Незваная кровь

Марьяна

Ехать в своей машине под шикарную музыку — это всё, что я хочу. Окно приоткрыто, ветер врывается в салон, треплет волосы, как будто хочет унести с собой всё, что накопилось внутри. Если бы можно было, я бы просто закрыла глаза и ехала себе припеваючи, не думая ни о чём.

Заехав за выпивкой, я направилась к дому, где уже мои подруги ждут меня.

Я паркуюсь рядом с забором и набираю Улю, чтобы открыли ворота.

— Да, Марьян, ты скоро? — тут же выпаливает подруга.

— Открывайте ворота.

— Уже бежим! — слышу, как у Ули в голосе появляется улыбка. Она кладёт трубку, и буквально через пару секунд ворота начинают медленно открываться.

Этот короткий момент — а ведь всего лишь несколько секунд — будто растягивается во времени. Моё сердце бешено колотится, будто сейчас выпрыгнет и убежит прочь. Почему я так нервничаю?.. Сама не понимаю.

Вот ворота открыты. Я осторожно выворачиваю руль, сдаю назад и паркуюсь рядом с ещё одной машиной. Если не ошибаюсь, это Николь. Вижу, как створки ворот начинают закрываться, а из входной двери выбегают две небольшие фигуры.

Я выхожу из машины и захлопываю дверь. Макушки девочек видны — одна блондинка, другая русая. Они подбегают ко мне:

— Марьяна! — кричат в унисон, прыгают на меня, и я, не выдержав их любви, падаю вместе с ними на землю.

— Девочки! — смеюсь, обнимая их.

— Как тебе удалось уехать из Азкабана? — спрашивает Николь.

Мы с девочками так прозвали мой дом ещё в школе — «Азкабан». Название родилось после очередного марафона «Гарри Поттера» у Николь дома. Тогда это было смешно... А сейчас даже чересчур метко.

— Рука мастера и ничего большего, — с важным видом откидываю волосы. Правда, это вряд ли выглядит элегантно, учитывая, что мы втроём валяемся на газоне.

— Поднимайтесь уже, — Ульяна толкает нас, и мы с Николь встаём.

Теперь обнимаемся по-нормальному. Я забираю пакет из машины, и мы идём в дом.

На кухне уже всё готово — сет с роллами, всеми возможными суши, и моё святое: бургер. Это что-то с чем-то. Просто блаженство.

Присаживаемся, и я замечаю в углу знакомую фигурку — Элли. Небольшой спаниель, шустрая и милая до невозможности. Её подарил Николь Рустам. Он часто ездил в командировки и однажды решил, что собачка — лучшее средство от одиночества.

— Привет, Элли, — опускаюсь к ней, и она тут же бросается меня облизывать, виляя хвостом, как пропеллером.

Я встаю, усаживаюсь рядом с девочками за стол, а Элли отправляется в свою уютную кроватку. Удивительно умная собака.

— Ну что, рассказывай, как дела? Что нового? — Николь, как всегда, заводила. Она — душа компании. Всегда за любой кипиш. Но мы с Улей знаем, что творится у неё внутри.

Дружим мы с самого детства. Я с Николь — одноклассницы, а Ульяна на год младше. Но в средней школе мы сразу заметили эту солнечную блондиночку — и подружились.

— Да что нового... Ничего особого. Разве что у моего братика сегодня день рождения... а я благополучно забыла об этом, — говорю и закидываю в рот один ролл.

— Ха, ну ничего! У меня тоже такое было, — смеётся Николь. Её брат всегда казался нам с Улей каким-то мифическим существом. Мы дружим уже кучу лет, если вернуться на год назад можно сказать, что видела его от силы пару раз. Уля — и того ни разу. Хотя сейчас... они пара.

— А у вас что-то новенькое есть? — спрашиваю.

— Особо ничего, — пожимают плечами.

— Если и происходит что-то — мы же сразу в видео звонок лезем, — хмыкает Николь. — Ладно, рассказывай, как ты сбежала? Как тебя отпустили?

Николь берёт бутылку вина, которую я привезла, открывает её, ставит на стол и добавляет к ней три бокала.

— Ага, никто меня не отпускал, — закатываю глаза.

— А как тогда? — спрашивает Уля, удивлённая.

— Полезла через балкон, спрыгнула на дерево... и грохнулась. — Беру бокал с вином и почти сразу осушаю его.

Девочки переглядываются, а потом начинают смеяться.

— Ты, наверное, шутишь? — хохочет Ульяна.

— Нет, я серьёзно, — откусываю бургер.

Смеяться они перестают.

— Марьян... а тебе ничего не будет? — озабоченно спрашивает Николь.

— Успокойся. Мне точно никто не вспомнит до завтрашнего вечера, — пожимаю плечами. — Родители лягут спать поздно, проснутся поздно, потом приедут друзья братика — праздник, как всегда, на три дня. Я вечером выйду из комнаты, сделаю вид, что сдохну, если не поем, — подмигиваю им.

— Марьян... если ты уверена, — тихо говорит Уля.

— Всё будет нормально. Хватит обо мне. Мы должны хорошо провести этот вечер.

— Ладно, — Уля опускает взгляд. Николь это замечает и быстро переключается:

— Слушайте, помните Кристину из «11–Б»?

— Ну да... — усмехаюсь. — Как такую забудешь. Наша "королева" школы.

— А что с ней? — Ульяна поворачивается к Николь.

— Так, оказывается, она беременна, — Николь хитро улыбается, берёт с тарелки клубнику и кидает в рот.

— Ну и что? — хмурится Ульяна. — Ей уже двадцать.

— А вот папаша-то — несовершеннолетний.

— В смысле?! — мы с Улей в один голос.

Николь улыбается своей лисьей улыбкой, перебирая клубнику.

— Ну... это же не наше дело, — говорит она, будто это не она завела разговор.

— Николь!

— Короче...

***

Я не заметила, как наступила ночь. Ну, как не заметила — по классике: сначала винцо, потом разговоры, потом "давайте чуть-чуть прогуляемся", и вот мы уже в лесу. С собакой. Фоткаемся. Почему? Без понятия.

Вроде бы выпили бутылку вина. Или три. Или пять? Неважно. Главное — Николь вдруг увидела в глазах спящей собаки жгучее желание прогуляться. Элли, между прочим, в тот момент даже не дышала активно. Но кто я такая, чтобы спорить с хозяйкой после бокала?

Мы собрались, взяли Элли под мышку — она не возражала, даже выглядела радостной, возможно, просто приняла это как похищение. Вышли на улицу. Дом находится на охраняемой закрытой территории, где есть маленький лесочек. Там мы раньше устраивали пикники, устраивали шпионские игры и искали смысл жизни между соснами. А рядом есть поле. С него и начались фото-приключения. Теперь возвращаемся через лес.

— Где эта кукушка?! — вопит Николь где-то между деревьями. — Я хочу узнать, сколько мне осталось!

— Смотри под ноги, и точно доживешь до завтрака, — кричу ей вслед. Но кому я это говорю? Эта идиотка бегает по лесу, как будто у неё персональный GPS на приключения.

— КУКУУУУУУУШКААААААА! — доносится снова. Я готова поклясться, у леса началась паническая атака.

— Ника, если ты сейчас грохнешься, мы вызовем скорую и свалим,— повышаю голос.

И, как и положено в таких историях, она таки грохнулась. Прямо в канаву.

— Ой, кукушка, помоги мне! Я больше никогда не буду спрашивать, сколько мне осталось! — доносится трагичный голос из канавы. Где-то вдалеке рыдает Шекспир.

Я сажусь рядом, заглядывая вниз с философским видом:

— Вот и всё. Твоя песенка спета. Прощай, романтичная душа, погибшая под ёлкой.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — выдает Николь, явно репетируя сцену для драмкружка.

— Вставай, комедия недопетая, — вытаскиваю её за худи. Она липкая, мокрая и пахнет как болото.

— Марьяночка... — цепляется за меня, — я только что была на том свете. Там было темно и пахло землёй... — почти рыдает. — А почему я вся в грязи?!

— Потому что кукушек надо слушать, а не бегать за ними по лесу в три ночи! — стучу ей легонько по голове. — Пошли уже, великомученица луж.

Николь кое-как поднимается, мотает головой, как будто пытается запустить систему заново, и плетётся вперёд.

Я поворачиваюсь — и вижу, как Ульяна, вся покрасневшая, тихо смеётся, прижимая к себе Элли. Но! В руках у неё — телефон.

— Уля... — прищуриваюсь с подозрением.

Теперь она ржёт вслух. Смеётся так, что даже Элли хвостом машет в такт.

— Не бойся, не выложу. Это — только для чёрного дня, — подмигивает Ульяна.

— Ну смотри мне. Если это завтра окажется в сторис — я тебя в следующую канаву сдам добровольно.

Мы смеёмся, идём рядом.

— КУКУШКА! А Я ТЕБЯ ВИЖУ! — орёт впереди Николь.

Я бросаю взгляд на Ульяну — она поворачивается тоже. Мы смотрим друг на друга. Потом Уля пожимает плечами.

— Её никто не спасёт, — говорит с видом знатока. Почти поэтично.

Мы почти дошли до края леса. Осталось только одно: дотащить Николь домой и не дать ей обниматься с первой попавшейся собакой. Или деревом. Или фонарём. У неё, как и у кукушки, свои полёты фантазии.

***

Зайдя во двор, я направляюсь к машине — мне нужно достать одежду. Я всегда вожу с собой запасной комплект. Кто знает, что может случиться: вдруг у кого-то снова вспыхнет гениальная идея побегать по лесу под винишко.

— Уль, подсвети, пожалуйста, — зову я.

— Да, конечно, — отвечает она, ставит Элли на газон и подходит ко мне с телефоном.

Через пару минут я нахожу то, что нужно, беру свёрток в руки, цепляю подругу под локоть — и мы заходим в дом.

— Давайте фильм какой-нибудь посмотрим, — предлагает Уля, сбрасывая обувь.

— Пошлите, — соглашаюсь, уже мечтая развалиться на диване.

А вот Николь, как всегда, в своём репертуаре: вся в грязи, лохматая, но деловая — что-то ищет в тумбочке.

— Тебе помочь? — спрашиваю. — Что ты ищешь?

— Блин... — она роется в ящиках, фыркая. — Я только что поняла, что я реально певица... А микрофон потеряла.

Я моргаю.

— Слышь, Пугачёва, твои ночные концерты соседям не зайдут. Пошли лучше покупаешься и фильм посмотрим, может, ещё не всё потеряно, — тяну её за худи, оттаскивая от тумбочки.

Я тяжело вздыхаю. Уля уже устроилась на диване с ноутбуком, что-то ищет.

Но вдруг в доме слышится странный звук.

— Это что? — спрашиваю я, всматриваясь в тёмный коридор.

— Не знаю, — Ульяна отрывается от экрана и поднимается.

Теперь и Николь, будто бы трезвея, напрягается. Мы замираем.

Снова этот звук. Будто хлюпанье и лай. Исходит со двора, с задней стороны.

— Блин... Мы Элли забыли, — Николь округляет глаза. — Пошлите со мной, мне одной страшно.

Мы киваем, накидываем тапки и выходим. Только подходим к углу дома — и снова: странный звук, резкий лай... И тишина.

— Элли! Иди ко мне, девочка! — зовёт Николь, неуверенно.

Я свечу телефоном, и в этот момент...

ШШШХХ! — НАС ОБДАЁТ ЛЕДЯНОЙ ВОДОЙ.

Женский крик разносится по всему двору.

— ЭЛЛИИИИ!!! Блиииин... — Николь вздыхает трагично.

— Что это? — фыркаю я, пытаясь вытереть капли с лица.

— Она снова погрызла автополив, — шипит Николь, вытирая волосы.

Пока мы пытаемся отдышаться, сзади раздаётся чей-то заливистый смех. Женский. Ульяна, конечно же. И я тоже не выдерживаю — смеюсь, пока икаю.

Мы забираем виновницу веселья и возвращаемся в дом. Весь пол мокрый, как наши жизни, но настроение у всех на удивление хорошее.

— Та блин, она это постоянно делает! — ворчит Николь, проходя внутрь.

— Ну, может, ты моришь её голодом, — усмехаюсь я с иронией.

Но... смех вдруг обрывается. Воздух — как вакуум. Тишина. Я поднимаю взгляд — девочки смотрят на меня. И смотрят не так. Уля — с виноватым выражением, Николь — будто ударила в живот.

— Ладно, я пошутила, — оправдываюсь, смущённо. — Просто... глупо получилось.

— Марьян... — тихо говорит Ульяна. Её голос — не голос, а извинение.

— Что? — непонимаю. — Что не так?

И тогда я замечаю, как они смотрят — на меня. Нет, на лицо. Я резко оборачиваюсь, как по команде, и подхожу к зеркалу в коридоре.

Замираю.

Макияж потёк. Почти всё смылось водой. И теперь видно... всё. Весь этот грим, который я рисовала каждое утро, чтобы не было видно. Чёрные тени, синяки, покраснение. Шея, висок, под глазом. Всё.

Мой голос внутри пытается закричать: "Это не важно! Это не больно!", но... тело знает правду.

— Девочки... — медленно оборачиваюсь к ним. — Мне... правда не больно.

Они подходят ко мне. Без слов. Просто обнимают. Молча. Даже Элли скулит где-то в углу, словно понимает.

Они уже видели это раньше. Видели и молчали. И я тоже молчала. Потому что это проще, чем объяснять, почему родной дом — не убежище, а капкан. Проще, чем говорить.

Я хочу сказать им, что всё нормально. Что я сильная. Что я справлюсь. Но язык не поворачивается врать.

***

После душа стало легче. Словно не только грязь смылась, но и то, что сидело под кожей, царапало изнутри.

Я переоделась в домашнюю одежду, распустила волосы, и мы снова собрались в гостиной. Разложили диван, включили телевизор, свет приглушили. Уля где-то раскопала пакет попкорна — наверное, он был там ещё с прошлого года, но нам было всё равно.

Мы устроились втроём под ворохом мягких пледов, как детсадовцы на тихом часу. Элли свернулась клубком у ног, дышала тепло, в такт нашим зевкам. Николь ещё немного ворчала, Уля выбирала фильм, а я просто лежала. Не думала. Не чувствовала.

Экран светился тускло, сцены сменяли друг друга, голоса героев укачивали. Кто-то зевнул, кто-то уснул. Кажется, Николь. Или Уля. Я уже не различала.

Это было всё, что мне нужно. Просто так — молча. Без вопросов. Без взглядов. Только тепло. Только рядом. Только тишина и безусловное "я с тобой".

Впервые за долгое время я почувствовала себя... не в безопасности, нет. Но хотя бы не одна.

И пусть это всего лишь ночь. Пусть завтра снова начнётся мой спектакль. Сегодня — я просто девочка, под пледом, с подругами, смотрящая какой-то глупый фильм. И этого достаточно.

❗️ Ребятки, жду всех вас в своëм тг:
https://t.me/asyaaleksikova

Ася Алексикова в описание профиля есть ссылка на канал 😉(Там можно найти спойлеры к главам, а так же там будут выходить дополнительные главы)❗️

Спасибо за прочтение! Оставляйте комментарии и подписывайтесь💖(Если хотите, чтобы новые главы выходили как можно скорее, проявите активность, чтобы я знала, что вы ждёте )Также подписывайтесь на мой ТикТок аккаунт про книги: asxalexikov 💕