Акт 14. Новый дом.
Дом скелетов был похож на настоящую праздничную ёлку снаружи. Обвешанная гирляндой из разноцветных шариков, переливающиеся всем спектром всевозможных цветов, привлекает внимание. Ухоженный, дощатый домик из дерева хвойных пород, выделялся среди прочих, однотипных лачужек. Папирус с удовольствием отворил перед глазами девушки дверь, впуская ту внутрь.
— Чувствуй себя, как дома, Риск! А я пока приготовлю спагетти по своему фирменному рецепту! Может быть, сегодня старший брат наконец-то вернётся домой, познакомитесь заодно! Ладно, пока посиди на диване, посмотри телешоу от МТТ! Не уходи только на второй этаж без меня, хорошо?
Она уклончиво кивнула головой после слов о старшем скелете. Альфис точно уверена, что этот дом — безопасное место??
Прямое логово их врага — безопасное место... Да чушь собачья! Не может быть такого!
Она, немного осмотревшись вокруг, пристроилась на мягком диване. Пульт взят руки. Телевизор включён. Однако ум интересует совершенно иное: как она попадёт к бабушке?
"Если честно, то я уже не так уверена, что она вообще является моей бабушкой... То, что она... Сделала с моей мамой, заслуживает, как минимум, мести. Но с другой стороны... Их тоже можно понять в какой-то мере. По вине мамы умер мой... Дедушка, выходит? А мой дядя был отравлен? Но он ведь выжил, верно? Эх... Был бы жив отец... Тогда было бы намного проще..."
Душа пропустила несколько болезненных ударов. Девушка сжала на груди руку, доставая из кармана портсигар с зажигалкой — единственное, что смогла она унести после того случая экскрементом. В коробочке лежит несколько фотографий с Монстрам из Руин — единственными, кто отнёсся к Фриск по-настоящему хорошо и последняя фотография с Дэйвом. Сердце разрывается на части, когда она смотрит на его счастливую улыбку.
"Его больше не вернуть... О чём ты только думала, Фриск, когда позволила войти в своё сердце этому дурачку? О чём ты, мать его, думала?!" — печаль превращается в обильные слёзы.
Она хотела было закурить, как вдруг сигарету изъяли прямо из-под носа. Папирус недовольно цыкнул с подносом спагетти в руках:
— Ай-ай, Риск! Не бери в основу привычку моего беспечного братца! Это неправильно! Здесь нельзя курить! Понимаешь, это вредит твоему здоровью! Уверяю, ты не сможешь закурить своё горе, если будешь продолжать делать! Ты только вредишь своему здоровью!
— Папирус... Да что ты понимаешь? — надломанный голос подростка стал тихим, она была охвачена чёрным огнём негодования: — Да что ты знаешь обо мне, чтобы так говорить?! Ты просто наивный, простодушный кретин, раз запросто рассказываешь едва знакомому существу о таких обстоятельствах, как смерти в королевской династии...! Ты просто "молодец", раз так просто взял да и впустил в свой дом меня?! А кто знает, может быть, я твой злейший враг, который проник в этот дом, чтобы убить тебя?
Винг-Дингс младший замер в непонимании столь резкого перепада настроения "подруги". Фриск быстро вскочила с места и, убежав на кухню, схватила первый попавшийся под руку острый предмет — столовый нож. Он не был опасен, как кухонный, но им спокойно можно было угрожать и при большом желании убить.
— Я верю в то, что ты просто напугана. Откуда ты пришла, раз в первый раз оказалась в Сноудине? Из Руин? — он подходит к ней уверенными шагами, с той же улыбкой на лице, только чуть кисловатой и неуверенной: — Риск... У меня вовсе нет причин вредить тебе. Поэтому, прошу, оставь нож. Лучше давай поедим им, а не будем играться с таким опасным предметом.
Она пристально смотрит в его глазницы, с недоверием дрожа всем естеством. Всё-таки последствия того эксперимента и присутствие помутнения рассудка дают о себе знать. К горлу подкатывается приступ: она закашливается, хватаясь за него из-за удушья... Нож падает под ноги, и она вслед за ним.
Младший едва успевает подхватить обмякшее тело, в панике набирая номер старшего брата. Тот не отвечает. Тогда он набрал номер Андайн, пока Фриск продолжалась задыхаться в приступе.
Кровь сочилась изо рта, булькала, а голова буквально закипала. Температура тела резко подниматься, а кожа смертельно побледнела.
Она слышит голоса, но толком не понимает, что творится. Суматоха мешает сосредоточиться, напряжение мешает двигаться. Она умрёт? Она не доберётся до матери, чтобы спросить о самом важном — почему же она отправила её сюда? Зачем?
Чтобы сказать самое главное... Как сильно она любит маму...
— Акулья лодыжка, да это же самый настоящий человек?! Папирус, как ты мог её привести в дом?! Она же представляет собой такую совокупность опасностей!!
— Андайн, прекрати, прошу! Ей необходима помощь! Она умирает!! Её душа...! Она разве будет пригодна?! Она же так слаба!
— Да... Ты прав. Она просто невероятно потрёпанная. Но она... Погоди. Она решительная?! Она же... Источник последнего рывка к разрушению Барьера, чёрт побери!! Если бы не эти трещины... БЛЯТЬ!!!
Глаза прикрыты веками. Она едва заметно дышит... Кажется, вот они, её последние мгновения жизни?
Нет, она не хочет умирать!
Она не может умереть!
Ради матери...
Ради Дэйва...
Ради подруг...
"Я не посмею умереть так просто себе... Не сейчас, не таким образом!"
Зрение нормализовалось само собой. Она проморгалась.
Андайн, возвышающаяся над ней, резко побледнела, открывая глаза шире, чем прежде.
— Погоди, что происходит!! Папирус, её душа?!
"Я хочу жить... Я буду жить, несмотря ни на что! Несправедливо лишать жизни невинного человека...!"
Сердце внутри застучали с новыми силами. Девушка сжала губы, взвыв от нового потока незнакомых ощущений: по телу, обжигая, разлился адреналин.
— Её душа восстанавливается, Папирус?! Мы обязаны...!
— Ничего вы мне не обязаны... — грозно прошептала девушка, оттолкнув от себя антропоморфную рыбу: — Совершенно ничего и я вам не должна! Да пошли вы нахуй со всеми своими закидонами! Убиваете, мучаете невинных людей ради прихоти! Вы поплатитесь за то, что мучали мою мать! Я убью каждого из вас прямо сейчас?!
Кончики пальцев ощутили небывалое тепло, которое превратилось в огонь. Настоящий, алого оттенка. А затем... Души двух монстров синхронно вышли из тел, став блекло-синими. Папирус украткой охнул от неожиданности, а Андайн вздрогнула, не в силах пошевелиться.
Сознание человека в затуманенном состоянии заполнено не самыми хорошими намерениями.
Глаза её с мстительным алым отблеском напомнили Андайн о первом упавшем человеке. Лишь на мгновение. Но потом в памяти монстра произошли несостыковки: "У человека, тем более с душой решимости, нет похожей способностей, как у Папируса или Джи... Что за нахер?!"
— Риск... Умоляю... Не надо... Не знаю, что у тебя случилось, но что бы это не было, дай нам время... Чтобы понять...
Андайн смогла выбраться из пут магии. Она не сильная для неё, и потому уже всего за несколько секунд рыба смогла настигнуть девушку, чтобы занести над ней копьё.
Русоволосая ловко уклонилась от удара, а копьё попало в телевизор, разломив тот напополам одним резким движением.
— Папирус, я возьму тебя в королевскую стражу, если поможешь её поймать! — закричала глава стражи: — Это необычный случай, её высочество обязательно должна это увидеть!!
Д. всеми способами старательно держалась на ногах, уклоняясь от атак Андайн. Той даже несколько раз удалось коснуться копьями тела беглянки. Младший Винг-Дингс же колебался. Он тоже заметил странность в магии Фриск.
Она до боли напоминала ему брата в детстве...
И...
Одновременно...
Движениями...
Чару.
— Нет, Андайн, не трогай её...! Она...! — что-то желал сказать скелет, но едва приблизился к дерущимся, попал под облаву в виде копья.
Оно задело левое предплечье монстра, и из-за этого он отлетел в сторону.
— Я же сказала, помоги мне?! Папирус, чёрт побери?! ПАПИРУС!
Драка завершилась ничьей. Девушка устало вздохнула, пока глава стражи ошивалась вокруг своего раненного ученика.
Сознание пришло в норму. А душа, всё ещё наполненная адреналином, бушевала в груди.
— Ты. Во всем вечно виноваты вы, жалкие людишки! Посмотри, что ты натворила! Он умирает по твоей вине?! Идиотка?!
Действительно. Папирус с лёгкой улыбкой на устах лежал рядом с сидящей возле него Андайн и и потихоньку растворялся в пыль. Медленно, но верно. Его можно было вполне спасти при помощи магии исцеления.... однако у Андайн, судя по видимому, та отсутствует.
Девушка, пошатываясь, присела рядом, несмотря на опасную ауру, витающую рядом с рыбой.
Прикоснулась к душе монстра.
— Я не виновата. Сейчас виновата только ты в случившемся, дура.
Ярко-кровавые потоки энергии окружили душу Папируса. Превращение в пыль прекратилось. Андайн опешила не только от услышанного, но и от увиденного.
Душа монстра была восстановлена.