4
— Восемнадцать, — голос Забини над ухом вывел Драко из транса, и он наконец-то взглянул на друга.
— Что? — Малфой не понял, о чем речь. На самом деле, он просто не слушал, вообще бы где-то не здесь, смотря перед собой.
— Столько раз она посмотрела в нашу сторону, — Забини кивнул вперед, в сторону стола Гриффиндора, — уже девятнадцать.
До Драко дошло. Блейз заметил их переглядки с Грейнджер. Он буквально посчитал, сколько раз девушка подняла на него глаза.
После лета она изменилась. Стала еще красивей, а ее волосы больше не были такими пушистыми, как он помнил. Они проводили слишком много времени вместе в том году, что он запомнил каждый завиток ее кудрей. А сейчас они лежали аккуратным, блестящим полотном, будто она что-то сделала с ними, заколдовала. И ее щеки... их больше не было. Лицо его подруги стало более очерченным, но осталось таким красивым и женственным. Гермиона точно повзрослела за лето.
— Это кудряшка Грейнджер, — снова заговорил Блейз, пихая Драко в плечо.
— Что? — снова спросил Малфой, роняя вилку. Он непонимающе смотрел на друга, наконец отвлекаясь от созерцания прекрасного перед собой.
— Твои липкие поцелуйчики на щеках в том году, — уточнил Блейз чуть тише, — это она. С ней ты засиживаешься в библиотеке. Ну, точно, с кем же еще!
— Заткнись, — прошипел Драко, бросая взгляд на остальных сидящих рядом, а затем — снова на Гермиону.
Она поймала его взгляд. Снова. И улыбнулась, сразу же пряча лицо, чтобы никто не заметил их взаимодействие. Но Драко все равно улыбнулся в ответ.
— Какой-то ты сильно довольный, Малфой, — голос Пэнси разрезал обстановку, — так сильно рад меня видеть?
Девушка неожиданно в конце третьего курса стала липнуть к нему. Драко это совсем не нравилось. Ему не нравилось излишнее внимание кого бы то ни было, кто не был Грейнджер. Ему было хорошо с ней, и не было нужды в большем внимании.
— Мечтай, Паркинсон, — ответил за Драко Забини, возвращаясь к завтраку.Девушка фыркнула, встряхнув головой, а Драко наконец отвлекся от Гермионы и принялся за еду.
Гермиона, как бы ни старалась, не могла перестать думать о Драко. Глаза то и дело тянулись к столу Слизерина, а следом — к лучшему другу. Он так изменился за лето. Его волосы теперь были в большем беспорядке, а не уложены, как она привыкла. Мальчишеские щеки пропали, уступая более четким скулам. И он точно стал выше. Это было видно по тому, как Драко склонялся над столом.
Но его взгляд остался прежним. Таким же, каким он смотрел на нее на перроне перед летними каникулами. Каждый раз, получая письмо, Гермиона вспоминала его блестящие серые глаза. Считала дни до начала нового учебного года. И вот он наконец настал.
— Это все-таки Малфой, — довольно громко сказал Рон, — он напоил тебя чем-то? Ты постоянно пялишься на него. Не поверю, что вы друзья.
Гермиона открыла рот и уронила вилку, когда повернулась к Рону. Тот продолжал жевать, смотря на нее как-то по-идиотски.
— Не неси чушь, — ответила Гермиона и резко вскочила на ноги, — я могу дружить с кем захочу, ты понял?
Гарри только открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона уже умчалась в направлении выхода из Большого зала. Поттер взглянул на стол Слизерина, и по тому, как дернулся Малфой, понял, что Рон был прав.
Тот, с кем пропадает Грейнджер, — это хорек Малфой.