощущала физическую боль, пронизывающую каждую клеточку моего тела. Я вся болела за сестру.
—Вы не видели, что было со мной, когда вы были детьми, - фыркнула мама, и мне показалось, что в ее вечно жестоком голосе проскочила боль, но не за дочь, а за себя.
—Что с Мири?! - вскрикнула я, все же упав на колени.
Все тело била дрожь.
—Что-то с глазами...
—Я убью его, - выпалила я на эмоциях, —пусть летит за мной сейчас, я выколю ему его же глаза! Что он делает, мама? Мири его дочь! Дочь, мама! Такая же, как и я!
—Была бы ты дома, за свои похождения с "Разумом", он бы убил тебя, дура! - ответила мать громче, пока слезы жгли мне глаза, —не подчиняетесь правилам, платите по счетам! Всегда так было,есть, и будет ! Это чёртовы Пять семей, Лия. Они высосут из каждого душу, пока не поставят людей на колени.
Я горько усмехнулась, скорее от истерики. Я уже представляла Миреллу, которой ещё нет и двадцати, что страдает из-за нашего же отца. Больно. Чертовски больно.
—Давно ли ты стоишь на коленях, Иза? - вскрикнула я, ударяя кулаком по полу, —как же вы меня все достали! Насточертели! Я приеду в Финикс, и заберу Миреллу с собой, плевать на вас, на ваши правила. И только попробуйте меня остановить...
Я не успела договорить, как мама перебила меня.
—Не переоценивай Адамо. Он ничего не сделает.
—Надейтесь, - прорычала я, впиваясь ногтями в деревянное покрытие пола, —я все ему расскажу, и найду, как можно будет избавиться от вас всех. Ненавижу, Иза, ненавижу.
Усмешка, горькая, но все же усмешка была слышна по ту сторону.
—Когда-то ты называла меня любимой мамочкой.
—Моя мать умерла в тот момент, когда развернулась и захлопнула дверь в комнату, где великий Доменик Дероса учил своих дочерей жизни грёбаным ремнем. Горите в аду, ублюдки.
Я бросила телефон в стену, в ту же секунду он рассыпался на части, и я заплакала назврыд, ударяя руками по своим же ногам, полу, голове. Я была виновата во всем, что творилось с Миреллой. Я была виновата, что оставила маленькую девочку на растерзание тварям, что звались нашими родителями.
Я ворвалась в аэропорт как ураган, подгоняемая вихрем отчаяния и боли. Пламя в моей душе пылало так же ярко, как и боль, терзавшая меня изнутри. Я была полна решимости вырвать свою сестру из ада, в котором я сама же ее и оставила.
Я бросилась к стойке регистрации, мое сердце колотилось в груди, как бешеное. Мне нужен был билет до Финикса, и я хотела его прямо сейчас. Я практически умоляла женщину за стойкой, слезы застилали мне глаза.
Наконец, мне удалось купить билет. Я схватила его и помчалась к туалету, чтобы умыться и попытаться привести мысли в порядок. Но едва я успела включить воду, как что-то тяжелое ударило меня по виску.
Мир поплыл перед моими глазами, и я рухнула на пол, чувствуя, как сознание покидает меня. Последнее, что я услышала, был грубый голос, рычащий мне на ухо:
—Bonjour de Guérini, petite.(Привет от Герини, малышка - с французского)
И потом темнота поглотила меня.