Глава 10.
Мое сердце замерло, я попыталась сделать вдох, но не вышло. Будто кто-то сжал мое горло, перекрывая кислород.
—Понимаешь, к чему веду? - рявкнул папа, пока я пыталась осознать, что Адамо, тот самый, что выглядел как самый прилежный мужчина в моей жизни, являлся братом одного из жестоких донов, вставших на пост в последнее время.
Я сцепила зубы, но подбородок продолжил трястись, и мне пришлось ударить себя по нему, чтобы восстановиться.
—Сделать так, чтобы он никогда не узнал о том, кто я, и лиши себя общения с ним, - с трудом выговорила я, и горячая слеза стекла по скуле.
Я ожидала всего: убийцу, маньяка, психически больного, самоубийцу, а может трансвестита, но никак не человека, носящего фамилию, которую люди боятся. Я не могла знать, что Адамо принадлежит Ндрангете. Не могла знать, что этот харизматичный, уверенный в себе мужчина является консильери, советником, человеком, что по самые уши испачкан в крови. Поджилки тряслись от одной только мысли, что бы произошло, если бы Адамо узнал, к чьей семье я принадлежу. А может, он уже знал?!
—Ты говорила ему о чем-нибудь запрещённом? - спросил отец раздраженно, видимо, не желая заканчивать диалог.
—Нет, - уверенно ответила я, кусая свои губы, —ничего. Ничего не говорила.
—Он разум своего Дона, Лия, - папин голос с каждой секундой походил на взрыв бомбы, —ему достаточно посмотреть на тебя, и он проберется в твою тупую башку, чтобы понять, что ты из себя представляешь.
Разум. Его звали "Разумом". Это что-то типа прозвища. Симона Беллини звали "Лидером", за его качества, полностью описывающие это прозвище, папу называли "Счетчиком" за то, что его бизнес всегда был чёток по цифрам, в чем ему помогала мама, получившая незамысловатое прозвище "Жена счетчика". Но что таил в себе Адамо, будучи разумом самого Дона, знали лишь они сами.
—Я услышала тебя, - фыркнула я в трубку, и хотела бы сбросить, но не могла.
Я любила отца так же сильно, как и ненавидела.
—Если Адамо узнает, что ты принадлежишь Дероса, он возьмёт тебя в оборот, - произнес отец строго, с жестокостью, —когда Каморра была в состоянии войны с Ндрангетой, его чертов брат украл сердце братьев Романо.
Я нахмурилась, прислушиваясь.
—Невио похитил Сицилию Романо, а в последствии сделал ее своей женой, в параллель лишил нас третьей семьи, отдав Коста на растерзание Братве, чтобы закрепить с ними мир. Ты станешь мишенью в глазах Разума, стоит тебе только сказать, кто ты такая на самом деле.
Его слова не внушали мне страха, потому что подсознательно я считала, что Адамо не причинит мне боли. Но это было не правдой. Все, кто являлся частью мафии были монстрами. Даже мой отец, даже мой брат, даже мама, что не отставала от папы в делах, которые явно приносят пользу только им самим. Они были нелегалами, а Адамо был на вершине иерархии рядом с Доном. Я забрела в темный лес, связавшись с ним. Дура. Просто дура.
—Я исчезну из его жизни, - проговорила я отцу, и провела заляпанной краской ладонью по лицу.
Руки дрожали, и ощущение, что в душу плюнули обострилось. Адамо был идеальным. А его пост и принадлежность семье стали для меня дефектом. Во всем чертовом мире, в огромном городе, в чужой стране, я встретила человека, с которым мне не по пути. Блядство.
—Если я увижу тебя с ним снова, Лия, - предупредил отец, —вся твоя французская жизнь рухнет. Ты присоединишься к своей сестре, и будешь жить взаперти до конца своих дней, чтобы осознать свою ошибку.
***
Тяжесть навалилась на меня, с трудом разжимая веки. Сердце колотилось в груди с такой силой, что отдалось в висках. Я знала, что сегодня будет нелегко, но даже не могла представить, насколько это будет невыносимо.
Я пришла на тренировку с Адамо как раз в тот момент, когда меня раздирало на части. Мысли о том, кем он на самом деле оказался, крутились в моей голове, как вихрь. Человек, которому я доверяла, был монстром, по уши в крови и убийствах. Мне было непостижимо, как он мог сохранять спокойствие и идеальную картинку, даже когда его руки были запачканы кровью.
Я заставила себя переодеться и размяться, дожидаясь прибытия Адамо. Он должен был знать, но я не могла сказать это ему напрямую. Я должна была найти способ отказаться от тренировок, не вызывая подозрений.
Когда он вошел в тренажерный зал, я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Его всегдашняя улыбка была такой же яркой, как всегда, но ее искусственность теперь резала мне глаза. Он подошел ко мне уверенным шагом, как будто в мире не происходило ничего ужасного.
—Привет, - сказал он своим медоточивым голосом.
—Привет, Адамо, - пробормотала я, отведя взгляд.
Теперь, смотря на него мне казалось, что он все знает, но просто играет со мной. Живя во Франции я отвыкла от всего, что касалось мафии, и может, даже позволила Адамо добраться до истины добровольно. Я с трудом смогла поднять на него глаза, когда Адамо кинул свою олимпийку, в которой занимался всегда на канат ринга, и позволил мне увидеть его татуировки. Теперь, они казались мне значащими что-то ужасное, связанное с его настоящей деятельностью, и рефлекторно я отпрянула.
Адамо же не заметил моей заминки, стал растягивать мышцы, и только потом устремил на меня свой сосредоточенный взгляд.
—Мы тренируемся, или как? - спросил он, расставляя ноги на ширине плеч.
Я же бегала глазами по его змеям, украшающим предплечья и руки, кусала внутреннюю сторону щёк, что уже кровили, и заламывала пальцы.
Мне нужно было избавиться от него. Лишить себя его присутствия. Навсегда.
Была ли я рада тому, что наконец узнала, кто он на самом деле? Нет. Нет, нет, и ещё раз нет. Я была кретинкой, когда считала его идеальность ненормальной, лучше бы это продолжалось. Понимать, что человек, подходящий тебе по всем возможным параметрам оказывается в прямом смысле - врагом, просто больно.
Мы были знакомы не так долго, но Адамо стал мне близким человеком за счёт своей отзывчивости, доброты, размышлений и взглядов на жизнь. Если бы я не ступила тогда, когда он поцеловал меня, все было бы по другому.
Я выдохнула, водя носком своего кроссовка по ковролину.
—У меня появились некоторые неотложные дела, Адамо, - проговорила я, и в горле моментально пересохло.
Виски сдавило.
—Что-то случилось? - поинтересовался Адамо, и отложив разминку, сразу же подошел ко мне, упираясь плечом в колонну, —я могу тебе чем-то помочь?
Я же хотела отпрянуть, но не сделала этого. Не могла. Между нами существовала натянутая, невидимая, едва ощутимая нить, которая скорее всего свела нас в этом огромном городе. Я взглянула в его серые глаза, и замялась.
—Байзи ещё не вернулся, поэтому я хочу отложить тренировки. Мне нужно заняться картинами, - придумала я на ходу, и темная, густая бровь Адамо потянулась вверх.
Он кивнул, а затем прищурился.
—Что-то случилось, - теперь это звучало ни как вопрос, а скорее, как утверждение.
Слова отца, пропитанные недовольством в адрес Адамо, не могли заставить меня возненавидеть его. Даже под градом обвинений я чувствовала необъяснимое влечение к нему.
Рядом с Адамо я ощущала себя в безопасности и равновесии, как будто он был моим оплотом. Его близость вызывала во мне дрожь предвкушения. Я не могла думать ни о чем, кроме поцелуя, который мы разделили почти две недели назад. Память об этом чувственном косновении снова нахлынула на меня, дразня и маня.
Его губы, такие мягкие и нежные, ласкали мои на мгновение, которое показалось вечностью. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного, и это воспоминание заставляло меня томиться и желать большего. В присутствии Адамо я забывала все невзгоды, и единственным моим желанием было быть ближе к нему. Сейчас было тоже самое.
—Лия? - воскликнул Адамо, щёлкнув пальцами перед моим лицом, и я очнулась из своих мыслей.
—Да, - сразу же ответила я, качая головой, —говорю, картины не успеваю рисовать.
—Ты делаешь все по плану, Лия. Не может быть, что именно сейчас ты перестала успевать, - подметил Адамо, и я разозлилась на его наблюдательность.
Он замечал мелочи, видел меня насквозь, казалось, даже чувствовал все, что происходило внутри. Чертов телепат. Правильно, что его зовут "Разумом".
—Знаешь, я поняла, что тренировки забирают у меня много сил, - я наигранно улыбнулась, но Адамо вдруг сделал шаг вперёд, и навис надо мной.
Его большие ладони уперлись в колонну позади меня, прямо около моей головы. Сердце задребезжало как сумасшедшее.
—Ты врешь, Лия, - выдохнул Адамо мне в губы, и я ощутила, как капля холодного пота скатывается по виску, —ты чертовски хреново врешь.
Мне потребовалось собрать все своё мужество в кулак, чтобы поднять глаза на Адамо, и столкнуться с его непонимающим, но все еще невероятно спокойным взглядом. Я сглотнула, сухость в горле заставила прокашляться.
—Скажи мне, что случилось? - тише произнес он, мечась взглядом от моих глаз к губам, —волнуешься, нервничаешь, аж в горле сохнет.
—С чего взял, что в горле сохнет? - пыталась перевести тему, находясь с ним так близко, что жар моментально окутал тело.
Органы связались в тугой узел, а между ног загорелось так, будто кто-то держал меня над пламенем.
—Кашляешь сухо, Лия, - произнес Адамо, и нахмурился, —вот-вот и в обморок упадёшь. Говори скорее, что произошло, и я отведу тебя в раздевалку.
Я была готова упасть на колени, ощущая спазмы внизу живота, но это было не из-за больной головы, а от желания, которое вспыхнуло во мне ровно в тот момент, когда Адамо почти накрыл мое хрупкое тело своим стальным. От него пахло чем-то терпким, почти кофейным, и голова кружилась от его присутствия, но не от болезни или чего-то ещё. Как, черт возьми, можно избавиться от такого мужчины добровольно? В эту секунду я мечтала впиться в его приятные губы своими, ощутить хватку его жесткой руки на своей заднице, а дальше сделать так, чтобы это было регулярным действием между нами. Блядь, блядь, блядь.
—Лия, - разочарованно выдохнул Адамо, когда я впилась взглядом в его крепкую шею, на которой пульсировала вена.
Адамо вдруг обхватил мою талию рукой, заставив кожу усыпаться мурашками, и повёл меня к мужской раздевалке, от чего я замешкалась.
—У меня есть таблетки в сумке. Все тренируются, не переживай, - уверил Адамо, заводя меня в помещение.
—Мне не нужны лекарства, - наконец сказала я, но не хотела, чтобы ладонь Адамо перемещалась с моей талии, —я чувствую себя хорошо.
—Горишь, - уточнил он, усаживая меня на скамью.
В этой раздевалке все было точно так же, как и в женской, только зеркально.
В момент, когда Адамо полез в рюкзак за лекарствами, я сделала глубокий вдох, и свежий воздух из кондиционера заставил меня очнуться. Я резко вскочила с места, мотая головой.
—Адамо, ты ведь понял по поводу тренировок? - пробормотала я, снова кусая щеки, —мы больше не будем заниматься.
—Я бы хотел узнать, что заставило тебя принять это решение, потому что причина с картинами - ложь, - сказал он уверенно, и повернулся ко мне, держа в руках таблетки, —будет что-то более веское?
Я стиснула челюсти, хруст моей же плоти меж зубов раздался слишком громко. Адамо, словно вихрь, подлетел ко мне, и обхватив рукой мое лицо, слегка надавил на щёки, заставляя раскрыть рот.
—Эй, - возмутилась я, но он не отстал.
—Все в крови, - раздраженно выдал Адамо, и резко посмотрел мне в глаза, держа мое лицо в своей руке, —что стряслось, Лия?
Я ощутила металлический вкус, и скривилась. Собственная кровь заливала мне рот, а Адамо волновался обо мне больше, чем я сама.
Снова он стоял запредельно близко, и я уже хотела плюнуть на отцовский наказ и поцеловать его, но сдержалась. Жар заново окутал меня, я отвела глаза.
—Лия, - произнес Адамо строже, —скажи, пожалуйста.
Я выдохнула. Он не отстанет.
—Мой отец не хочет, чтобы я общалась с кем-то вроде тебя. Ему нужен истинный француз в виде будущего зятя, - соврала я, упираясь взглядом в пол, что был покрыт капельками воды, —нам нужно перестать общаться.
—Так, - проговорил Адамо, и я краем глаза посмотрела на него.
Ни одна мышца на его лице не дрогнула, а грубые пальцы все ещё лежали на моих щеках. Его это не обидело?
—А теперь тоже самое, только вместо мнения отца - своё, - выдал он, и я подняла глаза, хмуря брови.
К чему он вёл?
—Что?
—Скажи мне своё мнение, Лия, - проговорил Адамо, слегка наклонился вперёд, позволяя мне почти касаться его носа своим, —я ведь общаюсь с тобой, не с твоим отцом.
Его губы, такие близкие, что я могла ощутить их теплое дыхание на своей коже, разрывали меня на части от нахлынувших эмоций и желаний. Мое тело горело, между ног зудело, а мысли путались. Я никогда не испытывала ничего подобного. Его присутствие опьяняло меня, заставляя терять контроль над собой. Каждый нерв в моем теле кричал о том, чтобы он коснулся меня, поцеловал меня.
—Я не хочу больше общаться с тобой, Адамо, - выдавила из себя я, но рефлекторно поддалась вперёд, упираясь своей грудью в его.
Мы смотрели друг другу в глаза, и казалось, он прекрасно считывал ложь с моих. Я хотела общаться с ним, хотела тренироваться, хотела целоваться, и в эту секунду, черт возьми, я хотела трахаться с ним. Да.
Его пальцы тут же упали с моих щёк, но он не отступил. Стоял, сверлил взглядом, заставлял мою кожу гореть, а дыхание учащаться.
—Хорошо, - проговорил он, и край его губ дрогнул.
—Хорошо? - переспросила я с особой интонацией.
—Я не навязываюсь, Лия, - он улыбнулся, и отступил, а я почти упала на него, но он даже не придержал меня, позволил упереться руками в его грудь.
Его лицо в секунду стало стальным.
—Это все? - возмущённо спросила я.
Я думала, что он будет выяснять причину, попытается остановить меня, в конце концов, поцелует, но нет! Ничего.
—Ты высказала своё мнение, я его принял, - проговорил Адамо, заводя свои руки за спину, —ты не хочешь общаться, я не навязываюсь.
Обида захлестнула меня, и я широко распахнула глаза, упираясь руками в свои бёдра.
—Вот так, значит.
—Проблема? - нахмурился Адамо, наклоняя голову, —ты хочешь разъяснить ещё что-то? Я не люблю недосказанностей, Лия.
—Я думала, что нравлюсь тебе, - выпалила я, ощущая жар в кончиках ушей.
—Да, - ответил он.
Снова замешательство. Краткие, чёткие ответы. Ничего лишнего.
—Тогда почему ты так спокойно даёшь мне возможность перестать общаться с тобой? - слова вылетали из меня раньше, чем я начинала думать.
Это глупое желание быть важной, заставляло меня выглядеть полной дурой в его глазах.
—Ты хочешь, чтобы я продолжал ухаживать за тобой, но ты останешься при том же мнении? - Адамо усмехнулся, и присел на скамейку, продолжая смотреть на меня, —это странно, не находишь?
—Странно то, что ты казался джентельменом, - фыркнула я, уже вся горящая от стыда, возбуждения и злости, —оказалось, это не так.
—Я не понимаю тебя, - сказал Адамо, и я закатила глаза, —чего ты хочешь?
—Тебя, - выдала я, и осознав, что сказала, прикрыла рот рукой, —ой.
Брови Адамо поползли вверх, и он провёл кончиком языка меж своих зубов.
—Это серьезное заявление, Лия. Ты отвечаешь за каждое слово, сказанное тобой?
Я запаниковала, делая шаг назад.
—Что будет, если я скажу "да"?
—Тогда твои же противоречия сыграют злую шутку, Лия. Нельзя хотеть и не хотеть меня одновременно. Это либо есть, либо нет. Выбери лучший вариант для себя, я даю тебе две минуты на то, чтобы ты ответила мне.
Я испуганно сглотнула, и забегала глазами по лицу Адамо.
—Исход вариантов? - пробормотала я, и Адамо вопросительно изогнул бровь, —каковы исходы каждого из вариантов?
—Если останавливаешься на том, что хочешь прекратить общаться со мной - я ухожу. Если выбираешь второй вариант - я дам тебе это.
—Что "это"? - переспросила я, облизнув высохшие от нервов губы.
—Себя.