Забвение Миров

– То есть ты хочешь сказать, что людей разводят, как скот, для сбора некоего «дара жизни» и Драконы являются единственными защитниками человечества?

– Примерно так, – Павел посмотрел в глаза жены и продолжил свой рассказ. – Я из всего, что прочитал, понял, цивилизация в этом мире развивалась примерно семь тысяч лет, прежде чем пришли захватчики для сбора. Эта планета гораздо больше, чем наша, но на данный момент она практически пустынна. Как рассказал мне Гохус, в других мирах, которые завоевали, происходит цикл: людей истребляют, оставляя какое-то количество для восстановления популяции, потом захватчики приходят снова, и так по кругу.

– Откуда это известно?

– Гохусу много лет, он здесь едва ли не самый древний, бывал в других мирах в качестве разведчика. Сейчас этот мир единственный рубеж между захватчиками и Землёй. И пока есть Драконы, этот мир не считается захваченным. Сейчас цель противника вымотать нас, не разбить единым ударом, а методично истребить, надо сказать, что у них получается.

– Это ужасно. Столько людей и миров страдают. Кстати, где мы?

– Тебе координаты назвать или пространство?

– Что можешь, то и назови.

– Чисто технически мы в параллельном мире. Это планета-дублёр Земли, только, может, раз в двенадцать больше. Именно из-за размеров здесь по-другому идёт время, хотя физически это не ощущается. В сутках также вроде 24 часа, но не наших привычных часов, я вряд ли смогу объяснить, лучше спроси у Гохуса. Здесь больше круглых цифр в календаре, наша планета просто быстрее. Хотя физически ты этого времени не чувствуешь. Я пытался посчитать, у меня вышло, что планета делает оборот вокруг местного солнца за двести восемьдесят восемь с копейками наших часов, но почему я их не чувствую, не понимаю, хоть убей.

– И что же это за гигант такой?

– Планета Аркс*.

– Думаю, тебе нужно встретиться с Гохусом, – Павел не мог оторвать взгляд от жены, боялся поверить в то, что она действительно сейчас сидит перед ним на одном из старых диванов и ведёт беседу. – Как ты попала сюда?

– Шагнула, – прошептала Кира. – Какой-то больной облил себя бензином на заправке и поджёг. Я помню, как попыталась сбежать, как хотела выжить и вернуться к сыну, как в последний момент подумала о том, что когда ты вернёшься, я не смогу обнять тебя. Видимо, опасность, паника и мысли о тебе перенесли меня сюда.

– И ты оказалась на поле Эхо?

– Эхориус?

– Он предпочитает Эхо, – улыбнулся Павел.

– У него странное имя. У всех здесь такие?

– Не у всех, Эхо и Гохус самые древние, по меркам этого мира им всего-то пара тысячелетий, – усмехнулся Павел.

– Так много? – взгляд Киры стал задумчивым и грустным.

– Нет-нет-нет, – запротестовал Павел. – Даже не смей думать об этом.

– Но рано или поздно придётся, – равнодушно отозвалась Кира. – Ты теперь обратился и будешь жить долго, я постарею и умру.

Павел шумно выдохнул и закатил глаза.

– Не закатывай глаза, – голос Киры звучал бесстрастно, будто она говорила с одним из своих пациентов, а не с мужем, словно к ней лично это не относилось. – Рано или поздно это станет нашей неизбежностью. Господи, это уже стало. Мне нужно вернуться к Андрею.

– У меня пока не получается открыть портал, – сообщил Павел.

– У меня получится, – заявила Кира.

– Упрямица моя, – улыбнулся Павел. – Верю, что у тебя получится. А теперь полетели, представлю тебя Гохусу.

Он стал снимать с себя одежду и засовывать её в рюкзак. Кира вопросительно смотрела на то, как муж раздевается.

– Что? – он развёл руками. – С одеждой тут напряг, всякий раз рвать её при обращении не лучшая идея.

Она только кивнула в ответ и вышла на улицу. Через минуту Павел присоединился к ней и вручил рюкзак.

– Мне сегодня не нужно тащить его на себе, – он указал на длинный несоразмерный ремень рюкзака, который был теперь просто завязан, уменьшая его длину. – Ну что, покатать тебя?

Кира расплылась в улыбке.

Павел прошёл к озеру и сменил ипостась. Прекрасный и величественный Дракон поманил Киру к себе пальцем с когтем. Она подошла к мужу и забралась к нему на шею, когда тот услужливо опустил голову.

– Здорово, – проговорила она, когда они взмыли в небо.

Когда они приземлились на центральной площади перед собором, Павел снова обернулся в человека и оделся.

– Добро пожаловать в Самри**, последний город Аркса, – объявил Павел.

– Что-то отдалённо знакомое.

– Цивилизация на Земле была построена выходцами из этого мира, понятно, что многие слова и названия встречаются в обоих мирах, просто имеют разный смысл.

Кира только поджала губы в ответ.

Они вошли в собор. Готический замок встретил их потрескиванием свечей на алтарях. Кира не спешила, подходила к каждому алтарю и разглядывала портреты. Иногда это были одиночные портреты, иногда – семейные, иногда несколько маленьких портретов стояли на одном алтаре. На одном из больших семейных портретов она увидела высокого блондина в синем мундире и маленькую хрупкую шатенку с котом на коленях. Большой детальный портрет передавал, насколько была счастлива молодая пара, а ещё... их кольца. Кира посмотрела на свою левую руку и обнаружила сходство со своим оберегом. Неужели это они?

– Это они, – едва слышно произнесла она.

– Что?

– Это их кольца, – произнесла она уже громче.

– Это точно?

– Да, я чувствую.

– Я живу в их летнем доме, мне отдали их земли. Гохус попросил меня предъявить кольцо при нашей первой встрече. Том был его всадником. Том и Маргарет Уэлч, иронично, правда, в наших фальшивых паспортах написаны их имена. Она была акушеркой, как ты, а он военным, как я. Мы слишком на них похожи. Видимо то, что кольца попали к нам, было судьбой. Гохус говорит, что Том очень хотел прожить жизнь и состариться вместе с женой, но он был ранен в бою и понимал, что не выживет, поэтому попросил обезопасить жену и перенести её на Землю, а сам собирался остаться. Но его отправили вместе с ранеными. Он умер на Земле, его тело сожгли вместе с кольцом. Но оно только закалилось в дыхании Дракона, как и её кольцо, поэтому их души остались в кольцах, не перейдя в мир мёртвых и не доставшись врагу.

– И как им помочь?

– У Гохуса нет ответа. Но душу Тома он почувствовал сразу, как только я вошёл. Этот старик странный, многого не договаривает. Но иногда мне снится, что Том и Гохус сидят в гостиной дома и ведут беседы. Иногда всё так реально, что я поднимаюсь с постели, чтобы присоединиться к ним, выхожу из комнаты, а там нет никого.

– Бедный мой, как же ты был одинок все эти годы, – Кира участливо погладила его по руке.

Павел перевёл на неё серьёзный взгляд. Она считает, что одиночество свело его с ума?

– Ладно, я запомнил, – ответил он. – Идём.

Он потянул жену к следующему алтарю. Новые лица на портретах, алтарь, залитый воском, ровное пламя свечей. Кира смотрела на портреты и чувствовала умиротворение. О них помнили, и если с ней и с Павлом что-то случится, то их портреты попадут сюда, кто-то обязательно будет приходить к мемориалу и зажигать свечи. Кира осекла себя, она ведь собиралась вернуться к сыну. Что это? Чутьё Видящей? Она умрёт здесь? Почему она воспринимает это как свершившийся факт? Она тяжело вздохнула и прошла к следующему алтарю. С двух портретов на неё смотрели женщина и мужчина. Он коренастый и темноволосый, голубоглазый, открытое доброе лицо. Она весёлая и озорная, с пшеничными волосами, россыпью веснушек на лице, глубокие голубые Видящие глаза. Она ни за что не спутает взор Видящей с другим. Эта девушка была Видящей. Кира застыла напротив их мемориала. Павел подошёл к жене и тоже замер. Он был здесь сотни раз и видел этот алтарь, но теперь, когда Кира была перед ним, понял, что так сильно смущало его. Она была похожа на них.

Она не плакала, она просто застыла каменным изваянием напротив алтаря. Разве возможно плакать о людях, которых она совсем не знала? Кто они? Что заставило их отправить своё дитя в другой мир? Отказаться от неё? У них добрые лица, они не могли просто отдать её, потому что она была им не нужна. Что случилось? Какие тайны хранят их портреты?

– Дариус и Самира, – Гохус возник словно из ниоткуда. Супруги, как зачарованные, обернулись на него, а потом снова повернулись к портретам. – Последний золотой Дракон нашего мира и Видящая, красивая история любви и смерть в бою.

– У них была дочь? – спросила Кира.

– Да, – кивнул Гохус. – Особенная малышка. К сожалению, её пришлось отправить в ваш мир. Смертаки охотились на неё. Каждый день приходили, в дом к ним пробирались. Чудом только малышку удалось уберечь. Они отправили её в ваш мир, семью для неё присмотрели хорошую. Самира так плакала, не хотела с дочкой расставаться, но здесь ей было небезопасно. Как только Смертаки поняли, что девочки больше нет в нашем мире, сразу же отстали.

– Не отстали, – прошептала Кира. – Они пришли за мной на Землю.

– Вот как, значит ты Камелия, – Гохус покачал головой.

Кира перевела на него взгляд. Он знал, он всё знал. Кто он? Почему он всё знает? Прочитать его не удалось, сознание Драконов скрыто от Видящих, но попытаться стоило. Он знает больше, чем говорит. Это ясно читается в глазах, в его мимике и жестах, а ещё... Кажется, Кира слышит отголоски чьих-то мыслей, возможно его?

– Камелия? – переспросила она.

– Да, Камелия, дочка Самиры и Дариуса Бремов, – твёрдо ответил Гохус. – Особенная девочка. Только знать бы ещё, в чём твоя особенность, – он хитро прищурился.

– Я бы тоже хотела знать это, – подтвердила Кира. – Мои новые родители назвали меня Кира, мне так привычнее.

– Как скажешь, дитя, – согласился Гохус. – И как же ты сюда попала? Хотя понятно как, только Видящие и золотые Драконы умеют открывать проходы между мирами.

– В нашем мире Видящие утратили этот навык, – сообщила Кира. – Хотя боюсь, что мне о таком навыке просто не сказали. От меня многое скрывали.

– И что ты планируешь делать дальше?

– Вернуться домой, у нас с Пашей сын остался в нашем мире.

– Как много оставленных детей, как много одиночества, – философски изрёк Гохус. – Ну, что ж, иди, может, у тебя получится.

– С этим есть какие-то проблемы?

– У Павла есть некоторые затруднения, – Гохус прищурился и посмотрел на Павла. Павел скрестил пальцы в надежде, что Гохус не расскажет, что после своего первого боя с захватчиками он перестал пытаться. – Желаю тебе успехов в этом нелёгком деле. Но пока ты здесь, мы бы хотели использовать твой дар, если ты не против.

– Конечно, я не против, – ответила Кира. – Если я могу быть чем-то полезной, то с удовольствием помогу вашей общине.

– Прекрасно, – Гохус обезоруживающе улыбнулся.

– А ты можешь быть обаятельным, когда тебе это выгодно, – заметил Павел.

– Если бы ты не был единственным золотым Драконом и тебя не признала стая, я бы тебе отвесил подзатыльник, но лидеров не бьют, как нашкодивших мальчишек, – Гохус продолжал улыбаться.

– Мы пойдём, – сообщил Павел.

– Я сообщу, если что-то увижу, – заверила Кира.

– Хорошо, девочка, хорошо...

Пройдя по рынку и купив за маленькие речные жемчужины немного продуктов, пару платьев и накидку для Киры, супруги вернулись домой.

– Гохус что-то недоговаривает, – сообщила Кира мужу, когда был готов ужин и пара сидела за столом в гостиной.

– Он хранитель памяти, – ответил Павел. – Он знает больше, чем говорит.

– Хранитель памяти, – повторила Кира и о чём-то задумалась.

– Я привык к его таинственности, – Павел только пожал плечами. – Если он чего-то не говорит, значит, на это есть причины.

– Сомнительно, – пробормотала Кира.

– Расскажи о сыне, – попросил Павел.

– О, он замечательный. Немного хмурый, словно понял об этой жизни всё заранее. Я учу его контролировать эмоции, он способный ученик, прилежный.

– Зачем?

– Он обращается.

– Я догадывался, то есть почувствовал, – сообщил Павел. – Я видел, когда ты впервые взяла его на руки.

– То есть мне не показалось?

– Нет.

– Я как-то смогла прийти к тебе во сне, но это было так быстро и сумбурно, – вспомнила Кира.

– Нет, это я приходил к тебе. К сожалению, тебя обманывали, не Видящие входят в сны Драконов, а Драконы приходят во сны Видящих.

Кира нахмурилась.

– Моим знаниям грош цена.

– Мне жаль, милая. Гохус дал мне много литературы по истории Драконов и Видящих, ты можешь это изучить, пока находишься здесь.

– Я обязательно почитаю, – согласилась Кира. – Может, что-то возьму с собой, если позволишь.

– Конечно, – кивнул Павел.

– Андрей очень похож на тебя, – Кира внимательно смотрела на мужа. – Взгляд, жесты, интонации, внешность. Я смотрю на него и вижу тебя. Когда он был совсем маленьким, он был как торнадо. Мне пришлось убрать из дома почти всё. Он не умел ползать, но уже летал, носился по комнате, как фурия. Успокаивала, как кошку – переносицу гладила. Когда он обернулся в роддоме и помчался к двери, я его еле поймала. Это сейчас мне смешно, но тогда не было. Я только родила, ходила с трудом, а тут он. Это было эпично, когда я упала прямо перед дверью с ним в руках, держа его за крылья. А ведь он не сердился даже, в нём было какое-то озорство, он умышленно хулиганил, а ему всего было пару часов от роду. Зато на выписке он был само спокойствие, Илью так разглядывал, что я испугалась, что он сейчас обернётся и за нос его укусит.

– Хотел бы я на это посмотреть, – захохотал Павел.

– Это сейчас смешно, – улыбнулась Кира. – А тогда было безумно страшно. Он ещё у меня в животе был, а уже обращался. Очень не любил УЗИ, благо я могла посмотреть его сама. Только чувствовал сканер, сразу же перекидывался и хвост свой мне между рёбер засовывал, непередаваемые ощущения. Нормальные дети пальцы засовывают, а наш хвост! Подумать только. Он, когда подрос, стал общаться с Алисой, и, видимо, эта девочка поумерила его пыл, он стал больше времени проводить в облике человека. Самое странное, что в облике Дракона он понимал меня лучше, чем будучи человеком. Потом он научился говорить, а не только кричать и извергать пламя, мы стали много заниматься. Он делает успехи, его контроль над собой становится более крепким и осознанным.

– Милая, он Дракон, у него инстинкты, с этим тяжело спорить, – парировал Павел.

– А что, лучше было бы, если бы он обернулся на людях? – Кира подняла брови.

– Нет, конечно, – сразу же ответил Павел, понимая свою оплошность. Это на Арксе можно оборачиваться без риска до смерти перепугать простых обывателей. – Ты невероятная умница. Справилась с ним сама. Прости, что меня не было рядом.

– Я привыкла, – грустно произнесла Кира, опуская глаза.

– Я кретин, – Павел поднялся со своего места, подошёл к Кире и встал перед ней на колени. – Прости меня.

– Это не твоя вина.

– Моя. Я обещал быть с тобой всегда, сделать всё для тебя, защищать, оберегать, а сам ушёл и решил не возвращаться. Пойми меня, я не могу уйти, здесь от меня больше пользы.

Драконья сущность разрывала его сердце буквально пополам. Он любил жену, хотел увидеть сына, но и также хотел остаться на Арксе, здесь он мог быть полезным, мог сражаться, стоять стеной между Землёй и мертвецами. Что было лучше? Сражаться? Или уйти на Землю и прожить жизнь с любимой и сыном? Что выбрать?

– Конечно, – Кира стёрла большим пальцем непрошенные слёзы. – Нам плохо без тебя, – прошептала она.

– Прости. Если ты хочешь, я пойду с тобой.

– Я не знаю, – пробормотала она, сквозь слёзы.

– Прости.

Утешая жену, Павел и представить не мог, чем всё обернётся впоследствии. Он так давно её не видел, так давно не чувствовал её запах, тепло её тела. Он приподнялся и поцеловал её, она ответила на его поцелуй, нехотя, но всё же ответила. Она отвыкла от него, от его прикосновений. Для него прошло семь месяцев, для неё – семь лет. Он скользил ладонями по её голеням, поднимаясь от лодыжек к коленям. Она сбросила его руки, пытаясь оттолкнуть. Он привстал на коленях и принялся сцеловывать её слёзы. Он был виноват в них, только он, больше никто, и её обида была обоснована. Если бы он тогда не вышел из себя, если бы ему удалось удержать контроль, они бы воспитывали и растили сына вместе. Да, им бы пришлось прятаться, постоянно переезжать, жить под чужими именами, но они были бы вместе.

– Прости меня... Я виноват. Накричи на меня, закати скандал, я это заслужил, только не молчи...

Но она молчала...

После ужина Кира обложилась книгами и начала изучать историю Драконов, а также возможность открытия портала между мирами. Павел еле загнал её в постель, ей необходим был отдых. Впервые за долгое время он, обнимая жену, почувствовал покой. Только рядом с ней он чувствовал себя цельным. Он не может отпустить её, снова оставить одну, но он уже сделал это. Горечь от предательства, которое он совершил, билась болью в висках. И тогда он дал себе обещание: он сделает так, как она скажет, выполнит любой каприз, лишь бы она была спокойна и счастлива.

Кира забылась беспокойным сном. Она видела сына, который, обернувшись в Дракона, скрылся в небесной выси, оставляя Алёну посреди пустынной дороги. Кира пыталась не упускать сына из вида, проследить его полёт, но он скрылся в небесах. Она всё вглядывалась в небо, но никак не могла его найти, отчаяние, что она потеряла его, завладело её сердцем и мыслями. Из глаз покатились слёзы. Она больше не увидит его. Боль потери росла, как сказочное чудовище, грозившее разорвать. Сердце матери не было готово к разлуке с сыном. Что чувствовала её мать, когда отправляла дочь на Землю? Было ей больно? В её видении небо заволокло грозовыми тучами, чёрными и зловещими, где-то вдали гремел гром и била молния. Сквозь тучи пробивалось золотое сияние... Кира присмотрелась. Огромный золотой Дракон вынырнул из туч и стал приближаться к земле. Он был настолько огромен и прекрасен, что Кира едва узнала в нём собственного сына. Она снова увидит его взрослым. От этого стало ещё больнее.

– Кира, – Павел будил плачущую жену. – Проснись.

Она резко открыла глаза. Павел принялся вытирать её слёзы, прижимая к себе.

– Я не вернусь, не вернусь, – шептала она, захлёбываясь рыданиями.

*Аркс (Arx) – в переводе с латыни Крепость.

**Самри – является смесью фольклорной музыки и танца родом из Саудовской Аравии. Включает в себя пение стихов под звуки барабана, часто в то время как два ряда мужчин, сидящих на коленях, раскачиваются и хлопают в такт. Своеобразное единение общины в общем порыве. В тексте использовано, как единение общества Драконов, связанных ментально и общей целью, как и единение танцоров и музыкантов Самри.