★𝙿𝙰𝚁𝚃 𝙵𝙾𝚄𝚁★
Когда я подошла к загадочному зданию, изнутри доносились мелодичные звуки. Любопытство толкнуло меня зайти - вдруг там творится что-то невероятное? Внутри меня встретил чарующий голос Анастасийки, заполняющий пространство нежными нотами. Она пела "Куда уходит детство?", и на мгновение мир вокруг замер.
"Как же красиво она поёт! — мелькнула мысль. — "Мурашки по коже!"
Я заметила Валеру, стоящего у стены, и его восхищенные глаза, уставившиеся на Настю. Не удержавшись, я подошла к нему.
— О, ты тоже здесь? Петь пришёл? — спросила я.
— Да нет, я просто посмотреть. — ответил он, слегка смущаясь.
— Ну, похоже, я тоже пришла просто посмотреть. — улыбнулась я в ответ.
Настя закончила песню, и зал наполнился аплодисментами. Я обратила внимание на Валерку - его взгляд, полный восхищения, выдавал его чувства.
"Втрескался походу". — подумала я с легкой улыбкой.
В этот момент голос вожатой, Вероники Генриховны, прервал мои мысли:
— Вы чего там стоите? — спросила она, глядя на нас. — Проходите! Если понравится, то мы вас запишем.
Я переглянулась с Валерой, и, махнув головой, решительно шагнула вперёд. Как только мы вошли, к нам подбежала девчонка из первого отряда - Жанна Шалаева. Она была накрашена и расфуфырена, как будто только что вышла с подиума. С первого взгляда мне она не понравилась. Она закинула свою руку на шею Валеры и, кокетливо прищурившись, произнесла:
— Лёлик, смотри, какой пупс! — и чмокнула его в щёку.
Я не могла сдержать злобный взгляд. По лицу Валеры было видно, что ему это не по душе.
— Шалаева! — произнесла Вероника Генриховна с ноткой строгости. — Ты что-то предложить хотела?
— А, да. — ответила она, отойдя от Валеры и направляясь к сцене. — Я хотела предложить вам «Шизгару». Лёлик, пошли покажем!
С последнего ряда встала рыжеволосая, полненькая девчонка, вероятно, её подруга. Я чуть не потеряла дар речи.
— "Ё-моё, куда я попала?" — пронеслось в голове.
Эти две девицы поднялись на сцену и начали что-то плясать, и от стыда у меня просто горело лицо. Для детей из СССР это выглядело странно и даже нелепо.
— Отлично! Это и берём на родительский день! — произнесла Вероника с восторгом.
— Чë?! — в недоумении вырвалось у меня.
— Вероника Генриховна. — Валера встал со своего места, его голос звучал решительно. — Почему Шизгару? Они ведь просто кривляются!
— Сергушина и то лучше поёт. — поддержала я Валеру, мой голос звучал уверенно и присутствовала нотка недовольства. — У неё хоть какие-то эмоции есть. А эти просто кривляются, никаких чувств не вызывают.
— У нас всё решает коллектив. — с улыбкой произнесла вожатая, словно это было единственно возможное объяснение. — Кто за Шизгару?
На удивление, руки в зале подняли почти все.
"Наверное, им правда понравились эти кривляния или просто испугались Шалаеву." — мелькнула мысль.
— А кто за "Куда уходит детство?" — спросила Несветова, её голос звучал с надеждой.
Рука поднялась только у меня и Валеры. Я ощутила на себе косой взгляд Жанки, полный презрения и недовольства.
— Вот и решили. — с лёгким вздохом произнесла вожатая и вышла из зала, оставив нас в неуверенности.
— Ничë мы не решили. — прошептала я, и сердце моё сжалось от горечи.
В этот миг мне стало ясно, что настоящее искусство, как редкий цветок, не всегда находит своего зрителя. Я художник, хоть и не особо люблю рисовать, но эта обида, словно тень, окутала мою душу. Творение, вырвавшееся из глубин моего сердца, осталось невидимым для мира, и это было тяжело воспринимать.
— Вы чё? — Жанна спустилась со сцены и подошла к нам, её голос звучал насмешливо и агрессивно. — Обурели против коллектива?
— Рот закрой, кишки простудишь. — с гордостью ответил Валера, и смех раздался по комнате, включая меня.
— А ты чё смеешься? Могу и тебе сладкую жизнь устроить. — обратилась Шалаева ко мне, её глаза блестели от злобы.
— Да ладно? Моя ж ты дорогая. — усмехнулась я в ответ. — Попробуй, а я посмотрю, что у тебя получится. — сказала я бестрашно.
Для меня сейчас было важно чтобы она заткнулась.
— Ты чё, коза? Любовничка себе нашла, защитничка? — оскалилась она, обращаясь к Анастасийке. — Лёлик, хватай её!
В этот момент я не выдержала.
— Э, руки убрали от неё, пока я вам их не выломала! — выпалила я с грубостью, чувствуя, как адреналин бурлит в крови.
— Да как ты смеешь? — ревнула Жанка и врезала мне пощёчину.
Я отвернулась, сделав вид, что заплакала, хотя сама была готова к ответному удару. Жанна положила руку мне на плечо и, что-то пытаясь сказать, я её толкнула, случайно задела губу.
— Ой, помада размазалась. Ну ни чë, бывает. — с издевкой произнесла я. — Зато в следующий раз будешь держать язык за зубами, профурсетка штопанная!
Смех раздался по залу, и Жанка, хоть и злостно, но не могла сдержать улыбку.
— Заткнитесь! — приказала она, и в зале воцарилась тишина, а ребята начали перешёптываться.
— Как грозно, прям страшно стало. — бросила я с сарказмом, наслаждаясь моментом.
— Ну всё, вы попали конкретно. Особенно ты, Полева. — указала она на меня, намеренно задев локтем, и покинула зал с горделивой походкой.
— Спасибо, Вась. — с улыбкой сказала Анастасийка, а Валера, казалось, был в полном шоке от моих действий.
— Да ладно, Настяша, незачто. — ответила я, улыбнувшись в ответ. — Ё-моё, что у вас тут за мочалки водятся, которые много позволяют себе?
С чувством праведного возмущения я тоже покинула зал. Анастасийка предложила мне прогуляться, и я не могла отказать этому ангелочку. После инцидента с Шалаевой я решила, что буду защищать Настю и Валерку как бы сложно это ни было.