Глава 39. «Слишком поздно? Слёзы отца.»
Солнце над Тихой Гаванью уже поднималось высоко, разогревая деревянные настилы и песок до обжигающей температуры. Люди сновали по берегу - разгружали последние ящики, оттаскивали канистры с водой, сортировали провиант. Остров оживал.
Среди них - Мелисса. Её огненные волосы были мокрыми от пота, руки болели от усталости, но она продолжала работать, будто хотела доказать что-то не им - себе. Или, может быть, одному человеку, который с самого утра даже не взглянул в её сторону.
Винсент молча стоял у дальней части лагеря, отдавая приказы. Его голос был спокойным, лицо - каменным. Он видел её. Видел, как она тащит ящики, как её шатает от усталости и жары. И всё равно не подошёл. Он знал - перегнул в тот вечер. Но не знал, как вернуться.
И тогда случилось то, чего он не простил бы себе никогда.
- Осторожно! - крикнул кто-то, но слишком поздно.
Мелисса, оступившись на камне, потеряла равновесие и резко рухнула на землю, ударившись виском о большой серый камень. Глухой звук удара разнёсся по лагеру. Все обернулись.
Она не шевелилась.
- МЕЛИССА! - голос Винсента загремел громче, чем даже крик Ньюта.
Он бежал, как будто сражался с ветром, настигая свою дочь, прижимая её к себе. Кровь - на волосах, на виске. Она не открывала глаза.
- Не смей... слышишь?! Ты не смеешь вот так просто исчезнуть из моей жизни. - прошептал он дрожащим голосом. - Ты сильная… ты моя девочка…
Минхо, Ньют, Фрайпан и Арис окружили их, кто-то побежал за Харриет. Но Винсент даже не слышал. Его пальцы сжимали ладонь дочери, а сердце металось, как птица в клетке.
- Прости... Я был жесток. Неправ. Боялся не за тебя, а за себя. За то, что не смогу тебя защитить, если ты выберешь этот путь. Я просто… - он замолчал, прижав губы к её виску, едва касаясь раны. - Вернись ко мне. Я всё исправлю. Только открой глаза...
Мир будто замер. И в этот момент Мелисса пошевелила пальцами.
- Па…па…? - выдохнула она еле слышно, и уголок её губ чуть дрогнул от боли.
- Здесь... Я рядом. - прошептал он, утирая слёзы. - Прости меня, милая... пожалуйста…
На острове всё продолжалось - шум стройки, команды, гул моря.
Но в маленьком, тихом уголке среди песка и камней наконец рухнула стена между отцом и дочерью. Громкая, болезненная… но нужная.
----
- Осторожно… положите её сюда. - тихо сказал Хорхе, когда Минхо и Фрайпан занесли Мелиссу в большую палатку, где уже дежурила Харриет с бинтами и прохладной водой.
Ньют, бледный, как мел, не отходил от носилок. Он не мог поверить, что вот так - один миг, и всё могло закончиться. Слишком много крови. Слишком мало слов.
Но сильнее всех дрожали руки у Винсента.
Он стоял рядом, как статуя, молча наблюдая, как Харриет промывает рану, как Ньют сжимает руку Мелиссы, шепча ей что-то тёплое. А потом...
Мелисса застонала.
- Ау... голова... - прошептала она, морщась. - Где… я?
- Всё хорошо, детка, ты в безопасности... - выдохнул Винсент, делая шаг ближе.
И в этот момент его словно прорвало.
Словно сломалась дамба, что держалась годами - с тех пор, как он потерял её, когда она была ещё младенцем. Он присел рядом, не в силах сдержать себя, закрыл лицо руками и… заплакал. Тихо. Горько. Глубоко.
Ньют застыл. Он никогда не видел Винсента таким. Для всех он был лидером, камнем, бойцом. Но сейчас - он был просто отцом, который едва не потерял свою дочь.
- Я думал… - Винсент с трудом выговаривал слова, сквозь слёзы. - Я думал, уже потерял тебя, Мел… Прости меня. За всё… За крик, за жестокость… за то, что испугался быть отцом, когда ты нуждалась во мне сильнее всего…
Мелисса приподняла голову, и в её глазах тоже заблестели слёзы. Она слабо протянула руку, коснулась его плеча.
- Ты всё равно лучший папа… - прошептала она.
Ньют опустил взгляд. И в этот момент понял - он любит её ещё сильнее. Потому что она умеет прощать. Потому что даже сильные мужчины ломаются - ради любви