Если бы не ты...

— Голубки, подъём! — крикнул бодрый Чонин. — Я, конечно, понимаю, что сегодня выходной, но спать до часу уже слишком.
— А что нам ещё делать... — низко проскрипел Феликс, повернувшись на другой бок.
— Ну не знаю, погуляйте там... хз.

Утро добрым не было. Чувство того, что предстоит что-то плохое, не покидало. Что-то кололо в сердце, виски пульсировали, а в легкие нормально не поступал воздух, имея какую-то преграду из необъяснимых переживаний.

«Интересно, что будет после смерти? Вечная темнота? Рай или ад? Новая жизнь?» — Джиён глядела в одну точку, пока жевала завтрак.
«Может, дух будет просто летать там, где умер? Или вернётся домой? Хотя, может это и есть ад? Смотреть, как твои родственники плачут и убиваются по тебе, пока ты стоишь рядом, но ничего не можешь сделать. Что же тогда рай?»

— Ты тут? — спросил Джисон зависшую девушку, сидя рядом, как обычно. Та дёрнулась, выпустив мысли из своих сетей. Сны по поводу смерти не покидали её уже как дней шесть, оттуда и всякие дурные мысли о «мире ином». Например, недавно ей снилось, что она лежит в больнице и врач говорит, что ей осталось жить около трёх минут. Ещё помнился сон, где за ней гонится маньяк. Она вроде и бежит, а вроде и с места сдвинутся нормально не может. В итоге маньяк, чье лицо казалось размытым черным цветом, толи застрелил, толи пырнул ножом пару раз — память не позволяла увидеть всю картину. Хотелось побыстрее забыть кошмары, но их становилось всё больше.
— А-а... да, — выйдя из астрала, состоящего из потока событий снов и размышлений, как-то обеспокоено ответила Джиён и продолжила есть.
— Ты сама не своя какая-то. Что случилось? — Джи не отставал.
— Не знаю. Страшные сны мучают, да и предчувствие чего-то ужасного не отстаёт от меня, — Джиён смотрела под стол, не хотев поднимать глаза. Ей казалось, что если она приподнимет взгляд, то всё просто исчезнет. Всё и все просто испарятся в воздухе и окажутся очередным сладким сном. Что она скоро проснётся дома, мама будет её будить на урок по видеозвонку, а папа очередной раз врежет за проступок. Джисон, озадачено вздохнув, взял её за предплечья и повалил на себя, чтобы та легла на его правое плечо. Тело Джиён, словно плюшевая игрушка, без сопротивления ватно прижалась к другу, а тот начал покачиваться из стороны в сторону.

Прямо как мама когда-то.

Закрыв глаза руками, слёзы медленно потекли, намочив ладошки. Джисон надул щеки, сочувственно опустил нижнюю губу и приобнял её покрепче, при этом положив на неё свою голову. Через пару секунд таких покачиваний, Джиён почувствовала, что на неё кто-то плюхнулся. Убрав ладони от лица, она разглядела голову Хёнджина, только недавно постриженную и покрашенную в розовый цвет. Смахнув слёзы, она увидела, что он лежит на ней спиной, а сам сидит в телефоне, выпрямив ноги на диванчике. Это как-то... развеселило чтоли. Правда, когда Феликс вяло присел рядом и уложился на другое плечо Джисона, радость отступила обратно.

— Вы чё-то совсем кислые... прям как два старых лимона у нас в холодильнике! — Хан встряхнул плечами, на которых обессилено лежала эта «депрессивная парочка». — Слушайте, идите правда прогуляйтесь, а то совсем скисните! — повысил голос Джисон, тряся Феликса. — Ну-ну, подъём! — пара наконец подняла головы. — И лица попроще сделайте!

Ещё так немного безжизненно посидев, Джиён резко встала, отчего Хёнджин упал головой на колени Джисона и повалил за собой Сынмина, сидящего рядом. Тот уже упал лицом в грудь Хёнджина. Сынмин обнял возлюбленного, лежав на нём, а Джин обхватил руками талию парня-щенка, прижав к себе покрепче.

                                      ***
Всё же решив прогуляться, Феликс с Джиён аккуратно вышли из общежития. После доехали на автобусе практически за приделы Сеула, чтобы отдохнуть от городской суеты и случайно не встретить какого-нибудь не совсем адекватного фаната. Дома были совсем уж маленькими, если сравнивать с каменными сеульскими джунглями. Тихо, умиротворенно и спокойно, солнце немного печет голову и слепит глаза. Слабый ветерок будто поглаживает лицо с волосами мягкими и прохладными движениями. Ветер был до жути приятным, ведь он сдувал это пекло конца лета. Солнышко грело последние дни перед предстоящей осенью, листья на деревьях уже начали потихоньку желтеть.
Зайдя в совсем глушь старых и безлюдных двориков, Джиён услышала пронзительное и писклявое мяуканье недалеко от себя.

— Ты слышишь?
— Что? — Феликс остановился и оглянулся. Джиён прислушалась, подняв указательный палец вверх. Оба затихли и настроили свой слух на плачущие крики. Их издавали четыре котёнка, выйдя из подвального помещения пятиэтажного дома. Они вышли прямо к парню с девушкой, а самый смелый котёнок персикового цвета начал тереться о ноги Джиён.

— Посмотри, они плачут... — надула губки девушка, посмотрев вниз на маленькое существо. Котёнок был худеньким — кожа да кости — и маленьким, его светлую шерстку покрывали пятна грязи, а на ушах были болячки с припекшейся кровью. Все котята начали наворачивать круги вокруг пары и истошно плакать, прося что-то поесть.
— Я видел магазин неподалёку... — растрогавшись из-за котят, задумался Феликс, после переглянулся с Джиён. — Ты думаешь о том, о чём и я?
— Определённо.
— Тогда пошли! — Ликс схватил её за запястье и побежал в сторону магазинчика. Он был маленьким, товаров толком и не было — молоко да хлеб — и пахло там не самым лучшим образом. Но найти хоть немного кошачьего корма получилось. Взяв с кассы пару пакетиков мокрого кошачьего корма для котят, эти двое уже скакали на то место, где встретили безнадежных пушистиков. Те вновь выбежали из подвала и радостно с жадностью начали чавкать дешевый корм, насыпанный Феликсом и Джиён на ближайший люк. Счастливые котики съели всё подчистую и убежали обратно к себе «домой».

Оба опять, не торопясь, шли по улице, о чём-то беседуя. Во время этого Джиён жевала кислые конфеты Skittles в зеленой упаковке, которые Феликс тоже прикупил в том магазине, увидев просящие, но скромные глаза девушки, уставленные на сладость (а точнее кислость). Когда Джиён взяла очередную конфетку в рот во время разговора, Феликс остановился перед ней и, слегка наклонившись к её лицу, сказал:
— Дай, я тоже хочу, — она посмотрела в его глаза — такие красивые, словно шоколадные брауни, которые Феликс любил готовить. Без макияжа его лицо было ещё красивее, оно так близко...Пару секунд рассматривая его лицо, девушка подумала: «Достойна ли я вообще такого парня?». После Джиён потянулась за кислым драже, немного наклонив голову, как Феликс впился в её губы, запустив язык, отчего вогнал девушку в секундный ступор. Поцелуй был долгим, язык Ликса гулял по рту девушки — по её деснам, неровностям нёба, чувствуя конфету своими рецепторами. Поцелуи вышли на новый уровень. От такого ладошки девушки вспотели и зеленая пачка полетела на землю. Подходя к концу, Феликс прихватил конфетку с собой, чей краситель уже рассосался меж двух языков.
— Лимонная? — встав прямо, парень скорчился и зажмурился, пока ел Skittles.
— А-а... я-яблочная вроде, — после такого «слюнообмена» Джиён опять встала в ступор. По привычке глаза её выпучены были, словно монета. Она смотрела на Феликса и удивлялась его поведению.
— Ха-ха, ты засмущалась?
— Ну... если только чуть-чуть, — неловко хихикая, она закрыла лицо руками и глухо завизжала в них. Спустя пару секунд такого визга, который дальше был больше похож на пронзительный ор, Джиён убрала руки и улыбнулась, как ни в чём не бывало. — Вот теперь нет, — она знатно выдохнула.
— Эх, стесняшка Джиён, — Феликс обнял её, но та пока не отвечала.
— Предупреждать же надо о таком! У меня чуть сердце не взорвалось! — немного наигранно хныкала девушка в грудь парня, пока тот продолжал хихикать, и наконец ответила на объятия.

— Босс, я тут кое-кого увидел... — тот самый Куан, собираясь зайти домой, увидел обнимающуюся парочку. Он был одел повседневно, а не в чёрный спортивный костюм. На его просто огромном мускулистом теле висела «гавайская» рубашка в желто-синих цветах, на больших ногах были короткие шорты, а ступки украшали сандали.
— Куан, что тебе надо? Кого ты там мог увидеть, что звонишь мне в мой единственный выходной?! — мужчина с зачёсом (да, тот самый) сильно повысил голос, держа в руках бокал красного вина.
— Тут эта девчонка... Джи... Джиён?... С ней ещё тот паренёк белобрысый.
— Да ну! Слушай... а поймай их, мне как раз нечем сегодня заняться, ха-ха-ха! — сумасшедше засмеялся босс.
— Но у меня ничего нет с собой... голыми рукам?
— Куан, ну что как в первый раз? Они такие слабенькие, что удара по голове будет достаточно! Ты вон какой сильный.
— Понял, — последние слова мужчины немного польстили Куану, отчего он улыбнулся и отключился от звонка.

— Опять... — вдали Феликс заметил лысого качка. — Только не опять...
— Что случилось?
— Идём. Точнее... бежим! — Ли судорожно схватил Джиён за руку и рванул. Пока они бежали, девушка оглянулась:
— Что ему опять нужно?!

Ноги заплетались, в глазах уже двоилось и начинало темнеть, но ступни продолжали усилено бежать. Ветер дул в лицо, заставляя глаза закрываться, они бежали так долго и быстро, что уже не видели, куда. Куан же не отставал. Для него это было лишь лёгкой пробежкой. Улицы сменялись другими, оба уже совсем потерялись в этих безлюдных местах. Ноги уже отказывали даже у физически подготовленного Феликса. Так они сами себя и загнали в угол, а Куан легко их догнал. Он даже особо-то и не старался. Ликс понял, что они больше никуда не убегут от него, поэтому трясущимся от страха кулаком попытался врезать качку по лицу, перед этим загородив Джиён, но всё было тщетно. Тот даже не дёрнулся, зато знатно дал парню по голове, что тот упал на землю. А второй удар от лысого заставил Феликса отключится. Джиён же кричала, начиная от банальных просьб не трогать её парня — заканчивая уже довольно серьезными оскорблениями. Но Куану же было всё равно, он подошел к Джиён, прижатой от страха к стенке, и одним ударом выбил из неё сознание. Та упала на Феликса.

                                       ***
Знакомое местечко. До жути. Та же сырость в воздухе, та же одинокая лампочка на проводе. Наверное, пятна крови на полу рядом со стулом, на котором была связана Джиён, остались от убитого отца. Феликс сидел на том же стуле, на котором сидел в прошлый раз, а на джиёновом стуле же уже сидел тот мужчина с зачёсом. Интересно, он 24/7 в этом смокинге?

— С добрым пробуждением! — мужчина подскочил со стула и вытащил тряпку изо рта девушки.
— Добрым... У тебя деньги закончились, что ты решил поймать нас без снотворных? — Джиён говорила, на удивление, спокойно. Она будто не боялась. Или же правда не боялась его...
— Как грубо спрашивать такое!
— А не грубо было вырубить нас и опять сюда притащить?
— Ой-ой, моя ты нежная! Я просто соскучился, — он провёл большим пальцем по линии подбородка девушки, взяв в ладонь её нижнюю челюсть.
— Не трогай меня! — она резко отмахнула голову в сторону, дабы не чувствовать прикосновения его противных рук. Он чуть не пролил вино.— Ты опять поиграть захотел?! Между кем мне теперь придётся выбирать? Найдёшь ещё одного моего родственника?! У меня, вроде как, они закончились.
— Ты разве видишь кого-то третьего? — перевел взгляд мужчина на Джиён, он смотрел ехидно, пронзительно. Кажется, девушка начала понимать, к чему он клонит. Губки её опустились, брови сложились домиком, оставив небольшую морщинку, нарастающие слёзы медленно стиками по щекам, а уже покрасневшие глаза резко посмотрели на Феликса. Тот только открывал глаза. — И по поводу родственников. Не будь так уверена, что их больше у тебя нет. Они могут быть везде, даже рядом с тобой, и ты этого можешь не узнать никогда.
— К чему ты ведёшь?
— Дать бы тебе подсказку, раз твоя глупая головушка не понимает..? — задумался мужчина, посмотрев вверх. — Если я скажу свою фамилию, тебе станет понятнее?
— Ну... вполне?
— Только после твоего выбора, — он вновь улыбнулся. Улыбка стала более... доброй? Но пистолет уже крутился в руках.
— Ты реально хочешь, чтобы я выбрала между собой и Феликсом?! — истерически крикнула Джиён. От этого Феликс окончательно пришел в сознание.
— Ты что, настолько глупая? Ещё раз спрашиваю: ты кого-то ещё тут видишь? Стула тут два, прямо как в прошлый раз.
— Смысл тебе стрелять в него?
— Дорогая, это весело! У меня столько возможностей, столько денег! Я смогу выкупить у полиции любой срок, который мне дадут! Даже если ты выберешь своего этого Феликса, то рано или поздно я тебя найду, — голос стал мягче, он опять начал издеваться. — Мы, вроде, так похожи, но ты такая глупая.
— Я не могу... Как я вообще могу выбирать?!
— Конец — это только начало. У каждого конца есть начало, а у каждого начала есть конец, — держа пистолет в руке, бубнил мужчина. — Ха-ха, напугал, правда? Я прочитал это на открытке в супермаркете. Она была похоронной... но очень красивой! — он жутко улыбнулся, вспоминая узоры на открытке. — Я лишь хочу сказать, что смерть — это не страшно. Смерть — это даже круто! Переродишься в кого-нибудь... в овечку, например!
— А я смотрю, ты буддист.
— Может, переродишься даже в человека и встретишься ещё со своим дорогим любимым! — игнорировал Джиён мужчина. — Хотя... думаю, он не педофил. Ну... родишься его любимой дочкой или сыном! Может и внуком... Или фанаткой, не знаю.
— Что за бред ты несёшь... Нас тут три, может, я тебя выберу? — Джиён даже улыбнулась. Отчаяние не покидало её, ведь она знала, кого выберет. Поэтому и решила пошутить... Так, напоследок.
— Я тебе выберу, шутница.

Джиён смотрела в глаза Феликса, понимая, что больше не увидит их никогда. Такие красивые, любимые карие глаза, которые всегда смотрели на неё с большой любовью, и сейчас смотрят. Никогда больше не будет этих глаз, никогда больше не будет этих рук, что всегда обнимали её, никогда больше не будет этих губ, что целовали её, больше не будет ничего. Только же всё начало налаживаться, почему всё решило оборваться вот так? Эти карие глаза смотрели на неё с отрицанием, слёзы из них тоже лились, а голова также качалась. Феликс так и говорил: «Нет!», но серая тряпка ему мешала.

— Эй, ну мне долго ждать?
— Я. Стреляй в меня, — после слов девушки Феликс начал брыкаться, пытаться кричать и вырваться. — Но перед этим скажи уже свою фамилию.
— Хах... моя фамилия Мун.
— Вау, и что мне дала твоя фамилия? Мы однофамильцы, круто! — с сарказмом улыбалась Джиён, а по щекам текли слёзы от поднимающегося пистолета.
— Ну как тебе сказать, сестрёнка... — пистолет уже направлен на неё, мужчина вот-вот выстрелит.
— Сестрёнка?! П-подожди! Давай поговорим? — какая-то надежда на жизнь еще не покидала её, но угасала с каждой секундой.
— Зачем тебе эта информация, если ты всё равно сейчас сдохнешь? — пистолет уже не держался так уверенно.
— Я хочу разъяснить ситуацию... пожалуйста.
— Боже... Что тут разъяснять? Твой... вернее, наш отец бросил меня, когда я был маленьким. Он уехал в Россию ненадолго и нашёл твою мамашу! Она залетела и они уехали в Австралию. Всё! Он мне никогда не был отцом, он просто тварь! Жалкое отродье!
— Ну... тут я согласна.
— Хоть в чём-то мы похожи, полукровка... Боже, смесь корейца и русской, что может быть более омерзительным?! В общем, прощай. До встречи в мире ином!
— Надеюсь, ты будешь гореть в аду. Ты ничем не лучше отца! Мразь! Бесчувственная гнида!
— Как ты смеешь?!

Выстрел.

— Прощай.

Что-то железное пронеслось в области груди, отчего кровь поступила наружу. Конечности вмиг ослабли, изо рта тоже пошла кровь. Феликс был привязан ко стулу и чуть не упал вместе с ним. Он истошно продолжал пытаться выбраться и кричать, слёзы стиками по щекам и уже промочили кляп в виде тряпки насквозь.

— Господи, развяжите его, пусть, так уж и быть, попрощаются, — развел руками Мун и вышел из комнаты, допивая вино из бокала, а лысые подопечные развязали его, после чего тоже ушли. Феликс подскочил со стула и сел на колени перед Джиён, продолжая громко плакать. Он целовал её щёки, пропитанные солью, обнимал её легкое и почти безжизненное тело.
— Я люблю тебя, прощай, — глаза закрывались. Боль в груди уменьшалась. Перед её глазами не проносилась вся жизнь, как это показывают в фильмах, света в конце туннеля тоже не было. Перед глазами был только он. Феликс, перед чьими глазами и проскочила жизнь, жизнь с ней. Первая встреча, первые объятия, первый поцелуй... Он развязал её руки и держался за них, просто сжимал, надеясь ещё почувствовать их тепло. Но с каждым выдохом жизнь из Джиён уходила, руки уже не были такими горячими, а кожа начала бледнеть. — Буду надеяться, что там мы встретимся нескоро.
— Нет-нет-нет... Ён-и, не покидай меня, я же без тебя не смогу!

Ён-и... только он её так называл. И больше никто. Никто её так не называл и не назовёт.

Феликс обнимал слабое тело, пачкаясь её кровью.

— Моя любимая девочка... — плакал он. — Почему...
— Бок-и, ты должен жить, понимаешь? Меня бы он всё равно нашёл... — на последних вздохах говорила Джиён. — Передай парнями, что я их очень-очень любила. А тебя я как люблю...

Пришло осознание, что Чан больше никогда не даст мудрого совета, Минхо больше не принесёт СунДунДори и не будет больше ночных посиделок с ним, Чанбин больше не будет волноваться перед встречей с Джису, Хёнджин с Сынмином больше не будут тайком целоваться, Джисон больше не надует свои щёчки, не обнимет, не пошутит и не защекочет до слёз, а Чонин больше не будет претворяться её любимым маленьким сыном, также нежно обнимая, точно маму. Больше не будет от Джиён новых портретов, её выпученных глаз, помощи... ничего. Поступили новые слёзы, на этот раз — последние.

Ликс продолжал обминать её, пока не почувствовал, что тело совсем расплылось в его руках. Феликс поднял голову, которой до этого приживался к ней, и увидел, что глаза её закрылись уже навсегда, руки совсем остыли, а кровь перестала течь. Потрогав пульс, он понял — пульса уже попросту нет. А румяные щеки навсегда стали бледными, словно снег. Она умерла с улыбкой на лице, которая принадлежала ему.

— Нет... — Феликс, стоя на коленях, уже собирался закричать во всё горло, но почувствовал что-то острое в шее — лысый подопечный поставил укол со снотворным, подойдя сзади. — Ён-и... — Ликс упал прямо на неё и, ещё находясь в сознании, поцеловал её бледную щеку. А дальше темнота, которая для Джиён стала вечной.

                                       ***
Феликс уже проснулся дома. Его нашли на скамейке около общежития, на которой он спал в прошлый раз. Правда, Джиён на его плече уже не спала. Он был один. Феликсу хотелось верить, что это всё было просто кошмаром, что он сейчас выйдет на кухню, а там на диване спит Джиён, ведь ещё раннее утро. Но ни Джиён, ни раннего утра не было.
«Я проспал сутки или до вечера?» — думал Феликс, зайдя в гостиную, в которой нервно сидели семеро парней.

— Феликс! Феликс! Почему ты не отвечал на звонки?! И где Джиён?! — Чан, точно заботливый отец, сразу подпрыгнул к слабому Феликсу с расспросами.
— Она... она... — Ликс снова заплакал, закрыв руками лицо. Он понял, что это не сон, а жестокая реальность.
— Тише, спокойно... — Крис аккуратно повёл Ёнбока к дивану.
— Как я могу быть спокойным, если она умерла?! — истерически закричал Феликс, сев на диван.
— Ч-чего? — растерялся Чан. — Как умерла?! — лидер сел на корочки перед Феликсом и начал трясти его за плечи, ведь он молчал. — Феликс! Не молчи! Как она умерла?! Что произошло?!
— Чан, не тряси его, он так вообще ничего не расскажет! — Джисон, пододвинувшись к Феликсу, убрал руки Чана от него. — Так, Ликс, дыши, всё нормально.
— Ничего не нормально! Как всё может быть нормально, если у меня перед глазами её мёртвое тело?
— Феликс, расскажи, как всё было, прошу, — Джисон приобнял плачущего за плечи, пока все просто стояли в ступоре. Попытавшись немного придти в себя, Ли начал рассказ. Долгий, мучительный рассказ. Его просто разрывало, пока Джисон с Хёнджином обнимали его.

— Она действительно это сделала?.. — Минхо тоже заплакал.
— Не верю! — Сынмин закрыл рот рукой.
— Ну нет, — нервно усмехнулся Джисон, до конца надеясь, что это шутка, но слёзы осмысления уже скопились в уголках глаз.
— Мама рóдная... — Чонин присел на корточки и схватился за голову.
— ... а где её...кхм, тело? — неуверенно спросил Хёнджин.
— Не знаю, — более сухо ответил Феликс. — Я вообще ничего не знаю. Это я во всём виноват!
— Нет-нет! Ты здесь вообще ни при чём! Это я виноват, не надо было гнать вас гулять... — Джисон слёзно уткнулся головой в Феликса. — Прости.
— Не за что извиняться, ты-то откуда знал? — Ликс поглаживал Хана по макушке.
— Из нас никто не виноват. Это всё этот псих! Как он мог убить собственную сестру?! — Чан старался сохранять спокойствие, но всё лишь сорвалось на крик.
— Да он её ненавидел, как и отца её... их.

Гробовая тишина.

Сынмин полез в объятья к Хёнджину, Чонин — к Джисону, а Минхо — к Чану. После айдолы заключились в групповые поддерживающие обнимашки. Все норовили успокоить друг друга, забыться. Не получалось.

                                     ***
— Вы когда-нибудь теряли близкого человека? — читал вопрос Феликс на интервью. Все парни, сидящие в два ряда, переглянулись, а их лица поменялись. — Оу, да. Это было пару лет назад.
— Как справляться с этим? — прочитал следующий вопрос Джисон. — Ну... главное, чтобы рядом были те, кто может поддержать, — Хан оглядел всех айдолов, — тогда пережить утрату легче. Вскоре уже смиряешься.

«Что ж за вопросы такие?» — Феликс немного опустил голову, сдерживая эмоции, которые проснулись спустя два года. Чонин взял Феликса за руку, пока другие отвечали на вопросы. Джисон действительно был прав — рядом должны быть те, кто может тебя поддержать. Феликс очень ценил ребят, ценил за всё.

                                       ***
Она ожидала счастливого финала своей истории, но история продолжится уже без неё.