Бумажная принцесса

Ланч проходит на удивление приятно.Хосок много рассказывает про Намджуна, хотя я и не просила об этом, и признается, какое это облегчение - снова говорить о своем лучшем друге. Когда Намджуну была нужна его помощь,Хосок бросал все на свете. Даже его жена и сыновья нечасто удостаивались такой же поддержки. Судя по всему, мужская клятва «Морских котиков» была нерушимой.
Хосок не смеется надо мной, когда я спрашиваю, там ли они стали такими друзьями, но кажется, что он еле сдерживает улыбку, когда объясняет мне: BUD/S- это еще и программа тренировки спецназа. К тому времени как ланч подходит к концу, старший Чон начинает нравиться мне немного больше: преданный и целеустремленный, хотя его собственная жизнь пока не поддается контролю. Мы не поднимаем тему его сыновей, но стоит воротам открыться, я напрягаюсь.
- Они привыкнут, - обещает Хосок.
Братья собрались в огромной комнате в конце правого крыла. В игротеке, как называет ее их отец. Даже черные стены нисколько не съедают пространство, и комната не выглядит мрачной. Парни встречают нас с каменными лицами, и мне уже не кажется, что недавнее заверение Хосока когда-либо воплотится в жизнь.
- Куда вы сегодня собираетесь? - будничным тоном спрашивает Хосок.
Поначалу все молчат. Младшие смотрят на Чонгука, который сидит на краешке барного стула, одной ногой упираясь в пол, вторую поставив на нижнюю перекладину между ножками. Чимин стоит у бара, опираясь руками о столешницу, наблюдая за этой сценой.

- Чимин? - окликает его Хосок.
Его старший сын пожимает плечами.
- Кан Санна устраивает вечеринку.
Чонгук разворачивается и мрачно смотрит на Чимина как на предателя.
- Возьмете Лису с собой, - приказывает им отец. - Ей будет нелишним познакомиться со своими новыми одноклассниками.
- Там будет выпивка, наркотики и секс, - насмешливо отвечает Чонгук . - Ты действительно хочешь, чтобы она туда поехала?
- Я бы предпочла остаться дома. - Я решаю вмешаться, но меня никто не слушает.
- Тогда вы пятеро будете за ней присматривать. Теперь она ваша сестра. - Хосок складывает руки на груди. Это состязание воли, и он хочет победить. И кажется, его ничуть не волнуют эти самые «выпивка, наркотики и секс». Круто, что скажешь. Просто чудесно.
- О, ты ее уже удочерил? - с сарказмом спрашивает Чонгук. - Хотя чему тут удивляться. Это твой метод - делать так, как тебе хочется, и ничего не говорить нам, да, папа?
- Я не хочу идти на вечеринку, - снова встреваю я. - Я устала. И буду очень рада просто остаться дома.
- Отличная идея, Лиса. - Хосок обнимает меня за плечи. - Тогда мы с тобой посмотрим кино.
В челюсти Чонгука ходят желваки.
- Твоя взяла. Она может поехать с нами. Мы отправляемся в восемь.
Хосок роняет руку. А Чон-старший, похоже, догадливый. Братья не хотят, чтобы мы с ним оставались наедине, и мужчина это понял.
Стальной взгляд синих глаз Чонгука останавливается на мне.
- Тебе лучше подняться наверх и привести себе в порядок, сестричка. Это твой большой дебют, и ты испортишь его, появившись в таком виде.
- Чонгук... - предупреждающе начинает Хосок.
На лице его сына выражение абсолютной невинности.
- Я просто пытаюсь помочь
Тэхён, пристроившись у бильярдного стола, похоже, еле сдерживает улыбку. Чимин уже смирился с ситуацией, а близнецы старательно игнорируют нас всех.
По мне прокатывается волна паники. Школьные вечеринки, на которых я бывала, никогда не требовали дресс-кода: футболки и джинсы. Девчонки, конечно, все равно умудрялись выглядеть завлекательно, но, тем не менее, обычно. Мне хочется спросить, насколько пафосной будет эта вечеринка, но я не желаю порадовать братьев Чон, показав свою неуверенность.
До восьми остается пятнадцать минут, и я спешу наверх. Все мои пакеты с покупками аккуратно выставлены вдоль изножья кровати. В сознании всплывают предостережения Розэ. Мне предстоит здесь учиться два года, а значит, я должна произвести хорошее впечатление. Но сразу же в голове всплывает другая мысль - какого черта я так переживаю? Я не обязана нравиться этим людям, мне просто нужно окончить школу.
Но я переживаю. Ненавижу себя за это, но не могу противиться отчаянному желанию попытаться. Попытаться вписаться. Попытаться сделать так, чтобы в этот раз все было по-другому.
Погода теплая, и я выбираю короткую темно-синюю юбку и бело-голубой полосатый топ, сделанный из шелка и хлопка. Его стоимость, наверное, равна стоимости всего отдела с одеждой в «Уолмарте», но он такой классный, что я даже счастливо вздыхаю, надев его.
В другом пакете отыскиваются подходящие темно-синие балетки с широкими серебристыми пряжками в стиле ретро. Расчесав волосы, я сначала хочу завязать их в хвост, но потом решаю оставить как есть. Но надеваю серебристый ободок, который меня заставила купить Миён : «аксессуары - это все». Именно поэтому у меня теперь есть целый пакет с браслетами, ожерельями, шарфами и сумками.
В ванной я достаю всю косметику и небрежными движениями наношу макияж. Надеюсь, мой опыт работы в стрип-клубах и барах не отразится на моем лице и у меня будет свежий вид. Я не привыкла к школьным вечеринкам. Я привыкла работать бок о бок с тридцатилетними женщинами, которые стараются выглядеть на десять лет моложе и скрывают свой возраст под многочисленными слоями косметики.
Закончив, я смотрюсь в зеркало, но вижу незнакомку, чопорную и благопристойную. Я больше похожа на Пак Розэ, чем на Лалису Манобан . Хотя, может, так даже лучше.
Вот только в реакции братьев Чон на мое появление на подъездной дорожке несколькими минутами спустя нет ничего обнадеживающего.Чимин кажется ошарашенным моим внешним видом. Тэхён и близнецы фыркают. Чонгук ухмыляется.
О, разве я не сказала, что все они одеты в свободно свисающие с бедер джинсы и удобные футболки?
Подонки разыграли меня.
- Мы собираемся на вечеринку, сестричка, а не на чаепитие к королеве. - В этот раз от глубокого голоса Чонгука по моему телу не бегут мурашки. Он снова насмехается надо мной и наслаждается этим.
- Мы можем задержаться на пять минут, чтобы я переоделась? - сухо спрашиваю я.
- Не-а. Время ехать. - И он направляется к одному из «Рендж-Роверов».
Чимин снова смотрит на меня, затем переводит взгляд на брата. Вздохнув, он следует за Чонгуком к машине.
Вечеринка проходит в доме на берегу океана. Меня везет Тэхён. Остальные парни уже уехали, и он не в восторге от того, что застрял со мной. Всю дорогу он молчит, но и радио не включает, поэтому в машине висит неловкая тишина.
И только въехав в огромные ворота, ведущие к трехэтажному поместью, Тэхён, наконец, «замечает» меня.
- Милый ободок.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не треснуть его по самодовольной роже.
- Спасибо. Он стоил сто тридцать баксов. Но нет ничего невозможного, когда у меня есть волшебная черная карта твоего отца.
Выражение его лица тут же мрачнеет.
- Следи за языком. Лалиса.
Я улыбаюсь и протягиваю руку к дверце.
- Спасибо, что подвез. Тэхён.
У входа в дом, украшенного колоннами, стоят Чимин и Чонгук . Повернувшись ко всем спиной, они о чем-то перешептываются. Я слышу, как раздраженно ругается Чимин, а потом говорит:
- Что за идиотизм, мужик? Не в середине сезона же.
- Какого хрена ты лезешь? - бурчит Чонгук. - Ты ясно дал понять, что больше не на нашей стороне.
- Ты мой брат, и я за тебя переживаю... - Заметив, что я подхожу, парень резко умолкает.
Они оба напрягаются, и вот Чонгук поворачивается ко мне, но лишь для того, чтобы подробно перечислить то, что мне можно делать, а что нет.
- Это дом Санны. Ее родители заняты в гостиничном бизнесе. Не напивайся в стельку. Ничем не скомпрометируй имя Чон. Не тусуйся с нами. Не используй нашу фамилию, чтобы что-нибудь получить. Будешь вести себя как шлюха, и мы тут же вышвырнем тебя отсюда. Чим сказал, твоя мать была проституткой. Но ты даже не пытайся заниматься этим здесь, усекла?
Вот они, знаменитые правила Чонов.
- Да пошел ты, Чон. Она не была проституткой, но, конечно, если под сексом ты понимаешь танцы, то тебя остается только пожалеть. - Я без страха встречаюсь с тяжелым взглядом Чонгука. - Мне плевать на тебя. Тебе и во сне не снилось то, через что мне пришлось пройти.
Отвернувшись от братьев, я с гордым видом вхожу в дом, но тут же жалею об этом - все, кто находится в гостиной, поворачиваются и смотрят на меня. Дом сотрясается от низких басов грохочущей музыки, пол вибрирует под ногами, из арочного прохода слева доносятся громкие голоса и смех. Несколько девчонок в откровенных топах и обтягивающих джинсах с высокомерным видом разглядывают меня. Высокий парень в рубашке-поло нахально улыбается мне и поднимает к губам бутылку пива.
Я перебарываю желание выбежать обратно в ночь. Можно съежиться от страха и на следующие два года стать целью для их издевательств, а можно быть дерзкой и встретить ситуацию с достоинством. Лучшая тактика - быть нахальной, когда необходимо, и при любой возможности постараться влиться в это общество. Никто не смеет потешаться надо мной, но и навлекать на себя неприятности я тоже не намерена.
Поэтому я просто вежливо улыбаюсь, а когда все смотрят поверх моей головы на входящих следом Чонов, не упускаю возможности улизнуть в первый попавшийся проход. Я иду до тех пор, пока не нахожу самый тихий уголок - темный закуток в конце коридора. Он кажется идеальным местом для парочек, которые ищут уединения, но там никого нет.
- Еще рано, - произносит женский голос, и я от испуга подпрыгиваю. - Но даже в поздние часы в этой части дома всегда пусто.
- Боже, я тебя не заметила. - Я прижимаю ладонь к бешено колотящемуся сердцу.
- Я так и поняла.
Когда мои глаза привыкают к темноте, я вижу стоящее в углу кресло. Девушка, что сидела там, поднимается мне навстречу. Невысокая, совсем крошка, черные волосы и крошечная родинка над верхней губой. А за такие формы, как у нее, можно вообще убить.
- Кан Намра.
Сестра Санны?
- Я...
- Лалиса Чон , - заканчивает она за меня.
- Вообще-то, Манобан . - Я заглядываю за ее спину. Она читала с фонариком? На небольшом столике у кресла лежит мобильный телефон. Переписывалась со своим бойфрендом? - Ты прячешься?
- Угу. Я бы предложила тебе присесть, но здесь только одно кресло.
- Я знаю, почему прячусь я. - Мой голос звучит смущенно и искренне. - Но какие причины у тебя? Ты же Кан, разве ты здесь не живешь?
Она усмехается.
- Я бедная троюродная сестра Санны. Объект благотворительности.
Готова поклясться, что Санна не дает ей забыть об этом.
- Прятаться не так уж и плохо. Если ты в бегах, то каждый день для тебя - это борьба за жизнь. По крайней мере, у меня такая теория. - Я пожимаю плечами.
- А почему ты прячешься? Теперь ты Чон. - В ее голосе звучит едва уловимая насмешка, и я отвечаю ей тем же.
- Как ты Кан?
Девушка хмурится.
- Подловила.
Я провожу рукой по лбу, ощущая себя полной дурой.
- Прости. Не хотела тебе грубить. Последние два дня были очень долгими, я до смерти устала и чувствую себя совершенно не в своей тарелке.
Склонив голову набок, Намра несколько секунд внимательно рассматривает меня.
- Ладно, Лалиса Манобан ... - Ударение на моей фамилии - это как оливковая ветвь. - Давай найдем что-нибудь, что тебя взбодрит. Ты умеешь танцевать?
- Ну да, думаю, умею. В детстве занималась танцами.
- Тогда нам будет весело. Пойдем.
Девушка ведет меня по коридору к лестницам.
- Только прошу, не говори, что тебе приходится спать в шкафу под лестницей.
- Ха! Нет. У меня есть цивильная спальня наверху. Здесь живет прислуга, а сын нашей домработницы - мой друг. Он уехал в колледж, но оставил здесь свою приставку и все игры. Мы все время играли, в том числе и в «ДДР».
- Понятия не имею, о чем ты, - признаюсь я. В нашем с мамой последнем прибежище, в Сиэтле, даже телевизора-то не было.
- «Дэнс-Дэнс Революшн». Ты повторяешь танцевальные движения, которые показывают на экране, и получаешь очки за то, насколько хорошо двигаешься. У меня отлично получается, но, раз у тебя есть танцевальный опыт, тебе будет легко.
Когда девушка улыбается, я почти готова обнять ее - у меня так давно не было подруги. И до этой самой минуты я даже не понимала, как сильно нуждалась в этом.
- Шихёк играл ужасно, - говорит Валери.
Тоска в ее голосе подсказывает мне, что она по нему скучает. Очень.
- Он часто приезжает в гости? - Я сразу вспоминаю про Чимина, который уже приехал домой, хотя с начала занятий прошло всего две недели.
- Нет. У него нет машины, поэтому мы не увидимся до Дня благодарения. Его мама съездит за ним. И я собираюсь вместе с ней. - Рассказывая об этом, она чуть не скачет от радости. - Но когда-нибудь у Шихёка будет свой автомобиль.
- Он твой парень?
- Да. - Намра глядит на меня с укором. - А что? У тебя с этим проблемы?
Я поднимаю руки вверх.
- Конечно, нет. Просто спросила.
Намра кивает и открывает дверь в маленькую комнату с аккуратно заправленной кроватью. Здесь есть и телевизор.
- И какие Чоны дома? - спрашивает она, запуская игру.
- Хорошие, - вру я.
- Правда? - Вопрос звучит скептически. - Потому что с тобой они ведут себя не очень хорошо.
Ничем не оправданное чувство преданности этим придуркам заставляет меня возразить.
- Ничего, они привыкнут, - повторяю я недавно сказанные Хосок слова, но даже когда произношу их сама, они не кажутся более правдивыми. Стараясь перевести тему, я похлопываю по телевизору: - Так мы будем танцевать?
- Ага. - Намра , похоже, тоже не против больше не говорить о братьях. Она достает из маленького холодильника два коктейля и протягивает один мне. - За то, чтобы прятаться, но прятаться весело.

Игра оказывается пустяковой. Слишком легкой для нас обеих. Намра здорово танцует, но я выросла в этой среде, и нет ни одного движения бедром, ни одного взмаха рукой, которые я не смогла бы повторить.
Намра решает усложнить нашу задачу и ставит игру на паузу, чтобы мы смогли осушить наши бутылки. Чем больше мы пьем, тем ужаснее становятся ее движения, но на меня алкоголь действует как магия, и я вся отдаюсь музыке.
- Черт, девочка, а ты умеешь двигаться, - поддразнивает Намра. - Тебе надо принять участие в каком-нибудь танцевальном шоу.
- Нет уж. - Я делаю еще один глоток коктейля. - Не хочу я на телевидение.
- Но ты должна. Посмотри на себя! Ты выглядишь секси даже в этом наряде богатой суч-чки. А как ты двигаешься... Ты станешь звездой!
- Я не хочу.
Она смеется.
- Ладно-ладно. Пойду в туалет .
Я тоже смеюсь, и Намра на середине песни несется в ванную комнату. В ней невероятное количество энергии, и она мне нравится. Я мысленно делаю себе напоминание спросить у нее, учится ли она в «Астор-Парке». Будет здорово пойти туда в понедельник и знать, что у тебя уже есть друг. Но вот песня меняется, и меня снова захватывает музыка.
Намра все еще в ванной, и когда начинает звучать Touch Myself группы Divinyls, я начинаю двигаться, сама по себе, даже не пытаясь копировать движения игры. Это чувственный, непристойный танец, от которого кровь бежит по венам и потеют ладошки.
Перед глазами появляется нежеланный образ горячего тела Чонгука и его синих глаз. Чертов придурок проник в мои мысли, и я не в состоянии выбросить его из головы. Закрыв глаза, я воображаю, как его руки касаются моих бедер и притягивают меня ближе. Как его нога разъединяет мои...
Включается свет, и я тут же останавливаюсь.
- Где он? - Называется, помяни черта... и вот он уже настойчиво требует ответа.
- Кто? - тупо спрашиваю я. Поверить не могу, что только что предавалась фантазиям о Чон Чонгуке, парне, который думает, что я сплю с его отцом.
- Ублюдок, для которого ты танцевала. - Чонгук входит комнату и хватает меня за руку выше локтя. - Я же сказал тебе, чтобы ты не лезла со своими фокусами к моим друзьям.
- Здесь никого нет. - Мой затуманенный алкоголем разум соображает слишком медленно. Доносится звук спускаемой в унитаз воды.
- Да неужели? - Чонгук отталкивает меня и рывком открывает дверь в ванную. Оттуда раздается испуганный вопль, и он, бормоча извинения, захлопывает дверь.
Я не могу сдержать самодовольную ухмылку.
- Разве я не говорила, что лесбиянка?
Но ему это не кажется смешным.
- Почему ты не сказала мне, что там Намра?
- Потому что куда забавнее наблюдать, как ты приходишь к поспешным выводам. И если бы даже я сказала, ты бы все равно мне не поверил. Ты уже решил, кто я и что я, и ничто не заставит тебя передумать.
Парень хмуро смотрит на меня, но и не спорит.
- Пойдем со мной.
- Дай мне подумать. - Я постукиваю кончиком пальца по нижней губе, словно действительно обдумываю его ничтожное приглашение. Его глаза следят за моим движением. - Так, ладно, я решила. Нет.
- Тебе здесь не нравится, - с каменным лицом заявляет он.
- Благодарю вас, мистер Проницательность.
Чонгук не обращает внимания на мой сарказм.
- Ну, мне тоже здесь не нравится. Но вот в чем дело. Если ты не пойдешь со мной и не приложишь хотя бы минимум усилий, тогда мой отец продолжит заставлять тебя ходить на эти вечеринки. Но если ты вытащишь отсюда свою задницу и все смогут рассказать своим родителям, что видели тебя, то папа на какое-то время отстанет. Поняла?
- Не совсем.
Парень снова придвигается ближе, и меня опять выводят из равновесия его размеры. Он очень высокий. Если бы он еще был и худым, его точно звали бы «Каланча» или как-нибудь так. Но Чонгук не худой. Он мощный. Большой, мускулистый, а еще из-за выпитого алкоголя я чувствую себя возбужденной, и меня до боли влечет к нему.
Даже не догадываясь о моих непристойных мыслях, он продолжает говорить:
- Если папа будет считать тебя потерянной одинокой овечкой, то продолжит подталкивать нас друг к другу. А может, этого ты и хочешь, а? Хочешь, чтобы тебя видели рядом с нами? Хочешь, чтобы тебя приглашали на все эти вечеринки?
Его обвинение вырывает меня из моего алкогольного ступора.
- И поэтому сегодня вечером я не отхожу от вас ни на шаг
Выражение его лица не меняется, несмотря на то что я права и он это знает. Да и ладно. Плевать.
- Эй, Намра , спустимся на вечеринку! - кричу я.
- Не могу. Я умерла от стыда. Чон Чонгук застал меня в уборной, - стонет она через закрытую дверь.
- Придурок уже ушел. К тому же наверняка это самое приятное и пристойное зрелище из всего, что он сегодня видел.
Чонгук закатывает глаза, но, когда я показываю ему на дверь, выходит.
Намра наконец появляется из ванной.
- Зачем нам покидать наш маленький рай?
- На других посмотреть и себя показать, - честно отвечаю я.
- Фу, это обещает быть ужасным.
- А я и не говорила, что будет по-другому.