Просто кошмар

Обычный погожий день в такой же обычной Альтернативе. Яркое летнее солнце ласково греет своими лучиками всех, кто решил поднять лицо к ясному небу, а хмурых и озлобленных не только одаривает теплом, но и отдает им капельку добра, чтобы для этих несчастных день стал чуточку светлее и лучше. Лёгкий свежий ветерок приятно бодрит, прогоняя лёгкую сонливость, как бы побуждая бежать вперед, совершать великие и не очень открытия, пока зелёные листочки на могучих ветвях тихо перешептываются, обсуждая последние новости рощи. Прекрасные луговые цветы покорно качают своими головками, соглашаясь во всем со своими лесными сородичами. Вся природа словно радуется редкому погожему деньку, которых в последнее время становится все меньше и меньше, пусть осень ещё не скоро вступит в свои права. Но только ли окружающий мир так рад теплу и свету?

Скелетик идет по знакомой поляне, слегка подпрыгивая в такт мелодии, что тихо напевал. У него сейчас просто прекрасное настроение, которым не терпится поделиться со всеми, кто находится рядом. Вы знаете то ощущение, когда счастье переполняет вас, словно бабочки в животе летают, и хочется раздать его абсолютно всем, чтобы каждый был непомерно счастлив? В такие моменты хочется закружиться в быстром танце, прихватив с собой пару-тройку друзей, запеть самую-самую бойкую и веселую песню на свете и засмеяться звонким колокольчиком. Нет, не знаете? Тогда наблюдайте за милым монстриком, что сейчас приближается к огромной раскидистой яблоне на вершине невысокого холма.

Сие творение природы является довольно странным: яблоки на одной его стороне цвета яркого утреннего солнца, а на другой – самой темной и безлунной ночи. На светлой стороне растет очень мягкая трава, на которой так удобно лежать, шелестят крохотные светло-зеленые листья с резными краями, что дают блаженную полутень, и разносится прекрасный аромат полевых цветов, приятно щекочущий нос. На темной же части вечно царит сумрак: колкая трава цвета темного изумруда густым ковром покрывает землю, а такие же темные листья создают ощущение таинственности, неизвестности и даже небольшого страха. Но у каждой стороны яблони есть свои достоинства: на светлой приятно проводить время с друзьями, веселиться и играть, да даже просто наслаждаться прекрасной погодой; на темной же половине можно привести мысли в порядок, успокоить взбудораженную Душу, полюбоваться красотой дикой и необузданной природы, провести время с самым близким для вас монстром...

Да, скелетик пришел сюда ради своего братика, который в данный момент должен находиться на стороне со светлыми яблоками. Но, на удивление, под деревом никого не оказалось... Только примятая возле корней травка указывала на то, что недавно здесь кто-то сидел. Монстрик тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли, и начал искать брата.

— Братик! Где ты? Отзовись!

Но ни на ветвях дерева, ни возле яблони никого не было. Даже шум в маленьком городке возле чудесной яблони стал затихать, а вскоре и совсем исчез. Только несильные порывы ветра шевелили листву и забирались под одежду, вызывая лёгкий неприятный озноб. Скелетик вздрогнул и обхватил плечи руками, пытаясь не поддаваться растущей панике.

— С ним все хорошо... Он просто... Он просто ушел на другую сторону! Точно! Он просто захотел отдохнуть! Ведь так?..

Нервно сглотнув, монстрик направился на сторону с темными плодами, всеми косточками надеясь на то, что его брат в порядке. Никого ведь не было в округе, поэтому никто не причинит ему боль... Но неприятное предчувствие разъедало изнутри, прожигая в Душе огромную дыру, и неприятным молоточком стучало в черепе, заставляя думать о плохом... Вот он подошёл к стволу в том месте, где проходила незримая граница темной и светлой сторон, и, собравшись с силами, заглянул за него. Увиденное повергло его в шок...

В корнях дерева лежал брат скелетика. Яркая когда-то одежда потеряла все свои цвета и была изодрана в клочья; некогда блестящие зрачки померкли, оставив после себя лишь черные бездонные провалы глазниц; на костях молочного цвета большими каплями проступала темная дурнопахнущая слизь. Из детской груди с хрипами вырывались судорожные вздохи, от которых Душа стыла в теле; слезы оттенка чистого золота струились по его скулам, беззвучно капая на землю.

— О нет... Братик! Брат! – вскрикнул скелетик, на негнущихся ногах подбегая к самому дорогому существу. – Очнись! Давай же! Нам нужно найти помощь!

Но тот молчал. Как бы сильно брат ни тряс его за плечи, как бы ни молил держаться, как бы ни прижимал его к себе и гладил по голове и спине, он молчал. Постепенно слизь поглощала все тело, разъедая и разрушая чувствительные косточки; вскоре в глазницах лежавшего скелетика появились зрачки цвета темной бронзы, однако левый тут же был скрыт слизью. Резко вырвавшиеся из спины щупальца заставили монстрика закричать от боли. Его брат невольно отшатнулся, но тут же снова сел рядом. Этот крик был последним, что он услышал от скелетика родным и некогда мягким голосом. Теперь перед ним сидел Истинный Кошмар...

— Нет... Только не ты, Найтмер... – прошептал хранитель плодов, не замечая катящихся по скулам слез. – Этого не может быть...

— И снова здравствуй... – дикий оскал застыл на лице Повелителя негатива. – Давно не виделись...

Скелетик начал потихоньку отползать от того, кто раньше был его братом, но непонятно откуда взявшееся препятствие не дало этого сделать. Подняв голову, он с ужасом осознал свое положение: все жители города вышли из своих домов и теперь с нескрываемой ненавистью и гневом смотрели на него. Страх сковал маленькое тельце и не давал здраво мыслить; воспоминания из темного прошлого с новой силой всплыли в памяти, открывая заросшие душевные раны; чувство вины тяжёлым грузом давило на грудь. Выхода не было...

— Эй, вы! Это порождение тьмы лишило вас счастья и надежды на лучшую жизнь! – пророкотал Кошмар, окинув толпу холодным взглядом единственного зрачка.

— Смерть ему... – раздалось тихо в ответ.

— Это исчадие ада уничтожило своего брата, хранителя всего хорошего, что есть в мире!

— Нет... Я не... – попытался возразить перепуганный и всхлипывающий комочек костей, но ему не дали сказать и слова.

— Смерть ему! – раздалось уже увереннее.

— Он уничтожил гармонию и баланс в мире!

— Смерть ему!

— Я вас не слышу!

— Смерть ему!!!

С этим криком толпа набросилась на бедного скелетика. Его пинали, били палками и острыми предметами, проклинали и пытались убить, но он просто подогнул колени к животу и прикрыл голову руками, даже не пытаясь сопротивляться. Он только повторял одну фразу, от которой Душа разрывается на части:

— Я не злой... Пожалуйста... Это не я...

Но вот безжалостная масса существ расступилась, пропуская кого-то вперёд. Последнее, что увидел монстрик, – щупальце, с огромной скоростью несущейся на его светящуюся сквозь разодранную одежду и потрескавшиеся ребра Душу в виде яблока. Три сантиметра отделяло его от смерти... Два сантиметра... Один...

***

Найт с криком свалился с кровати. Упавшее сверху одеяло скрыло от него реальность, и следующие несколько секунд он безуспешно пытался выбраться из своеобразного плена. Скинув, наконец, эти оковы, он бегло оглянулся по сторонам: все было как обычно, комната нисколько не изменилась с тех пор, как кроха лег в кровать, только ночной ветер слегка колыхал приоткрытые шторы. Бледная полная луна заглядывала в комнату через щель в занавесках, освещая все мягким светом и понемногу прогоняя фантом кошмара. Какое-то время маленький хранитель просто сидел на полу и пытался отдышаться, но это у него получалось с большим трудом: страшная картина до сих пор вставала перед глазами, а неприятные мурашки пробегали по костям, заставляя малыша дрожать.

— Это сон... Просто плохой сон... Все в порядке...

С огромным трудом успокоив бешено колотящуюся о ребра Душу, Найт поднял одеяло и сел на свою кровать. Постепенно по его бледным скулам потекли солёные капельки, бесшумно разбиваясь о кровать и создавая темное пятнышко. Кошмар был настолько реальным... Словно это могло произойти на днях... В этом наваждении ожили самые страшные и самые тайные страхи... Найт даже не мыслил себя без брата, что так поддерживал и был одним из немногих, кто действительно любил скелетика. Если бы хранитель позитива умер, его брат бы не стал дальше жить на свете, ведь что такое жизнь в мире, где тебя ненавидят, презирают или не замечают? Правильно, это пытка...

И Найтмер... Тот, кто обещал защищать маленького и беспомощного хранителя темных плодов, но вместо этого захватил контроль над телом и стал нагонять ужас на всю Мультивселенную... А ведь он обещал вернуться, обещал отомстить! Даже сейчас, сидя в своей комнате в полной безопасности, Найт видел его безумный оскал, наполненный ненавистью взгляд единственного зрачка, угрожающе раскачивающиеся за темной спиной щупальца... Весь ужас, который малыш пережил за те десять лет, что жил на свете, непроглядной пеленой предстал перед ним. Как же страшно иногда жить...

Но вот, кое-как взяв себя в руки и более или менее успокоившись, хранитель негатива поднял взгляд своих заплаканных глаз на дверь. Ему сейчас очень хотелось сорваться с места и побежать в комнату Дрима, однако Найт продолжал сидеть на кровати. Он понимал, что брат сразу почувствует поток негатива, исходящий от него, и проснется. Малыш не мог рассказать Дриму, какие ужасы ему снятся, ведь тогда младший будет сильно переживать и волноваться за старшего, а он не мог позволить такого. Пусть его брат продолжает быть весёлым комочком позитива и радоваться жизни. Но одному спать теперь страшно, а бодрствовать оставшуюся часть ночи – явно плохая идея. Уже проходили, уже знаем. Что же делать?

Решение пришло внезапно. Он ведь может попроситься в комнату к маме... Конечно, она не его родная мать, ведь их с братом создал Дух Древа, но близнецы в тайне от всех считали ее своей мамой и звали так между собой. Найту очень не хотелось будить ее после крайне трудного дня, и он надеялся просто забраться на ее кровать, незаметно заползти под одеяло и прижаться к теплой, вздымающийся в такт дыханию груди. Да, так он и сделает, это будет лучшим решением.

Хранитель темных плодов тихо спрыгнул с кровати, поправив подушку и одеяло, и уже было направился к двери, но его остановил истошный крик из соседней комнаты. Пару секунд было тихо, и вот он услышал всхлипы и плач. Не раздумывая ни секунды и забросив все свои мысли в дальний угол подсознания, Найт рывком открыл дверь в свою комнату и побежал к соседней.

***

Он шел по прекрасным лугам своей прекрасной родной Вселенной. Яркое летнее солнышко приятно грело косточки и освещало буйство ярких красок, которое создавали полевые цветы. Ромашки, лютики, васильки, колокольчики, огоньки, анютины глазки, одуванчики – эти пятнышки радости в гармонии с другими создавали ощущение несоизмеримого счастья и веселья. Малыш чуть ли не пищал и не прыгал от радости, и, не выдержав, он упал спиной в этот океан цветов и засмеялся. Звонкие переливы разносились вокруг и отражались странным, слегка зловещим эхом, но скелетику было все равно на странные отголоски чужого зловещего хохота. Через какое-то время он успокоился и сел, однако поднявшаяся с цветов пыльца попала ему в нос и заставила чихать.

— Да что же – Апчхи! – такое?! – причитал монстрик, едва ли не подпрыгивая от чиха.

Вскоре пыльца осела, и он смог спокойно вдохнуть полной грудью. И тут в голову взбрела отличная идея: из приятно пахнущих цветов можно сплести венки! А ведь его брат так любит подурачиться с ними, несмотря на свою частичную замкнутость и даже скрытность. Тогда решено! Он будет плести венки из всех цветов, которые только подвергнуться под руку на этом прекрасном лугу!

С этой мыслью малыш плюхнулся обратно на разноцветное покрывало и стал срывать цветы, аккуратно переплетая их стебли в единое целое. Сама собой на языке завертелась песенка, а потом и вовсе зазвучала сначала тихо, но потом громче и громче.

— Это было прошлым летом, в середине января... В тридесятом королевстве, там, где нет в помине короля!

Вскоре на голове скелетика красовался яркий приятно пахнущий венок из одуванчиков, лютиков и огоньков. Вся эта яркая палитра оттеняла и подчеркивала цвет его зрачков, такой чистый и такой чарующий. Когда-то его брат сказал, что в этих двух звездочках можно утонуть и окунуться с головой в счастье. Что ж, с этим нельзя не согласиться, ведь от малыша сейчас так и веяло позитивом, от которого даже самый хмурый и мрачный монстр в момент стал во сто крат веселее! Да, удивительная это способность – дарить всем добро.

Но малыш не забыл про брата: сейчас в его маленьких пальчиках мелькали стебли и листья васильков, колокольчиков и анютиных глазок. Синий, даже, скорее, фиолетовый цвет – вот что любил старший из всего многообразия палитры. Конечно, скелетик не раз замечал, что это слишком уж темный цвет, и пытался переубедить брата, но потом смирился и даже заметил, что этот оттенок очень даже подходит его брату. Как говорится, о вкусах не спорят! И, наконец, постоянно примеряя венок на свою голову, малыш добился нужного размера и вскочил с места. Теперь осталось только найти брата и отдать ему цветы. Лишь один вопрос требовал наискорейшего решения: где сейчас мог быть старший из братьев?

Подумав какое-то время, скелетик решил пойти к Древу и поискать там, ведь хранитель любил сидеть на своей половине и наслаждаться тишиной природы. Несмотря на большие различия в характерах, братья очень любили друг друга и всячески защищали от любых невзгод, однако старший все равно оставался замкнутым, нелюдимым. Конечно, брат пытался подбодрить его, помогал общаться с другими, но шрам в Душе не давал открыться до конца, не давал забыть прошлое. Поэтому единственными местами, где он мог расслабиться и показать истинного себя, оставались дом и ветви Древа Чувств.

В таких размышлениях монстрик шел по тропинкам, постоянно оглядываясь по сторонам. Странное ощущение тревоги засело в Душе, противным червячком прогрызая себе путь наружу. Казалось бы, все радостно и солнечно, настроение прекрасное... Но что-то упорно стучало в черепе, заставляя торопиться, бежать вперёд. Вскоре вдалеке показалась невысокая скала, на которой братья так любили наслаждаться красотой ночного звёздного неба. Но то, что малыш увидел на вершине, повергло его в сильнейший шок...

Возле края обрыва волновалась толпа, в которой регулярно раздавались крики ярости и негодования. У кого-то в руках были палки, у кого-то – камни, а в лучах полуденного солнца блестели лезвия ножей и топоров, пока то там, то здесь вверх вздымались вилы в чьей-нибудь сильной руке. Снизу нельзя было разглядеть лиц, но витавшие в воздухе гнев, ненависть, страх и презрение говорили сами за себя. Однако самым ужасным было то, что на самом краешке отвесной скалы стоял его брат... Весь израненный и избитый, он нервно прижимал руки к груди, где светилась переполненная страхом фиолетовая Душа. Хранитель сильно дрожал, паника захлестнула его с головой, со стороны было видно: одно неверное движение – и он спрыгнет вниз, на острые, как бритвы, скалы. В этот момент он был готов даже на такой безумный поступок...

Не успел стоявший внизу монстрик до конца осознать ситуацию, как перед толпой появился он... Весь покрытый черной слизью, Найтмер прожигал своим взглядом хранителя, что встал на самый край обрыва, и ленивой походкой направлялся к нему. Вот из-за спины появились четыре угрожающе раскачивающиеся щупальца, словно насмехаясь над беспомощностью стоящего перед их хозяином скелетика. В следующую секунду воцарившуюся на пару мгновений тишину прорезал безумный смех. Малыш не удержался на краю и упал в пропасть.

Крик... Удар... Хрип... Тишина...

Из рук скелетика выпал прекрасный венок, по бледным скулам потекли слезы с оттенком золота, в груди сперло дыхание. Он тут же побежал к скалам, на которые упал его брат. Зрелище, представшее его взору, было поистине ужасным: раздробленные кости рук и ног торчали под самыми неимоверными углами, из переломов и ран струилась алая кровь, заливая все вокруг, а из груди с травмированными ребрами торчал обломок острого камня. Но тот был ещё жив, тяжёлые хрипы и вдохи с шумом вылетали из плотно сомкнутых челюстей, на уголках которых пузырилась кровавая пена. Его ещё можно спасти...

— По... мо... ги... – единственное, что можно было разобрать.

Скелетик уже хотел побежать за помощью или самому попытаться снять брата со скал и хоть чуть-чуть подлечить, но другой голос заставил его остановиться.

— Отлично сработано, мой друг, теперь можешь уничтожить его.

Малыш хотел было сорваться с места и напасть на Найтмера, но вместо этого рука сама потянулась к трескавшейся Душе брата. Монстрик удивился этому и хотел отдернуть руку, но тело больше не слушалось его. С огромным ужасом он глядел, как хрупкое фиолетовое яблочко оказывается в ладони, с каким страхом и непониманием смотрит на него брат, как дико улыбается Найтмер. Скелетик попытался закричать, когда его собственные пальцы впились в Душу, протыкая ее насквозь, но голос отказался служить ему. По руке потекла темно-фиалковая магия, бесследно исчезая через какое-то время. Брат монстрика бросил на него последний взгляд, полный боли, непонимания и страха, при этом рассыпаясь в пыль.

— Брат... за... что... – в перерывах между хрипами просипел умирающий, – ты... же... обещал...

И вот скелетик рассыпался пылью, что жадный ветер тут же подхватил и разнёс по Вселенной, но в черепе живого хранителя до сих пор звучали его последние слова. Тихий упрек в голосе, боль предательства в глазах, судорожные попытки вдохнуть – все это выжглось в его памяти, заставляя рыдать. Малыш вернул контроль над телом, но сил на что-нибудь не осталось. Он бессильно упал на колени перед запыленной диадемой с символом полумесяца и взял ее дрожащими пальцами. Это все, что осталось от единственного родного существа, которое любило его просто так, не за то, что он нес радость и добро, не за то, что готов был помочь любой ценой, не жалея себя, а просто, потому что он есть. И теперь он его потерял, убил собственными руками, безжалостно и беспощадно... Скелетик даже не пытался сдержать слезы, он позволил рыданиям рваться из своей груди вместе с той скорбью, в которой малыш утонул целиком и полностью.

— Хранитель умер. Да здравствует Хранитель!

После этого восклицания Найтмера толпа заволновалась и подняла малыша на руки, медленно заползая на тот злосчастный обрыв. Скелетик вырывался, кричал, отбивался от тех, кто возносил его к небу, и все это время прижимал к себе диадему брата. Но кому-то в толпе это надоело, и в один миг она, сверкнув на солнце последний раз, полетела вниз, в бездну забвения, на острые камни. В этот момент всем показалось, что в воздухе раздался крик того, кто уже ушел из мира живых.

– Нет! Нет! Верните ее! Верните моего брата!!!

Однако гробовую тишину над скалой не нарушил ни один звук: все словно застыло, замерло... Воспользовавшись этим, малыш вырвался и прыгнул со скалы, навстречу смерти и брату.

Крик... Свист ветра... Удар... Тишина...

***

С громким воплем Дрим проснулся и сел на кровати. Все ещё не понимая, где находится, он обхватил руками колени и заплакал. Сначала тихо, только изредка всхлипывая и утирая слезы, но потом скелетик дал волю эмоциям и разрыдался в голос. Незримый призрак кошмара все ещё витал перед ним, заставляя видеть все произошедшее в мельчайших подробностях, но больше всего у малыша болела Душа. Он сам убил Найта, он нарушил то обещание, что никогда не забывал, он предал брата... Все это разрывало его изнутри, вынуждая едва ли не выть от чувства вины и скорби.

Даже звук резко открывшейся двери не привел его в чувство. Хранитель позитива не поднял взгляд своих заплаканных зрачков на пришедшего, в этот момент он просто хотел исчезнуть из мира, раствориться в своем горе. Даже когда этот кто-то сел рядом с ним и мягко притянул к себе, заключив в объятия, Дрим просто уткнулся ему в плечо и продолжил плакать, изредка что-то повторяя, словно в бреду.

— Прости... Найти, я... я... Пожалуйста... прости... Это моя вина... – единственное, что можно было разобрать.

Найт молча обнимал брата, аккуратно и нежно поглаживая его по спине. Он понимал, что Дриму приснился очень страшный сон, после которого потребуется какое-то время, чтобы он смог прийти в себя и немного успокоиться. Хранитель негатива осторожно посадил младшего к себе на колени и стал шептать утешения вместе с какими-то приятными словами. Про свой кошмар он уже забыл, ведь важнее всего сейчас был его брат, который явно нуждался в поддержке. Дрим же продолжал плакать, нервно сжимая в руках пижаму Найта и уткнувшись ему в плечо. Он боялся открыть глаза и осознать, что это был не сон, а жестокая реальность, с которой можно только смириться, но постепенно до его слуха стал доноситься родной и знакомый голос, шепчущий какие-то ласковые слова. Кое-как пересилив страх, малыш оторвался от плеча, открыв желтенькие глазки, и увидел своего брата, который ободряюще улыбнулся и провел ладонью по его щеке, стирая слезы.

— Найти... – всхлипывая, пробормотал он. – Ты... Я...

— Тише, все хорошо... – ответил Найт, продолжая стирать слезы со скул Дрима. – Мы дома, тебе просто приснился плохой сон.

В ответ на это младший просто как можно сильнее прижался к старшему, вслушиваясь в равномерное биение его Души. Постепенно страх стал отступать, слезы катились все реже и реже, а дыхание стало более ровным. Найт же продолжал успокаивать брата, слегка раскачиваясь из стороны в сторону и поглаживая его по голове. Он чувствовал огромный поток негатива, который сейчас с головой накрыл светлого близнеца, но никак не мог его уменьшить. Нужно было что-то делать...

— Эй, Дрими...

— Да? – ответил он, слегка отстранившись от брата и подняв на него взгляд.

— Не переживай о том, что тебе приснилось, это мелочи.

— Нет! Не мелочи! Я ведь... Я...

— Расскажи, тебе станет легче, я ведь рядом, – тихо сказал Найт, посадив хранителя перед собой и взяв его за руки, но Дрим явно был против. Он тут же сел обратно и, придвинувшись как можно ближе к брату, с мольбой взглянул в его глаза.

— Это страшно...

— Тогда давай бояться вместе? Будет не так страшно... А может, мы даже победим страх!

Хранитель позитива лишь замотал головой и зажмурился. Он не хотел вспоминать весь этот ужас, но назойливые картинки сна лезли в голову и явно не хотели оставлять его в покое. Брат же так и продолжал уговаривать его и утешать. Дрим все больше чувствовал себя защищённым, он потихоньку расслаблялся и успокаивался, окутанный родным теплом. Последней каплей стало то, что Найт слегка наклонился и поцеловал его в лоб, показывая этим всю свою заботу. Дрим же немного улыбнулся. Нет, брат никогда не оставит его, всегда будет рядом, всегда будет готов защитить и помочь...

И он всё-таки решился. Вздохнув поглубже, малыш начал рассказ, который часто прерывался всхлипами и тихим плачем. Он ничего не утаивал, рассказывал все в подробностях, что крепко-накрепко засели в памяти, и, погруженный в воспоминания, он не заметил, как напрягся его брат при упоминании Найтмера. Найт ловил каждое его слово, сопоставляя со своим кошмаром. Уж очень странным было то, что братьям приснились самые худшие страхи в одну ночь, да ещё примерно в одно и то же время, не правда ли? Но подумать об этом он ещё успеет, сейчас нужно утешить Дрима, что снова жался к брату в поисках поддержки.

— Братик... Ты простишь меня? – жалобно прошептал младший, с надеждой и мольбой глядя в родные фиалковые глаза.

— За что? Дрим, ты ни в чем не виноват, это просто сон... – ответил старший, но, немного помолчав, добавил. – Ты ведь не хочешь так поступить?..

— Нет! Конечно нет! – пискнул Дрим, нервно сжав в руках пижаму брата. Слезы снова готовы были выступить на глазах, но он пытался не дать им политься ручьем.

— Тогда не переживай, ведь если ты не хочешь совершить такой поступок, то только ты и сможешь этому помешать! Ты очень сильный, со всем справишься. Я верю в тебя...

А ведь Найт прав... Он ни за что так не поступит! Никогда! Дрим поклялся всегда быть рядом с братом и защищать его, не смотря ни на что! И он сдержит обещание! Любой ценой! Слишком дорого они оба заплатили за ту жизнь, что когда-то уничтожили и еле как возродили, чтобы так просто паниковать и отчаиваться. Ни сейчас, и никогда более!

От таких мыслей на лице хранителя позитива расползлась улыбка, и он очень крепко обнял брата. Настроение заметно улучшилось, но неприятный осадок в Душе остался вместе со страхом, который пусть сильно ослаб, однако ещё заставлял малыша подрагивать. Через какое-то время Дрим чуть ли не засыпал в крепких и нежных объятиях Найта, слегка покачиваясь и пытаясь устроиться поудобнее, но тут что-то больно кольнуло у него в груди. Удивлённо распахнув глаза, он попытался понять причину такой реакции золотого яблочка. Малыш ощущал сильный поток негатива, принадлежавшего не ему, а... Брату? Да, весь этот неприятный букет исходил от хранителя темных плодов и был настолько сильным, что сидевшему рядом с ним скелетику стало немного не по себе.

— Найт? Что-то случилось?

— А? Нет-нет, все хорошо... – отвлекся от своих мыслей старший, отведя взгляд немного в сторону.

— Зачем ты меня обманываешь? – спросил младший, уже прекрасно знающий все привычки брата. Отводит взгляд – что-то скрывает или лжет.

— Вовсе нет, – с небольшой дрожью в голосе ответил Найт. Дрим сразу заметил: если голос дрожит, то он очень волнуется.

– Найт, я ведь знаю тебя... Ты что-то скрываешь... – Дрим сел так, чтобы посмотреть прямо в глаза брату. – Расскажи, тебе легче станет...

— Не надо... Это ерунда...

— Из-за ерудны так сильно не переживают. Братик, ты мне доверяешь?

— Конечно!

— Тогда почему ты не хочешь мне ничего рассказывать?

— Это... Это... Ну...

Найт грустно опустил голову и тихонько всхлипнул. Уж очень четко перед ним встала картина кошмара, который ну слишком точно отобразил все его страхи. Дриму больше не требовалось слов, чтобы понять причину недоговорок: хранитель негатива никогда не позволял себе плакать при брате, только если не был сильно напуган. А что может напугать ночью? Правильно, ночной кошмар. Скелетик слегка усмехнулся такому стечению обстоятельств и аккуратно обнял старшего со спины, не желая пугать его ещё больше.

— Найти, не держи это в себе... Бояться чего-то вовсе не стыдно, а просить помощи тем более...

— Я не хочу тебя пугать... – тихо прошептал Найт, накрыв руками ладони брата.

— А я не хочу, чтобы ты снова был один и скрывал все ото всех... – Дрим уткнулся носиком в спину старшего и обнял его крепче. – У тебя ведь тоже был плохой сон, я прав? – в ответ ему был лишь слабый кивок. – Я рассказал тебе свой... Может, и ты мне расскажешь?

Найт лишь вздохнул, ещё больше сжавшись под натиском воспоминаний. Его брат же не собирался сдаваться и решил добиться своего: он потянул хранителя назад, тем самым заставив лечь на кровать, и положил его голову к себе на колени. Скелетик недоуменно взглянул на своего близнеца, но потом невольно расслабился, когда маленькие пальчики коснулись черепа и начали бережно его поглаживать. Два золотых зрачка нежно, но настойчиво смотрели сверху и явно намекали на ожидание ответа. Долго сопротивляться Найт не мог, и вот, собравшись с мыслями, он начал свой рассказ. Конечно, он пытался смягчить кошмар, чтобы не напугать очень впечатлительного и эмоционального брата, но это получалось крайне плохо. Старший близнец не плакал, пытаясь держать себя в руках, но дрожащий голос, трясущиеся руки, которыми он сжимал одеяло, и метающийся взгляд выдавали его с головой. Дрим же ласково шептал ему что-то, всеми силами пытаясь успокоить, и это у него получалось: рядом с братом хранитель негатива не чувствовал себя одиноким и ненужным, не боялся проснуться, ведь голос и прикосновения были реальными, настоящими...

После завершения рассказа в комнате наступила тишина: каждый думал о своем и наслаждался теплой атмосферой. Найт уже успел успокоиться, ведь хранитель позитива был рядом, живой и здоровый, и бояться пока нечего... Он взглянул на лицо брата и улыбнулся, слегка посмеиваясь и прижимаясь ближе к теплым родным костям. Но детям очень нужен здоровый и крепкий сон, поэтому глаза близнецов стали медленно закрываться, веки наливались тяжестью, желание двигаться постепенно пропадало... Дрим зевнул и лег рядом с братом, попутно натягивая на них одеяло, а Найт обнял его и с неким облегчением ощутил теплое дыхание на своем плече, но какой-то звук на улице моментально отогнал сладкий сон. Кошмары не прошли бесследно, и теперь малыши испуганно жались друг к другу, вновь пытаясь успокоить взбудораженные Души.

— Дрим... У меня есть идея, – вдруг сказал скелетик, вспомнив свою задумку.

— Какая? – тихо ответил тот, подняв сузившиеся зрачки на брата.

— Пойдем к маме.

— Думаешь, она разрешит?

— Мы незаметно... Не будем её будить, просто залезем и ляжем рядом.

— Давай...

Братья тихо слезли с кровати, стараясь создавать как можно меньше шума, и пошли к двери, что так и осталась открытой. Выглянув в коридор, они боязливо оглянулись по сторонам, но, не обнаружив никакой опасности, пошли по направлению к лестнице, возле которой была комната странницы. Подойдя к двери, малыши услышали какое-то копошение и обрывки слов. Видимо, обитательница комнаты в данную минуту бодрствовала, поэтому незаметно войти не получится... Набравшись смелости, Найт тихонько постучал в дверь. Дрим юркнул за спину брата, когда на мгновение за дверью все стихло, а потом на пороге появилась странница.

— Дрим? Найт? Вы чего не спите?

Но близнецы не ответили на вопрос, застыв в немом ужасе: из-под тряпки, которую девушка прижимала к левому глазу, тонкими струйками сочилась кровь.

— Джейн... Это... – подал голос Дрим, крепко вцепившись в брата и дрожа всем телом.

— Что? А, ты про глаз... Это просто шрам закровил, не пугайся, – ответила она, убирая повязку и показывая здоровый глаз с тремя линиями шрама, пересекающими лицо ото лба до середины левой щеки. На нижних краях растревоженных следов ранений были видны капельки крови, которые потом скатывались по щеке. – Видишь? Не о чем беспокоиться. Меня больше волнует, почему вы подскочили с кроватей в четвертом часу ночи.

Братья только потупили взгляд и опустили головы, ведь надежда на спокойный сон таяла на глазах. Джейн пусть и была к ним очень добра, позволяя порой больше, чем требуется, но редко разрешала им спать рядом с собой, однако это не было преградой: изворотливый ум близнецов постоянно находил разные лазейки и подходы. Итог всегда был один: они лежали на ее кровати, а девушка читала им книжку на ночь или пела песню. Единственным препятствием сегодня был страх, сковывающий сейчас тела и разум малышей. В голову не лезло никаких оправданий, они уже хотели пойти обратно в комнаты и забиться в самые дальние углы, но тихий голос заставил их Души на мгновение замереть, а потом зайтись в быстром ритме.

— Вам приснились кошмары, верно? – странница мягко улыбнулась и села перед ними на колено. Братья лишь кивнули. – Сильно испугались?

Близнецы снова кивнули и бросились на шею девушке в поисках защиты. Они ожидали, что она осторожно отцепит их и предложит пойти вниз, на кухню, однако вместо этого странница обняла малышей, поглаживая по спине и шепча утешения. В первый момент они удивились, но потом сильнее прижались к ней, наслаждаясь теплом, которое словно стеной отгородило их от холода кошмара. Джейн слегка улыбнулась и, взяв скелетиков на руки, понесла их к себе в комнату. Внутри «уютной пещерки», как ее любил называть Дрим, царил полумрак, пока в открытое окно все так же светила луна, закружившись в вечном танце со звездами, на прикроватной тумбочке лежала открытая по середине книга, а из приоткрытого верхнего ящика слегка торчали тряпочки и бинты. Остальная обстановка ни капли не поменялась: в комнате царил вечный творческий беспорядок.

Джейн посадила братьев на свою кровать и быстро стёрла остатки крови со щеки. Потом она отошла к зеркалу и стала обрабатывать шрам какой-то непонятной прозрачной жидкостью с очень неприятным запахом. Учуяв его, Дрим слегка поморщился и потёр носик, а Найт громко чихнул.

— Неприятный запах? Да, мне тоже не нравится, но это единственное средство, которое быстро залечивает, – девушка уже закончила обрабатывать раны и теперь обеспокоенно смотрела на близнецов. – Расскажете мне, что вам приснилось?

— Ну... – замялся Найт, бросив взгляд на брата. Тот смотрел на него с еле заметной мольбой, как бы намекая на то, что лучше не повторять страшные сны. – Нет...

— Вы боитесь того, что приснилось, больше всего на свете? – при этой фразе малыши удивлённо посмотрели на Джейн. – Я права?

— Да... А как ты узнала? – подал голос Дрим, немного нервно сминая в руках одеяло.

— На ваших лицах все написано... И я знаю вас достаточно долго, чтобы не гадать на кофейной гуще.

Близнецы лишь улыбнулись в ответ. Они помнили, как девушка поражала своей логикой и дедукцией самого Эррора Глючного, как в шутку его называли Инк и Джейн. Тем более, так было даже лучше, ведь второй раз повторить свои кошмары братья не смогли бы. Но, несмотря на поднявшееся настроение, они иногда вздрагивали от какого-нибудь шума за окном, принимая его за звук приближающейся опасности. Странница заметила это.

— Ребят, вы посидите тут пару минут без меня?

— Почему? – спросили они вдвоем с небольшой дрожью в голосе.

— Я ненадолго спущусь на первый этаж. Не волнуйтесь, вернусь как можно быстрее.

Девушка обняла малышей и неслышно выскользнула из комнаты, слегка притворив дверь. Почему-то в комнате сразу стало прохладно: по полу забегал шаловливый сквозняк, который стал жадно покусывать босые ножки скелетиков, новое окно пару раз противно скрипнуло, и шторы заколыхались подобно огромным когтистым лапам. Дрим с Найтом сели подальше на кровать, прижав коленки к груди, и обняли друг друга. Им вдруг показалось, что маленькие голубые глаза следят за каждым их движением из всех углов комнаты, пропитывая воздух страхом, пока темные щупальца выползли из-под кровати и, извиваясь, поползли прямо к ним. Паника постепенно нарастала, пока Души учащали свой ритм, словно готовясь выпрыгнуть из груди... Но вот открывается дверь, и все наваждение исчезает, словно его и не было. На пороге появилась Джейн, несшая две кружки с каким-то горячим напитком, над которым вился парок. Она зашла в комнату, прикрыв дверь, и направилась к кровати.

— А вот и я, – обратилась девушка к близнецам, но при виде двух испуганных комочков костей в ее взгляде появилось беспокойство. – Что случилось? Вас что-то испугало?

— Да... Немного... – с облегчением вздохнув, ответил Найт.

— Покажите, из-за чего вы напугались.

— Все в порядке... Нам просто показалось, – сказал Дрим, положив голову на плечо брата.

— Допустим... – протянула странница, отдав малышам кружки. – Держите, это ваше любимое лакомство.

В глазах братьев сверкнул озорной огонек, и они поднесли кружки к носикам, чтобы почувствовать исходящий от них аромат. Да, это было их любимое лакомство... Дрим залпом выпил половину напитка, слегка причмокнув от удовольствия. Как истинный ценитель сладкого, он с наслаждением ощутил во рту немного приторный вкус цветочного меда и теплого молока, пока приятное тепло растеклось по всему его телу и дошло до крохотной Души, согревая ее и отгоняя страх. Найт же сделал несколько маленьких глотков, стараясь как можно больше растянуть удовольствие. Сладкий, но при этом немного горький привкус горного разнотравья заставил его облизнуться, собрав все остатки молока. В глазах обоих братьев зажглись яркие звёздочки, что тут же устремились на страницу, которая с улыбкой наблюдала за малышами.

— Ну как? Ничего не напутала?

— Нет! Спасибо тебе большое! – хором воскликнули скелетики, ещё раз сверкнув глазами-звездочками.

— Тогда допивайте, и будем ложиться спать.

— А... Можно нам сегодня... Поспать с тобой? – спросил младший, сделав самое милое личико, которое только мог.

— Пожалуйста? – добавил старший, присоединившись к брату.

— Ну даже не знаю... Может быть... – ответила Джейн, но при виде погрустневших малышей она мягко добавила. – Шучу. Конечно можно, я сама хотела это предложить.

— Правда?

— Самая правдивая правда.

Скелетики сразу успокоились и сели поближе к девушке, попивая теплое молоко с медом, а она приобняла их и бережно начала поглаживать по черепу, мурлыкая приятную мелодию. Сон снова зашёл к ним в гости, аккуратно просочившись через окно или дверь, и стал убаюкивать крохотных скелетиков. Тихий шелест листьев на улице, тепло любимых монстров, еле слышное биение Душ, приятный аромат, спокойствие – все это было навеяно незримым чародеем, что медленно, но верно перетягивал братьев и девушку в свое царство. Морфей коснулся своей дланью малышей, и они устало закрыли глазки, сладко зевнув. Джейн это заметила и, убрав уже опустевшие кружки на тумбочку, уложила Дрима с Найтом на кровать. Они недовольно что-то пробормотали и потянули ее на себя, призывая лечь рядом, а странница не стала сопротивляться: нежно поцеловав каждого в щёчку, она передвинула близнецов ближе к стенке и легла с краю, укрыв всех одеялом. Дрим тут же переполз к ней на грудь, свесив ноги и левую руку, а правую подложив под голову. Найт же забрался под руку девушки, приобняв ее, и слегка свернулся калачиком. Джейн погладила братьев по спине и запела колыбельную, которую они любили больше всего. Малышей не нужно было просить дважды: буквально через пару минут они оба спали крепким сном, мило посапывая.

— Спите спокойно... – шепотом сказала странница, прожигая взглядом чеширскую улыбку и голубой зрачок, которые с нескрываемой насмешкой и издёвкой смотрели на нее из самого темного угла комнаты, постепенно растворяясь в воздухе. Джейн же как можно сильнее прижала к себе близнецов, словно защищая от всего мира. – Это был просто кошмар, нечего бояться. Я всегда буду рядом... Он вас не тронет снова.

Как бы то ни было, властитель сна распростер свои руки над измотанной странницей, и через какое-то время весь дом погрузился в сон до самого утра.

***

Это был кошмар... Просто кошмар... Ведь так?