6
Было приятно вновь укутать в своих объятиях Гермиону. Чертовски маленькой казалась девушка после лета, потому что Драко действительно вытянулся: теперь малышка Грейнджер упиралась носом ему в грудь. И она все так же волшебно, пьяняще пахла, как на первом курсе — персиками и корицей. Драко казалось, что его мир ожил только сейчас, когда Гермиона обвивала его своими худыми руками, спрятанными под розовым вязаным джемпером.
— С днем рождения, старушка, — пошутил Драко, и Гермиона тут же отстранилась, шутливо ударяя его ладошкой по груди.
— Я старше тебя меньше, чем на год, — возмутилась Грейнджер, все еще не отпуская Драко из объятий. Он тоже не отпускал ее, счастливо улыбаясь.
«Встретимся сегодня в старом кабинете Трансфигурации?»
Таким было первое сообщение, первые строки, написанные Гермионой в красивом толстом блокноте с резной обложкой.
«Что угодно для моей любимой подружки».
Такой был ответ ровно через минуту.
И вот они стояли посреди пыльного кабинета, в полной тишине, наслаждаясь улыбками и объятиями друг друга.
— Спасибо большое за подарок, Драко, — смущенно проговорила Гермиона, наконец отпуская Драко.
Но он протянул свою руку к ее ладошке и сжал, не сводя с девушки глаз.
— Это еще не все, — сказал Драко и достал что-то из кармана.
Маленькая коробочка вдруг стала большой и увесистой, но Драко все равно держал ее одной рукой.
— Драко! — воскликнула Гермиона, округляя глаза и улыбаясь еще шире, — ты с ума сошел?
— Вообще-то, нет, — он протянул коробку с конфетами Гермионе, продолжая наблюдать за ней.
Ее большие и без того глаза так округлились, а восторг, что плескался в них, лился просто через край.
Гермиона развязала ленту на коробке, уже зная, что там. Французские шоколадные конфеты. Ее любимые.
— Малфой, — выдохнула Гермиона, когда увидела количество конфет внутри.
— Почему это я Малфой? — Гермиона никогда не звала его по фамилии, с самого первого дня.
Грейнджер отставила коробку в сторону, на стоящую сзади пыльную парту, а затем вернулась взглядом к Драко, прищуривая глаза.
— Потому что! — шикнула Гермиона, — нельзя же быть таким... таким...
— Каким? — спросил Драко, делая шаг ближе. Искорки в глазах Грейнджер сводили его с ума, а кончики ее волос едва не потрескивали магией.
— Хорошим, — она снова бросилась к нему с объятиями, утыкаясь носом в грудь, — ты самый лучший друг, Драко. Спасибо, что ты есть.
Драко растерялся и не сразу обнял девушку в ответ. Его сердце так приятно сжалось от ее слов, от осознания, что она действительно так считала — все было видно по ее глазам и жестам.
А следом грудную клетку пронзила не сильно, но ощутимая боль. Кажется, Драко хотелось бы быть для нее не только другом.