Контакт

(Повествование в этой главе будет вестись от лица Лилит)

(Происходящее в этой главе – является последствиями выбора «Вернуться в кино»)

Я со всех ног побежала домой. Меня не интересовало, что на меня смотрят люди. Как это вообще может интересовать человека, который только что сделал выбор, влияющий на его жизнь? Я довольно быстро добралась и стала звонить Валентину. От него и остальных ребят уже были десятки пропущенных.

— Лилит, привет! Наконец-то ты перезвонила. Время поджимает, ну же, я жду твоего ответа, — тут же меня окатил Валентин.

— Да... я решила, — глубоко вдохнув воздух и улыбнувшись, я ответила: — Я возвращаюсь в кино и буду играть эту роль.

Я не позволяла никаким сомнениям пробраться в мою голову. Нельзя! Я сделала свой выбор и обязана держаться за него, всеми руками. Это повлияет на всю мою жизнь.

— Боже, Лилит! Какая радость! Сможешь приехать через два часа в главный офис Диснея, чтобы подписать контракт?! — с искренней радостью вопил Валентин.

— Да, смогу... я подъеду.

— Отлично! Буду ждать тебя, и сейчас же сообщу остальным, что ты возвращаешься!

Я посмеялась, радостная улыбка появилась на моем лице. Безусловно, я была рад возвращению в кино, но это значило, что я не поеду с Айзеком и мы будем чертовски редко видеться, а общение на расстоянии с ним, сложится в то, что он не будет опять брать трубку или отвечать на мои сообщения. Эта правда резала, кромсала, ломала меня, но выбор уже сделан. Я должна сниматься в кино. Так будет лучше для всех. Прости, Айз, но уже поздно... выбор сделан.

Если честно, я хотела выбежать из дома прямо сейчас, не хотела ждать возлюбленного и объясняться ему. Боялась его реакции и того, что он сможет меня переубедить. Эта идея его явно не обрадует, но я так больше не хочу. Я хочу общаться с ребятами, заниматься любимым делом и дарить любовь своим фанатам.

Минут десять я просидела с очень сильным волнением в сердце. Оно было таким большим, что даже жгло живот... в голову лезли противоречивые мысли, но я отбивалась от них как могла. Как бы я не любила Айзека, я понимаю, что мы должны быть оба счастливы, не только я или не только он. Мы оба заслуживаем счастливой жизни.

Послышался хлопок двери. Я уже знала, что это Айзек. Впервые, меня не радовал его приход, ведь я понимала, что ему будет больно от моих слов. А я не хочу причинять ему боль...

Я несмело встала и подошла ко входу, Айзек уже стянул шляпу и тянулся за края пальто, чтобы снять и его, но как увидел меня, остановился. Он выглядел довольно уставшим, но весёлым. Жаль, но мне придётся испортить ему настроение.

— Привет, — грустно сказала я.

— Привет. Как ты тут без меня? — он усмехнулся.

— Всё нормально... — Айзек видел, что я пытаюсь ему что-то сказать, а потому застыл на месте и ждал. — Я подумала и приняла окончательное решение.

Слова давались мне настолько трудно, что я удивлялась тому, что вообще ещё способна говорить и не плачу. Внезапно, выражение лица возлюбленного изменилось. Будто он уже знал, что я выбрала не его.

— И что ты решила? — грустно спросил он.

— Я возвращаюсь в кино... — предательские слезы покатились из моих глаз. Он не любил моих слез.

Говорил, что я и так настрадалась, что я не заслуживаю так много плакать и страдать, даже при том, что у него была ситуация в разы хуже, он понимал меня...

— Хорошо. Я понял тебя, — на его лице появилась грустная улыбка. Он как будто, в какой-то степени радовался моему решению — будто это чем-то помогло нам обоим.

Айзек, прямо в пальто, подошел и обнял меня. С той же грустной улыбкой у него появились и слезы.

— Просто... хочу тебе кое-что сказать, — его голос стал очень тихим. — Мы теперь не увидимся...

Кажется, мы оба в глубине души понимали этот ужасный исход, но никак не хотели принимать его. Айзек это говорил не с какой-нибудь злобой, а просто как грустный факт, который мы не признавали.

— Прости... — одними губами прошептала я. Сейчас это все, что я могу сказать.

— Не извиняйся, — он разнял объятия и посмотрел прямо мне в глаза. — Я безумно рад за тебя... я верю, что теперь твоя жизнь станет еще лучше. Я рад, что ты смогла сделать тот выбор, к которому тебя тянет твоя душа. Ты не должна извиняться. Знай, что я всегда буду рядом, всегда. Вся моя душа принадлежит тебе и только тебе.

— И моя душа принадлежит тебе...

Его, такой яркий сейчас, взгляд смотрел на меня со всей любовью, он в прямом смысле сиял! Слова Айзека были искренне и от всего сердца, и его искренность еще больше позволила мне укрепить мое решение.

— Ты езжай, обрадуй остальных, Николаса, Саманту. Представляешь, как они будут рады, — со слезами и улыбкой говорил Айз. — А мне, нужно на работу, я там забыл кое-какие документы.

— Хорошо... — я старалась запомнить каждую деталь на его лице, чтобы она отпечаталась у меня на сердце. — Тогда, увидимся вечером.

Айзек неуверенно кивнул, его лицо все также украшала искренняя радость с слезами, также, как и мое. Мы обнялись и он тихо вышел из дома, когда я отвернулась на пару секунд, услышав, что на телефон кто-то звонит. Шляпу свою надеть забыл.

После его ухода, вдруг в доме начало становиться теплее, а на душе от этого легче. Что это? Неужели погода резко изменилась. На мгновение, мне даже показалось, что это сон. А может и вправду сон? Я себя легонько ущипнула и убедилась, что не сплю. Очередная вибрация телефона убедила меня окончательно. Я быстро подбежала к нему и взяла трубку. Звонил Николас.

— ЛИЛИТ!!! — радостно крикнул он. — Только что звонил Валентин, сказал ты возвращаешься. Умоляю, скажи, что это правда!

— Ха-ха-ха, — меня рассмешила и обрадовала реакция друга, — да-а-а, это правда, я как раз хотел ехать к тебе, отпраздновать.

— Прости, сейчас на важном мероприятии. Встретимся сразу в офисе компании, там и отпразднуем со всеми, хорошо? Я уже сообщил Саманте.

Последняя фраза вызвала у меня вопросы, но сейчас, все словно происходило в спешке, а потому, я не стала расспрашивать ничего.

— Да, хорошо.

Я, с теплотой на душе, сбросила звонок и вновь огляделась по комнате. Что-то в доме поменялось, но я еще не могу понять что. Он стал светлее, ярче и теплее. Настроение у меня поднималось с каждой минутой, хотя некая горечь в сердце была, и она была огромной, но ее, пока что, перекрывало все мое счастье.

Пошла в гостиную, нашла радио в тумбочке, которое не так давно купил Айзек. Включила его, просто нажав на красную кнопку сверху. Из радио сразу заиграла какая-то песня не с самого начала. Видимо, Айз слушал вчера, и не дослушав выключил. Я сразу стала переключать песни, пока не наткнулась на песню ♪«Always Forever»♪ группы «Cults». На ней, я и остановилась.

Встав с колен, я начала пританцовывать и подпевать.

— You and me always foreverТы и я вместе навсегда.

Это все, по-настоящему... мы будем вместе. Строчки из песни двигали мной, я понимала каждое слово, и некоторые из строчек подали мне кое-какую идею.

«You know you've got me in your pocketТы знаешь, ты у меня в кармане.

You don't just have to wait aroundТы не должен ждать в одиночку.

You know I'll keep you in my locket Ты знаешь, я буду держать тебя в своём медальоне.»

Где-то в шкафчике, у меня была распечатанная фотография меня и Айзека. Я хочу взять ее, и заскочив куда-нибудь, купить медальон и сделать так, чтобы в этом медальоне была эта фотка. Так Айзек и вправду будет вместе со мной всегда, в моем медальоне, в моем кармане, как пелось в песне.

Побежала в спальню искать фотографию. Нарыла ее под грудой одежды. Зачем я ее так далеко запрятала – непонятно. Взяла ее, переоделась во что-то более официальное и вышла из дома, выключив все приборы перед выходом. Хотела перед встречей с остальными, заняться медальоном.

Открыла машину и сразу села в нее. Тут также было куча фоток с Айзеком и со съемок с друзьями, но в медальон я хочу поместить именно эту. Я ещё раз посмотрела на дом. Ну что-то точно с ним не то, он изменился. Я улыбнулась тому, что удивляюсь изменениям, которые не заметила в своем же доме.

Завела машину и выехала. Я знала пару мест, где продавали медальоны, но пока не хотела сильно светиться в центре. Наслажусь последними моментами своей «обычной жизни».

Заехала в один из ювелирных магазинов. Не стала терять время, так как знала, что у меня его не так много, поэтому сразу попросила сотрудника показать мне лучшие медальоны. Он отвел меня к витрине с медальонами. Десятки разных видов, разные формы, цвета, материалы. Мне больше всего понравилась круглая, серебряная, с вырезками звездочек на ней. Я решила взять сразу две, потому что одну хотела отдать Айзеку.

На кассе меня спросили, не хочу ли я вставить фотографии внутрь. Оказывается, у них была такая платная услуга. Я не отказалась, так как тут это сделают явно качественнее.

— Но у меня всего одно фото... а мне нужно вставить в оба, — разочарованно сказала я.

— Может, у вас есть электронная версия фотографии? Вы можете нам скинуть ее на почту, и мы сами распечатаем и разберемся.

Найти на телефоне эту фотку было не проблемой, она была в числе моих избранных фоток, а потому я быстро нашла и скинула им на почту. Они удалились на десять минут и уже вернулись с двумя медальонами, в каждом из которых была наша фотка с Айзеком.

Поблагодарив сотрудников и расплатившись, я побежала на улицу, так как до встречи оставалось всего сорок минут, а с сегодняшними пробками доехать до офиса займет как минимум полчаса.

Быстро завела машину и поехала. Я так волновалась... все чувства во мне перемешивались. Чувствовала, что это новая глава в моей жизни, очень масштабная, которая изменит многое. Каждая такая масштабная глава дается мне так трудно, но, думаю, некоторые главы стоят того, чтобы пережить эти трудности.

Увидев большое здание, к которому я и ехала, я остановилась. Главный офис Диснея в Голливуде, в котором я не раз была. Немного опоздала, но все же. Мурашки пошли по телу. Нельзя отступать. Я выключила двигатель и вышла из машины, заперев ее. Пошла ко входу. К сожалению, ни с кем из съемочной группы не встретилась по дороге.

В офисе меня некоторые узнавали и здоровались. Я помню многих сотрудников отсюда, поэтому каждому обещав, что поговорим позже, удалилась, так как итак уже задержалась на десять минут.

В лифте мне стало еще труднее. Если честно, меня пробирало на слезы, потому что каждый раз, с приближением, большая тревога и горечь все больше и больше выходили наружу.

Дверь лифта открылась и передо мной уже сидели Николас, Саманта, Валентин, Агата, режиссер и остальные люди.

Они, как увидели меня улыбнулись. Я несмело вышла из лифта и мои друзья тут же на меня набросились с объятиями... и, в этот момент, я не выдержала и заплакала, будто дойдя до предела.

— Что такое, Лил? — все, сразу же отпустили меня и обратили внимание на мои слезы.

Мне было очень трудно молчать, очень. Что-то есть во мне и оно заставило меня несдерживаемым потоком начать рассказывать, потому что я не могла... не могла это выносить сама. Мне нужна помощь.

— Я уехала... бросила Айзека. Мы с ним больше не увидимся.

Все были в смятении и напряженно переглянулись.

— Что это значит, Лилит? — Саманта чуть приподняла мое лицо, пытаясь разглядеть мои глаза.

— Он хочет уехать из страны... я могла уехать с ним, но выбрала вернуться в кино, и теперь, мы никогда не увидимся.

Теперь, у всех были напуганные взгляды. Каждый подбирал слова, чтобы сказать в такой ситуации? Все что угодно, но не то, что они в итоге сказали:

— Лил... но Айзек мертв уже как пару месяцев, — мягко и испуганно сказал Николас.

—

?

—

—

??

Что? Что-то режет голову. Больно, а-а-а, как же больно. Я упала тут же на пол. В офисе поднялся гул, все сразу нагнулись ко мне. Их голоса такие приглушенные... они уносят меня в другое место, в какое-то темное место. Это воспоминание... я сразу почувствовала, что что-то не то. Казалось, я была взбудоражена и напугана одновременно. За этим воспоминанием, кроется такой большой секрет. Что же я скрываю... от самой себя?

Айзек лежал на койке, а я из воспоминаний со слезами сидела рядом. Что это? Я не помню что такое было. Неприятное чувство обдавало меня.

— Я тебя очень люблю. Пожалуйста, отпусти меня и живи за нас двоих. Сделай все, о чем мы мечтали, хорошо? — очень слабо, произнес Айзек.

— Не говори так! — я из воспоминаний, очень сильно плакала. — Все будет хорошо.

— Все будет хорошо... — Айзек закашлялся.

Вдруг, меня что-то ударило, отбросило обратно в реальность, не давая досмотреть. Скрывая от меня, что там будет. Но я уже и сама поняла, и чувство это, что я поняла... оно было во мне еще тогда, при разговоре с Айзеком перед выходом, когда я говорила ему о своем решении. Это понимание росло все это время во мне, давя на все тело и разум тяжелым грузом, а сейчас вырвалось, разрезав все внутри колкой правдой: Айзек мертв.

Я все это придумала. Все подстроила. Все действия Айзека я делала за него и «стирала» себе память. Я обманывала САМУ СЕБЯ. Я вешала каждый вечер одежду Айзека у входа, а утром прятала. Я писала письмо от его лица себе, когда пришла Саманта. Я все это подстроила, я специально сделала так, чтобы «Айзек» запрещал мне рассказывать о нем другим, ведь тогда бы все раскрылось. И еще встреча Николаса и Айзека... это же был сон! Как? Как я могла обмануть саму себя сном? Как такое может быть... все это неспроста. Я не могла настолько все придумывать, Я НЕ НАСТОЛЬКО СУМАСШЕДШАЯ! Это все таблетки... это все они! Они усиливали мои галлюцинации... это все из-за них.

Ребята до сих пор смотрели на меня. Кажется, прошло минуты три как я просто смотрела в одну точку. Озарение не давало мне двигаться, парализовало все тело, и мне нужно было просто произнести вслух то, в чем я не могла признаться себе столько месяцев.

— Айзек мертв... — прошептала я. — Он мертв.

Ребята подняли меня, как увидели, что мои локти начали дрожать. Они посадили меня на кресло и дали воду. Минут пять у меня ушло на восстановление.

— Лилит? Что произошло, расскажи?

Теперь я понимала, что смысла молчать нет. Мне нельзя больше врать, мне нельзя больше так делать. Теперь я поняла, насколько мне нужна помощь и начала рассказывать ребятам все, абсолютно все.

Они все были в огромном шоке, как и я сама, но всегда держались рядом. Даже сели на пол, слушая меня, так как не хотели отвлекаться на то, чтобы сходить за стулом. После рассказа, лица у всех были грустные.

— И ты столько скрывал это от нас... — сказала Саманта.

— Я сама от себя скрывала это, не то что от вас.

Ребята вновь обняли меня. Хотели перенести подпись контракта на другой день, но я сказала, что не хочу тянуть. После озарения я стала более хладнокровной что ли? Хотя, скорее я была очень зла на себя, очень.

— Мне больше нельзя оставаться одной. Нужно вновь пойти к доктору, вновь браться за работу.

— Ты уверена, Лилит?

— Да, на все сто, теперь даже не пытайтесь меня переубедить. Тем более на вас же давят инвесторы.

— Хорошо... но, если что, мы можем еще на пару дней растянуть, — Валентин пытался мне как-то помочь.

— Нет, все хорошо, подписываем сейчас.

Продюсер протянул мне контракт, и я, быстро глянув, поставила свою подпись. Смысла читать его нет, когда-то я уже подписывала такой же и абсолютно доверяю Валентину. Назад пути нет.

После, мы еще немного поболтали. Ребята настаивали на том, чтобы я переночевала у кого-то из них, но я была уверена, что как минимум сегодня мне нужно домой, чтобы закончить одно дело...

Кое-как уговорив их, я поехала домой, но остановилась у парка. Чувствовала, что мне нужно выйти тут... он тянул меня, словно хотел, чтобы я что-то сделала. Я вышла из машины. Уже была ночь, мы очень долго сидели в офисе.

Прошла в глубь парка, в котором только недавно мы гуляли с Айзеком. Небо светит все также. Большая, красивая луна, и рядом с ней, та же звезда... Засмотревшись на нее, я пришла к мостику. Оперлась об парапет и взглянула на отражение в воде. Сзади подул холодный ветерок и вдруг из ниоткуда рядом со мной оказались руки Айзека.

— Я знала, что ты придешь, — спокойно сказала я. — Твоя звезда сегодня светит еще ярче, чем обычно.

Я была совершенно спокойна. Теперь я уверена на все миллиард процентов, что моя душа чиста... все это осознание, оно прошлось по мне очень быстро, но оно было таким большим, что просто мгновенно изменило меня.

— Я рад, что ты наконец узнала...

— Я тоже рада этому, — я не смотрела в его сторону, смотрела прямо на звезду, а боковым зрением замечала, что он смотрел на мое лицо.

— Все что я хотел тебе сказать, я сказал тогда у входа, но есть еще кое-что: не пей больше те таблетки, они не нужны тебе.

— Я знаю, и больше не буду, — я боялась поворачиваться к нему, так как чувствовала, что его присутствие настолько призрачно, что он испарится, как только я взгляну на него. — И мне больше не хочется, держать тебя здесь.

Я потянулась в карман, отыскала там один из медальонов, который собирался отдать Айзеку.

— Наконец я готова отпустить тебя... — я закрыла глаза, набралась сил и бросила медальон прямо в речку.

Опять дунул слабый ветерок, пронесся справа от меня и улетел высоко в небо, прямо в космос, к звездам. Когда открыла глаза, увидела, что Айзека уже здесь нет. Посмотрела вновь на звезду, она сверкнула мне, и я услышала едва различимый шепот у своего уха.

— Мы вместе навсегда.

— Навсегда. — прошептала я в ответ, улыбнувшись.

Еще немного простояв, я наконец двинулась в сторону машины. Доехала до дома. Грусть держала меня. Да, было ужасно грустно, но иногда людям необходимо ее чувствовать, потому что, поплакав, ты можешь все осознать, ты можешь благодаря грусти и слезам понять, что пора менять свою жизнь, и поэтому, я и решила скорее сделать это.

Собрала всю нетронутую одежду, которую покупала для "Айзека". Выкинула полностью урну с этикетками от этих одежд. Удалила все фейковые аккаунты, которые создавала для Айзека, взяла оставшиеся таблетки и пошла к выходу с мешками мусора. Все это было без единой эмоции на лице, вот настолько я была спокойна, словно я под какой-нибудь сильной анестезией. На входе все еще была его шляпа. Выбросить ли ее? Думаю, не стоит, пусть останется, как напоминание о том, что происходило, чтобы этого больше не повторилось...

***

Шли дни, недели, месяца. Я долго ходила к психиатру и мне стало в разы лучше. Уже через месяц я приступила к съемкам проекта. Блистала на съемках, сияла, и на каждый премьере, со мной всегда был медальон с нашей общей фоткой, со мной и Айзеком, который теперь был в моем сердце, и который теперь не заставлял его мерзнуть, а согревал, давая силы идти вперед...

КОНЕЦ