Яд

— Ещё раз прости, что оставил тебя вчера, — сказал Ли, бесцельно глядя на люстру.

— Ты уже надоел, Минхо, — Джисон перебирал пряди его волос, — я не обижаюсь на тебя, поэтому хватит извиняться.

Хан лежал на разложенном диване среди нескольких подушек, мягких игрушек и скомканного пледа, а на его животе отдыхал уставший Ли, недавно вернувшийся с работы. Комнату освещали только лампа из коридора и огни соседних зданий. Пахло духами Джисона и почему-то шоколадным печеньем. Было хорошо.

Минхо и Хан почти не разговаривали, но это была приятная тишина, разбавляемая только гудением стиральной машинки. От прикосновений младшего к волосам Ли почувствовал, что хочет спать, поэтому он прикрыл глаза и начал вслушиваться в чужое сердцебиение. Его пальцы выводили узоры на руке Джисона, скользя по мягкой коже и оставляя невидимые рисунки.

— У тебя вкусно пахнут волосы, — Хан аккуратно вдохнул аромат посильнее.

Минхо лишь улыбнулся, удобнее устраиваясь на чужом теле, и переплёл свои пальцы с пальцами Джисона. Сейчас он чувствовал себя спокойнее, чем когда-либо за прошедшие пару недель. Телефон не разрывался от входящих звонков или сообщений, парни отдыхали в загородных домах или клубах, а рядом лежал любимый человек. Хотелось поставить время на паузу и никогда не включать обратно.

— Как у тебя дела с укулеле? — Ли разлепил веки и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза Хана.

— Я уже выучил несколько мелодий, — он замолчал на несколько секунд, а потом тихо продолжил, — хочешь, я сыграю тебе?

Минхо без малейших колебаний ответил:

— Хочу.

Джисон аккуратно вылез из под Ли и пошёл в свою комнату за музыкальным инструментом. Почти сразу он вернулся обратно и включил лампу, усаживаясь ближе к краю дивана и готовясь начать игру. Уже зажав нужные струны и замахнувшись кистью руки, Хан вдруг поднял глаза на старшего.

— Не смотри на меня так, а то я смущаюсь.

Минхо тихо посмеялся, прошептал "хорошо" и послушно сомкнул веки. В его руках покоилась мягкая игрушка в виде авокадо, в которую он уткнулся носом и сразу почувствовал знакомый аромат.

Прозвучали первые ноты. Джисон аккуратно, но точно зажимал и перебирал струны. Невооружённым глазом было видно, с какой вовлечённостью он играл и с каким трепетом держал музыкальный инструмент. Плавная мелодия лилась тягучей рекой, наполняла комнату и затекала в душу.

В какой-то момент Ли не выдержал и всё же открыл глаза, глядя на младшего из-за игрушки. Он рассматривал сосредоточенного Хана, наблюдал за его движениями пальцев и вслушивался в приятное звучание укулеле. В груди росло что-то тёплое. Минхо старался даже не моргать лишний раз, чтобы не упустить ни одного мгновения.

— Ну как? — спросил Джисон после завершения игры, укладывая укулеле рядом с собой.

Ответа не последовало. Ли всё так же завороженно смотрел на младшего и таял на глазах. Он вернул мягкую игрушку на место и вытянул руки, зазывая приблизиться к нему.

— Иди сюда, Хани, — звучало почти шёпотом.

Тот без колебаний послушался: преодолел небольшое расстояние и нырнул в чужие объятия, сразу оказываясь в плену тёплых рук. Ли носом зарылся в шею Джисона, вдохнул запах его тела и прикрыл глаза.

— Играй мне почаще, пожалуйста, но имей в виду, что у меня нет подходящих слов, чтобы после описывать то, насколько мне понравилось, — звучало приглушённое бормотание.

Хан почувствовал, как его щёки наливаются теплом, и мягко улыбнулся. Он покрепче обнял Минхо и тоже закрыл глаза. Не хотелось думать о том, что стоило бы подготовиться к завтрашним занятиям с учениками, о пропущенных от Чанбина или о сломавшемся утюге. В мыслях крутилось только одно: "Как с ним хорошо".

Когда оба тела затекли лежать в одном положении, Джисон приподнялся на локти, сдул с лица лохматую чёлку и спросил:

— Пойдём пить чай? — он продолжал смотреть в глаза напротив, а после слегка нахмурился, — почему улыбаешься?

— Да так, — Ли начал медленно вставать с дивана, — мне нравится твоя любовь к чаю. Чур, мне цитрусовый.

Хан беззвучно посмеялся, пробормотал "хорошо" и пошёл на кухню. Минхо последовал за ним, заняв то же место, что и в предыдущий раз. Лепестки цветов уже завядали, поэтому Ли мысленно закрепил намерение завтра подарить младшему новый букет.

— Мне заварить себе с малиной или тоже цитрусовый? — Джисон обернулся, держа в руках два вида заварки, — не могу определиться.

— Бери цитрусовый. С малиной в следующий раз вместе попьём.

Хан кивнул и принялся дальше колдовать над чаем. Со спины в своей огромной фуболке он казался ещё более крошечным, чем обычно. Минхо обратил внимание на то, что две торчащие пряди волос Джисона под определённым углом напоминали сердце. "Он соткан из любви," — шептали мысли.

Чайник закипел. Хан снял его с плиты и залил кипятком заварку в первом стакане, мгновенно чувствуя приятный аромат. Он от чего-то неожиданно дёрнулся, что заставило Ли заволноваться.

— Что случилось? — он вскочил с места, — ты обжёгся?

Однако разлитого кипятка на столе не было, да и Джисон не выглядел так, будто ему было больно. Он поднял взгляд на старшего и с досадой сказал:

— У меня нет ничего к чаю...

Минхо расслабился и широко улыбнулся, потому что услышанные слова звучали с какой-то детской расстроенностью.

— Давай сходим в магазин? Тут неподалёку продают просто потрясающие чизкейки и пудинги, — Хан, не дожидаясь ответа, поставил чайник обратно на плиту и ушёл в коридор, — поторопись! Я не знаю, до скольки этот магазин работает.

Ли послушно пошёл за младшим, не переставая улыбаться. Его не столько интересовали чай и какие-то чизкейки с пудингами, как сам Джисон и его желание отведать чего-нибудь сладенького. Маленький и милый.

До магазина Минхо и Хан шли пешком — решили молча, но единогласно. Ночная темнота ещё не до конца поглотила небо и любезно оставляла один край румяниться в закате. Молодой месяц висел где-то сбоку и терпеливо дожидался, когда к нему присоединяется друзья звёзды. Свежий воздух, запах улиц и тепло руки любимого человека. Было хорошо.

В магазине, на счастье, людей оказалось не очень много, поэтому толпиться в очереди не пришлось. Одним чизкейком или пудингом дело не обошлось: в итоге на кассе они стояли с почти полной корзиной продуктов. Пока Минхо со всем увлечением выбирал, с каким вкусом ему взять жевательную резинку, Джисон случайно услышал тихий разговор людей, что стояли рядом.

— Тот паренёк выглядит знакомо, — говорила женщина с яркими губами, наклонившись к своей подруге.

— Это же Ли Минхо, — шикнула вторая, — как ты могла не узнать его? Где бы мы сейчас были, если бы не он...

Первая дама с расширенными глазами посмотрела на подругу и стыдливо поджала губы, будучи недовольной собственной памятью. Они обе поспешили забрать с кассы свои покупки и покинуть магазин. Но прежде, чем у Хана успели появиться вопросы, Минхо сбил поток его мыслей.

— Я возьму мятную, а ты? — он положил упаковку жвачек в корзину.

— Я тоже. Только не сильно ядрёную, у меня от таких слёзы текут, — Джисон тихо посмеялся.

Пока они бродили меж стеллажей, на улице уже окончательно стемнело, но фонари компенсировали недостающий свет. Малолюдная улица радовала спокойствием и мягким ветром. Ли одной рукой покачивал пакет с продуктами, а второй — держал ладонь Хана, переплетая их пальцы. Ему нравилось смотреть на профиль младшего, но он попадался на этом так часто, что сейчас получил толчок в бок.

— Хватит меня смущать, — Джисон чуть спрятался за воротником куртки.

— Считай, это моё новое хобби – любоваться тобой.

Хан мог поклясться, что сейчас его щёки пылали ярче любого уличного фонаря или звезды на небе. Однако он мог признать и то, что подобные выходки Минхо ему нравились, просто получать искреннюю любовь было всё ещё немного непривычно.

Дорога до дома казалась ещё короче, чем до магазина. Джисон первым делом пошёл вновь ставить чайник, а Ли медленно разулся и заглянул в пакет, уже желая попробовать чизкейк и пудинг, которые так нахваливал младший. Он проверил телефон на наличие сообщений или пропущенных вызовов, которых, к счастью, не было, и поторопился на кухню.

— Достань из пакета десерты, пожалуйста, — попросил Хан через плечо, — а остальное поставь к холодильнику, я потом разберу.

Минхо послушно всё выполнил и сел на стул, подпирая щёку рукой и наблюдая за младшим. Совсем скоро Джисон тоже удобно устроился за столом, по двигая к Ли его чашку с чаем и предлагая ему первому попробовать любой из десертов.

— Это.., — начал Минхо, с серьёзным лицом анализируя вкус чизкейка, — очень вкусно! Я хочу ещё.

В этот раз он закинул в рот гораздо более большой кусочек и с удовольствием прикрыл глаза, что заставило Хана тихо посмеяться. Ему нравилась атмосфера, которая сейчас заполняла не только кухню, но и всю квартиру. Не было необходимости включать на фон телевизор, чтобы не оставаться в тишине, или зажигать везде свет. В компании Минхо и чай казался вкуснее, и на душе становилось спокойнее.

— Какой ты видишь свою идеальную жизнь? — вдруг спросил Джисон.

Ли удивился резкому переходу от еды к этой теме, но задумался над ответом на вопрос. Он сделал глоток ароматного чая, слегка обжигая губу, и замолчал на несколько секунд.

— На самом деле, я не знаю, — Минхо  слегка пожал плечами, переводя взгляд на младшего, — я больше живу настоящим моментом и не пытаюсь заглянуть в будущее. Конечно, у меня есть какие-то планы и цели, но я никогда не задумывался насчёт своей идеальной жизни.

Хан слушал и кивал, параллельно кладя на свою тарелку второй кусок чизкейка. Что-то в словах Ли заставило его задуматься. Жить настоящим моментом — едва ли у Джисона это получалось так часто, как хотелось бы.

— Что насчёт тебя, Хани?

У младшего, казалось, уже был готов ответ, поэтому долго задумываться он не стал.

— Если отбросить то, как я вообще должен этого добиться, то я бы хотел жить в каком-то тихом месте, где было бы мало людей, много природы и любимый человек рядом. Возможно, тихая деревня или даже мой личный остров, — он слегка посмеялся, — просто порой мне кажется, что суматоха Сеула душит меня, поэтому да, я был бы счастлив жить в месте, отрезанном от всего мира.

Душа Минхо нашла отклик в словах Джисона. То, что за последние пару часов никто из парней не побеспокоил его, было можно назвать удачей. Поэтому перспектива сбежать от остальных вместе с Ханом казалась очень заманчивой.

Ни Джисон, ни Минхо не следили за временем. Они просто повторно наливали себе чай и ели чизкейк, болтая на разные бессмысленные темы и позволяя шумному миру стоять на паузе. На улице пошёл дождь, что было прекрасно слышно через открытую форточку, а его запах коварно заполз в квартиру и порадовал своей свежестью.

— Пойдём на диван, а то у меня спина болит держать её ровно, — Хан спародировал старика, сгорбившись и схватившись за поясницу.

Минхо беззвучно посмеялся, убрал посуду в раковину и согласно переместился в зал. Они вновь решили включить не основной свет, а только две лампы, потому что так казалось атмосфернее, и освободили диван от лишних подушек. Джисон убрал укулеле в сторону, чтобы случайно не сломать, и удобно устроился на груди старшего.

Приятная тишина разбавлялась разве что музыкой дождя и сердцебиениями друг друга. Минхо лежал с закрытыми глазами, вдыхая запах чужих духов, а Хан всматривался в потолок и крутил в голове мысли, о которых почти сразу забывал.

— Кто мы друг другу? — неожиданно спросил Джисон, заставляя Ли распахнуть глаза.

— Как кто? Ты мой парень, как и я твой, — прозвучало без замедления.

— Парень? — Хан принял сидячее положение и с улыбкой посмотрел на старшего, — и когда это мы успели ими стать? Не помню, чтобы я давал на это согласие.

Минхо даже при слабом освещении видел, как в глазах Джисона просыпались бесята. Он приподнялся на локти и с ответной дразнящей улыбкой спросил:

— Хочешь сказать, что ты против? — Ли хитро прищурился, — давай-ка это проверим.

Минхо неожиданно опрокинул младшего на спину и навис сверху, слегка вжимая в диван. В глазах Хана он не заметил удивления, смущения или чего-либо другого, помимо разгорающегося пламени. Кровь в венах забурлила и мгновенно разнесла тепло по всему телу, концентрируясь преимущественно в низу живота.

Джисон скрестил ноги за спиной старшего и зарылся руками в чужие волосы, притягивая Ли ещё ближе к себе. Он чувствовал, что свежесть дождя уже не спасала, потому что кожа горела и требовала прикосновений. Губы Минхо казались слишком манящими, чтобы просто смотреть на них, поэтому прежде, чем их поцеловать, Хан прошептал:

— Знаешь, пора бы вывести наши отношения на новый уровень.

Каждой частичкой своего разума и всем телом Ли поддерживал эту идею. Он смял губы Джисона настырнее, чем все разы до этого, и пробрался под чужую мешающую футболку, кончиками пальцев оставляя ожоги на нежной коже младшего. Ему сносило крышу от одной лишь мысли, что́ сейчас случится, и он знал, что Хан чувствовал то же самое.

Однако они оба упустили момент, когда в их отношениях появился маленький скол, уже начавший разрастаться в большую трещину.