Глава 1. Случайность
Коридоры школы гудели, как улей. Звонок уже давно прозвенел, и редкие опоздавшие спешили к своим классам, цепляясь за плечи друг друга и громко смеясь.
Ли Феликс шёл быстро, почти бегом. Ранец подпрыгивал за спиной, а рыжеватые волосы падали на глаза, мешая рассматривать дорогу. Ему отчаянно нужно было успеть — пропускать уроки он не любил, да и учительница математики не прощала опозданий.
— Ещё чуть-чуть... — прошептал он себе под нос, лавируя между другими учениками.
И вдруг — всё остановилось.
На щеке обожгло. Совсем резко, словно кто-то бросил искру. Тёплые, мягкие губы коснулись его кожи и исчезли так же внезапно, как появились.
Феликс застыл на месте, как вкопанный. Его глаза округлились, дыхание сбилось. Он машинально поднял руку и дотронулся до щеки, всё ещё ощущая там чужое прикосновение.
— Что?.. — тихо вырвалось у него.
Перед ним стоял парень — высокий, с чуть взлохмаченными тёмными волосами и хитрой улыбкой, будто он только что совершил величайшее преступление и был этим безмерно доволен.
Хван Хёнджин.
Он смотрел прямо в глаза Феликсу, не моргая, и уголки его губ тянулись всё выше, в самодовольной усмешке.
— У тебя веснушки, — сказал он, словно это было объяснением всему. — Я просто не смог удержаться.
Феликс захлопал глазами, чувствуя, как уши наливаются краской. Он хотел что-то сказать — закричать, возмутиться или хотя бы потребовать объяснений — но слова застряли в горле.
— Ты... ты что творишь?! — наконец вырвалось у него, голос сорвался на писк.
— Ничего особенного, — небрежно пожал плечами Хёнджин, делая шаг назад. — Просто поцеловал.
Он подмигнул, словно подливая масла в огонь, и развернулся, неспешно уходя по коридору, будто ему совершенно всё равно, что думает Феликс.
А тот стоял в полном шоке. Сердце стучало так, что казалось, его услышит весь этаж. Щека горела. И, самое страшное — внутри всё дрожало от странного смешанного чувства: злости, смущения... и чего-то ещё, чего Феликс даже не хотел признавать.
«Кто он вообще такой, чтобы...» — Феликс прикусил губу и поспешил в класс, прекрасно понимая, что теперь думать о математике ему вряд ли удастся.