Мамочка

Следующим утром девушке позвонила мать и сообщила, что у отца накануне случился сердечный приступ и его забрали в больницу. Она не сможет приехать, пробудет с ним, но... где взять денег на лечение?

«Может, отпуск возьмешь пока?» — предлагает Хан старшая.

Младшая кивнула сама себе и сказала матери о том, что так и поступит. Не проработав даже и дня секретарем, та сразу звонит тому, кто выпишет ей отпуск за свой счет. На недели две ей выписали, и та стала переодеваться с брендовых шмоток на обычную. Ребенок на руках, сумка там же, такси и поездка в больницу.

Прошло несколько дней. Сонэ помогала паковать коробки в доме Туан.

— Уверены, что будете уезжать? Можете пока пожить у меня. Все равно с Арином пока не решилось, уступлю вам свою комнату.

Мысль о том, что придется расстаться на неопределенный срок, не нравилась блондинке.

— Не, Сонэ... Стеснять тебя никто не будет. Ук, мать, отец, ты, я... Это как-то уже слишком.

Девушка нажала на кнопку отправки по почте. Файл содержал в себе заявление об увольнении.

— Там связь ужасная и интернет ловить нужно, только блуждая по округе. Так что, позвоню или напишу, как найду место, — та улыбнулась Сонэ. Уезжать вовсе не хотелось, но другого выхода не было.

Спустя минут пять подъехала грузовая машина, пока все загружали, то через пятнадцать минут приехало уже и такси. Ук тянул ручки к Сонэ, жалобно на нее смотря, да и мать его тоже со слезами на глазах стояла. Понимала же, что очень не скоро увидятся.

— Пока-пока, скажи Сонэ, — девушка улыбается и обнимает блондинку. — Не скучай!

Брюнетка садится на заднее, держа пупса на руках, рядом садится Хан старшая, а отец семейства на пассажирское спереди. Ещё не совсем отошёл, а там, за городом, ему легче будет одному отдохнуть.

Блондинка проводила их взглядом и шумно выдохнула. А ведь только с Кимом что-то получаться стало... Вот если бы чуть позже.

Так прошло еще несколько дней. Сидя за столом, разбирая почту, Намджун удивленно открыл письмо от Туан. Он хлопнул по столу кулаком и приказал вызвать к нему Дживона. Тот был лучшей ищейкой, которая вообще могла быть.

— Найти на нее все. От родословной, до адресов и отношений, и места нынешнего пребывания. Сутки тебе на все про все! — отдал приказ Ким.

«Это уже ни в какие рамки! Эти бабы совсем остервенели.!»

Брюнетка работала в магазине, тоже по блату. Подружка мамина ее устроила и сразу же выдала аванс. Благо, что ребёночку ей смеси бесплатно давать будут. Хозяйка магазина очень добрая женщина, да и помочь подруге с такой жизненной ситуацией всегда готова.

Вечером Туан возвращалась домой. Машина чья-то стоит, а в ней мужчина в костюме сидит. Грозный какой-то, и к кому приехал? Только та размышлять начала о том, что у старой соседки то ли ухажёр такой, то ли сын — автомобиль отъехал.

Утром, девушка пошла на работу. Снова раскладка товара и целый день на ногах. Эти пьяницы никак не напьются!

Вечером, когда красное солнце заходило за горизонт, Туан шла с пакетом, распуская волосы, снимая резинку. Уже башка болит от этих хвостов.

И снова у дома стоит автомобиль. Новенький совсем, наполирован, окна затонированы так, что даже не видно, кто там сидит. А там не сидит. И ее ждет только, дожидается. Внутри. Сидит чай тянет из чашки, смотря на то, как у родителей девушки жим-жим. Только малышу все неймётся, с рук бабушки слезть пытается.

Когда ему это удается удачно, мальчик подползает к мужчине, облокачивается о его ногу и пускает ртом пузыри. Холодное и непринужденное лицо Кима трогает улыбка.

— Чего, карапуз? На ручки хочешь?

Он детей последний раз держал, когда Тэхён еще маленьким был. Волнительно. Ставит чашку подальше от края и берет малого на руки.

Туан заходит домой. Пакет ставит на тумбу, снимает обувь и проходит на кухню, чтобы разобрать продукты. Проходит в ванную, моет руки, а после идёт в гостиную, держа в руках полотенце:

— Я там сосиски взяла и...

Лицо девушки меняется, когда та видит отца, мать и Намджуна с ее сыном на руках. Мелкая дрожь по всему телу, вперемешку с мурашками, сковала девушку, заставляя оставаться на месте.

— Вы чего... Здесь? — голова кругом идёт, когда на него с ребенком смотрит. А что у мальчика, что у Кима взгляд одинаково недовольный. Он точно его копия, прямо один в один. И не скажешь, что не отец.

— Здравствуй, Золушка... По-твоему весело заставлять кого-то искать тебя по всей Корее? Можно было позвонить?

— Я не... Была занята и... — не знает, что ему и сказать. Неправа же. Могла и правда позвонить, сказать, что бросает работу и уезжает.Теперь смотрит на Ука. Почему это он копирует его?

— Зачем вы меня искали? Я бы... Потом вам позвонила. Заявление у вас же.

— Я его не подписал. И более того приказал взломать твою почту и удалить все улики его существования. Собирай свои вещи, в Сеул возвращаешься.

Он поднимается с мальчонкой на руках.

— Господин, госпожа, реквизирую вашу дочь и маленького большого босса. С вами свяжутся завтра уточнить по поводу переезда, — он снова окинул домик взглядом, — ну и халупа...

— Мистер Ким! Я не понимаю, для чего вы это делаете! Мы сами разберемся, — смотрит она на него хмуро. Ещё не хватало, чтобы он ее финансово обеспечивал в такой ситуации. — Отдайте Ука и езжайте.

Она сглатывает, пропуская несколько ударов в груди. Ещё чуть-чуть и ноги подкосятся, это уж точно. Мальчишка надул губы и выдул воздух ртом, заставляя издать смешной недовольный звук.

— Вот. Слышала, что мы об этом думаем? Со-оби-ирайся, мне кофе готовить некому.

Мать посмотрела то на Кима, то на дочь. Не понимала она какие у них отношения, а то, что тот сказал ранее, пока ее не было? Что значит, они переезжают в его дом за городом? Что значит, он оплатит все расходы на лечение? Он ухаживает за их дочерью или... Что?

Туан устало прошлась ладонями по лицу, держа слезы в глазах. Цокнула языком и потянула мужчину на себя, подходя к нему ближе. Вывела его на кухню и посмотрела на него блестящими из-за слез глазами.

— Мистер Ким... Я прошу вас, давайте не будем? — одна слеза скатилась по щеке. — Вы взрослый мужчина, должны понимать... Да, вы мне нравитесь и более того, я в вас влюбилась за те дни, когда мы проводили время вместе, но пожалуйста, я не хочу потом ещё раз страдать... Просто поймите меня. Веду себя как малолетняя дура, ей богу... — прошипела она себе под нос, вытирая капельку.

Мальчонка только сильнее прижался к Киму, чем малость его напрягал. Буквально, тянул за галстук так, что дышать приходилось через раз. Его рука убирает маленькие пальчики с удавки, а потом он треплет ее по волосам.

— Собирай. Манатки. Или прям так тебя заберу. В деревню она свалила. Еще б в сарае с пупсом поселилась. Сразу сказать могла? Ищу ее как идиот, думаю, чего не так сказал, а она вон чего.

— Да потому что... Что бы вы сделали? Откинули денег, как и всем, и посчитали бы меня непонятно кем? Мне не нужны деньги, я сама могу заработать... — И снова плачет. Снова сердце разрывается на части, дыхание аж перехватывает. — Не хочу стать очередной девушкой, которую бабками закладывают, ребенка делают, а после шлюхой выставляют и говорят, что она не одна такая. У меня есть сын, и он не должен считать одного отцом, а потом при другой возможности считать другого...

— Будто я кому-то позволю. Глупая... Повторю еще раз, собираешься или везу тебя так? Это последнее предупреждение. Можешь оставаться тут, но как директор школы-интерната, не могу себе позволить оставлять малыша в таких условиях. Я его заберу в любом случае... Он слишком крепко держится за мой пиджак.

Малыш сунул руку в карман, доставая карту.

— Ой, ты глянь, прямо как Тэхён! Чует где деньжатки, да? Молодец!

— Не заберёте вы его... — она дует щеки, вздыхает и идёт в комнату. Собирает разобранные вещи в сумку. Все остальное пускай остаётся здесь. Она переодевается и выходит к нему.

— И? Чего стоим, раз сказали, что едем? — хмурится она. Вот вернёт он ее в ту квартиру, а потом поговорят спокойно.

Ага. Не тут то было.