Глава 3
– Я не собираюсь никуда уходить, – заявила она и увидела, как потемнели его глаза. – Мне хотелось бы посмотреть на фотографии Лейжи. Я и забыла, какой это прекрасный остров. – Она улыбнулась:
– Я подожду тебя, Тэ, не беспокойся.
Не на такой ответ рассчитывал Чонгук .
– Как вам будет угодно, – сухо сказал он. – Но я не могу гарантировать, что мы вернемся скоро.
Лиса встретила его холодный взгляд беззаботной улыбкой:
– Я совершенно никуда не тороплюсь.
Чон пожал плечами:
– Прекрасно. Идём, Тэхен.
Она велела себе не смотреть им вслед, но ничего не могла с собой поделать. Как и другие женщины в галерее.
Она и забыла, каким он был высоким. Потому что заставила себя забыть, желая очистить память от ненужных чувственных образов. Но теперь все вернулось. Оливковая кожа и темные пряди волос, совсем черные рядом с воротником белоснежной рубашки. Хотя вряд ли Чонгук чувствовал себя комфортно в своем дорогом костюме. Его сильное тело казалось скованным, словно оно больше привыкло к вытертым джинсам, которые он носил на острове. Лиса вдруг пришло в голову, что не имеет значения, во что он одет или что он сказал. Потому что ничего, абсолютно ничего не изменилось. Она увидела его и снова его захотела. Все просто. Как жестока бывает жизнь. Словно нужно было еще какое-то напоминание о том, что единственный мужчина, которого она хотела, презирал ее, даже не пытаясь этого скрыть.
Лиса заставила себя отвести взгляд и сосредоточиться на фотографиях острова, который принадлежал Чоном вот уже несколько поколений. Лейжу не напрасно называли райским садом. Лалиса поняла это сразу, как только ее нога ступила на серебристый песок. Она с восторгом исследовала остров, пока недостойное поведение ее матери не привело к тому, что их визит был внезапно окончен. Она никогда не забудет нашествие орд репортеров и вспышки камер, преследовавших их, когда они садились в лодку, чтобы вернуться в Пирей.
Или кричащие заголовки газет, окружившие их, когда они приехали в Англию. И те ужасные интервью, которые давала ее мать, ничуть не улучшившие ситуацию. Лиса тоже была задета этим скандалом, оказавшись невольной жертвой обстоятельств, что отразилось на всей ее дальнейшей судьбе.
Не это ли заставило ее прийти сюда? Встретиться с Тэхеном, напомнить себе о красоте этого места и подвести черту под прошлым. Избавиться от ужасных воспоминаний, заменив их прекрасными видами прекрасного острова. В Интернете Лиса видела фотографию Чонгука с какой-то рыжеволосой красоткой на открытии выставки и никак не ожидала увидеть его здесь сегодня. А иначе разве пришла бы она сюда?
Конечно нет. Ноги бы ее здесь не было.
– Лалиса …
Она обернулась и увидела, что вернулся Тэхен. С Чонгуком .
– О, – сказала она, чувствуя, как эти карие глаза заставляют пылать ее кожу. – Как вы быстро.
Лицо Тэхена было кислым.
– Да… но дело в том, что мне придется уйти, – произнес он.
– Чонгук говорит, что я должен лететь на Ближний Восток. У нас там какие-то проблемы.
– Что, прямо сейчас? – спросила Лиса прежде, чем успела остановить себя.
– Не теряя ни минуты, – жестко отрезал Чон. – А что, ему сначала надо было спросить у вас?
Тэ чмокнул ее в щеку и улыбнулся:
– Не бери в голову. Когда приеду, пошлю тебе весточку, о’кей?
Лиса проводила его взглядом и снова повернулась к фотографии небольшого залива, где в глубине кристально чистой воды угадывалась тень гигантской черепахи. Гук по-прежнему стоял рядом с ней. Возможно, он поймет намек и уйдет?
– Не могу понять, – сказал он, – то ли вы действительно меня не видите, то ли намеренно игнорируете.
Он подошел ближе, и когда Лиса подняла глаза, то оказалась захваченной таким пронзительным взглядом, что кровь ударила ей в голову. И не только. Она почувствовала, как тяжелая пульсация крови увеличила ее грудь. Во рту пересохло. Как это у него получалось? Ее пальцы онемели, голова кружилась, но каким-то образом ей все же удалось составить простое предложение.
– А что, женщины всегда вас замечают?
– А вы как думаете?
В этот момент Лиса поняла, что ей совсем не обязательно играть в эту игру. Чон ничего не значит для нее. Ничего. И не стоит думать, что он имеет какую-то особую власть над ней. Да, она однажды совершила глупейшую ошибку, ну и что? Это было давно. Она была тогда маленькой и глупой и заплатила сполна – не ему, а миру, – и не должна ему ничего. Даже того, чтобы быть вежливой.