Глава 12. Тайные желания
Вернувшись домой, парни отдали все купленные продукты мадам Пакпао, а сами направились в свои комнаты, чтобы передохнуть после прогулки под палящим солнцем.
Зайдя в свою комнату, Лек за одно мгновение почувствовал, как его тело стало тяжелым. Он устал, устал от жары, разговоров, эмоций и мыслей. И хотя иностранец понимал, что все не будет так просто, но новые эмоции начинали мешать его восприятию ситуации в целом. Когда Лом неожиданно сказал о том, что здесь тоже есть места, где он может продолжить обучение на кондитерское дело, Лек позволил себе на небольшое мгновение принять эту идею и построить прекрасное светлое будущее рядом с этим парнем. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы посеять зерно сомнения в его душе, и хотя он полностью был предан Каю, проснувшееся чувство к Лому всеми силами пыталось увести в сторону от намеченной цели.
Прохладный воздух кондиционера обдувал уставшее тело, расположившееся на большой кровати. Ровное дыхание, закрытые глаза, рыжие волосы, покоящиеся на подушке – все это сводило с ума того, кто самым наглым образом смотрел на него через балконную дверь.
Когда кровать слегка прогнулась, Лек приоткрыл глаза, рассматривая того, кто словно кошка, грациозно двигался вдоль его тела.
"Что ты делаешь?" – уставшим голосом спросил Лек.
"Ты устал?" – так же тихо спросил Лом.
"Угу", - Лек перевернулся на бок лицом к сирене.
Лом лег на спину рядом с Леком, а затем распахнул руки, приглашая зеленоглазого парня в свои объятия. Не тратя ни минуты на раздумья, иностранец положил свою голову на грудь Лома, а его руки обхватили стройную талию сирены.
"Позволь мне быть рядом с тобой", - очень тихо попросил Лом, положив одну руку на мягкие рыжие волосы, а вторую на загорелое тело, оголенное из-за задравшейся футболки.
Ответом было лишь тихое спокойное посапывание, что заставило Лома улыбнуться и продолжить поглаживать рыжие волосы, иногда отвлекаясь и накручивая озорные кудри на пальцы. Лом сам не заметил, когда погрузился в спокойный сон вслед за Леком, но теперь в комнате стояла комфортная для их сна атмосфера.
***
Когда зеленые глаза открылись после сна, солнце уже опустилось за горизонт, освободив сцену для ярких звезд. Заняв сидячее положение, парень потер глаза и осмотрелся, ведь он точно помнил, что засыпал не один, но обнаружить Лома в своей комнате ему так и не удалось. Еще немного посидев, приходя в сознание, иностранец посетил ванную комнату, приведя себя в порядок, а затем спустился вниз, где в кухне слышались звонкие голоса и музыка.
Приоткрыв дверь, Лек замер от увиденной картины: Санья, одетая в простую футболку и брюки, мешала салат, овощи для которого резал, расположившийся рядом с ней, Лом. Яра, стоя на специальное лесенке-стремянке помогла мадам Пакпао что-то мыть в раковине, а Дирек со всем своим серьезным видом насаживал мясо и овощи, недавно купленные на рынке, на шпажки.
Все они что-то обсуждали, весело смеясь. Не хватало только Мона, который наверно бы помогал Диреку делать шашлычки. Вот она, настоящая семья, которую в глубине своей души хотел Лек, но в которой не было места ни ему, ни Каю.
Казалось абсолютно никому нет до него дела и никто не расстроится, если он не спустится к ужину. Но это была не правда, потому что взор одних разноцветных глаз с периодичностью отрывались отрывались от доски с овощами и смотрели на дверь кухни в ожидании, что она наконец распахнется. И наконец его старания увенчались успехом, потому что через маленькую щель приоткрытого дверного проема, Лом заметил рыжие кудри.
"Лек, ты чего там за дверью прячешься? Иди давай к нам и помоги", - громкий голос Лома заставил всех присутствующих обернуться на входную дверь, которая спустя несколько секунд приоткрылась, впуская в семейную атмосферу брошенного ребенка.
"Тебе удалось хоть немного поспать?" – обратилась Санья, когда Лек потеряно подошел к Лому.
"Да", - сейчас голос Лека не был таким холодным как раньше, когда он говорил с матерью.
"Вот и хорошо", - улыбнулся Дирек.
"А мы уже много чего приготовили для ужина, так что скоро пойдем на улицу готовить уже", - Лом искренне улыбался, наслаждаясь семейным вечером.
"Интересно, они всегда такие?" – подумал Лек, поочередно рассматривая каждого в кухне.
"Мадам Пакпао, что еще осталось сделать?" – закончив с салатом, спросила Санья.
"Остались только сделать шашлычки из куриных сердечек. Они уже замаринованы, нужно только насадить", - немного подумав, ответила женщина, а затем продолжила помогать Яре мыть фрукты.
Это было так странно, Лек мало что помнил из своего детства, особенно связанное с матерью, поэтому видя Санью в простой одежде, фартуке с глупыми рюшками и волосами, завязанными простой резинкой, ему казалось, что это абсолютно другой человек. Не та Санья, которую он ненавидел последние годы, не та мать, которая умерла, когда ему было 4 года, не та женщина, которая бросила его отца-инвалида, нет, это заботливая мама для Лома, Мона и Яры.
Пока Лек продолжал витать в собственных мыслях, послышался женский голос: "Лом, может ты это сделаешь? Они такие неприятные на ощупь".
"Ну нет, мам, давай сама. Я предпочитаю их трогать только в готовом виде", - с брезгливостью посмотрел Лом на прозрачную чашку с сердечками в руках Саньи, точно так же смотрящей на них.
"Хмм, - усмехнулся Лек от развернувшейся картины, - я сделаю, давай сюда".
Зеленоглазый парень взял тарелку из рук женщины и подошел к Диреку, заведующему над шпажками. Заняв соседнее место за столом, под удивленные взгляды Саньи и Лома, Лек хладнокровно взял одно сердечко и с наслаждением насадил его на острую деревянную шпажку, не забыв натянуть на лицо пугающую улыбку.
Если слегка приглушить свет в кухне, то можно ощутить себя в фильме ужасов, когда маньяк разделывает тушку под детские смех...
"Бр-р-р-р, как хладнокровно ты с ними рассправляешься", - поежился Лом, смотря как его пассия насаживает одно сердечко за другим на деревянную шпажку.
"Почему когда это делает мадам Пакпао, это выглядит не так пугающе?" – прошептала Санья на ухо Лому.
"Да нормально он это делает, что вы пристали к Леку, - улыбнулся Дирек, а затем обратился к иностранцу. – Не обращай на них внимания, они сами к плите последний раз подходили год назад, когда мадам Пакпао заболела".
"Да лучше бы они этого не делали, - подала голос мадам Пакпао. – Мне потом за ними пришлось сутки кухню оттирать".
Мадам Пакпао сказала это без упрека, а смеясь, из чего Лек понял, что хоть женщина и привязана больше к Каю, она является полноценным членом этой семьи.
"Ну подумаешь, немного испачкали кухню...", - улыбнулась Санья.
"Немного, это когда вы чай пролили на пол, или капнули вареньем на стол, ну или на крайний случай у вас упала еда. Но не закрытая крышка блендера, когда вы делали ягодный смузи и забрызгали все стены красным соком - это была катастрофа", - женщина старалась говорить серьезно, но от нахлынувших воспоминаний, улыбка стала побеждать и в конце концов, она засмеялась.
"Ты так и не научилась пользоваться блендером?" – сорвалось с губ Лека.
"М?" – все кроме Яры, которая занималась сортировкой соломинок для сока, повернулись на сказанные слова.
"Ты о чем Лек?" – спросил Лом.
Лек улыбнулся, ведь в его памяти всплыло одно хорошее воспоминание: "Помню как-то зимой я сильно заболел и меня решили напоить гоголь-моголем, потому что кто-то сказал, что это полезно при простуде. Так вот тогда Санья тоже не закрыла крышку блендера, и наша маленькая кухня была залита яйцом...".
"А что было потом?" – с интересом в глазах спросил Лом.
"Потом домой после работы с большими пакетами новогодних подарков пришел Николас. Когда он увидел меня, Лека и всю кухню в яйцах, он так смеялся...", - продолжила рассказ Санья.
"Николас? Это отец Лека?" – продолжил расспросы Лом.
"Да", - тихо произнесла женщина, укрытая в это мгновение вуалью печали и скорби.
Видя, что кухня медленно погружается в грусть, Дирек решил взять инициативу в свои руки: "Прости, Лек. Тебе наверно трудно вспоминать все это".
"Все в порядке, я давно уже смирился со всем. Это лишь прошлое, которое словно фотоальбом, хранит некоторые моменты памяти, - улыбнулся парень мужчине и положил последнюю готовую шпажку на поднос. – Кажется все готово, можем идти на улицу".
"Да, ты прав. Санья, Яра, мадам Пакпао возьмите себе пледы, чтобы вас не продуло ветром. Лом, сходи в погреб и принеси бутылочку красного полусладкого вина, а ты, Лек, помоги мне отнести продукты в беседку", - скомандовал мужчина.
Вся семья, включая Лека, беспрекословно подчинилась и разошлась в разные стороны, выполняя полученные поручения. Мадам Пакпао принесла три теплых пледа и, отдав их Санье и Яре, взяла большую плетеную корзинку, в которую сложила принесенное Ломом вино, фужеры, фрукты и еще некоторые продукты, которые не взяли с собой Лек и Дирек. И пока большая часть семейства находилась в доме, Дирек вместе с Леком уже подходили к беседке.
"Лек, еще раз прости, мы правда не хотели заставлять тебя вспоминать прошлое", - снова извинился мужчина.
"Все в порядке, если бы я не мог этого вынести, вряд ли бы приехал сюда", - натянуто улыбнулся парень.
"Знаешь, я очень рад, что ты смог подружиться с моими сыновьями. Кажется, что Лом к тебе вообще приклеялся, что на него не похоже, - улыбнулся мужчина. – Я не хотел бы портить этот вечер, поэтому хочу спросить у тебя кое-что о работе сейчас, пока остальные не пришли".
"Спрашивайте", - спокойно ответил Лек, кидая зажженную спичку в подготовленный гриль.
"Я хочу тебя познакомить с одним очень интересным и влиятельным человеком, думаю, что вы найдете общий язык, потому что он владеет несколькими ресторанами мирового уровня", - мужчина говорил просто, словно это была обычная беседа.
"..."
"Понимаешь, я много сил вложил в то, чтобы он взялся за наш облачный ресторан, но он всегда отказывался, ссылаясь на то, что не видит достойных поваров среди наших сотрудников. Увидев твои навыки и навыки Алекса, я хочу вас обоих представить ему. Для тебя это лишь приятное, а возможно и удачное знакомство, а для меня, скажем так, возможность на будущее, понимаешь?" – Лек уже знал, что речь идет об отце Юты и был готов к этой встрече, поскольку так же нуждался в том, чтобы убедить Питти открыть свой ресторан взамен облачного, вот только для Кая.
"Не вижу причин отказываться от новых полезных знакомств", - улыбнулся парень, смотря в яркое пламя.
"Замечательно, мне нравится твоя деловая жилка, я ее, еще когда ты с Каем работал в ресторане, заметил", - обрадовался мужчина и похлопал Лека по плечу.
"Ммм...", - хмыкнул иностранец.
"Тогда я назначу встречу на утро вторника, он как раз собирался прийти пообедать к нам со своим сыном", - продолжил мужчина, устанавливая решетку для гриля над открытым огнем.
***
"Как вкусно пахнет", - произнесла Санья, сидящая возле большого стола в беседке.
"Уже почти готово", - отозвался Дирек, проверяя последнюю порцию шашлычка, жарящегося на огне.
"Присмотришь за ними, а я пока открою вино. Ты же выпьешь бокальчик?" – обратился Дирек с Леку, стоявшему возле гриля все это время.
"Да", - одно слово послужило ответом на оба вопроса.
"Ты в порядке, Бэмби?" – на смену отцу к Леку подошел Лом с несколькими дольками мангустина.
"Да, все в порядке", - ответил Лек, в конце фразу получивший одну сладкую дольку.
"Лек...", - позвал Лом, пока иностранец наслаждался сочным фруктом.
"М?"
"Можешь сегодня сделать вид, что прошлого не существует? – тихо спросил Лом и Лек понял, о чем просит его сводный брат. – Давай представим, что мы семья?"
"Не ты ли сказал сегодня, что самый лучший способ – это спросить напрямую? И не ты ли предложил сделать это сегодня?" – чувства Лека метались из стороны в сторону, заставляя его сердце колотиться в бешенном ритме.
"Я, - признался Лом, готовый понести наказание за просьбу, - просто я давно уже не чувствовал себя так. Не считая отсутствия Мона, сегодня вечером наша семья снова стала семьей. Я так давно не видел их искренних уютных улыбок...".
Сердце Лека от этих слов сжалось в маленького беспокойного хомячка, мечущегося по клетке, с одной стороны его мучало это семейное тепло, свалившееся как снег на голову, но с другой стороны, это словно несбыточная мечта, хранящаяся глубоко в сердце. А еще эти щенячьи разноцветные глаза, от которых ноги подгибаются...
"Хочешь, чтобы я вел себя словно ничего не было?" – переспросил Лек, сдаваясь Лому.
"Пожалуйста... Я знаю, что это эгоистично с моей стороны, но я прошу тебя... нет, я умоляю тебя", - сирена использовала свои чары, чтобы в очередной раз захватить в свои сети обезоруженного Бэмби.
Загорелая рука легла на пепельные волосы и слегка потрепала их: "Тогда тебе стоит обращаться ко мне сегодня Пи'Лек".
Яркая улыбка озарила лицо Лома, и он не задумываясь ни о чем, обнял старшего сводного брата.
"Я кажется просил присмотреть за шашлычками, а не сжечь их", - раздался голос Дирека, который неожиданно подошел к парням, отчего Лом отскочил от Лека, словно ужаленный.
"Я слежу за ними, не волнуйтесь. Они в порядке, честное слово", - поднял руку Лек, натянув добрую улыбку на свои персиковые губы.
"Тогда снимай их и идем за стол, все уже готово, - произнес Дирек, а затем обратился к сыну. – Вместо того, чтобы висеть на нем как обезьянка, лучше помоги брату".
Лицо Лома в мгновение ока исказилось от осознания произнесенной фразы, заставив его посмотреть на Лека.
"Давай, помоги мне нонг Лом, - с ехидной улыбкой произнес Лек, снимая с гриля последние шашлычки. – Ты сам этого захотел, так что наслаждайся, младший братик". Вся эта ситуация сейчас очень забавляла Лека, ведь гримаса на лице Лома была бесценна.
"Но...", - только и смог произнести Лом.
Подойдя к столу с подносом в руках, Лек передал его Диреку и занял свободное место возле Яры, как и обещал в обед. Озадаченный Лом, пришел к столу последний и занял свободное место рядом с Саней, оказавшись напротив малышки Яры. Дирек и мадам Пакпао расположились с торцов стола, тем самым, Лек оказался напротив Саньи.
"Давайте выпьем за семью", - предложил тост Дирек, улыбнувшись каждому сидящему за столом.
Озорной звон бокалов наполнил тихий теплый вечер, когда каждый поднял вверх свой бокал, даже маленькая Яра подняла свой бокал с соком так высоко, на сколько могла.
"Дорогой, а почему у мальчиков вино в бокалах?" – спросила Санья, обратив внимание на содержимое бокалов парней.
"Ты думаешь, что они никогда не пили алкоголь? – посмотрел с улыбкой на Санью Дирек. – Какой смысл нам делать вид, что мы ничего не знаем и не понимаем? Вспомни нас в их возрасте...".
Для Саньи этот период времени был очень болезненным, но она давно смогла похоронить его в своей душе и не поддаваться тьме, обволакивающей ее юность.
"Ты прав, - улыбнулась она в ответ, а затем обратилась к сыновьям. – Только не переборщите, хорошо?"
"Конечно, мам", - ответил Лом и посмотрел на Лека.
"Не волнуйся, я присмотрю за младшим братом", - Лек сделал акцент на слове младший и повернулся на Лома. Ему доставляло удовольствие данное подтрунивание над сводным братом, так, что на этот вечер, он почти и забыл о своем прошлом.
Приятные ароматы горячей еды наполнили воздух в беседке, звонкий смех Яры разносился по всему участку, а тихие семейные разговоры согревали сердца. Казалось, что так и должно быть, что это правильная идеальная реальность...
Спустя час Дирек с Ломом отлучились в дом за второй бутылочкой вина, решив дать возможность Санье и Леку побыть наедине. Мадам Пакпао, понявшая, что затеяли мужчины, увела Яру к детскому замку, где малышка, заняв качели, весело взмывала вверх, звонко смеясь.
Оставшись вдвоем за столом, между Леком и Саньей повисла тишина, разбавляемая детским смехом.
"Тебе нравится ужин?" – первой начала диалог Санья.
"Да, все очень вкусно", - немного отстраненно ответил зеленоглазый, но его тон был мягче чем обычно, что не могло не порадовать женщину.
"Я рада, что тебе нравится, - теплая улыбка когда-то знакомая Леку промелькнула на лице женщины. – Ты не попробовал мой салат... в детстве ты любил его".
"Я не могу ...", - начал говорить Лек, смотря на большую тарелку салата в руках женщины, который сделала Санья с Ломом.
"Я понимаю... Прости", - она быстро поставила салат на его место на столе и виновато опустила глаза.
Глядя сначала на длинные темные опущенные ресницы Саньи, а затем на деревянную миску, вмещавшую в себе салат, морковь, арахис, огурцы и соевые ростки, в голове Лека что-то щелкнуло. Иностранец сам не понимал почему, но он поднял свою тарелку с едой, позволяя Санье положить ему несколько ложек салата. Ее глаза засияли счастьем, словно приняв этот салат, малыш Лек дал ей возможность все исправить...
"Вкус отличается от того, что было в детстве..., - осознавая последствия, сказал Лек, - хотя я почти не помню его".
"Здесь другой соус. В Таиланде вообще используют другие специи, но я старалась сделать похожим на то, что мы ели в нашей маленькой квартирке", - эта серьезная сильная женщина, которой Лек увидел Санью пару лет назад, сейчас робко произносила каждое слово.
"Я заметил, все намного острее чем было у нас", - выдох смешался с смешком, а зеленые глаза закрылись на мгновение, ведь организм уже начал борьбу с неперевареваемыми ростками.
"Как у вас тут дела?" – громкий голос Дирека раздался из темноты.
"Все хорошо, дорогой", - Санья улыбнулась подошедшему мужчине и погладила его по руке, когда тот ставил вторую бутылку вина на стол.
***
Седовласый старец в длинном потрёпанной балахоне протянул руку вперёд, словно желая что-то отдать рыжеволосому ребенку. Немного помедлив, маленький Лек робко поднял руки вверх, желая принять дар старика. Маленькое зёрнышко упало в детские ладони под взглядом любопытных зелёных глаз.
" Посадил это семя в свое сердце и однажды оно даст свои плоды", - скрежещем, словно старая деревянная рама, сказал старец.
Недолго думая, рыжеволосый мальчик проглотил подаренное семя, решив, что так оно сможет попасть в его сердце, а затем радостно попрощавшись с неизвестным побежал прочь. Вот только он не заметил большой камень, лежащий на его пути, и, споткнувшись о него, Лек упал, провалившись в океан. Глаза медленно закрывались под тяжестью давления воды и нехватки воздуха, пока озорные волны несли тело подростка к песчаному берегу.
"Лек, Лек", - послышался голос, зовущий парня по имени, а затем последовали прикосновения к груди, словно кто-то делам искусственный массаж сердца, пытаясь вернуть его к жизни.
Открыв глаза, Лек понял, что лежит на песчаном пляже под палящим солнцем. Дав себе немного времени, чтобы перевести дыхание, юноша поднялся на ноги и осмотрелся. Пустой экзотический пляж тянулся до самого горизонта, вдоль которого озорно играли голубоватые волны. Лек шел вдоль пляжа около часа, но пейзаж впереди него, позади и слева не менялся, поэтому, остановившись, юноша повернул голову в право. Среди зелёных деревьев, украшенных красными, пьянящими своим ароматом, цветами, расположился небольшой домик, огороженный резным деревянным забором.
Подойдя ближе, зеленоглазый увидел во дворе, среди цветущих растений, прекрасную алую розу, манящую своей красотой, да так сильно, что, нисколько не раздумывая, Лек подошёл к калитке и дёрнул за ручку. Лязг замка разлетелся по чарующей тишине, а калитка так и осталась закрытой. Тогда, рыжеволосый юноша решил перелезть через забор, но тот словно по волшебству вырос до самого неба, вновь разделяя Лека и прекрасную розу. Зеленоглазый парень не терял надежды и множество раз пытался преодолеть стену, пока силы не стали покидать его тело, и юноша не сел на землю, опираясь спиной, на вновь ставший невысоким, забор.
Слезы покатились из зелёных глаз от разочарования и усталости, увлекая юношу в забвение. И стоило ему только закрыть глаза, как его щеки коснулся зелёный листик, выросшего перед Леком другого цветка, похожего на алую розу, но не такую. Лепестки этого цветка были большими и покрытыми грязью, а некоторые края даже были истерзаны. И пока юноша восхищался силой этого цветка, большие зелёные листья укрывали юношу от палящего солнца. Обернувшись на цветущий сад, Лек решил, что сделает все возможное, чтобы эта израненная роза попала к своей семье. Ещё раз осмотрев деревянный забор, юноша понял, что если перелезть у него не получилось, то возможно получится подлезть под ним, и недолго думая взялся за подкоп. Спустя несколько мучительных часов работы, зеленоглазый посмотрел на свои израненные руки, а затем на небольшой тоннель, дающий проход в цветущий сад. Оказавшись на мягкой зелёной траве, Лек глубоко вздохнул свежий чистый сладкий воздух и обернулся посмотреть на свою спутницу, которая расцветала на глазах, вбирая в себя силу ухоженного сада. Осознав, что он сделал все от него зависящее, рыжеволосый юноша посмотрел в сторону алой розы, которая так и манила его с первого взгляда. Поддавшись влечению, он двинулся на встречу своей судьбе, не замечая, что, двигаясь напролом наносит увечья другим красивым цветам.
Загарелая рука молодого человека потянулась к изящному стеблю розы, но была резко отдернута, получив болезненный укол небольшим шипом, от которого теплая алая кровь быстро построилась по длинным пальцам.
Но не эта боль сейчас ранила его сердце, а боль от того, что маленький росточек дал свои побеги, превращая зеленоглазого парня в прекрасное вьющееся растение с оранжевыми цветами. Обрадовавшись тому, что он наконец может быть рядом со своей алой розой, зелёный вьюн окутал розу своими объятиями, да так сильно, что не заметил, как собственноручно погубил любимого.
Одна фиолетовая слеза упала с лепестков алой розы, пока ядовитый плющ убивал ее.
***
Холодный пот обволакивал загорелое тело, мучающееся под действием жуткого кошмара и ужасной боли.
"Нет!" - вскрикнул Лек, пробудившись ото сна, и начал тяжело дышать.
Он чувствовал всем телом как быстро колотится его сердце, как вдох холодного воздуха обжигает сухие губы, как горячие слезы стекают по красным щекам, как все внутренности связаны в сильный узел. Все это он отчётливо чувствовал.
Немного посидев, стараясь успокоить разбушевавшейся сердце, зеленоглазый парень решил сделать несколько освежающих глотков воды, но осознал, что после семейного ужина напрочь забыл наполнить свою бутылку. Стараясь идти ровно, придерживаясь стены, Лек понял, что не сможет покинуть сейчас комнату, и опустившись на четвереньки, направился в ванную, где его скрученный организм лишился всей съеденной пищи на ужин.
Просидев возле унитаза ещё какое-то время, слабость захватила все тело, пока лёгкость возвращалась к внутренним органам, Лек собрал все свои оставшиеся силы и, пошатываясь из стороны в сторону, направился вон из комнаты.
Дом спал, тишина покоилась в воздухе и ни один лучик света на блуждал по коридорам. Стараясь двигаться медленно, а главное тихо, иностранец спустился на первый этаж и прошмыгнул в пустую кухню. Почти на ощупь, Лек достал пустой стакан и стал наполнять его холодной водой, наслаждаясь спокойными минутами, пока его организм вновь не начнет сводить от боли. Выпив всю налитую воду одним глотком, парень решил вернуться к себе, пока еще есть силы, но проходя мимо холодильника, Лек захватил с собой небольшую бутылку с водой.
"Ты чего не спишь?" – висевшую в воздухе тишину всколыхнул сонный голос Лома, стоявшего в верху лестницы, по которой еле преодолевая ступеньки, поднимался Бэмби.
Может он и хотел хоть что-то ответить сводному брату, но губы, как и весь организм в целом перестали его слушаться, и иностранец чуть не упал вниз, потеряв равновесие. В самый нужный момент ему на помощь подоспел Лом, моментально проснувшийся, и подхватив зеленоглазого парня на руки, уверенными шагами отнес в комнату Лека. И хотя у них была небольшая разница в росте в пользу Бэмби, сирена с легкостью справилась с задачей и опустила обмякшее тело на кровать.
"Ты в порядке? Почему ты весь мокрый? Что случилось, Лек?" – вопросы продолжали сыпаться градом, пока зеленоглазый показывал рукой на небольшую косметичку, лежащую на столе возле шкафа.
Лом достаточно быстро понял, что изображал Лек, и поднеся сумочку, заглянул в нее. Разнообразные блистеры хранили в себе цветные таблетки, среди которых Лом нашел ту пачку, которую описал Лек.
"Сколько?" – спросил парень, смотря на начатую пачку.
"Восемь", - еле слышно произнес Лек.
"Сколько? Восемь?" – глаза сирены округлились от услышанного.
"Восемь, восемь", - подтвердил Бэмби, протягивая загорелую руку вперед.
"Хорошо, - Лом суматошно стал выдавливать белые таблетки в руку Леку, - вот, держи".
Когда все восемь таблеток белого угля мирно расположились на ладони, Лек одним махом закинул их в рот и стал быстро разжёвывать. В это время Лом сидел и смотрел на сводного брата с открытым ртом, ведь для него происходящее казалось дикостью. Проглотив угольную кашу, иностранец запил остатки водой и вновь опустился на кровать.
"Может к врачу? Или родителей разбудить? " - начал было парень, смотря на бледное тело, покрытое холодным потом.
"Не нужно, это пройдет, просто нужно время", - постарался улыбнуться Лек, придавая уверенности своим словам.
"Ты уверен? – сомнение все еще читалось в разноцветных глазах. – Это похоже на серьезное отравление, как тогда, у Рама".
"Это всего лишь реакция на ростки, не волнуйся ты так", - Лек коснулся светлой руки Лома, стараясь успокоить того.
"Ростки? Когда ты их съел? Зачем ты их съел?" – вновь вспыхнуло волнение в глазах Лома.
"Ты хотел уютный семейный вечер, я постарался тебе его подарить, - голос Бэмби был слегка хриплым и тихим, но конец фразы он произнес еле слышно, - а это цена за него".
"Так не честно! Я не этого хотел", - пухлые губы дрогнули.
"Все хорошо, Лом, завтра я буду в порядке, правда", - персиковая улыбка продолжала успокаивать гетерохромные глаза.
"Тогда я побуду с тобой, на случай если станет хуже. Хорошо?" – спросил Лом, уже решивший, что сегодня будет ночевать в этой комнате.
"Угум", - кивнул иностранец, роняя озорные кудряшки на глаза.
"Тогда иди сюда", - устроившись поудобнее на кровати Лека, Лом вновь пригласил зеленоглазого в свои объятия.
И когда тот прильнул к груди сирены, учащенные сердцебиения заполнили тишину в комнате. Лом продолжал поглаживать сводного брата по рыжим слегка влажным волосам, пока тот спокойно не уснул. После этого, Лом слегка расслабился и не заметил сам, как последовал в царство Морфея за Бэмби.
***
Отважные солнечные лучи, с боем пробившиеся через плотно задвинутые шторы, обогрели длинные коричневые ресницы Лека, заставив его слегка поморщиться и приоткрыть глаза. Теплая улыбка посетила его персиковые губы от осознания того, что в его крепких объятиях спит тот, от которого сердце пускается в пляс. Ему нравилась мысль, обитавшая в его голове, что сначала он засыпал в объятиях Лома, а сейчас Лом проснется в его объятиях. Это превосходное начало понедельника, если бы не одно, но...
Легкий прохладный ветерок, влетевший с балкона, сразу дал понять иностранцу, что в комнате образовался сквозняк, а значит кто-то приоткрыл дверь в его спальню. Слегка приподняв голову, зеленые глаза встретились с испуганными глазами Саньи, явно выражавшими ужас от увиденного.
Леку хотелось вскочить и последовать за ней, чтобы хоть что-то объяснить, но дверь закрылась так же тихо, как и открылась, погрузив утро понедельника в давящие мысли.
"Ты уже проснулся, Бэмби?" – неожиданный сонный голос вырвал рыжеволосого парня из собственных мыслей.
"Угу, доброе утро, Лом", - улыбнулся Лек.
"Оно будет добрым, если ты меня поцелуешь", - это сонное личико сводило зеленоглазого с ума, поэтому он последовал просьбе и прикоснулся персиковыми губами к губам Лома.
"Доброе утро", - вновь произнес он, обняв Лома так крепко, что еще немного и можно было бы услышать хруст косточек.
"Лом", - раздался громкий голос Дирека в дальнем конце коридора, где находилась комната близнецов.
"И как они это делают?" – пухлые губки надулись от обиды.
"Что делают?" – поинтересовался Лек, ведь он не понимал, о чем говорит Лом.
"Портят нам такие моменты", - произнес Лом с видом нашкодившего щенка.
"Ты об этом... Думаю, это их суперспособность, - улыбнулся парень, и услышав вновь имя Лома, продолжил. – Кажется тебе пора".
Но Лом не собирался незаметно покидать спальню Лека через балкон, а просто открыл входную дверь под удивленный взгляд иностранца и ответил отцу: "Пап, что такое? Почему будишь ни свет, ни заря?"
"А ты чего забыл в комнате Лека?" – удивился мужчина, увидев сына в дверях спальни Лека.
"Леку ночью было плохо, вот я и побыл с ним. Так что случилось?" – потирая сонные глаза продолжал разговор Лом.
"Как он?" – подходя ближе и заглядывая в темную спальню, спросил Дирек.
"В порядке, в порядке, - закрывая обзор на Лека, ответил Лом. – Так что случилось?"
"Ночью Мон пришел в себя, мы хотим его навестить, вы поедете?" – этот вопрос заставил окончательно проснуться молодых людей.
"Конечно поедем! Дай нам немного времени чтобы собраться и поесть", - не спрашивая у Лека, решил за них обоих Лом.
"Сильно не спешите, приемные часы начнутся с 10, так что собирайтесь и спускайтесь завтракать", - проинформировал мужчина и направился в свой кабинет, расположенный на этом же этаже.
Когда молодые люди привели себя в порядок, переоделись и спустились в кухню, Саньи и Яры уже не было дома.
"Мама повезла Яру в сад?" – поинтересовался Лом, запивая круассан горячим чаем.
"Да, она приедет в больницу позже, - ответил мужчина, провожая Лека взглядом к столу. – Как ты себя чувствуешь Лек? "
"Спасибо, все хорошо", - улыбнулся иностранец, пытаясь угадать по лицу мужчины, рассказала ли Санья ему об увиденном.
"Я попросил приготовить для тебя молочную кашу, чтобы поддержать работоспособность желудка", - словно заботливый отец, говорил Дирек.
"Спасибо, вам не стоило волноваться, я мог перекусить так же, как и Лом, круассаном", - ответил Лек, перемешивая кашу с фруктами.
После завтрака, Лек позвонил Мале и сообщил о том, что Мон пришел в себя и был сильно удивлен, что тот уже знает об этом от Рама, и они тоже собираются приехать в больницу ближе к обеду.
***
Лом и Лек обернулись на входную дверь, когда та распахнулась, впуская Рама и Мале. Мон, облокотившийся на подушку, хоть и был бледен, но явно выглядел куда лучше, чем в то злополучное утро. По обе стороны от него стояли Лом и Лек, держа брата за руки, вокруг одной из которых была протянута капельница. Парни пришли всего на несколько минут раньше, поэтому успели только поздороваться с Моном.
"Мон...", - увидев несчастного, но живого парня, Мале обрадовался и уже было бросился к нему, но увидев недовольный взгляд, остановился у ног любимого, Рам же предпочел остаться почти у самой двери этой небольшой палаты.
"Мон, как ты?" – спросил Лом, рассматривая бледное лицо брата.
Слабость организма Мона была видна не вооруженным взглядом, но он все равно ответил тихим голосом: "Простите... ".
Несчастный взгляд быстро пробежался по присутствующим. В этом взгляде не было злости или ненависти, его заполняла вина, сожаление, страх и осознание того, что он возможно разрушил счастье сразу нескольких человек.
"Мон... все хорошо, никто на тебя не злится... Видишь, мы все здесь ради тебя", - снова сказал Лом, обводя остальных рукой.
Тусклые разноцветные глаза пробежалась по взволнованным гостям и остановились на том, кто молча стоял у входа, опираясь на стену, и не смотрел на Мона.
"Рам... ", - тихо позвал кузена Мон.
Теперь все взгляды были прикованы к тому, кто все ещё продолжал молчать.
"Рам, прости меня... Я... Я... ".
Холодный взгляд карих глаз оторвался от пола и переместился на кузена.
"Как давно ты знаешь личность Кэндимэна?" - без эмоциональный голос и холодные глаза напугали Мона, но по этому взгляду он понял, что Рам уже тоже знает кто такой Кэндимэн.
"Прости меня, я не хотел, чтобы так получилось... ".
"Как давно?! " – эмоции все же дали о себе знать, повысив холодный голос Рама.
"Около полугода... "
Карие глаза продолжали давить на Мона, что заставило Лома вмешаться: "Рам, что происходит?"
Ни Лом, и Лек, ни Мале не имели понятия, что происходит между этими двумя, и это начинало нагнетать и без того холодную атмосферу в палате.
"Я просто хочу знать правду...", - ответил Рам, смотря непоколебимыми глазами на Лома.
"Сейчас? Он только очнулся, может дашь ему время... ", - не успокаивался в своей защите Лом, пока остальные продолжали молча смотреть то на Мона, то на Рама.
"Хорошо... Тогда я пошел, мне тут делать больше нечего", - оторвавшись от стены, Рам уже потянулся к ручке двери.
"Нет, Рам... Я расскажу тебе все что ты захочешь... ", - словно стараясь встать, взмолился Мон, заставив дернуться к нему всех, кроме кузена, который вернулся на свое место и продолжил ждать с ожиданием в глазах.
"Я слушаю".
"Что именно ты хочешь услышать?" – они говорили так, словно в палате больше никого не было.
"Все! Как давно ты сидишь на конфетах? Как и когда ты познакомился с Кэндимэном и Крипи? " – сыпал интересующими вопросами Рам.
"Мон, это правда? Ты принимаешь наркотики? " – спросил Лек, ведь он единственный, кто до сих пор не знал, что в ту ночь был под эйфорическим действием волшебных конфет от Мона.
Нет, конечно он догадывался, что все произошедшее было не просто так, но он и подумать не мог, что кто-то из этой компании может использовать наркотики.
Цветные глаза закрылись от обречённости, но он был готов рассказать всю правду не только Раму, но и всем присутствующим.
"На вопрос как давно - я не смогу тебе ответить точно, но ... примерно год... Летом перед выпускным классом я так сильно волновался за учебу ... И то, что постоянно проигрывал Мале на треке выводило меня ещё больше..., - подняв глаза на цветочек, Мон увидел такой искренний страх, боль и сочувствие в глазах того, о ком только что сказал, что его сердце защемило так больно, что первая слеза скатилась из аметистового глаза, но собравшись с силами, он продолжить говорить. - В общем, тогда я познакомился с парнем по имени Кан... ".
"Кан? " – громко произнес имя Лом.
Лек срезу же перевел свои зеленые глаза с рассказчика на Лома, ужас на лице которого дал ясно понять, что человек, носящий имя Кан причинил немалую боль ему.
"Ты знаешь его? " – удивился Лек.
"Знаю... ", - озадачено ответил Лом, опустив глаза вниз, а затем на брата.
"Лом, прости, это тоже моя вина... То, что ты с ним познакомился и то, что он пытался сделать... "
"О чем он, Лом?" – не унимался Лек, ведь его начало заполнять чувство раздражения от того, что он не понимает о ком и о чем идет речь.
"Я потом тебе расскажу... ", - тихо произнес Лом, смотря в зеленые глаза, ведь этот аспект своей жизни, он хотел бы спрятать ото всех, но понимал, что так не получится.
"После очередного проигрыша, Кан предложил мне конфетку, сказав, что это поможет мне расслабиться... так и произошло. Мне было так легко и комфортно... Спустя время мы договорились встретится в «Indigo», где он встретил тебя первым, Лом, и пообщавшись, ты ему понравился больше. За те месяцы, что вы встречались, я так сильно подсел на конфетки, что был готов ради них на все, в том числе на его навязчивую идею о нас троих", - продолжал свой шокирующий рассказ Мон.
"Мон ... ", - ужаснулся Лом, мысленно возвращаясь к тем мучительным моментам.
"Когда ты расстался с ним, он словно сошел с ума, но меня тогда это мало волновало, мне нужны были сласти любой ценой".
Все слушали, затаив дыхание...
"Он сказал, что раз ты отказался быть с ним, то ему ничего не остаётся, как наказать меня... ".
"Что он сделал тебе? " – боль и страх за брата воспылали в глазах Лома.
"Он раздел меня, а затем вооружившись различного рода игрушками, стал наносить мне удары, раны и боль, наслаждаясь происходящим. Мне было страшно и мерзко, но конфеты делали свое дело, притупляя эмоции, - слезы водопадом лились из разноцветных глаз, ведь воспоминания оставляли болезненные шрамы на душе парня. - Тогда и появился Кэндимэн. Один из Крипи видел в тот вечер меня с Каном и сразу же сообщил ему, проследив за нами. Наверное, ОН думал, что я ничего не вспомню, и это было почти правдой, я думал, что мне это приснилось. Но встретив его позже, я все вспомнил", - глаза полные слез не моргая смотрели в холодные кофейные глаза человека, стоявшего у стены.
"Что было потом? " – такой же холодный, как и взгляд, прозвучал голос Рама.
"Почему мне кажется, что ты знаешь кто такой Кэндимэн... ", - повернулся к Раму Мале, но ответа не последовало, лишь только холодный подтверждающий взгляд.
"Сначала я был рад, ведь это открывало мне доступ к сластям, но потом я осознал, что ты не в курсе, кто все это время был рядом... ", - фраза не была закончена.
"Хватит! – приказной голос оборвал кузена. - Ты знал это целых 6 месяцев и не нашел возможности мне рассказать? "
"Я хотел... Правда хотел, но... ".
"Что? Что тебя остановило? " – их снова было двое...
"Он избавился от Кана, тем самым обезопасив нас с Ломом... ".
"Избавился? " – Лом сжал руку брата, привлекая внимание к себе.
Все что происходило сейчас в палате казалось Леку бессмысленным, ведь он терялся в разговоре, не понимая кто такой Кан и что он сделал с близнецами, да еще и этот Кэндимэн, имя которого иностранец слышит уже второй или третий раз за несколько дней.
"Да, ты же не думаешь, что Кан так просто бы отстал от тебя? От нас...", - с мольбой в глазах ответил Мон, глядя на свою копию.
"Что? " – Лом, никак не мог осознать произошедшее, ведь когда тот парень исчез из его жизни, он просто забыл о тех абъюзивных отношениях, как о кошмаре.
"Кэндимэн избавился от него и приставил к нам одного из своих людей, который до сих пор присматривает за нами", - продолжил Мон, переведя взгляд на Рама.
"Кого? " – словно перебирая всех общих друзей, спросил Рам.
"Рам... ".
"Кого?! "
"Каспер, это Каспер... ", - наконец произнес имя Мон, заставив брата сесть на край кровать.
Каспер, о котором только что упомянул Мон, это тихий, затюканный, умный парень в школе и смелый, бойкий призрак все остальное время, приставленный Кэндимэном к близнецам. Полгода назад, после случая с Каном, Каспер специально был переведен в тот же класс, где учились близнецы. Мон не сразу признал в этом тихом очкарике одного из призраков, ведь кто бы подумал, что зализанные волосы и крупные очки до неузнаваемости изменят того, но когда Мон все же осознал факт наличия доброго приведения рядом, то решил пользоваться этим на все катушку, обращаясь к тому по любому поводу, будь то конфетки, прогулы школы или повод посетить полигон, маяча у Кэндимэна перед носом.
"Ясно... ", - услышав почти все что хотел, Рам оторвался от стены и сделал шаг в сторону двери.
"Рам, мне правда очень жаль... ", - вновь взмолился Лом, но этой мольбе не было суждено оказаться услышанной.
"Ещё один вопрос, на который я хочу узнать честный ответ", - остановился Рам, а затем развернувшись, подошел к Мале.
"Все что захочешь".
"Кто был с тобой ночью в моем доме?" – незаметно держа за руку друга, все так же холодно спросил кузен.
"Эм... ", - ему не требовалось произносить имя вслух, ведь виноватые глаза почти сразу устремились на рыжеволосого иностранца, державшего его за руку.
Теплые моменты с Ломом моментально покрылись коркой льда, давшей огромную трещину, а затем, когда Мон перевел на него свой потерянный взгляд, рухнули, разбившись о наливной бол больницы.
"Лек?" – воскликнул цветочек, проследив за виноватыми глазами любимого.
"Ты серьезно? " – тихо спросил Лом, глядя на брата.
Под этими пристальными взорами, рыжеволосый забыл, как дышать, единственное что он смог сейчас произнести: "Я... ".
"Не ожидал от тебя такого", - глаза Мале моментально застыли, встретившись с зелёным взглядом, умоляющим дать шанс все объяснить, но раненное сердце цветочка больше не могло находиться в этом кипящем страстями котле, заставив парня покинуть палату.
"Мале... подожди... ", - успел крикнуть другу Лек и уже намереваясь последовать за другом, был остановлен Ломом, буквально из ниоткуда выросшем на его пути.
"Постой-ка, ты не хочешь мне ничего объяснить?" - шокированный взгляд сирены резал без ножа иностранца, но беспокойство за друга было куда сильнее, потому он довольно грубо скинул держащую его руку и направился на поиски Мале.
Лек не хотел ранить Лома еще сильнее, но он не мог сейчас найти слова, которые бы объяснили произошедшее в ту ночь, поэтому иностранец выбрал последовать за другом, в надежде на прощение.
"Мале, подожди, - крикнул Лек, следуя за другом, вышедшим на лестницу. – Пожалуйста, позволь мне все объяснить".
Летящий со всех ног Мале, резко остановился, спустившись на один пролет лестницы, повернулся к бывшему другу и произнес: "Ну давай, объясни мне все. Как так вышло, что ты переспал с Моном?"
Лек, нагнавший Мале, схватил того за руку и посмотрел в глаза, наполненные такой яростью и брезгливостью к нему, что казалось, что сердце стало уходить в пятки.
"Я... я..., я не помню, что тогда произошло, - зеленые глаза молили о прощении, - Мале, мне правда жаль, но я ничего не помню о той ночи".
"Почему?" – голос цветочка срывался на крик, пока слезы заполняли яркие глаза.
Лек лишь помотал головой, не находя ответа на этот вопрос.
"Почему это должен был быть именно он?! Почему тебе оказалось мало Лома?" – Мале резко схватил Лека за воротник и сильно толкнул назад.
Зеленые глаза та же наполнились слезами от безысходности, но слова больше не сорвались с его персиковых губ, позволяя Мале выплеснуть обрушившиеся на него эмоции.
"Почему именно ты?" – пелена ревности и отчаяния опустилась на некогда солнечные глаза цветочка, и он со все й силы ударил Лека.
Резкая боль поразила веснушчатое лицо иностранца, а он сам упал на холодный пол. Но эмоции не отпускали Мале, и он склонился над бывшим другом, занеся руку для очередного удара.
"Мале... ", - видя боль лучшего друга, Лек хотел попытаться остановить того от причинения себе еще большей боли.
"Заткнись... ", - отрезал цветочек, сгораемый от чувства предательства друга.
Хотя Лек чувствовал, как горит его щека, а из губы течет кровь, он не закрыл глаза и не отвернулся, ожидая последующего удара, который так и не последовал, ведь цветочек со всей силы ударил стену, к которой спиной был прижат Лек.
"Мале! " – послышался командный голос Рама, который уже некоторое время наблюдал за происходящим.
"Рам... ", - дикий уничтожающий огонь злости и ревности полыхал в глазах Мале, но увидев необычно холодное лицо друга, цветочек отпустил Лека и словно зачарованный пошел вниз по ступенькам.
"Ты это заслужил и даже больше... Раньше, я не понимал, о чем говорил Мале, но теперь понял... Держись от него подальше, не хочу, чтобы и его жизнь была сломлена из-за чужих ошибок", - не было больше того дружелюбия в голосе Рама, как пару дней назад.
"Рам... Ты же придёшь завтра? " – спросил Лек, потому что боялся, что теперь весь план Кая мог рухнуть.
"Да, я обещал Пи'Каю, выслушать его, и, хотя я не планирую участвовать в вашем плане, я приду", - с этими словами Рам последовал за ушедшим другом.
Просидев на полу еще какое-то время, Лек собрал свои мысли и силы в кучу и вернулся в палату, где Лом и Мон молча сидели в разных углах. Когда он подошел к Мону, тот посмотрел на него виноватым взглядом: "Прости меня Лек, я совершил очень плохой поступок".
"Ты что-нибудь помнишь о той ночи?" – искренне спросил Лек в надежде восполнить пробелы своей памяти.
"Прости, но я ничего не помню".
"Лом, ...", - тихо позвал Лек того, кто сидел к нему спиной.
Бэмби очень боялся потерять те прекрасные моменты, которые ему подарил Лом, но в тоже время, чувство, что он собственноручно убил их, не покидало рыжеволосую голову.
"Я не хочу с тобой сейчас разговаривать... С вами обоими, - не оборачиваясь произнес Лом и подошел к двери. – Домой возвращайся один. А мне нужно подумать".