Карантин

Ночью все было спокойно. Никто не вышел в патруль.

Натаха разрешила Никите забрать Давида в комнату. Берг, несмотря на усталость, осторожно нес Роменского на руках, стараясь не задеть его раненую спину. Он чувствовал слабое дыхание друга, но не останавливался, двигаясь по коридорам.

- Я сам могу идти, - тихо пробормотал Ромашка, пытаясь вырваться.

- Тихо, - коротко ответил Никита, - Отдыхай.

За стеклом зараженный Отомщик наблюдал за этой сценой. Его взгляд остановился на Наташе, которая нервно переминалась с ноги на ногу, когда Давид пытался хоть немного приподняться. Как только он хотел поставить ногу на пол, она резко бросилась к нему, запрещая даже пробовать.

- Не вставать! - жестко сказала она. - Что ты творишь?!

- Наташа, мне нужно...

- Ничего тебе не нужно! - перебила она, подпирая его под плечи. - Просто ляг и молчи!

Артем прищурился. Здесь было что-то большее, чем обычная забота. Он дождался, пока Натаха останется одна, и, положив руку на стекло, спросил:

- Что случилось?

Девушка молчала. Лишь мягко положила руки на свой живот и улыбнулась.

- Ты... - начал было он, но остановился. Удивление сменилось пониманием. - Ты уверена?

Наташа кивнула.

- Впервые, - прошептала она, - Впервые в жизни...

Этого было достаточно. Отомщик все понял. Впервые он почувствовал настоящую радость. Он кивнул, выражая свою поддержку, и отвел взгляд в сторону, куда только что исчезли Никита с Давидом.

Он подошел к Косте, который сидел в углу и читал книгу. Наклонившись, Артем что-то прошептал ему. Костя поднял глаза, на секунду замер, а потом кивнул.

- Давно подозревал, - пробормотал он, - Это... хорошо.

Наташа же тем временем отправилась в лабораторию.

Тем временем Эдисон, Нузгар и Данил таки вышли в патруль. Они бродили по темным улицам города, проверяя каждый закоулок, подстреливая одиночных монстров, осмелившихся приблизиться к их району. Все шло по плану, пока над их головами не пролетел вертолет.

- Тихо! - резко скомандовал Эдисон.

Они мгновенно бросились в укрытие. Их черные костюмы сливались с тенями, делая их почти незаметными, но Эд все же насторожился.

- Здесь не летают вертолеты... - пробормотал он. - Кто за рулем?

Вдруг из кабины послышался шум, и через секунду в толпу монстров полетели снотворные заряды. Чудовища одна за другой начали валиться на землю. Как только последний заснул, к ним подбежали люди в темных формах и быстро начали грузить тела на борт.

- Вы это видите? - прошептал Данил, - Они их забирают...

- Черт... - Нузгар осторожно выглянул - Это то, о чем говорил Никита... Они проводят эксперименты на монстрах.

Эдисон сжал зубы. Он знал, что такое могло произойти, но все равно это было шоком.

- Отходим, - наконец приказал он.

***

Мия тихо постучала в дверь, прежде чем войти. Давид, усаженный за столом, не заметил ее, глубоко погруженный в свой завтрак - вареное яйцо, которое он аккуратно чистил от скорлупы. Она зашла, слегка закрыв дверь за собой, и тихо присела на стул рядом, наблюдая, как парень спокойно жует.

Он не поднял взгляд, даже не обратил внимания на ее присутствие. Мия сидела в тишине, рассматривая его. Его лоб был сморщен от концентрации, руки уверенно держали яйцо, но глаза, иногда пробегавшиеся по стенам, будто что-то искали. Мия не могла понять, что именно в его взгляде, но чувствовала, что он что-то скрывает.

Только когда Давид проглотил последний кусок яйца и слегка вытер губы, он поднял глаза. Мия заметила, как его взгляд остановился на ней на секунду дольше, чем обычно, прежде чем он сказал:

- Как ты себя чувствуешь?

Девушка, склонив голову на бок, внимательно наблюдала за ним. Порой ей казалось, что он совсем не меняется, но она чувствовала, как что-то в нем изменилось - какие-то новые черты характера, новый облик, который он пытался скрыть за спокойствием.

- Все ок, - ответил Давид, слегка пожимая плечами, но его взгляд был неприязненно рассудительным.

Мия не верила ему. Она смотрела в его глаза, будто пытаясь отыскать в них скрытые следы того, что он не говорил. Ее взгляд скользнул вниз, к его животу, и он заметил, как ее брови слегка нахмурились.

- А ты ничего не чувствуешь? В области живота, например? - поинтересовалась она, чуть осторожнее, чем обычно.

Давид посмотрел на нее с подозрением, как будто что-то заподозрил, но снова откусил кусочек яйца, не спеша ответить. Глотнув, он разжевал и спокойно произнес:

- Нет. А что?

Мия загадочно улыбнулась, ее глаза пробежались по комнате, и она тут же сменила тему, как будто случайно.

- Кстати, почему я теперь ем почти только вареные яйца? - неожиданно спросил Роменский, отбрасывая скорлупу, - И почему Наташа сказала мне не есть сладкого? Это что, какая-то новая диета?

Мия сделала вид, что ее вопрос немного удивил, хотя на самом деле она была готова к этому вопросу. Только секунду назад она думала, что он уже давно понял, что с ним что-то не так. Она быстро собралась и, сбросив напряжение с лица, спокойно ответила:

- Из-за твоей раны, - сказала она, не особо акцентируя внимание на словах.

Давид слегка прищурил глаза, будто пытаясь оценить достоверность ее слов. Его взгляд стал тяжелым, с подозрением разглядывая ее.

- А настоящая причина? - спросил он, не отводя глаз.

Мия коротко засмеялась. Она быстро поднялась с места, наклонившись к нему, и с хитрой улыбкой сказала:

- Скоро узнаешь, - пообещала она, поднимая взгляд к потолку, - А пока тебе лучше беречь силы для лечения.

Она сделала несколько шагов к двери, стараясь выглядеть как можно более естественно, но чувствовала, как Ромашка следит за ней. Ее шаги звучали в тишине комнаты, и она уже была почти на пороге, когда услышала его голос:

- Мия...

Она повернулась, стараясь сохранить вид безразличия, но в ее глазах промелькнуло что-то темное, что Роменский заметил сразу. Его взгляд стал снова более острым.

- Что ты хочешь сказать? - спросил он, чуть улыбаясь, но в его голосе было ощущение, что он не понимает.

Мия, не отвечая сразу, смотрела на него несколько секунд, ее выражение стало серьезным. Она знала, что сейчас ему не стоит больше ничего рассказывать, что нужно будет ждать, пока он не получит все ответы.

- Нужно еще немного подождать, - сказала она, пытаясь загладить свою растерянность в словах.

Роменский смотрел на нее, не догадываясь, что именно скрывается за этими словами, но точно чувствовал: в этой истории есть еще много темных углов, в которых ему предстоит побывать.