Одержимые

Что за пошлый наряд на мне? Почему я выполняю все? Точно, вспомнила, он испортит мне всю жизнь, если я не отслужусь ему. Костюм горничной с неприлично короткой юбкой и вызывающим декольте, на его вечеринке, маска на лицо, врятли, поможет скрыть позор. Волк нанял персонал, и решил меня унизить, тоже позвал на это сборище. Многие девушки, как я узнала, часто обслуживают его вечеринки, и синяки на теле остаются всегда, гости распускают руки, все присматривают друг за другом, особенно когда гости пьяны, случиться может, что угодно.

Первый выход самый сложный, с подносом напитков, я сделала круг по залу, много знакомых лиц, слишком, но никто не узнал, все было бы гладко, если бы на четвертом круге, я не уронила поднос, обращая на себя внимание всех. Вылетев из зала, с трясущимися руками вышла на свежий воздух, восстановить свое душевное равновесие, чтобы вернуться обратно в логово зверя.

Первый глубокий вдох, и дрожь начала уходить, второй глубокий вдох, и сердцебиение стало возвращаться в норму, третий вдох, и в голове начали мысли возвращаться на круги своя, четвертый вдох, и меня хватают за руку и тянут, неожиданно я лечу и ударяюсь о чью то грудь, уверенна о чью, поднимаю глаза, чтобы начать оправдываться, и не получить еще несколько месяцев службы, но замираю, увидев холодные глаза.

—Что ты тут делаешь? — Ровно спрашивает Дин.

—Я-я-я работаю, — заикаясь, произношу от неожиданности.

—Работы другой нет? — Держит меня за локоть он, своими длинными пальцами.

—Я должна, — механически произношу, смотря в его холодные глаза.

—Что значит должна? — С подозрением смотрит он, но я молчу, не зная, как описать все происходящее.

—Он загнал тебя в угол, и выбора нет, так? — Пристально разглядывает мое лицо.

—Да, — тяжело сглатываю, прямо таки экстрасенс.

—Так, давай поговорим в другом месте, — произносит он и тянет меня куда-то в сторону.

—Нет-нет! — Упираюсь, и вытягиваю руку из хватки.

—Хорошо, — останавливается он и смотрит на меня некоторое время.

—Давай встретимся потом, возможно, я смогу помочь, — произносит он тише.

—Зачем тебе это? — Спрашиваю его, но ответ так и не получаю, Дин лишь дарит мне улыбку, от которой я напрягаюсь еще больше, а нашу беседу прерывает сам хозяин вечеринки.

—Дин, если ты хочешь себе девочку, то не эту, эта официантка моя, — подходит и вальяжно закидывает руку мне на плечо, показывая свои права. Как обычно, слишком хорош, должна это признать. Волк показывает права, как он считает, на свою вещь, прижимая меня к себе слишком сильно, что жар его тела опаляет меня, заставляя ненавидеть все больше.

Скрипя зубами, я терплю это представление. Лицо Дина искривляется, видя все это, но он молчит, они с Волком сцепились взглядами, в которых было понятно, что между ними идет борьба, и ни один не отступит. Хватка Волка усиливалась, обвивая мою талию своей рукой.

—Мне больно, — прошипела на него, но он не обращает на меня внимание, ехидно улыбаясь своему оппоненту. Я не придумала ничего лучше, чем топнуть ногой по его, и стукнуть по ребрам, от чего он согнулся, а Дин победоносно улыбнулся и удалился, оставляя меня в лапах зверя.

—Твою мать, кто тебя просил, — прохрипел он, держась за ребра.

—Мне было больно, — упирая руки в бока, констатировала факт. Сердце выбивало бешеный ритм, ожидая наказания.

—Подойди, — выпрямляясь, произносит он.

—Нет, — резко отвечаю, чем ошарашиваю его.

—Что? — Недоумевает он.

—-Нет, — произношу медленно, чтобы до него дошло, и вижу, как в его глазах разгорается пожар, от моего непослушания.

—Ты же понимаешь, что с таким настроем, ты будешь работать на меня вечно? — Шипит он.

—Вечно не получится, ты же сдохнешь когда-нибудь, — острю, и понимаю, что перешла все границы, разворачиваюсь и бегу в дом, оставляя его в недоумении от брошенных слов, пока он не опомнился. Влетаю в дом и сталкиваюсь, с какой-то девушкой, смотрю растерянно на ее искажающее лицо, опускаю глаза на дорогое платье и вижу пятно от красного вина, которое вряд ли, отстирается.

—Су-у-ка, — визжит она, резким движением хватает меня за волосы, наматывая на руку, и ставя на колени, все происходит так быстро, что я не успеваю опомниться и понять, что происходит, она пытается меня ударить, а я закрываю лицо руками.
Вокруг собрался персонал, но никто не помогал, все лишь смотрели, как одна из избалованных гостей избивала прислугу.

—Мразь! Я тебя уничтожу! — Визжит надо мной она, пиная и ударяя руками по любому участку тела.

Руки болели от ударов, уже чувствовала, как сочилась кровь, ноги были в ссадинах, все тело было, как ватное, никогда до этого меня не били, новое ощущение, отметилось в голове, которое повторять я не хочу. В момент все прекратилось, я пытаюсь поднять свинцовую голову, и посмотреть затуманенным взглядом, что произошло, не уж то она успокоилась? Но нет, ее держат, а она визжит какие-то ругательства в мою сторону, но мне уже все равно, усталость прокатила по телу сильной волной, заставляя погрузиться в сон, слабачка.

Меня окружает одна темнота и боль, для меня ничего больше нет, в голове, как будто стучит множество молоточков, сквозь пелену слышу спорящие голоса, но они похожи на набор звуков, через какое-то время, начинаю разбирать слова.

—Что ты творишь, ее избила эта стерва.

—Дин, угомонись, это моя игрушка, и я о ней позабочусь.

—Знаю я, как ты заботишься, хочу её забрать.

—Нет, уговор есть уговор, помнишь?

Дальше слышу шаги, и хлопок дверью, звенящая тишина настает, оставляя меня с моей головной болью, заставляя слышать кровь в ушах, свое ровное дыхание, но в комнате я не одна. К лицу прикасаются чем-то мокрым, и я открываю тяжелые веки, и мутно вижу своего мучителя, на его лице задумчивое выражение, он стирает с моего лица запекшеюся кровь.

—Я в аду? — Тихо хриплю.

—Еще рано в ад, должна отслужить мне, — серьезно отвечает он, сосредоточено удаляя с моей кожи загрязнения. Я попыталась встать, скидывая с себя одеяло, но как оказалось, я в одном белье, снова, да и он не дал двинуться дальше моего лежбища.

—Куда ты собралась? — Придерживая меня за плечи, спросил он, склонившись надо мной, продолжая сосредоточенно вытирать все. Зрение становилось все яснее, обведя глазами комнату, поняла, во-первых, я снова в его постели, во-вторых, в белье под его одеялом, в третьих в комнате был слишком тусклый свет, в четвертых, Волк переоделся, пижамные штаны и футболка.

—Отпусти меня, зачем тебе ходячая неприятность, — вырвалось у меня, и я замерла, кажется, даже перестала дышать, смотря на него, на секунду он замер, посмотрел на меня, и продолжил дальше, как будто ничего и не было.

—Почему я раздета?

—Я раздел, твои раны нужно обработать.

Я смирно лежала, не задавая больше вопросов, как кукла. Волк стягивал одеяло все ниже, стирая кровь с ссадин, с груди, с живота, после перешел на бедра, от чего я дернулась.

—Что-то не так? — Поднял он глаза на меня.

—Я сама, — попыталась отобрать полотенце у него, но каждое движение отдавалось гулкой болью.

—Лежи, — приказал он, и снова потянулся к моему бедру, заставляя краснеть меня, от столь интимных прикосновений.

—Я могу сделать сама все.

—Ага, — саркастично передразнил меня, и снова потянулся к моему телу.

—Меня тошнит от твоих прикосновений, — злобно процедила я.

—Придется потерпеть, — передразнил, но я видела, как желваки на его лице начали трястись.

—Мне и так хватило, так что, отдай полотенце, справлюсь без тебя, — грозно пробурчала на него, и Волк сел ровно, не выпуская тряпку из рук, рассматривая меня с какой-то опаской.

Минуту мы находились в полной тишине, я озлобленно сверлила в нем дыру, он напряженно наблюдал за мной.

—Чувство самосохранения у тебя отключено напрочь? — Медленно произнес он, как будто до меня все долго доходило. Потянул свои руки снова ко мне, но моя злость уже выходила за рамки, и я сильно ударила его по рукам, что полотенце вылетело из рук. Какую-то долю секунд он думал, что со мной сделать, после резким движением кинулся на меня и прижал к кровати, держа руки и стискивая больно подбородок. Нависая надо мной и вжимая в кровать, заставлял смотреть на него, я видела, как его трясло от злости, мои поступки его бесили, мой иммунитет к его непревзойденности его бесил. Адреналин побежал по венам, чувство страха притупилось, даже боль не чувствовалась в полной мере.

—Я буду делать все, все что захочу с тобой и трогать там, где захочу. Мне надоело твое упорство, не хочешь по хорошему, буду получать все силой. Уяснила?

Я слушала его короткую речь о собственничестве, пытаясь понять, что же он все-таки хочет от меня?

—Я не твоя вещь, —  пробубнила, сквозь сжатую челюсть.

Мда, чувство страха сильно притупилось, совсем о себе перестала думать, никто не знает, что на уме избалованного отпрыска одного из самых влиятельных бизнесменов города.

—Моя, — наклонился он ближе, практически в упор, опаляя своим теплым дыханием мою кожу, заставляя мурашки бегать по спине, от его интимного жеста.

—Ты отвратителен, — не отводя взгляда от его, в том же положении произнесла я, и тем самым подкинула дров в палящий костер.

—На сколько я тебе отвратителен? — Перешел он на шепот, пробудив во мне, что то темное и закрытое глубоко внутри, заставившее тяжело сглотнуть, но взгляд не отвела от его карих глаз, и зверя это забавляло. Это положение вещей уже раздражало, но признавать свое поражение я не собиралась, и биться, так биться до конца.

—На столько, что живот скручивает от отвращения, — не дрогнув голосом, произнесла, и кинула небрежный взгляд.

—Уверенна? — Наклонился он совсем близко, смотря в упор на меня, ища в глазах, что то, и через долю секунды, впился мне в губы, отпуская мою челюсть, и проникая языком глубже.

Новые ощущения, невероятные и горячие потекли по венам, требующие большего, его рука скользнула вниз и обхватила грудь, сжав, даря новое острое ощущение потребности большего. Разум начинал отключаться, и в момент мои руки оказались свободны, я не должна терять контроль. Надо остановиться, надо, собрав все силы кусаю его за язык и толкаю от себя, во рту остается привкус железа, и на мгновенье наслаждаюсь этим вкусом, вкусом победы.

—Самовлюбленный идиот, не смей больше этого делать! — Мысли в голове все перемешаны, с трудом проговорив, стала вытирать губы, показывая степень отвращения, хотя все тело вибрировало от полученных эмоций и просило продолжения. Он не торопился подняться, а лишь наблюдал за мной.

—Ты врешь сама себе, — произнес он, растянувшись в улыбке.

—Да пошел ты, — начала оглядываться, ища свою сумку с одеждой, а он так и оставался на своем месте.

—Где моя одежда? — Нервно бродя по комнате, обратилась в пустоту.

—Сегодня ты ночуешь здесь, — произнес он, и оказался около меня, что пришлось с ним столкнуться, и по телу прошел жар.

—Я хочу домой, — прошипела на него.
—Нет, но даю шанс сократить свой срок на месяц, поцелуй меня, добровольно, — произнес он, следя за мной, снова сделал свое предложение.

—Нет, — резко отрезала я.

—Полтора месяца, — произнес он, кажется, мы начали торги, но моя гордость не давала мне спуску.

—Нет, — развернулась и пошла, плюхнулась на кровать, смотря в потолок.
Ему лучше уйти, ведь мое желание снова почувствовать все то, что разрывалось во мне фейерверком, росло с каждым разом все сильнее.

—Два месяца, мое последнее предложение.

—Нет, — мои слова были резкими и жесткими, он психанул, вылетел из своей спальни, и с силой хлопнул дверь, лишь добавив, что мой срок моего рабства продлен еще на два месяца. Черт! Надо было соглашаться, один невинный поцелуй, и мой срок уменьшился бы, хотя какой бы он был невинный? Что он делает? Я не понимаю этого человека, сколько масок он носит? Что у него за цели? Про боль я совсем позабыла, и отправилась под горячий душ, а после в его кровать, спать одна.