Наследие Лýны

Pov. Jungkook

– Да, – слишком громко выкрикивает хён, когда прикладывает дребезжащий телефон к уху. Его взгляд тяжелеет моментально, как только на том конце представляются. Видимо звонят из клиники. Минджи тоже это понимает, напрягаясь словно струна. Она не сводит глаз с Пака, ловя каждую его эмоцию. Через пару секунд глаза хёна увеличиваются вдвое. Он подскакивает с места, роняя стул. – Что? Повторите? – явно не верит сказанному. Начинает суетливо метаться по помещению в поисках непонятно чего.

– Это как-то связано с мамой, – Минджи встает на здоровую ногу, подгибая поврежденную. Порывистая, как и отец. Наблюдаю за ними с улыбкой. Так похожи! Она бросает на меня недовольный взгляд, явно осуждая мое веселье. Но я ничего не могу поделать. Минджи делает шаг в сторону выхода, сильно жмурясь от боли. Вот, еще и упрямая, как Чимин-хён.

– Ну куда ты собралась? – подхожу и подхватываю эту пушинку на руки. Чимин, закончив телефонный разговор, оборачивается и застывает. Несколько секунд смотрит, не отрывая взгляда, но потом в нем появляются зачатки гнева. А как известно, Пак Чимин страшен в гневе. – Она такая же упрямая, как и ты, хён. Сказал же не наступать на ногу, но она продолжает мучать себя, – Тараторю как можно быстрее, чтобы не дать ему возможности высказаться. Иду вместе с Минджи к дивану и усаживаю ее туда.

– Я в клинику, – рявкает Чимин.

– Я с тобой! – тут же вскакивает Минджи, в очередной раз морщась от боли. Не замечает, как переходит на «ты». – Опять будешь все от меня скрывать? Что с мамой? – повышает голос. Вот это она зря! Чимин хоть и выглядит как рисовый пирожок, даже в тридцать шесть, внутри тот еще крепкий орешек, причем с колючками, которые может выпустить в любую секунду. Слежу за его лицом. Недоволен, но молчит. – Хватит от меня все скрывать! – не снижает громкости и напора Минджи. – Я ее дочь и должна узнавать о ее состоянии первой!

– Она пришла в себя, – тяжело вздыхает Чимин, пристально смотря в глаза дочери. Минджи шлепает губами, не издавая ни звука. Чимин идет в прихожую, набрасывает куртку и уже собирается надевать обувь, когда Минджи, превозмогая боль, бросается за ним следом. Хорошо, что я не успел уйти вслед за хёном. Подхватываю ее поперек живота, чуть приподнимая, чтобы нога не болела.

– Стой! Ты точно покалечишься! – не позволяю ей и шагу сделать.

– Отпусти! – сопротивляется, что есть мочи. – Отпусти меня! – колотит по мне кулачками, куда попадет.

– Хён! Подожди! – иду вместе с Минджи в прихожую. – Минджи должна поехать.

– Со мной нельзя, – хмурится Пак, не открывая взгляда от моей руки на теле Минджи. Мне за это еще прилетит.

– Ты не имеешь права решать! Ты ей никто! Я ее дочь! – прорывает Минджи. Она кричит и плачет одновременно. – Мы без тебя прекрасно жили! Решали свои проблемы сами. Мы семья! Мы вместе почти восемнадцать лет! А ты... – закрываю ей рот ладонью, чтобы не наговорила лишнего, о чем потом пожалеет. Минджи извивается, пытаясь вырваться.

– Со мной нельзя, потому что полицейский знает меня в лицо. Если он увидит тебя рядом со мной, то отправит обратно в дом семейства Го. Хочешь вернуться? – поднимает взгляд на дочь, полный боли. Даже слезы в глаз поблескивают. Понимаю, его чувства. Он же не виноват, что Лýна скрывала дочь все это время. Узнай Чимин раньше, уверен на сто процентов, он бы стал членом их маленькой семьи. Такой уж он. Минджи перестает биться в моих руках и приподнимает голову. Их взгляды встречаются. Чимин грустно улыбается и надевает ботинки.

– Хён, а если я привезу Минджи в клинику? – предлагаю компромисс, понимая, как сейчас горько девушке. – Я на нее маску надену и кепку в придачу. Никто и не догадается, что это она. Ты на разведку пойдешь, если полицейского нет, позовешь нас, – по-моему отличный план созрел в моей голове. Чимин задумывается на несколько секунд. А Минджи даже дышать перестает в моих руках, ожидая его вердикта. Пак молча кивает в ответ. – Тогда поезжай, а мы тебя догоним. Сейчас маскировку организую, – отпускаю Минджи, усаживая на пуфик.

– Простите, господин Пак, – слышу голос Минджи, когда сворачиваю за угол и поднимаюсь по лестнице. Не вижу его лица, но уверен, что там та же грустная улыбка, с глазами полными слез. Он очень старается, но обстоятельства складываются не в его пользу. И этого ребенка я тоже понимаю. Тяжело принять такие новости, так еще и состояние матери оставляет желать лучшего. Малышка переживает за нее, злится, поэтому и не может контролировать себя. Быстро нахожу черную кепку и упаковку масок. Маскировка наше все. Сбрасываю шорты и натягиваю джинсы. Толстовку оставляю прежнюю. Она вроде бы нормально сидит. По швам не расходится. Бегом спускаюсь вниз. Чимина уже нет в прихожей. Зато его чадо сидит в слезах.

– Что случилось? – присаживаюсь перед ней на корточки, заглядывая в глаза. Она отворачивается, стирая соленые дорожки ладонью. – Давай ты оденешься и поедем вслед на хёном? Лýна наверняка очень хочет тебя видеть, – переключаю ее внимание на радостную новость. Минджи всхлипывает и кивает в ответ. Отношу ее в гостиную, где хен оставил ее одежду. – Я пока в гараж пойду, а ты одевайся. Вернусь через десять минут.

– Он меня ненавидит теперь? – тихо спрашивает Минджи, когда я уже поворачиваюсь к ней спиной.

– Не думаю. Хён очень трепетно относится к Лýне, поэтому и ведет себя довольно собственнически. Уверен, я в его ситуации поступил бы так же. Тебе он не позволяет с ней видеться не из-за вредности, а лишь потому, что тебе это может навредить. Тебя полиция ищет, – спокойно отвечаю.

Минджи сопит, насупившись. Смешная. Чувствует за собой вину, но признавать не хочет. Наблюдаю за ее мимикой, поражаясь сходству с отцом. У Паков очень милое выражение лица, руки так и чешутся за щечки потрепать. Отвешиваю себе мысленно оплеуху и отправляюсь в гараж. Курю на пороге, постоянно посматривая на время на экране телефона. Боюсь, что эта упрямица опять проявит инициативу и прискачет сама ко мне на одной ноге. Через девять минут иду к дому, замечая Минджи в большом французском окне. Она балансирует на здоровой конечности, расправляя толстовку. На голове уже красуется моя кепка, а на лице маска. К бою готова. Быстро иду внутрь.

– Хён, мы приехали. Как у Лýны дела? – набираю Чимина, не выходя из машины. Сам маскируюсь.

– Поднимайтесь в палату, – шепчет Чимин. – Лýна уснула только что. Очень ждет встречи с Минджи, – сбрасывает звонок. Я смотрю на малышку. Руки подрагивают от волнения, губы искусала по дороге в клинику. Бедный ребенок! Кладу свою ладонь на ее, сцепленные в замок.

– Не волнуйся, – улыбаюсь, стараясь подбодрить. Она кивает в ответ, опуская взгляд на наши руки. Красиво. Ее тонкие и маленькие пальчики чуть побелели от напряжения, мои большие покрыты сеткой тату. Не замечаю, как сжимаю. Минджи вздрагивает. Что я творю? Быстро убираю руку, отстегиваю ремень безопасности и выхожу наружу. Внутри все горит. Совсем крыша поехала? Чувствую себя, словно мне пятнадцать снова. Щеки пытают, и сбежать хочется. Это еще что за сбой системы? Я думал, что уже перерос это идиотское смущение! Видимо нет. Или такое только рядом с Минджи? Оборачиваюсь, наблюдая из-под козырька, как она выбирается из машины. Смущена не меньше моего, щеки так и пылают. Хорошо, Чимин не видит. Убил бы меня!

– Идешь? – бросаю через плечо, делая первый шаг, но потом вспоминаю о поврежденной ноге. Минджи хромает в мою сторону. Я присаживаюсь, подставляя ей спину. Мы практически бегом проходим ресепшен, направляясь к лифту. Никого похожего на полицию не вижу, по крайней мере в форме нет никого. Опускаю Минджи, а затем затягиваю за рукав в лифт, стараясь не касаться кожи. Уж больно бурная реакция организма. Нервно постукиваю носком ботинка по полу, стараясь унять бешено стучащее сердце. Это все от волнения из-за наличия полиции! Стараюсь убедить сам себя, но выходит не очень. Глаза сами перемещаются на затылок Минджи, которая стоит впереди меня. Волосы собраны в хвост, который плавно лежит на спине волной. Толстовка без капюшона открывает обзор на тонкую шею. Красиво. Трясу головой, чтобы разогнать наваждение. Сумасшествие! Лифт озвучивает этаж. Выходим. Просторный холл встречает нас чуть приглушенным светом и отсутствием людей. Тишина. Где-то вдалеке слышны голоса персонала. Ищу глазами нужную палату, но вместо этого вижу Чимина, который широченными шагами идет в нашу сторону.

– Он здесь, – быстро шепчет мне, кивая назад. – Полицейский, который был у меня дома. Уходите.

– Нет, – хватает меня за руку Минджи. Я оборачиваюсь, чтобы нажать кнопку лифта, но понимаю, что тот уже на первом этаже. Пока он вернется, нас успеют заметить. Быстро кручу головой, чтобы найти место, где переждать. Вывеска гласит, что туалет находится за поворотом. Быстро дергаю Минджи на себя, перехватывая в области живота, как маленького ребенка, практически бегу. Естественно, захожу в мужской. Никого. Заталкиваю Минджи в кабинку и захожу сам. Запираю замок. Мужские голоса приближаются. Слышу, как один из них называет имя Минджи. Нужно что-то срочно придумать. Если полицейский заметит две пары ног, у нас будут неприятности. Опускаю крышку унитаза и сажусь на него. Дергаю Минджи к себе, усаживая на колени. Она открывает рот, чтобы возмутиться, но я прикладываю палец к ее губам. Затем поднимаю ее ноги, чтобы их не было видно. Да уж! Положение то еще! Минджи бросает на меня взгляд полный ужаса. Я подмигиваю ей, чтобы не пугать окончательно. Ее щеки тут же покрываются румянцем, а сама она утыкается лицом в мое плечо. Сочувствую тебе, Го Минджи! Если бы мне пришлось оказаться в подростковом возрасте в таком положении, сгорел бы от смущения.

– Простите, у Вас все хорошо? – слышу мужской голос рядом с кабинкой. Вот же настырный!

– Да, все отлично, – прижимаю Минджи еще крепче, чувствуя, как ее трясет от волнения.

– После Вас никто не заходил в туалет? – продолжает расспрос полицейский. Совести у него нет! Человек тут сидит на унитазе, а он свои идиотские вопросы задает.

– Нет, – стараюсь говорить ровным голосом. Слышу какой-то шорох по дверце кабинки, как будто кто-то рукой проводит. Он что пытается под дверь заглянуть? Поднимаю Минджи еще выше. Через несколько секунд полицейский удаляется, скрипя подошвой по кафельному полу, но я не спешу отпускать Минджи. Жду еще немного, чтобы уж наверняка.

– Чонгук~щи, – пищит она мне в шею. Осторожно опускаю ее ноги, чтобы не задеть поврежденную.

– Твоя толстовка открытая. Надевай мою с капюшоном поверх кепки, – стягиваю худи и отдаю Минджи. Опять застыла в шоке, рассматривая меня. Футболка-то маленькая. – Давай, а то Чимин-хён придет, – сую ей одежду в руки. Минджи покрывается таким ярким румянцем, что яичницу жарить можно. Что это чудо там себе напридумывало? Открываю дверь и выхожу, оставляя ее одну в кабинке. Слишком тесно и слишком жарко находиться с ней рядом.

– Где она? – Чимин как бронепоезд врывается в туалет. Глаза горят, ладони сжаты в кулаки. Кого бить собрался: полицейского или меня?

– Одевает мою одежду с капюшоном, чтобы привлекать меньше внимания, – останавливаю его, кладя ладонь на грудь. Сердце того и гляди выскочит. Вибрация как от барабана.

– Другой футболки не нашел? – бурчит как старый дед, осматривая меня с головы до ног. Пожимаю плечами. Едет моя футболка, едет! Минджи открывает дверь кабинки, а мое сердце начинает колотиться не хуже, чем у хёна. Мужская одежда на хрупких девичьих плечах всегда смотрится очень привлекательно. Особенно, если это твоя одежа. Минджи тонет в моей толстовке, но тем не менее, выглядит очень мило. Чимин подходит к ней вплотную, натягивает поверх кепки капюшон.

– Тайный агент Го Минджи готова к заданию, – шучу я, разряжая обстановку. Чимин усмехается, а малышка тепло улыбается. Показываю ей на маску. Она натягивает ее до самых глаз. – Придется ходить самостоятельно, иначе на нас точно обратят внимание. Будем идти медленно, опирайся на мою руку, – подхожу ближе, подставляя согнутый локоть. Чимин опять хмурится. Ревнивый хён. Минджи кивает в ответ, осторожно наступая на ногу.