ЗАКОН ПОДЛОСТИ

ЛИСА.
Смешиваюсь с толпой, по-прежнему избегая зрительного контакта с Чонгуком, хотя затылком чувствую его прожигающий взгляд. Совершаю механические действия, пытаясь сконцентрироваться на дыхании и мышечных сокращениях, лишь бы не думать о том, как я по нему соскучилась. Силовые упражнения для меня лёгкая задача, но прыжки… Даже с батутом моя голова только-только возвышается над сеткой. Научить меня взлётам — так же невозможно, как заставить кенгуру бегать, перебирая ногами.

— Теперь пятеро ставят блок с другой стороны. На батутах остаются, — прерывается, окидывая нас мрачным взглядом, — вы трое, ты и ты! — буквально расстреливает нас своим указательным пальцем, и от меня не ускользает тот факт, что в меня он ткнул последней.
— Остальные ждут своей очереди на скамье.

После разминки этот диктатор, кажется, озверел ещё больше. Кокетливость девчонок куда-то испарилась. Блокеры идут к своим местам, как овцы на заклание, честное слово. Что на него нашло? Сегодня ретроградный Меркурий или лунное затмение? Кэтрин тоже была какая-то нервная и придиралась к каждому предложению моего эссе.
Мне перепадает батут с левого края, как раз напротив зоны подачи. Роль правого игрока задней линии достаётся не кому-нибудь, а нашему грозному тренеру. Капитан Виктория чуть правее меня уже ставит блок, давая сигнал остальным блокерам последовать её примеру. Бросаю взгляд на девчонок в своей команде «прыгунов», и немного бодрюсь, обнаружив уверенность на их лицах.
«Всё будет нормально, Лиса» — читаю про себя успокаивающую мантру, а у самой какой-то необъяснимый мандраж. Чонгук делает мощную кручёную подачу в центр. Мы дружно подпрыгиваем на батуте, потому что отбитый мяч может отскочить от блока в любом направлении. Долговязая Аманда и девочки на блоке успешно справляются с задачей, но этот изверг даже не даёт времени на передышку, моментально пуляя в нас следующий мяч, взятый из большой корзины рядом с ним.

Спустя двадцать подач я вся в поту и в бешенстве. Не столько от усталости, сколько от напряжения. Брови Чонгука, сведённые к переносице, и губы, сжатые в тонкую полоску, не сулят ничего хорошего. Его так разозлила моя регистрация в сатанинском чате? Или, всё же, мои односложные ответы на его SMS в течение нескольких последних дней? Может у него что-то случилось? Я настолько увлекаюсь перебиранием возможных вариантов в своей голове, что слишком поздно вижу летящий в меня мяч. Не успеваю подпрыгнуть и, разумеется, он спокойно перелетает через мою голову.

— Фамилия! — раздаётся суровый бас, который в тишине спортзала звучит, как раскат грома.

— Пусси́! — смело отвечаю, вздёрнув подбородок.

Чонгук издевательски приподнимает одну бровь. Да, мою новую фамилию он слышит впервые. Я не стала жаловаться на его драгоценную Кейт.

— Во Франции совсем беда с волейболом? Каким ветром тебя сюда занесло?

Он потешается надо мной? Поздравляю, Чонгук, ты только что запустил часовой механизм моей внутренней бомбы, готовой рвануть в любой момент.

— Я пропустила всего один мяч. В чём проблема? — складываю руки на поясе, чтобы принять воинственный вид.

— Проблема в том, что университетской сборной нужны сильные, сконцентрированные игроки, — отвечает презрительным тоном, зажимая мяч подмышкой.

До меня вдруг доходит, что он сейчас не играет, не притворяется строгим преподавателем, а целенаправленно опускает меня. Что вдруг изменилось? Где тот мужчина, который всего несколько дней назад шептал мне самые прекрасные слова на свете и с которым я чувствовала себя богиней?

— Типа неё? — показываю большим пальцем в сторону противно хихикающей Мэнди.

— Типа тех, которые ответственно относятся к своим задачам и не заставляют ждать других.

Несколько секунд смотрю на него во все глаза, пытаясь разглядеть хотя бы мизерный намёк на то, что это всё своеобразная импровизация, но вижу только незнакомца с непроницаемым выражением лица.

— Отлично! Не смею задерживать вас, мистер Чон, — последние два слова практически выдавливаю из себя.

Соскакиваю с батута и широким шагом направляюсь в сторону раздевалки под аккомпанемент повисшей тишины. Жаль, что дверь прямо за спиной этого мерзавца. Сейчас даже дышать одним воздухом с ним невыносимо. Моя уязвлённая гордость не позволяет смотреть в его бесстыжие глаза. Я выше этого.
Прохожу мимо, сосредоточившись на невидимой точке перед собой, и что есть силы захлопываю за собой дверь.

***
Две недели. Ровно столько я не появлялась в университете, прикинувшись больной. Хотя не сильно я и притворялась, если быть честной. У моей болезни даже название есть: любовная хандра. Меня лихорадило, как при настоящей простуде, а настроение менялось с такой же скоростью, с какой этот озлобленный тренер подавал нам мячи.
Сначала я искала Чонгуку оправдания вроде: «Он обошёлся так со мной специально для отвода глаз».
Ведь не мог он врать, что ревнует, когда делал снимок наших сцепленных рук, или когда целовал меня в той скале, или когда занимался со мной любовью с одержимостью во взгляде? Не мог же? Потом вспоминала его несдержанные обещания по поводу заботы о моей безопасности и начинала остервенело лупить по подушке, представляя надменное лицо Чонгука, который вдобавок ко всему ещё посмел поглумиться надо мной перед теми, кто этому был безмерно рад.

Под горячую руку даже Джилл попала: мы с ней сильно поругались, чего не было со времён школы, когда я спрятала её дневник в отместку за то, что она дала списать кумиру всех одноклассниц Полу, опередив меня. Я не могла рассказать ей о своей связи с Чонгуком, поэтому упорно врала о недомогании. В итоге она обвинила меня в том, что я променяла нашу дружбу на новых сомнительных друзей и пожелала мне с ними удачи, забрав Бинго. С тех пор она не появлялась дома и не отвечала на звонки. Я чуть было не решилась на признание, но вовремя себя одёрнула. Уверена, моя подруга даже под страхом смерти не расскажет никому о моих секретах, но здесь слишком многое поставлено на карту.

В один из дней мне попалось на глаза то самое платье, которое было на мне в день нашего первого поцелуя с НИМ. Впервые за очень долгое время я почувствовала влагу на своих щеках. Слёзы, которые я себе позволяю только по особым случаям. Это прерогатива слабаков, но никак не Лалисы Скарлетт Манобан.
Я поспешила взять себя в руки и дала себе слово не убиваться по человеку, который плевать на меня хотел.
За все дни моего отсутствия ни одного смс или звонка. Это так он мою безопасность обеспечивает? Унизительно и очень обидно, но нужно признать: он насытил свой животный инстинкт и решил таким изощрённым способом избавиться от меня. Сделал так, чтобы я сама перехотела отношений с ним. А он молодец! Просто браво! Ему даже не пришлось тратить время на нелепые объяснения. Чонгук  вышел из этой грязной игры победителем, даже не испачкав рук.

Таким образом, за эти четырнадцать дней я прошла все стадии принятия, успешно миновав этап депрессии. Теперь он для меня снова лишь босс. Круг замкнулся. И он ошибается, если рассчитывает на то, что я стану его избегать. Буду как можно чаще мозолить его лживые глаза, чтобы он видел, как мне хорошо живётся и без него! Более того, мне нужно с ним поговорить по поводу моих подозрений по делу Демона. Осталось дождаться подходящего момента.
Из плюсов моего домоседства: у меня была уйма времени на подготовку к пробному выступлению. Разбудите меня посреди ночи — и я наизусть выдам свою речь. А ещё я решила немного обновиться, чтобы создать себе более дерзкий и взрослый образ.
   Накануне своего возвращения в универ я наведалась в салон красоты и укоротила волосы до плеч, испытывая какое-то садистское удовольствие от того, что сделала это на зло Чонгуку. Знаю, как они нравились ему, как он любил прикасаться к ним и вдыхать их аромат. Я наивно полагала, что особенная для него, ведь видела тот его взгляд. Глубокий, пробирающийся в самую душу и, как мне казалось, искренний. В ту же секунду передо мной возникают другие глаза: ледяные, ненавидящие и острые, вонзающие в моё доверчивое сердце тысячи шипов.
Прикладываю ладонь к своей ноющей груди, потому что чувствую фантомную колющую боль. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, выравнивающих сердечный ритм. Пройдясь оценивающим взглядом по своему отражению в зеркале, обуваю новые ярко-синие туфли, идеально сочетающиеся с зауженными чёрными брюками, и с боевым настроем покидаю квартиру.

***
Удивительно, но, стоя за кафедрой под прицелом стольких глаз, я не испытывала тревоги и не покрывалась испариной от нервного возбуждения. Видимо, за последние дни я истратила все ресурсы своих переживаний на единственного человека.
  
Для толпы Брауни загнал в конференц-зал преподавателей и старшекурсников, которым только дай повод увильнуть от занятий — это время всё равно пойдёт в зачёт. Наша компания тоже пришла меня поддержать, заняв весь первый ряд. Какие они всё-таки милые! Ещё до начала конференции Глория меня крепко обняла и пожелала удачи, вложив в руку талисман удачи: подвеску невероятной красоты с сапфиром в витой оправе из серебра или платины. Не могу точно сказать, так как не особо разбираюсь в ювелирных украшениях. Я даже серьги никогда не носила из-за нежелания прокалывать уши.

На одном выдохе заканчиваю последнее предложение своего выступления и разжимаю кулак, любуясь переливами всех оттенков синего. Глория сказала, что этот цвет принесёт мне удачу, даруя спокойствие, мудрость и веру. Мы и туфли вместе с ней выбирали. Её увлечение литотерапией  и эзотерикой меня начинает немного напрягать, но удача мне бы сейчас точно не помешала.

Сдержанные аплодисменты растворяют тишину зала, напоминая о том, где я нахожусь.
Со своего места встаёт довольная миссис Шанталь и, подбадривающе подмигнув, направляется ко мне, чтобы взять слово и задать вопросы. Она предупреждала, что на настоящем конкурсе мне придётся вступать в дискуссии, вести полемику и прочую научную лабуду, чтобы отстоять честь университета, поэтому мне придётся потрудиться ещё и над этим.

Я отхожу чуть в сторону, чтобы уступить Кэтрин место у микрофона. В такие моменты я никогда не знаю, чем занять свои руки, но сегодня со мной трогательный оберег Глории, поэтому я как никогда чувствую себя уверенной. Приятно осознавать, что обо мне беспокоятся.

— Добрый день, уважаемые коллеги и студенты! Теперь вы понимаете, почему эссе Лалисы было отобрано на конкурс штата. Ещё никто не интерпретировал тему «Благородство во имя, а не вопреки» таким необычным способом, взяв за основу знаменитое произведение русского поэта Александра Пушкина, — миссис Шанталь прочищает горло и поворачивается ко мне,
— Лалиса, в связи с этим у меня к тебе вопрос. На протяжении всего эссе ты приводишь аргументы, сравниваешь старика и пойманную золотую рыбку с мужчиной, влюблённым в неподходящую женщину, и даже даёшь этому феномену название «синдром недорыбака». Объясни, пожалуйста, поподробнее этот, не побоюсь этого слова, термин.

Со стороны приглашённых раздаются ожидаемые смешки. Я и сама посмеивалась, когда писала это эпичное сочинение. Видимо, состав жюри был достаточно демократичным, раз допустил использование таких слов.

— В детстве я проводила мало времени с отцом и радовалась даже пяти минутам, проведённым вместе. Однажды он решил отправиться с друзьями на рыбалку. Печально, но это был его единственный выходной за долгие месяцы, который он решил провести не с семьёй, поэтому я напросилась с ним несмотря на то, что терпеть не могла речную рыбу, а ловить — тем более. Но в тот момент для меня это не имело никакого значения. Я готова была даже с чешуёй её есть, лишь бы почаще слышать слово «дочь» из его уст, — улыбнувшись, перевожу дыхание, чтобы продолжить свои никому не нужные излияния,
— когда я увидела, как папин друг отпускает на волю пойманную рыбу, я впервые испытала разочарование. То, что он назвал благородным поступком, было для меня издевательством, ведь у рыбы был порван рот. Вы знаете, что с такой травмой по статистике выживает примерно двадцать пять процентов рыб? — задаю риторический вопрос.
— Так вот моё мнение такое: если не нужна рыба, то не нужно её ловить. Недорыбаки — это те люди, которые лишь хотят потешить своё эго и доказать себе или окружающим своё превосходство, дескать они могут себе позволить ходить на рыбалку ради развлечения, а не ради добычи пищи. Думаю, все поняли аналогию, — не могу сдержать ухмылку, проведя параллель со своей ситуацией. Меня выбросили в море, как ненужную рыбу.
Спасибо, хоть рот цел.

— А вдруг рыбак хотел просто «пожарить» рыбу, но ему не понравился её внешний вид уже после того, как он её поймал? — кто-то кашляет в кулак, чтобы скрыть смех, а некоторые даже не пытаются сдерживаться. И почему я не удивлена такому вопросу от пошляка Рейва? Ясно же, что он подразумевает под словом «жарить». Мой красноречивый испепеляющий взгляд исподлобья вынуждает его виновато опустить голову, но я буду не я, если оставлю этот вопрос без ответа.

— Тогда рыбаку стоит быть разборчивее, ведь считается, что рыба обучается, и потом поймать её на ту же снасть становится практически невозможно. Более того, она способна отгонять остальных рыб от приманки. Так что со временем он рискует навсегда остаться без рыбы. У вас остались ко мне вопросы?