Она неподвластна, Галлагер, смирись.

Aidan:
Один её вид заставлял меня кричать про себя. Я знал, что это сделает ей больно, поэтому молчал.

Этой ночью рядом с ней в голову прокрались мысли о... Нет. Мне это лишь кажется. Я просто хочу быть с ней! 
... Чёрт! Я хочу быть рядом с ней. Хочу прижимать её к себе. Хочу вытирать её слёзы. Хочу гладить её волосы. Не знаю... Может я просто боюсь признаться себе в чём-то глобальном? Но я лишь желаю ей добра. И уж точно не имею желания видеть, как ей причиняют боль.

М:Что ж... — утерев слёзы, девушка хрипло выдавила ошеломляющую фразу— Включай диктофон. — 💭Она мне доверяет💭 это не могло не радовать. Но её просьбу я всё ещё не до конца понимал — Я не смогу повторять это постоянно... Не хочу проживать всё снова и снова. — 💭вот в чём дело...💭 раз это так важно, я буду с ней до конца.
Понимающе кивнув, я полез в карман за мобильником.
М:Сам решай, что делать с записью... — я бросил на неё секундный взгляд. 💭Всё ещё не может верить до конца... Но я тебя не подведу!💭
Эту запись она хотела сделать для ребят. Она ясно дала мне понять, что не привыкла к такому доброму миру.
💭Кто ж тебя так сломал? Что можно было сделать с девушкой, чтобы она стала такой?💭

Мне нужно было только придумать, как корректно преподнести эту информацию друзьям.

Мэлодит сомневалась, не знала с чего начать, но вдруг задумчиво уставилась на своё левое запястье, где на среднем пальце красовалась татуировка в виде цифры 5.
М: Помнишь, как твоя мама заметила эту татушку? — в голове быстро пронёсся тот день, когда Мэл отдавала мне куртку, знакомилась с моей семьёй на этой же кухне, как её охватил приступ...
Э: Да... Любимое число. — повторил я её былые слова, но она, заглянув в мои глаза, помотала головой.
М: Ты же подписан на все сводки сплетен... — я опешил от этого вопроса или утверждения, ведь действительно... — Подписан. Как и все остальные.. — она кивнула на мой телефон —Я знаю. Я ведь и сама читаю.— Мэл устало усмехнулась, а вот мне никогда ещё не было так стыдно — О чём там пишут? О моих проделках. О том, что я саботировала очередное мероприятие. От том, что ушла из клуба с новым парнем. О том, как под кайфом сигаю со скалы. — только после того, как теперь узнал её получше, понимал, что никто из этих людей её не знает. Судят со своих башен, кидают в неё камни, развлекаются. Но тогда она была права... Это её жизнь. «Почему не жить её так?!»

Мы внимательно смотрели друг другу в глаза, каждый искал что-то своё. Но, шумно вздохнув, она продолжила.
М: Знаешь почему все пишут только об этом? — спросила она, выжидая паузу — Только это им и известно. Ведь нет ни одной статьи о моей жизни! То, что они печатают, крутят по телику, строчат в Твиттере... Это не жизнь. Так... периоды. — факт... и вновь она права — А знаешь почему все это читают? Потому что не способны на настоящее безумство. — говорит она с широко раскрытыми глазами —Всем просто интересно наблюдать со стороны. А если очередь дойдёт до них, они отступят к берегу. И никому не интересны основные факты! Ни моя семья, ни моя личная жизнь, ни мой трудный путь в верхи. А зачем? Ведь всё, что им нужно — новое кино и очередная сводка сплетника.
Э: Ты права... — она вяло откинулась на спинку стула, потирая переносицу — Права, да! Но ты упускаешь важное... Не все.. Не все люди такие! Это — лишь масса обывателей. Наблюдатели. Но... Я не знаю, что ты думаешь на этот счёт..., но я могу и хочу сказать... У тебя есть мы! — кажется я увидел искорку в её глазах. Она понимала это, но боялась признать.
М: Знаю... Теперь да. — я накрыл её ладонь своей и крепко сжал.

Когда я в страхе сжимал ладонь Бланш в той несчастной гримёрке, я успел прокрутить все исходы в своей голове. Теперь в голове всё было почти спокойно.

М: Я видела твою семью, Эйд... Ты рос в любви и заботе. И это прекрасно... И я тогда вышла из вашего дома с лёгким чувством белой завести... — Мэлодит горько улыбнулась, а я насторожился — Моё детство кончилось слишком рано. Я даже не подозревала, что в семье разлад. До того момента, пока не увидела, как мама громко сквозь слёзы кричит на отца, который собирает вещи. Он тогда уже стоял на пороге... Я выглядывала из-за большой колонны, всё ещё не понимая... Неужели он меня бросит? Просто уйдёт...? Но он ведь вернётся? — перед моими глазами вырисовывалась чёткая картинка... мне стало слишком жаль её. Жаль ту маленькую девочку, жаль эту каменную леди передо мной. Это просто маска... теперь ясно.

Мэлодит сидела почти неподвижно и гипнотизировала наши переплетённые пальцы.
М: Отец посмотрел на меня, мягко улыбнулся и прошептал: «Я скоро вернусь». — брюнетка вытащила свою ладонь из-под моей и положила поверх, я вновь увидел то самое тату — Мне было пять лет, когда отец ушёл ... — мои глаза округлились, а сердце забилось с новой скоростью.
Э: О господи... — Отвратительная стадия осознания. Всё это время ответ маячил перед моими глазами и не давал покоя. Я искренне её жалел, но что ещё хуже... не мог понять до конца. Ведь она вначале сказала про мою семью не просто так... она знала, что я могу её не понять.
М:  И он не скоро вернулся... Он ВООБЩЕ не вернулся. Я ждала, а он не приходил. Я всё время звонила ему, писала, всё детство напрашивалась к нему. И винила во всём маму... — свободной рукой она переодически тёрла глаза и заправляла выбившуюся прядь волос за ухо — Я болезненно переживала этот момент, была трудным ребёнком. Но меня все оправдывали. Однажды я перестала вымещать злость за отца на матери, ведь осознала всю глупость. Конечно я не могла ничего понять... Представь, 12 лет в пустом игноре. Простая боль — простые раны, Галлагер. — она хрипло рассмеялась. А я не мог оторваться от неё, не мог сказать ни слова. 💭12 лет...?💭
М: Не смотри так, прошу... Дальше будет хуже. — теперь она звучала, как прежняя Бланш, что пугало меня больше — Мать, кстати тоже на меня подзабила... Видимо её напрягало моё желание видеться с ним. Короче, все следующие 12 лет с момента развода прошли странно... Нет более подходящего слова. «Странно»... Но!... Совсем не странно то, что я так и не построила здоровые отношения! Ребёнок с пунктиком на травму отца на такое не способен, увы... — она грустно, но с усмешкой смотрела мне в глаза, а я старался уловить каждое её слово. Возможно, из-за услышанного меня охватили эмоции, и я слишком сильно сжал её руку. Но Мэлодит не отпускала меня.
М: А сейчас... мне почти 18... И я так и не получила заслуженной любви. В школе я не могла особо похвастаться шикарной фигурой, как сейчас, а моя импульсивность играла злую шутку. Я сменила четыре школы. Несмотря на семейные связи и состояние, тот факт, что я затеяла драку, директорам не нравился.
Э: Мэлодит Бланш, так ты задира? — я мягко улыбнулся, пытаясь вывести её из её поглощающих грустных мыслей. В ответ она по-доброму усмехнулась.
М: Ну можно и так сказать... Просто некоторые одноклассники дразнили меня из-за неполной семьи, иногда из-за внешности... Ну а я давала отпор. — 💭Да... Дети могут быть злыми.💭 — А для того, чтобы наконец не зависеть от матери, чтобы избавится от навязчивых мыслей об отце, я занялась сначала собой, а потом карьерой. И, кстати, тот факт, мол мне всё купили.. Хах, его придумал тот, кто явно не может ничего купить. Ты не представляешь сколько раз я слышала «нет»... Никто тогда в меня не верил, но зато сейчас кусают локти. — 💭чего греха таить... я сам завидую её профессионализму, выдержке и успеху.💭 — И я выстроила себе образ. Холодный, недоступный. А все эти выходки... помогали травмированному ребёнку получить внимание, только уже в солидном возрасте. — теперь мне казалось, что я читаю Мэлодит как открытую книгу, словно до этого я упускал что-то важное, а теперь мне положили ответ перед носом— Я ходила к психологу, принимала препараты... Кстати мои проблемы с сердцем начались именно тогда, в детстве, в 5 лет. Но к 10 годам я излечилась. А к 16-ти определила для себя два правила... Первое: алкоголь и сигареты – запросто заменят антидепрессанты. Второе: чтобы не получить новую боль, просто пользуйся... — эти слова больше всего будоражили 💭Это не её философия! Она лишь заменила своё восприятие в страхе снова обжечься. 💭 — Всех этих парней, с которыми я красовалась в заголовках у выхода из клубов, я всех просто поюзала для себя. А потом уходила и не возвращалась. — голос её вдруг стал холодным, а меня эти слова немного задели... но потом стало обидно за неё. Ведь выходит, что она никогда не любила.

Э: Мэл... Я.. — я не знал что сказать — Мне очень и очень жаль. Я не представляю, как ты со всем справилась. Любой другой на твоём месте просто бы не выдержал... Но ты смогла!
М: Почти... Почти смогла, Эйд. — я непонимающе смотрел в её глаза — Прежде чем сбежать сюда, я побывала у отца. Я и сама теперь не рада, что решила поехать к нему... Вдруг стало обидно, что за все эти долгие и мучительные годы мне давали лишь крупицу внимания и ни капли любви! Я поехала к нему первой... Знаешь, говорят, есть такое правило: «между людьми всегда 20 шагов». Если ты сделал свои семь, а человек в ответ даже не шелохнулся... отступай, немедленно отступай. — каждое слово пропитано отчаянием и болью —Так вот я тогда совсем позабыла об этой истине. — Мэлодит набрала побольше воздуха, успокаивая себя, а затем мерно выдохнула — Я зашла в квартиру, а там... А там какая-то женщина на кухне готовит завтрак, а по квартире с весёлым криком бегают две прелестные девчушки... — она мягко усмехнулась, а по её щеке вновь потекли солёные капельки.

Я наклонился к лицу девушки поближе, вытирая слёзы подушечкой большого пальца. Ресницы Мэл немного подрагивали, а слёзы непроизвольно стекали вниз. Сейчас её лицо было совсем близко, но её состояние слишком сильно дурманило разум, заставляя моё сердце разрываться от осознания того, сколько всего пережила эта девушка. Я крепко её обнял, а Бланш вцепилась ногтями в мою спину и всхлипнула.

М: Я собрала вещи, взяла своего лучшего друга и уехала в LA. Я ехала и не могла сосредоточится на дороге... — моё плечо становилось влажными от её слёз... я только крепче прижимал Мэлоди к себе, хотел забрать всю её боль — Ведь.. Ведь выходит, что я – просто неудачный опыт. Эпизод, а не жизнь. Всё время, что я мечтала об отце, он был у кого-то другого! И.. Эйд... Эти девочки... Такие маленькие... Но я видела, что у них есть всё то, о чём мечтала я! Эйд, я ужасный человек! Ведь я смотрела на них и ненавидела! Будто это они виноваты... Я.. Я просто хотела того же. — она горько рыдала в моё плечо, а голос срывался на крик.
Э: Ты не виновата. Слышала меня?! Ты не виновата! И твоё желание любви не делает тебя ужасным человеком! Ты просто хотела семью... — я прижимал к себе этого дикого зверя с блестящими глазами, и только теперь понимал, что всё это время передо мной был маленький котёнок в костюме тигра.

Э: Мэл... Тише. Прошу... Не рви себе сердечко. Я рядом, я тебя слушаю, я тебя понимаю, я теб.. — за секунду я осознал, что едва не сказал «я тебя люблю»... — Я.. тебе всегда помогу... Мы поможем. — быстро исправился я — Ты можешь расчитывать на всех нас, ведь ты нам небезразлична! — девушка старалась привести дыхание в норму, а я всё боялся, что её вот-вот охватит новый приступ, поэтому мягко гладил её по голове — Всё хорошо... Я рядом. Расскажи мне... что тогда произошло? Это он виноват...?
М: Прежде чем я убежала, мы с ним спорили, снова ругались. Я высказала всё, что меня обижало. Естественно я злилась... Но потом узнала, что всё это время мама всё знала. Поэтому и не пускала к нему. А через какое-то время я стала получать звонки и смс от отца, но всё игнорировала. И в то воскресенье после нашей с вами тусовки в Keeeys... Мы с тобой сидела в кофейне... Я вернулась домой, а он всё звонил и звонил... Я ответила. — она обречённо заглянула в мои глаза, а меня осенило — Он снова орал на меня... Упрекал в том, что всё, что я имею, всё благодаря ему. А это, как ты уже понял, совсем не так. Он не приложил ни капли усилия ни к моему воспитанию, ни к моему взросления, ни к моему успеху! — каждое её слово звучало, как ненависть в чистом виде, полное отвращение к человеку, но глаза её выражали боль, и это оправданно...

М: И вчера я не хотела ехать домой... Это его  дом. Вернее, когда-то давно там жила наша семья... — счастье живёт через дорогу о нас. Кто-то, кому мы можем помочь, находится на расстоянии вытянутой руки, но мы не тянемся, упускаем всё.
Э: Чёрт... — я вспомнил, как она умоляла не везти её домой, а я списал всё на её состояние.
М: Он и в этом меня пристыдил... И всю неделю я не могла занять свои мысли чем-то другим, всё крутила это в голове. — тут же вспомнил о её состоянии на этой неделе, о том, как мы гадали, что могло произойти, но не помогли вовремя — А вчера... Помнишь разговор до..? — она отстранилась и посмотрела на меня заплаканными глазками, я кивнул — Тогда Алекса, помощница, принесла мне телефон. Мне кто-то постоянно звонил... — 💭Нет... Нет! Она не могла переживать это одна! Что ж ты с собой наделала...?💭 — Это отец... Снова горел желанием поругаться. Я вроде не глупая, а каждый раз совершаю одну и ту же ошибку. Снова беру трубку... Эйдан, тебе это не понять... Не понять, когда во всём случившемся винят тебя и называют долбанной «бешеной сукой»... — Мэлодит уставилась вниз, в одну точку, а мои руки сами сжались в кулаки, жевалки на скулах ярко заиграли.

Хотелось посмотреть в глаза этого человека, хотелось причинить ему хоть малую часть той боли, что пережила Мэлодит. И, нет, это не ужасно! Мэлодит стыдилась зависти и чувства ненависти за то, что у неё отобрали самое главное. Но не нужно. Это просто инстинкт... Ты видишь свою цель в зубах другого и сразу же хочешь вонзить когти ему в глотку, лишь бы отвоевать своё.

М: Я просто была на пределе... Слишком много на меня свалилось. Вот я и не выдержала... сорвалась. Смотрела на своё отражение и ненавидела себя... — Мэл отвела взгляд и продолжила говорить куда-то в пустоту — Эйдан, это.. это не просто переломный момент с не затянувшейся раной! Это часть тебя. Это меняет твоё представление об окружающем мире, меняет сознание... — права... Мэлодит тысячу раз права! Вспоминаю, как в нашу первую встречу пытался понять девушку, изучить её. Знаю ли я её сейчас? Точно и полностью? Конечно нет. Мне не понять этого до конца, но очень хотелось бы. — Кто-то сочтёт это глупым, не таким уж и ужасным... Но никто не попытался меня понять. Сколько раз я хотела себя изменить, сколько раз хотелось всё забыть! Но это не проходит, как простуда, Эйдан. Мне не дали любви, заботы и счастья, теперь я не смогу её принять... Таким как я не помогают, нас лишь продолжают душить болью. Поэтому я вас сторонилась... Я к такому не привыкла, не привыкла дружить по-настоящему. Но я точно рада, что несмотря на всё, вы даёте мне шанс.
Э: Я тебе клянусь... Ты всё забудешь. Мы поможем. — я взял её за руки и смотрел в её янтарные глаза, погибая — Я помогу.