Акт 18. Родная кровь...
Ядро. Мост, направленный к лифту, который ведёт во Дворец Королевы.
Фриск чувствует напряжение, исходящее от, пройденного бок о бок с Винг-Дингсом, пути. Ей кажется, он вот-вот возьмёт, да и без зазрения совести убьёт её на ровном месте. Доверие к монстру неизменно, ведь буквально недавно, пару дней назад, он едва не прикончил девушку. Резкое "изменение" вряд ли можно назвать чудом. Либо у него действительно раздвоение личности, либо он настоящий шизофреник. Другого не дано.
А находиться с психопатом... Однако, не очень перспективный вариант. Флауви так и не показывался, судя по видимому, благоразумно избегая встречи с Сансом.
Все мы стремимся создать для себя комфортную среду, дабы выжить. Мы знаем, после каждого пройденного провального пути мы будем настороженно относиться к переменам, закупоривая себя в бутыль из толстого стекла... Лишь бы не наступить на те же грабли.
Монстр шёл вслед за ней, молча засунув руки в карманы. Тишина неосознанно угнетает, а он не может ничего произнести толкового, ведь осознаёт: Фриск уже никогда не простит его за проступок в лаборатории. Он принёс слишком много боли дочери своей любимой.
Внезапно в другом кармане зазвонил телефон. Скелет отвлёкся от мыслей и, взяв трубку, сказал:
— Слушаю.
Это был Папирус. Встревоженный, чем-то сильно расстроенный. Он рассказал о том, что в их доме побывал настоящий человек, а после выдал старшему брату все подробности пребывания Фриск: её странные способности, её манера речи, её обращение с главой стражи...
Скелет замер. Он поднял взгляд на спину девушки. Русоволосая в этот момент смотрела вперёд, пытаясь поправить что-то на своем лице. Винг-Дингс завороженно приоткрыл рот:
— ...Я понял тебя, брат.
Трубка брошена. Разум затуманен. Он и подумать не мог, что человек способен на подобное... Она явно... Явно необычный случай, раз обладает магией, которая не относилась к Решительности. Ему очень хотелось лично увидеть эти способности.
Несколько костей преградили путь к лифту. Она с криком отскочила от тех, со злостью, присущей только её матери, развернулась к нему лицом.
Карие глаза загорелись опасным огоньком, явно напоминающим алый оттенок. Это было очень загадочное явление, учитывая тот факт, что глаза девушки всегда были карими... Или так только кажется?
— Ты снова за старое? — спрашивает она, скрестив на груди руки: — Идиот, прекрати уже свои клоунские шутейки... Я клянусь, ещё одна такая выходка, я обязательно как следует надеру твой костлявый зад и глазом не моргну!
Он разводит руки, со слабой усмешкой на устах, словно только этого и ожидает.
Расстояние между ними внезапно начинает сокращаться. Девушка сжимает кулаки, от чего мана в жилах закипает не хуже магмы в жерле вулкана.
Алый оттенок магического светового шара едва не сбивает монстра с ног: благо тот едва успевает телепортироваться в другую сторону.
Фриск пускает шары один за другим, а её глаза полностью окрашиваются в цвет кровавой луны. Санс понимает, что она точно не является полноценным человеком. И это вызывает ещё больше вопросов в голове от всего увиденного.
— Всё, всё. Я увидел, что хотел, Фриск. Успокойся. Как давно ты обладаешь магией? И... Что ещё более интересно: ты носишь линзы?
Она слегка опешила, инстинктивно поднося пальцы к глазам.
— Откуда ты... Узнал?!
— До рёбрышек просто, мелкая, — хохотнул монстр над собственной шуткой: — Как минимум, твои глаза поменяли цвет. Только вот... Зачем ты носишь линзы? Они же мешают.
— Ничего они не мешают. Просто... Их надо снимать по ночам, а я... Из-за тебя тогда, чёрт побери, просрала рюкзак с капсулой для них в лаборатории, кретин!
— Так сними их, в чем проблема?
— Не... Могу, — голос девушки замялся: — Мама запретила их снимать, иначе другие люди будут... Опасаться моей "особенности".
Он подошёл вальяжными шагами чуть ближе, осматривая измождённое лицо Д. внимательным взглядом. Даже удивлённо хмыкнул:
— Так мы же не люди, Фриск. Магия среди нас, всякие "особенности", как ты там говоришь — это норма среди нас.
Внутри застучало сердце сильнее, чем прежде. Вправду... Если хорошенько подумать, линзы и впрямь мешают, а здесь не нужно будет перед кем-то отчитываться.
Она осторожно чистыми руками достала с поверхности склер свои линзы, выбрасывая те куда подальше. Они приносили слишком много неприятных ощущений и воспоминаний, связанных со школой.
"Да, я неплохо училась. Но... надо мной постоянно глумились из-за слухов о матери, сбежавшей из психиатрической больницы..."
Глаза мгновенно окрасились сами собой в блекло-голубой оттенок. Винг-Дингс обошёл с другой стороны девушку, всматриваясь в этот необычный феномен со всем природным любопытством.
От восхищения у него даже дыхание перехватило.
— Фриск... Это... Это... Самая прекраснейшая способность из всех тех, которую я когда-либо прежде видел в своей жизни. Правда... Ты точно человек?
— Знаешь... Мама никогда не рассказывала мне толком об отце. Я смутно помню его. Обрывки памяти мешают вспомнить, каким именно он был человеком.
— Но был ли он человеком, вот уже самый важный вопрос. Он не простой, но судя по твоим способностям он явно не был...
Тут Санса на мгновение переклинило. Глазницы опустели. А далёкое и, кажется, одно из самых важнейших воспоминаний наконец врезались в голову ясным образом...
" — Винг-Дингс, ты же понимаешь, какой ответственности подвергнешься после того, как мы свяжем наши души?! Я, конечно, тоже этого желаю, но... Готов ли ты к чему-то подобному?
Монстр, нежно очерчивая линию из поцелуев, отчаянно шепчет на ухо Чары:
— Даже, если после всего происходящего сегодня, ты станешь матерью моих детей, я никогда не брошу вас, клянусь. Я люблю тебя, Чара Дриммур.
Счастливая, но печальная улыбка окутывает алые губы:
— Тогда я назову мальчика Эриком, а девочку... Ф... ри... ск.
— И чем же она будет ФРИСКОВАТЬ?
— А вот уж не знаю, ха-ха-ха! Решай сам, комедиант."
Череп разболелся после пробравшихся слов Дриммур. По овалу черепа потёк холодный пот. Он поднял взгляд на девушку. Если это действительно его дочь и все факты буквально кричат ему о том, что она не человек, то... Почему же Чара тогда бросила его одного ради Поверхности? Почему она сначала заверяла его, клялась в любви, а затем... Использовала в качестве ассистента в своем коварном плане побега?
— Эй, как тебя там... Санс? Ты чего дрожишь? Что-то серьезное случилось? — из пучины отчаянных раздумий вывел настойчивый голос Фриск. Она щёлкает его по носу пальцем, проверяя, в уме ли тот.
Монстр с силой перехватывает запястье Д. Взгляд его неволей наполняется слезами, негодованием, отчаянием, от чего душа подростка буквально замирает в ледяных тисках.
— А знаешь, почему твоя прекрасная мать не рассказывала о твоём отце? — с некоторой задержкой изрёк сквозь завал эмоций Санс. Голос слабо пронзает укорительным эхом пространство, разносясь по коридорам: — По всей видимости потому, что использовала твоего жалкого, доверчивого отца в своих целях, оставляя после себя ему лишь клеймо неудачника. Радуйся, Фриск. Ты попала в Подземелье, видимо, по причине того, что Чара не захотела дальше жить с пятном прошлого. Послала тебя сюда ко мне, отцу-неудачнику, думая, что я о тебе позабочусь.
Дингс?... Именно такая настоящая фамилия девушки?... Мать почему-то всегда сокращала её? А может быть-таки... Винг-Дингс?
Зрачки расширены. Она поджимает нижнюю часть губы, отталкивая его от себя:
— Да как такое чудовище может быть моим отцом?