BLACKPINK - это революция
И ещё один шанс на что-то был перечёркнут, ещё одна надежда на светлое была сломана вдребезги. Юнги не хотел здесь находиться. Отходя от девушки на пару шагов назад, Мин хотел повернуться назад и уйти прочь от неё. Но от трусливого побега его удержал теплый взгляд девушки. В этом взгляде Юнги видел отражение невысказанной словами боли и непреодолимого страха, ненависти к нему за то, что ей приходится жертвовать своими принципами ради него; он видел конец всего, разбившуюся душу Дженни. И только не хватало ему услышать всхлип девушки. Скатывающиеся по щекам солёные обжигающие слёзы. Он не мог смотреть на неё. Она плакала и дрожала, будто сделала что-то не по своей воле, будто она сожалеет о совершенном только что действии. Юнги отходит назад. Хлопая дверью со всей силой, Мин прислоняется к ней спиной и скатывается вниз. Он не знает, что чувствует… Почему какие-то моменты за последний месяц, могут повлиять на душу Мин Юнги? Что она вытворяет? Почему так сильна, что хочется ею восхищаться, и одновременно с этим так хрупка, что хочется её защищать? Зачем ей все это?
Здесь нет ответа.
За поворотом в коридоре послышались шаги и вскоре появились другие участницы блэкпинк. Мин посмотрел на них с безразличием и отвел свой холодный взгляд. Он не хотел с кем-либо говорить сейчас и тем более обмениваться любезностями, потому что терпение, как бомба, вскоре не выдержит и взорвётся. Юнги бы ещё вытерпел других мемберов бантан, но не этих девушек. Почему? Да какая из них команда? Какая они группа, когда одни сейчас смеются и продолжают жить, а Дженни сейчас подрагивает плечами и прячет голову в коленях, желая исчезнуть? Юнги не очень жаловал блэкпинк ещё во время дебюта. И его отношение ни к кому, кроме Дженни, не изменилось.
Лиса сразу же поклонилась ему, когда проходила мимо. Она с любопытством проводила взглядом спину рэпера до конца коридора, ожидая того, что тот вспомнит, что и не поздоровался даже. Манобан пожала плечами, думая: «все, какие-то нервные, да и фиг с ними»
Мин проходит по узким коридорам. Постепенно работников становится все больше и больше с каждой минутой. Дойдя до нужного места, Мин замечает, что на входе стояли все шестеро парней, которые ждали только Юнги. Помимо них в комнате для практики Шуга увидел своего менеджера, стоявшего спиной ко входу Бан Шихёка и кучу стаффа. Он не понимал, что к чему и как. Было шумно, в ушах гудело. Намджун позвал его, махая руками по воздуху. Шуга лениво проходит мимо директора, пока тот разговаривает с Юном.
— Собираем вещи, — полушёпотом говорит Джун, в приказном тоне. — Завтра начинается тур «Love yourself», а это, — указывает на всю массу стаффа, сценаристов, в том числе и хореографа, — наш командный персонал, — тепло улыбается Ким, из-за появились его милейшие ямочки на щеках. — А ещё вместе с медработниками и охранниками будет около ста человек.
— Ты же шутишь? — вздохнул Юнги.
Он не мог поверить. Первое ноября — дата, про которую он совсем забыл. Первое ноября — последний день в Сеуле. Все потому что он запутался и отдался в свои чувства. Всё из-за той милой улыбки, вскружившее голову, заставившее его забыть о времени, проявившее в его сердце свет. Теперь, когда Юнги вспоминает радостное выражение лица Дженни, ему совершенно не хочется увидеть в календаре число один месяца ноября. Он хотел услышать громкий смех лидера, услышать то, что это шутка, но Ким с серьезным взглядом поправляет очки и его улыбка исчезает.
— Хорошо, понял, — коротко отвечает Мин.
Он смотрит на спокойного Бана и на счастливых участников группы. На минуту Шуга задумался. «Верно, Юнги, ты следовал к этой мечте годами. Разве у тебя есть время тратить его попусту?». Он снова посмотрел на улыбающегося Тэхена вместе с Чимином, на лидера, обсуждающего весьма интересную тему с младшим, на Хосока, который учит неким движениям Джин-хёна. Он будто проснулся ото сна. Юнги улыбнулся в ответ к Тэхену и оставил мысль покинуть зал для практики.
Проблемы Дженни его больше не касаются. Он хотел как лучше, переступил через себя, хотел выслушать любые объяснения, но не получил и шанса. В чем толк помогать, когда не могут его намерения нормально воспринять? Юнги не просил её защищать самого себя. И ему было глубоко плевать, что пишут в статьях, в социальных сетях.
Где это видано, чтобы парня огораживала девушка?
***
— О да, мы видели вашу совместную фотографию с Каем. Сногсшибательно, — саркастически смеётся Розэ, проходя вдоль центра помещении и присаживается рядом с гитарой.
— Сначала дослушай, а потом делай вывод, — вступается Джису, зло посмотрев на черноволосую.
— Не обращай внимания, они со вчерашнего вечера грызутся, как Том с Джерри, — буркнула Манобан и села рядом с Дженни.
— Может расскажешь нам, что происходит? — интересуется Розэ.
Ким даже боится посмотреть в глаза девушки. Слишком пугающий у Пак взгляд, когда она говорит в таком стальном тоне.
— Да что, черт подери происходит, а? — повышает тон Лиса.
— Только не перебивайте, хорошо? — Дженни тяжело вздыхает.
«Мы все плыли по одному течению, ведомые ветром судьбы, но уверенные в том, что плывём в одном направлении. Все на равных позициях. Мы даже от титула лидера отказались. Было тихо, в плане скандалов. Приятно получать хорошие отзывы насчет наших песен. Я всегда радовалась нашей дружбе. Впрочем, что именно мы смогли дебютировать, создать популярную женскую группу и продвигать наши песни на арене мировой музыки. Было интересно, что там ждет меня и всех нас на вершине холма наших целей. Проводить туры, ставить концерты, побольше практиковаться. А вообще… что я хочу? Я в один момент утонула на том же месте, где и начала. В первые годы BLACKPINK продвинули так, что мы стали популярнее Twice или Red Velvet. Но если от тебя ожидают само совершенство, а ты не можешь выполнить просьбу фанатов, все рушится, как карточный домик. Разве мы виноваты в этом? BLACKPINK распалась не из-за меня, а из-за директора. В тот день было темно, он заявил, что хочет устроить медиа-пиар.
— Повстречайся с Каем из EXO. Пропиарите друг друга и вы ещё подниметесь в рейтингах. Ведь надо же чем-то отвлечь внимание фанатов от того, что у вас до сих пор не было камбэка.
Я была, так сказать, в шоке. Камбэк происходит один раз в год и в то, что мы влаживаем наши души безжалостно называют плагиатом. Я жутко расстроилась и подала жалобу, мол, мы не подписывались на такое, в контракте все четко объясняли, а директор и команда не выполняют требования и мы, как будто марионетки, должны вместо музыки и продвижения альбома заниматься медиа-пиаром.
Я много раз думала «почему Кай»? Есть другие парни привлекательнее, чтобы пиариться и тут оказалось, что у него, как бы, была девушка и если я стану его второй девушкой, фанаты спокойно это воспримут. Одна ложь. Ложь, в которой пострадали другие, — это были вы. Из-за моего вспыльчивого характера, пострадали именно вы, у нас была одна мечта — достичь небывалых высот. Тех высот, что и бтс. Публика обожает их, им всегда есть, что сказать в своих песнях, есть о чем разговаривать с арми, есть чему радоваться, к чему стремиться. Мы ведь тоже хотели такой жизни, а затем я просто закрылась от этого мира. В день увольнения меня лично, я соврала вам, что уволили нас всех. Я знаю. Я дрянь, которая не думает о других, о вас и я хотела покинуть этот несправедливый мир. Спрыгнуть и разбиться на мелкие куски и распрощаться со всеми. Я могла бы тогда умереть, если бы не он. Мин Юнги. Тот, кто спас, помог и оживил меня. Мне с ним было тепло, приятно, а сейчас он отвернулся от меня, как это сделала сперва Джису, потом Розэ. Просто не зная деталей. Джису считает, что я врунья, а Розэ, что я легкомысленная на счет мужского пола»
— Онни… — тихо проговорила Манобан. Чувствительная Лиса не смогла сдержать слез, она крепко обняла рядом сидящую Дженни и утешала её. — Надо было мне рассказать.
Джису и Розэ задумчиво опустили взгляд.
— Я только могу сказать, что мы поднимемся. Я буду усердно стараться, дабы добиться чистой славы для нас. Я пока не знаю как, но Мин Юнги помог мне в создании песни. Если и вы меня поддержите, нам могут разрешить с дебютировать с новым синглом.
Ким вытерла капельки слез с щек и с улыбкой посмотрела на остальных.
— А что ты будешь делать с инстаграмом? — спросила Джису. Старшая снова и снова смотрела на фото с Каем и не могла понять — «зачем, если всё закончилось, нужно было это недавно напомнить?»
— Скажу прессе, что мой аккаунт взломали…
— Вот же… — пробубнила Пак, а Лиса рассмеялась из-за глупой, но вполне реалистичной отговорки.
— А еще это фотошоп от фанатов, — добавила Дженни, на что все трое пристально на неё уставились.
— То есть ты все это спланировала? — с догадкой выдала макнэ. Ким кивнула в ответ и улыбнулась. Манобан подумала: «это чтобы защитить Мин Юнги, что ещё может поконкретнее объяснить ситуацию…»
— Ха, а мне нравится эта компания! — усмешкой произнесла Розэ, листая новую статью от бигхит.
«Всё, что творится с утра в социальных сетях с Дженни Ким, мы признаём ложным объявлением. В связи со взломом аккаунта Дженни в инстаграме в сеть просочились фотографии, которые были заранее отредактированы неизвестным лицом в целях выставить артиста в плохом свете. Кто это мог сделать, мы пока не знаем, но следим за сохранностью Дженни Ким и больше не допустим ошибок в её защите. Мы, компания бигхит, не дадим больше распространяться таким слухам о наших артистах. Относитесь с уважением к этому заявлению»
— Говорит Бан Шихёк, — добавила Розэ.
— Ой, как тебе влетит, подруга! — гудит старшая, но улыбается. Блэкпинк теперь под надёжным крылом. Ким Джису поднимается с места, подтягивая руки. — Ладно, я пойду, у меня съёмки.
— Да, точно! — вспомнила Манобан недовольное лицо Чона и неожиданно выбежала из комнаты.
— То есть они сбежали? — проводила взглядом Дженни всех, кроме Розэ.
— Получается так, — пожала плечами Пак. — А как ты узнала о вчерашнем разговоре с онни?
— Я случайно подслушала, а затем напилась…
Розэ усмехнулась, хлопая подругу по плечу. Дженни выглядит уже не такой подавленной и это успокаивало Чеён.
— Знаешь, что бтс готовятся к туру? — спросила Пак.
— Я… не знала, — неуверенно выдала Дженни. — Значит Шуга уедет?
«Ну, не только он…» — думает Розэ, вспоминая то, с каким лицом о туре ей говорил Тэхён. Однако Пак кивает.
— Точнее улетит, — поправила Чеён.
«Надо было с ним попрощаться» — думает Дженни. Тур длится долго. Она не увидит Юнги очень долгое время, так ещё и распрощавшись на плохой ноте. А ведь Ким ему про Кая так ничего и не сказала. Дженни вздыхает. Почему она сожалеет? Решила ведь, что ничего не светит, так почему всё равно продолжает вести себя так, будто должна что-то ещё донести до Мина? Ким закрывает глаза.
— Дженни, — зовёт её менеджер. Девушки переводят на него взгляд. — Тебя директор хочет видеть.
— Ох, ну, началось, — вздохнула Ким, улыбнувшись подруге. Пак пожала плечами.
— Розэ, — обратился менеджер, закатывая глаза. — Тебя Тэхён искал.
— Опять?
***
В кабинете Ян Хёнсока пахнет чем-то опасным, иногда сигаретами и дорогими одеколонами. У Бан Шихёка, как заметила Дженни, дела обстоят совершенно иначе: у него пахнет бумагами и чернилами. И здесь уютно, будто Ким сейчас не перед директором сидит, а рядом со своим дядей.
— Я не очень часто расхаживаю по компании, однако знаю всё, что творится внутри неё между всеми лицами. Я осведомлён о ваших с Юнги странных взаимоотношениях, — внезапно начал Шихёк, поджимая губы. Дженни вздрагивает и раскрывает рот, чтобы запротестовать, но не знает, что сказать. — Я послушал его доработки за последнее время и вашу песню. Честно сказать, влияние реальных чувств для вас сыграло удачную шутку. Я не думаю, что скандал с фотографией удалось замять окончательно. Однако мне бы хотелось и в дальнейшем видеть вашу совместную работу, взгляд на музыку через призму той реальной любви.
— Что? — переспросила Дженни, ахнув и раскрыв рот от удивления. — Что… я… что я должна… сказать, по-вашему?
— Просто хотел дружно напомнить о том, как Юнги скуп на проявление чувств, — улыбнулся директор. — А состояние его души ты можешь уловить в его музыке. Надеюсь, это и тебе послужит вдохновением. Доработаешь штрихи песни, дерзайте, девочки. Я готов выдвинуть вас вперёд, несмотря ни на что.
— Почему Вы…
— Касательно не только музыкальной индустрии. Ты в душе Юнги навела неисправимые изменения. В этой компании все верят. Верят в то, что «блэкпинк — это революция».