Глава 7
Дом встретил нас холодным светом коридоров.
Слуги мелькали тихо, почти незаметно, как будто чувствовали ,что напряжение вернулось.
Я переоделась и долго стояла у окна в своей комнате, с чашкой чая, который успел остыть.
То, как он заступился за меня утром не вызывало сомнений,но чем дальше от террасы, тем ближе мы снова становились к прежней дистанции.Между нами будто стояла стена из стекла: видно но не дотронуться.
Я взяла чайник, сделала новый чай и пошла к нему.
Без особой цели. Просто… хотелось знать, остался ли тот взгляд с утра или он снова исчез. Открыла дверь без стука.
Он стоял у окна.
Пиджак снят, рукава закатаны, взгляд в темноту.
— Я принесла тебе… — я не успела закончить.
— Ты думаешь, если привезла чай ,мы уже семейная пара? — холодно, не поворачиваясь.
Я застыла.
— Прости? — тихо.
Он обернулся. В глазах снова та же броня, с которой мы начали этот брак.
— Ты ведёшь себя так, будто поездка что-то изменила. Она не была чем-то особенным. Я защищал не тебя , а фамилию. Контракт. Всё, как и было задумано.
Слова били больнее, чем крик.
— Ты правда думаешь, что я настолько наивна? — голос мой дрогнул, но я не отступила. — Я принесла чай, потому что ты выглядишь как человек, у которого день был тяжёлый. Не как мужу. Не как господину Агресу. Просто человеку.
Он подошёл ближе.
Не угрожающе.
Но близко.
— А если я не хочу быть просто человеком? — прошептал. — Если я не умею так?
— Тогда учись. Потому что рядом с тобой больше не будут ходить на цыпочках.
И если ты снова прячешься за фамилию и холод, это твой выбор, Винтер. Но не жди от меня игры в идеальную куклу.
Пауза.
Он смотрел на меня как будто впервые.
Что-то промелькнуло в его глазах , боль? Гнев?
Или страх?
Я поставила чашку на его стол и повернулась, чтобы уйти.
Но вдруг он схватил меня за запястье. Осторожно, но твёрдо.
— Виолета…
Я обернулась, молча.
— Я… не знаю, что делать с тем, что ты не боишься меня.
— Тогда начни с того, чтобы просто… не отталкивать.
Я мягко высвободила руку и закрыла за собой дверь.
***
Зал для переговоров был холодным и бездушным огромный стол из тёмного дерева, тяжёлые шторы и взгляды, которые словно взвешивали каждое движение.
Мы вошли вместе. Рука об руку формально и выучено. Слишком свежий брак, чтобы выглядеть иначе. На лицах гостей мелькали улыбки довольные, что два клана наконец показали единство.
Но мне казалось, что эти улыбки — маски, под которыми скрывается старое напряжение.
Среди гостей влиятельные лица: дядя Винтера, строгий и холодный, матери Виолеты, которая не скрывала скепсиса, и ещё несколько советников с обеих сторон.
Первым заговорил дядя Винтера.
— Очень радует, что молодые готовы взять на себя ответственность. Этот союз — не просто союз двух семей, а надежда на прекращение многолетних конфликтов.
Я почувствовала, как Винтер сжал мою руку. Он выглядел напряжённым, но собранным.
В момент обсуждения финансовых деталей, один из моих советников начал придираться к пунктам договора. Его голос был резким и обвинительным.
Я почувствовала, как Винтер напрягся, готовый вмешаться.
Но прежде чем он успел открыть рот, я тихо, но уверенно сказала:
— Мы готовы пойти навстречу по пункту 7, если это поможет сохранить мир и развить сотрудничество. Главное — чтобы обе стороны чувствовали себя защищёнными.
Вокруг настала короткая пауза. Все взгляды обратились ко мне.
Винтер повернул голову и посмотрел на меня иначе не как на просто жену по договору, а как на союзника.
Дядя кивнул с уважением.
— Хорошее решение. Это говорит о зрелости и понимании.
Винтер сжал мою руку чуть крепче.
— Я рад, что ты понимаешь ценность этого союза,тихо сказал он, едва слышно.
После встречи день закончился на удивление спокойно. Ни напряжённых взглядов, ни колких замечаний от старших ,редкое явление. Водитель оставил нас у особняка, и пока двери за нами закрывались, я чувствовала: тишина сегодня была не из разряда тех, что давят. Она была... выжидательной.
Мы с Винтером не разговаривали всю дорогу. Каждый был занят своими мыслями, но между нами больше не витал ледяной холод. Просто... пауза. Как между двумя солдатами после боя, где никто не проиграл.
Он прошёл в кабинет первым. Я же поднялась наверх, переоделась в более удобную одежду, а затем... почему-то спустилась.
Никакой цели. Просто остановилась у приоткрытой двери.
Винтер сидел у камина. Пиджак перекинут через спинку кресла, рядом на столе стопка документов и, к моему удивлению, пустая чашка. Та самая, что я принесла вчера.
— Ты давно тут? — спросила я из дверного проёма.
Он не обернулся, только кивнул
— Сразу после ужина.
— Тогда... я не помешаю?
— Нет.
Я вошла. Осторожно, будто этот кабинет всё ещё был вражеской территорией. Но он не возразил.
— Хотела поблагодарить за сегодняшний день, сказала я, проходя мимо и вставая у окна.
— Ты справилась и без меня.
— Просто сделала то, что считала правильным.
— Всё равно удивила.
Это был не упрёк. Просто факт. Он действительно не ожидал.
— Может, тебе стоило раньше попробовать говорить со мной, а не как с чужой.
Он поднял взгляд, и я впервые заметила усталость на его лице не физическую, а ту, что накапливается годами.
— Не все умеют сразу видеть в людях союзников, медленно ответил он потерев глаза.
Я уселась на подлокотник дивана, немного в стороне.
— Тогда пусть это будет началом. Не как мужа и жены. А как партнёров.
Он смотрел на огонь, но голос был сосредоточенным.
— Хорошо. — его голос на миг мне показался не увереным.
Сама тогда не ожидая я повернулась в его сторону.
Он смотрел на огонь в камине и как будто спорил с собой.
Той ночью каждый пошёл в свою комнату.
Но впервые за всё время мы чувствовали не одиночество а спокойствие.
Как будто эта война между кланами... дала трещину. И мы вдвоём смотрели в ту самую трещину в поисках выхода.
Я так думала до одного момента.
Я стояла на террасе — в той самой, где несколько дней назад звучали деловые тосты и натянутые улыбки. Но всё было иначе. Мягкий тёплый свет фонарей , воздух был насыщен ароматом жасмина. Не было гостей. Только он.
Винтер стоял рядом, чуть ближе, чем обычно, и смотрел на меня не сквозь, как всегда, а прямо. Глубоко. Словно видел каждую трещину внутри.
— Ты дрожишь, — сказал он тихо, почти ласково.
Я хотела ответить, но не смогла. Что-то в его голосе... в том, как он сказал «ты» будто это слово было для него новым открытием.
Он медленно подошёл ближе и коснулся моего запястья. Легко, как дуновение ветра, но по коже пробежали мурашки.
— Ты всегда всё сдерживаешь, Виолетта. — прошептал он, склоняясь чуть ниже. — Даже когда хочешь быть слабой.
Я смотрела на него, сердце билось глухо, как колокол. Губы пересохли.
— Я… — сорвалось с губ, но слова увязли в горле.
Он провёл пальцами по моей щеке. В этом касании не было спешки, только та нежность, которую я так давно не ощущала даже в снах.
— Позволь мне... просто быть рядом, — сказал он.
И тогда я сделала то, чего наяву никогда бы не решилась. Я шагнула ближе и прижалась к нему. Его ладонь легла мне на затылок, и впервые за долгое время я позволила себе закрыть глаза не от страха, а от доверия.
Он не торопился целовать. Он просто держал меня. Руки крепкие, тёплые, надёжные обнимали так, будто я была не частью договора, а чем-то ценным. Как будто я принадлежала не фамилии, не семье, а себе и ему.
Мир вокруг исчез. Остались только пальцы, скользящие по моему позвоночнику, дыхание, касающееся виска, и тепло, от которого внутри стало тихо.
В этом сне я не чувствовала боли.
Не было страха.
Только он. Только я.
И будто впервые мы.
Я проснулась внезапно. С легкой испариной на висках и удушливым ощущением, что этого никогда не будет. Что это был только сон.Но сердце билось, и губы всё ещё помнили тепло несуществующего поцелуя.
Тишина ночи обволакивала комнату, сердце ещё стучало в ритме сна, который казался слишком реальным.
Тёплое прикосновение, нежность — всё исчезло, оставив лишь пустоту и горечь запретных желаний.
В дверь постучали тихо, но настойчиво.
— Госпожа Агнес— донёсся голос слуги в дверном проёме, — На территорию проникли посторонние. Следов взлома не обнаружено, господин Винтер уже занимается этим,он просил вам не говорить,но я думаю вам нужно знать.
Я села на кровати, пытаясь унять дрожь в руках. В голове крутились обрывки сна и реальность холодная, грозная.
— Сообщите мне, если что-то изменится. И не уходите далеко.
Слуга кивнул и тихо вышел.
Я осталась одна с тревогой и с той самой тайной, которую даже себе не признала желанием быть не просто союзницей, а кем-то, кто может поддержать его в этой тьме.
Я спустилась по лестнице босиком. Шелковый халат чуть задевал ковёр, а сердце всё ещё билось в груди от тревожного пробуждения. Половицы предательски поскрипывали, но мне было всё равно , я чувствовала, что должна быть там, рядом.
В гостиной горел свет. Один торшер в углу отбрасывал мягкие, но тревожные тени на стены. Несколько человек в чёрной форме охраны стояли у окна, переговариваясь вполголоса. Их лица были сосредоточенными, взгляды цепкими. Воздух казался плотным, как перед грозой.
Он стоял у камина, спиной ко мне. Пиджак снят, рубашка чуть расстёгнута у горла. Его руки были зажаты в кулаки, а челюсть — напряжена. Винтер что-то тихо обсуждал с мужчиной в очках, которого я раньше не видела.
— Винтер, — произнесла я, не громко, но отчётливо.
Он повернулся. На секунду — мгновенно — в его взгляде мелькнуло удивление. Затем — привычное спокойствие.
— Почему ты не спишь? — тихо спросил он.
— Мне сказали, что кто-то проник на территорию. Я... не могла просто остаться наверху.
— Всё под контролем. — Он посмотрел на меня внимательнее. — Ты напугана?
Я хотела сказать «нет». Но язык не повернулся. Вместо этого я просто кивнула.
Он сделал шаг ко мне — не решительный, скорее машинальный, будто сам не понял, зачем. Но потом остановился, будто вспомнив, кто мы и как мало между нами доверия.
— Следов взлома нет. Ни на воротах, ни на окнах. Либо это изнутри… либо кто-то умеет обходить защиту.
— Думаешь, это связано с кланами? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.
— Возможно. А возможно, кто-то решил проверить нас на прочность. — Он устало провёл рукой по лицу. — Я разберусь. Главное — не паникуй. Утром охрану удвоим.
Я стояла рядом. Тишина между нами больше не была глухой. Она стала живой. Наполненной словами, которые мы ещё не научились произносить.
— Мне не страшно, когда я знаю, что ты рядом, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
Он не ответил сразу. Только взгляд его стал другим — тёплым, тяжёлым, как в моём сне. Но потом он отвёл глаза и сказал ровно:
— Ложись спать. Утром всё прояснится.
И снова стена.
Я кивнула и пошла к лестнице, но прежде чем исчезнуть за поворотом, обернулась. Он смотрел мне вслед. Молча. Без насмешки, без холода.
Просто... смотрел.