Последняя искра

Покинув душную комнату, Лом, тащивший за руку хихикающего Лека, почувствовал свежий ветер, наполняющий его мозг кислородом, так необходимым сейчас.

Дом Асни находился на самой окраине города, в том месте, где уличные фонари не работали уже лет 10 и словно покрытая мглой, окраина старалась выжить. Но сейчас отсутствие освещения на улице и треке, создавала завораживающую обстановку для двух, все еще скреплённых одной сильной рукой, молодых людей. По небу плыли небольшие облака, временами окутывая желтую луну и рассеивая теплый лунный свет, немногочисленные звезды подмигивали, словно семафоря о том, что эта ночь приятно пьянит, а легкая влажность в воздухе вперемешку с ароматом черной смородины от иностранца, сводила с ума и без того уже с головой провалившегося в колдовство зеленых глаз, парня.

Все еще не отпуская руку, Лом обернулся и, увидев игривую улыбку среди небольшого скопления веснушек, приблизился к Леку, сделавшему пару шагов назад до тех пор, пока его спина не уперлась в бетонный забор, поросший вьющимся растением, которое еще пару часов назад цвело нежно-розовыми цветами, а сейчас мирно спало, свернувшись в белые бутончики, словно укрывшись одеялом.

"Ты точно в порядке, Лек? - это наверно первый раз, когда Лом обратился к иностранцу по имени и таким теплым окутывающим голосом, что Лек просто не мог перестать похотливо смотреть на эти персиковые губки. - Лек! Что с тобой? Я же волнуюсь о тебе...".

Но в ответ была лишь тишина и томный зеленый взгляд.

"Лек, где ты был все это время? - продолжая спрашивать, Лом положил руки на плечи Леку и слегка сжал их, а затем нежно качнул парня вперед-назад, словно приводя в чувства. - Лек, ты ...".

Слова были прерваны, когда горячие губы Александра неожиданно прикоснулись к этим манящему говорливому ротику. 

В этот короткий миг, пока Лек не прервал поцелуй, все перестало существовать. Больше не было ни друзей в доме, ни родителей, ни тайн и плана, только сладость этого прикосновения и легкая горечь спиртного.

"Ты забавный..., - словно стесняясь, сказал зеленоглазый и опустил голову вниз, стыдливо пряча свои глаза, - и вкусный...".

Лом, все еще ошарашенный нежным поцелуем, услышав эти слова, почувствовал такое комфортное тепло в сердце, которого раньше не было. Сейчас в его душе боролись здравый смысл и желание, каждый выдвигая свои доводы, один говорил, что это неправильно и его сводный брат пьян, поэтому и творит подобное, а другой твердил, ну и пусть, он же не смертельно пьян и сам провоцирует его.

Но как бы не хотел Лом, здравый смысл все же начал побеждать, пока рука под управлением желания не подняла за подбородок раскрасневшееся лицо Бэмби.

ВСЕ! Больше нет никаких границ и правил, сомнений и страхов, ведь зеленые глаза с таким необъятным желанием смотрят в лицо Лома.

"Можно?" - тихо спросил он и увидев довольную улыбку и легкий кивок, медленно приблизился к горячим губам, чувствуя на своих собственных огненный воздух дыхания, и поцеловал.

Это был скромный невинный поцелуй, таящий в своих недрах скрытое пламя, сжигающее все на своем пути, который с каждым новым вздохом становился все более желанным и страстным. Словно ток ударил их тела, заставив сначала вздрогнуть, а затем покрыться мурашками, когда юркий язычок Лека, опередив товарища, перехватил инициативу и первым коснулся его.

"Хочу его. Ужасно хочу его! Сейчас! Здесь! Просто хочу...", - сердце Лома бешено колотилось, давая понять мозгу, что это что-то большее чем просто интерес или увлечение, нет, в этот раз все было иначе.

С самого первого взгляда на одиноко сидевшего рыжеволосого парня в баре, Лом понял, что его мир перестал движение, утонув в потерянном взгляде зелёных глаз. Не было желания спорить на него с друзьями или просто поразвлечься, скорее им двигало страстное желание оказаться рядом с парнем, коснуться его веснушчатых щек, почувствовать вкус сладких пухлых губ, заглянуть в огромные глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами цвета темного шоколада или даже переступить черту и запустить свои шаловливые ручки под одежду, точно скрывающую атлетическую фигуру.

За последние пару лет близнецы познавали мир и себя каждый по-своему: Мон из вредности к одному недалекому парню, стал заниматься мотоциклами и так втянулся, что почти поселился на треке, в следствии чего познакомился с разного рода конфетками; Лом же, поняв насколько он привлекателен, когда занят музыкой, пользовался этим на всю катушку, выступая в баре Indigo, там же соблазняя почти каждую субботу новую жертву, прилетевшую к нему, как светлячок к свету.

"Лек, Лек, стой! Остановись! Ты не можешь! Только не с ним! - очень тихий голос в голове Лека пытался призвать парня к здравому смыслу, но тот не откликался - Почему? Почему это должен быть он?"

Разорвав страстный поцелуй, их глаза встретились, а носы жадно вдыхали теплый воздух. И окончательно задвинув любые мысли, Лек притянул к себе сирену и, поменявшись местами так, что теперь тот стоял спиной к стене, он запустил руку в волнистые и слегка влажные волосы Лома и впился слегка припухшими губами в шею.

Лёгкий стон сорвался с персиковых губ, когда его обладатель задрал голову к плывущим по небу облакам и прикрыл глаза, наслаждаясь страстными прикосновениями иностранца.

Продолжая целовать и покусывать нежную кожу на длинной шее, Лек переместил свободную руку на талию Лома и прижал его к себе ещё сильнее, словно беспокоясь, что тот может сбежать от него. Наслаждаясь нежными игривыми прикосновениями, Лом почувствовал, что они переместились чуть выше и следующий лёгкий кусь пришелся на мочку уха, почти лишив его возможности устойчиво стоять на ногах.

"Лом..., - тихо прошептал парень на ухо, - Лом... я... я хочу тебя...".

Дальше все было как в тумане: Лом снова взял Бэмби за руку и повел в гостевую комнату, находившуюся чуть дальше и имевшую два входа: первый изнутри дома, и второй - отдельный вход с улицы, дабы не смущать гостей, если они захотят прийти и уйти, не оповестив хозяев дома. Обычно в этой комнате ночевал Мон или Мале, но сегодня Мон ночевал в спальне Асни, расположенной через коридор от гостевой, а Мале расположился в небольшой комнате над гаражом, расположенным в задней части дома.

Гостевая комната была скромной и вмещала лишь широкую кровать, шкаф, круглый столик и пару стульев - в общем все, что могло понадобиться для гостя, решившего переночевать у Асни.

Закрыв дверь на замок, Лом повернулся к вальяжно сидящему на краю кровати Леку с расстёгнутой изумрудной рубашкой, выставляющий напоказ упругую подкачанную грудь. Он подошёл к своему объекту любви и, встав на колени между его ног, закрыл глаза, приложив голову к вздымающийся от частого дыхания груди, за которой учащенно билось сердце.

"Лек, ты уверен в этом? - спросил парень, вновь поддавшись попыткам здравого смысла вернуться в строй. - Я не смогу остановиться...".

Бэмби дал парню побыть в таком состоянии пару секунд, а затем поднял его голову, посмотрев в разноцветные глаза таким серьезным взглядом, словно никакой конфетки и не было вовсе, ответил: "Я хочу этого... Но, это я должен спрашивать, Лом, ты уверен?"

"Как никогда раньше...".

"Ты понимаешь, что произойдет дальше?" – вновь спросил зеленоглазый, и, хотя озорная конфетка уже вовсю наполняла собой его организм, парень все же хотел быть уверен, что его младший понимает ситуацию.

Уверенная рука сирены легла на раскрасневшуюся щеку Лека: "Я все понимаю и даю тебе свое добровольное согласие и если что, это я возьму на себя ответственность за происходящее, хорошо?"

Вместо ответа, их губы снова встретились в жадном поцелуе, как двое разлученных на долгие годы влюбленных, и страсть поглотила их с головой. Толкая упругое тело в изумрудной рубашке на кровать, Лом, не разрывая страстного поцелуя, навис над Леком, одной рукой все еще касаясь его щеки, а другой упираясь в твердые мышцы нижнего пресса. Движения их языков стало медленно сменяться с нежного вальса на грубую борьбу, разжигая искры в их сердцах.

Когда губы обоих стали слегка пульсировать и ныть, Лом прервал поцелуй, рассматривая загорелое лицо и зеленые глаза, находившиеся так маняще близко.

"Ты знаешь, я только сейчас заметил, что у тебя солнышко вокруг зрачков есть, - пронзительный взгляд разноцветных глаз, словно пытался запомнить то, чего раньше не замечал. – Мне очень нравится".

Лек слегка приподнялся, опираясь на руки, и приблизил свое лицо почти вплотную к нависшему над ним парню: "Давай опустим сейчас эту ванильную хрень и займемся более интересным занятием?"

"Меня долго уговаривать не нужно", - улыбнулся парень и, сев на иностранца сверху, стал вести одним пальчиком от пухлых губ вдоль оголенного тела, а встретившись с первой застегнутой пуговкой, одной рукой расстегнул ее и продолжил свое движение дальше вниз, каждый раз встречая новую пуговку, расстегивая ее. Все это время зеленые глаза пристально смотрели за мимикой на лице Лома, улыбка на лице, которого с каждой расстегнутой пуговкой становилась шире, а в глазах словно вспыхивал огонек.

Когда последняя пуговка была освобождена от сдерживающей ее узкой петли, персиковые губы прильнули к аккуратному пупочку, давая волю юркому язычку, прошедшему по самому краю углубления.

"Ах-х-ааа", - тихий стон сорвался с пухлых губ рыжеволосого, откинувшего голову назад, выставляя загорелую шею, словно заманивая в свои сети и без того уже пропавшую сирену.

Горячие губы стали медленно подниматься вверх по кубикам пресса, играя в класики, и достигнув ямочки на шее, сладкий язычок лизнул ее, вызывая еще один стон и твердую плоть в штанах, которую Лом не мог не почувствовать, сидя сверху.

Осознавая, что просто лежать и наслаждаться прикосновениями уже невмоготу, Лек резко принял сидячее положение, схватив сидящего сверху парня за круглые ягодицы, не давая тому упасть, и переместив свои руки на белую толстовку и с легкость стянул ее, открывая для себя стройное светлое тело, манящее своей гладкостью и божественным ароматом.

"Оооо, Бэмби...", - застонал Лом, когда достаточные грубые поцелуи стали покрывать его тело, оставляя яркие метки, но надо признать, что парню это очень нравилось. Обычно он брал инициативу в свои руки и губы, заставляя партнера стонать от достаточно грубых действий, не позволяя оставлять на себе ни одной метки, но сейчас он хотел этого... Больше всего хотел чувствовать свою принадлежность этому зеленоглазому парню, да так, что от простых поцелуев он стонал и просил еще.

"Бэ ... Бэмби, ты когда-нибудь... уже...?" – положив руки на плечи загорелого парня, обратился Лом, прервав очередной поцелуй, играющий с его соском.

Зеленые глаза, полные жадного желания, взметнули вверх, уставившись на сирену: "Однажды... это было очень неловко...".

Понимающая улыбка озарила лицо Лома и, притянув желанное лицо ближе, тихо прошептал: "Сегодня я покажу тебе, что это может быть очень приятно... но только со мной...".

Чуть отодвинувшись назад, сирена расстегнула ремень, пуговку и ширинку на брюках Лека и, спустившись с кровати, стянул их, а затем и черные боксеры, оставившие легкий красный след на талии, но открывшие прекрасный вид на большой твердый член.

"Охох-х, думаю без этого нам не обойтись", - оценив масштабы, Лом поднял свою толстовку с пола и вытащил небольшой темно-фиолетовый стик со смазкой из потайного кармана.

"Ты что фокусник? Всегда таскаешь с собой ее?" – не мог не удивиться иностранец, лежащий голым на кровати.

"Ага, и скоро я покажу тебе фокус с исчезновением, но сначала, фокус с появлением...", - лукавая улыбка появилась на лице парня, и он в своем манерном стиле, принялся расстёгивать джинсы, оголяя всего себя.

"Лом, я... не знаю... я не уверен, что...".

"Ш-ш-ш-ш, сегодня я позволю тебе играть со мной, но только сегодня...", - Лом вновь занял свое, уже полюбившееся за сегодня, место. Сладкий клубничный аромат ударил ему в нос, когда он, зажав зубами краешек стика, потянул его в сторону, вскрывая упаковку.

"Надеюсь тебе нравится клубничка, потому что сегодня на десерт у нас именно она", - прохладный гель уже медленными движениями скользил по большому члену Лека, доставляя ему наслаждение.

"А-а-а-ах... а ты...", - попытался привстать зеленоглазый, но его быстро уложили обратно.

"Потерпи, Бэмби, и до меня очередь дойдет", - движения рукой стали ускоряться, возбуждая и самого парня, сидевшего сверху.

Сладкий туман стал заполнять голову Лека, а пряный аромат от стройного тела вперемешку с клубникой, будоражили кровь в венах до такой степени, что иностранец испугался от неожиданно навеянной мысли.

"Не сейчас... Я не могу сделать ему больно... Потерпи... Но я хочу сделать это, хочу прямо сейчас войти в него... Грубо, жестко... Хочу быть сзади... Хочу...".

И пока иностранец поддавался пугающей, но такой желанной мысли, рука, совсем недавно играющая с Леком младшим, переместилась на собственную дырочку, достаточно уверено вводя уже не один пальчик.

Смотря на томно вздымающуюся светлую грудь, закрытые глаза и приоткрытые губы, зеленоглазый не смог сдержаться и, все же успешно заняв сидячее положение и притянув к себе вплотную Лома, переместил свои руки на упругие ягодицы, быстро приблизившись одной рукой к влажной дырочке.

"Я... Можно я...", - тихо и словно стесняясь спросил рыжий.

"Хочешь помочь мне?" – улыбнулся парень и убрал руку, позволяя чужим пальцам проникнуть внутрь, заставляя хозяина тела выгнуться от удовольствия, схватившись за широкие плечи.

Понимая, что разум тонет в желании, спустя несколько минут, Лом поцеловал Лека, заставляя того переместить руки на тонкую талию, не давая сирене упасть, и по-хозяйски с легкостью полностью поглотил горячий твердый член.

"Какой большой... ах... ах-ха...", - дыхание сбивалось, а стоны становились громче, когда бледное тело начало двигаться верх-вниз, в такт рукам, уже уверенно приподнимающим и опускающим круглые ягодицы.

Страстный влажный поцелуй вновь соединил жадные губы воедино, пока гостевая комната переполнялась желанием и ароматом двух тел. Поддавшись легкому давлению, Лек опустился на спину, позволяя своей сирене раздвинуть шире ноги, все глубже поглощая желанный член. Движения время от времени сменялись с быстрых на медленные и обратно, периодически останавливаясь, давая почувствовать огонь внутри или прохладу воздуха, медленно закрадывающегося в комнату через приоткрытое окно.

"Лом, я кажется скоро ...", - простонал Лек, захлебываясь собственными эмоциями и фантазиями, продолжающими витать в голове.

"Хорошо, мой сладкий, но тебе придется немного мне помочь", - на этих словах сирена переместила руку зеленоглазого со своего бедра на член, давая понять, что кто-то все еще обделен вниманием.

Горячая рука уверено скользила по натянутой по венкам коже, замирая на самом пике, касаясь подушечкой пальца кромки пульсирующей головки, а затем вновь опускалась вниз, отклоняясь в своих играх на внутреннюю часть бедер.

"Бэмби, продолжай, я тоже уже скоро...", - подался вперед парень и когда два потных тела соприкоснулись, белые зубки Лома впились в загорелое плечо Лека, испытывая оргазм, а заодно и собственное освобождение от оков.

"Лоооом, ... как приятно", - тяжело дышал Лек, обнимая тело, лежащее не нем сверху.

"Я же говорил, что будет хорошо... но только если ты со мной... считай это проклятием...", - улыбнулся парень и поцеловал иностранца в пересохшие губы.

"Пить хочешь?" – не дожидаясь ответа, сирена сделала попытку привстать, но сильные руки прижали его обратно с такой силой, словно Лек хотел вжать его в себя, став одним целым.

"Ай-яй... Ты меня не выпустишь?" – продолжал улыбаться парень, убирая прядь мокрых рыжих волос с веснушчатого лица.

"Можешь полежать так со мной еще немного?" – переместил свою руку зеленоглазый с талии Лома на ягодицу, давая понять, что их тела все еще соединены.

"Ах, ты про это... конечно. Давай немного полежим и передохнем, а потом можем еще поиграть, хочешь?"

"Я боюсь сейчас своих желаний, они словно чужие... Грубые, жестокие, но такие чарующие", - закрыл глаза парень, пряча под веками широкие зрачки.

"М? – удивился Лом, ведь он не совсем понимал, о чем говорил старший, но интерес победил. – Хочешь сделать это иначе? Стоя? Сидя? Сзади?"

На последнем слове зеленые глаза распахнулись, дав ясный ответ о желаниях Бэмби. И от одной этой прекрасной мысли, утягивающей обоих в возбуждение, Лом почувствовал, как покоящийся внутри него член стал вновь увеличиваться, доставляя приятные ощущения. Но сирена не была бы сиреной, если бы ограничилась одним раундом, поэтому продолжая обучать своего нового любовника, он переместился из лежачего положения в удобную для себя позу для последующей игры, давая Леку волю в своих действия.

Рыжий сев на кровати, влюбился в прекрасную картину, открывшуюся его взору: стройное молодое тело облокотилось на мягкое изголовье кровати выставив круглые ягодицы. А дальше все было как в тумане, Лек, запечатлев этот образ на подкорке своего черепа, быстрым движением слез с кровати и, приблизившись вплотную к Лому, схватился за рельефные бедра, с особой грубостью входя на всю длину своего мужского начала.

"Аааааах", - сорвался стон с персиковых губ, но быстро прервался, ведь сирена закусила нижнюю губу от сладкого блаженства грубых толчков.

Это не могло не нравиться Лому, ведь это словно другая сторона Лека открывалась ему, грубая, жестокая, манящая своей дикостью и кровожадностью. И хотя движения были агрессивными, руки Лека доставляли дополнительное удовольствие маленькому Лому, массируя его и надавливая на особенные точки.

"Лом, я хочу глубже...", - одна рука переместилась на плечо сирены и как бы надавливая на него, глубже входил, заставляя ноги Лома трястись от удовольствия, еле контролируя способность стоять.

Недолго думая, Лом слегка изменил позу, опустившись на четвереньки и выгнув спину, позволяя Бэмби дотронуться до заветной точки, получив при этом прикосновении небольшой удар током по всему телу.

"Еще немного, Лом... Ахх-хх, это так приятно... Только с тобой...", - простонал зеленоглазый и сжав круглую попку, оставляя небольшие покраснения, сделал еще несколько грубых глубоких движений и высвободил свой любовный эликсир.

Дрожа от произошедшего, Лом даже не заметил, когда сам кончил, но он почти сразу почувствовал слабость во всем теле, из-за чего обессилив рухнул животом на кровать.

"Лом, что случилось? Ты в порядке?" – испугался Лек, переворачивая любовника на бок и заглядывая в его уставшее лицо.

"Угу, просто такого я раньше не чувствовал, это словно почувствовать свободное падение, когда сердце перестает биться, а легкие отказываются вдыхать воздух, а затем шикарное чувство, что ты выжил и счастлив", - пытался объяснить свои ощущения Лом.

"Идем в душ, а потом спать", - помог подняться сирене Лек.

"А ты будешь меня потом обнимать?" – проскулил Лом.

"Обнимать, гладить, целовать – все что захочешь", - чувствуя слабость сирены, иностранец обнял его за талию и проводил в прохладный душ, помогая тому нанести кремовый гель с приторным ароматом молока и меда.

"Если продолжишь в том же духе, нам придется мыться вновь", - усталость слегка отступила под холодными каплями, уступая дорогу вновь возрастающему возбуждению, от ласковых мягких прикосновений.

И пока Лек одной рукой прижимал к себе Лома, другой наносил приятную пену на все тело того, уделяя особое внимание вставшему члену. Бледные руки обняли смуглый торс, пока тело содрогалось от нежных прикосновений, до тех пор, пока белая жидкость вновь не освободила разум, даря пустоту и радость.

Когда парни покинули душ, время на часах показывало 5:46, а солнце медленно пробивалось в открытое окно. Легкий теплый ветерок обдувал тела, утопавшие в объятиях друг друга, погружая их в странные сны, повторяющие произошедшее.

***

Удушье от невозможности сглотнуть слюну моментально пробудили Лека, заставив за секунду подскочить с кровати и броситься к бутылке с водой, стоящей на столе. Жадные глотки возвращали влагу в организм, позволяя сжавшимся органам вернуться в обычное состояние.

"Черт, что со мной?" – произнес то ли вслух, то ли про себя Лек, пытаясь понять где он.

Обернувшись по сторонам, парень обнаружил обнаженное тело Лома в кровати со следами бурной ночи. Понимая, что с ним что-то не так и он почти ничего не помнит, Лек решил вернуться к тому месту, где обрывались его воспоминания, а точнее в гостиную. Наспех надев брюки на ватные ноги, он покинул гостевую через дверь, ведущую в дом, которая оказалась приоткрытой.

Где-то далеко в голове промелькнула мысль, что вчера она была закрыта. Так что же произошло?

Двигаясь по темному коридору, зеленоглазый продолжал блуждать в поисках нужной комнаты, но лишь вновь оказался перед гостевой дверью. Круговорот мыслей и воспоминаний смешал все в одно, напомнив о вчерашней ночи, и прежде чем его рука опустилась на ручку двери, входная дверь распахнулась, открывая взору бледное тело сирены, с улыбкой смотревшего на гостя.

Персиковые губы что-то говорили, а томный взгляд так и манил, поэтому переступив порог комнаты, Лек с жадностью набросился на своего любовника, стягивая с него светлый лонгслив и впиваясь в чистую кожу, оставляя красные отметины. Образы, всплывающие в памяти, сильнее возбуждали иностранца, освобождая животное желание. Надо признать, что уставшая за ночь сирена, сейчас была бодра и сексуальна, тихо постанывая, уткнувшись в подушку лежа на животе, пока красные отметины продолжали расстилаться по его телу. Не в силах сдерживаться, Лек перевернул сирену лицом к себе и впился в персиковые губы, так сладостно постанывающие. Поцелуи стали перемещаться вниз по шее, уделив время розовым затвердевшим соскам, а затем юркий язычок оставил влажный след до самого пупка, слегка сдвинув линию трусов...

А дальше вновь все как в тумане...

Когда Лек начал приходить в себя, он сидел на полу в гостевой комнате, держа в руках белую толстовку. Словно молот бил по его голове, раскалывая череп на куски, а тело совершенно не слушалось.

"Где я? Что произошло?" – вопросы зарождались в мыслях, но быстро рассеивались, не оставляя даже намека на себя.

Собравшись с остатками сил, парень попытался принять вертикальное положение, но лишь усугубил ситуацию, вызвав рвотные позывы, направившие его в ванную, где он попрощался с обедом и ужином.

Проведя так некоторое время, Лек осознал одну вещь, что это не было простым отравлением, а значит самостоятельно он с этим не справится. И натягивая на себя белую толстовку, Бэмби покинул комнату через уличную дверь, еле передвигаясь под присмотром недавно проснувшегося солнца. Сколько Лек спал, он не знал, единственное что сейчас его волновало, так это странное чувство, будто его внутренние органы связаны в тугой узел, выворачивая его наизнанку. Сгибаясь почти пополам, он все-таки смог покинуть территорию полигона, абсолютно не понимая, куда и зачем направляется...

"Мне нужна помощь... я один не справлюсь... Но кому? Кому мне звонить?" – вопросы крутились в хороводе, так же, как и мысли, и воспоминания.

Сконцентрировавшись на экране своего телефона, парень нажал несколько кнопок и услышал слишком громкие долгие гудки, ведь абонент на том конце провода никак не брал трубку. Ноги обессилившего организма подкосились и тело приземлилось на землю под большим ветвистым деревом, как зонтик, спрятав парня от палящего солнца.

Сколько он так просидел, не известно, но судьба послала ему спасителя.

"Эй, тебе нужна помощь?" – раздался приятный голос из остановившейся оранжевой машины.

Тяжелые веки приподнялись, стараясь рассмотреть говорившего, но голова болела так сильно, что зрение не позволяло сконцентрироваться.

"Да, пожалуйста, мне нужно в город...", - старался четко произнести парень.

"Давай, дружочек, я помогу, - приподнял под руки Лека парень в красной куртке и посадил его на заднее сидение. – Куда тебя отвезти?"

Недолго думая, зеленоглазый ответил наизусть заученный адрес квартиры Кая.

"Хорошо, мне примерно туда же. Пить хочешь? Что-то нужно? Ты вообще в порядке?" – обратился парень, быстро выруливая на трассу и посматривая на Лека через зеркало заднего вида.

"Слишком много для меня вопросов... Могу я поспать?" – уже укладывался иностранец, закрывая беспомощные глаза.

"Как мне это знакомо..., - протяжно произнес водитель. – Придется тебе потерпеть, это примерно к вечеру пройдет".

Но иностранец его уже не слышал, ведь усталость и бессилие насильно утащили его в сон.

Когда часы на приборной панели показывали 10 утра, машина остановилась во дворе указанного адреса.

"Эй, парень, тебе пора вставать. Мы на месте", - потряс за плечо Лека водитель.

"Эмнм-мнмно", - что-то невнятное произнес иностранец и с трудом разлепил слипшиеся глаза.

"Тебя проводить или может позвонишь, чтобы встретили", - вновь обратился к сидящему с пустым взглядом Леку водитель.

"Спасибо, я сам дойду...", - начал было зевать зеленоглазый, но резко прикрыл рот и на непослушных ногах побежал к ближайшей урне.

"М-м-м-м, сильно тебя вштырило... Смешал с алкоголем?" – поинтересовался парень, понимая, что вряд ли получит ответ.

"Спасибо, Пи'. Как я могу тебя отблагодарить?" – пытался взять себя в руки парень, пошатываясь как травинка на ветру.

"Если ты меня вообще вспомнишь, будет хорошей благодарностью...", - понимающе похлопал по плечу водитель и убедившись, что рыжеволосый зашел в кондо, вернулся в свою машину.

Как Лек дошел до лифта и поднялся на 7 этаж остается загадкой, но вышел из него он, держась за стенку и двигаясь по коридору, ориентируясь лишь на мышечную память тела, и добрался до знакомой двери, сегодня казавшейся очень странной. Сделав глубокий вдох, парень нажал на звонок и стал ждать, когда же откроется дверь.

"Лек! Что случилось?" – раздался низкий взволнованный голос, принадлежавший Юте.

"Можно я посплю у вас?" – теряя остатки сознания, произнес иностранец и переступив порог кондо, рухнул на пол.

"Лек! Лек! – где-то отдаленно слышал иностранец, как его зовут, но обмякшее тело уже не реагировало. – Малыш, что случилось?"

Но ответа не последовало, поэтому высокий стройный мужчина с короткой стрижкой и в домашней одежде поднял на руки тело иностранца и занес в квартиру, положив на мягкий темно-синий бархатный диван. Юта действовал очень быстро и последовательно, первым делом он постарался привести рыжеволосого парня в сознание, что ему удалось спустя некоторое время, подготовив заранее ведро, воду и бумажные полотенца на всякий случай. И конечно же они понадобились, ведь придя в мутное сознание, Лека почти сразу стало выворачивать на изнанку, пока добрый старший гладил его по спине, придерживая волнистые волосы.

"Ты где так набрался?" – спросил Юта, протягивая уже вторую бутылку воды, которую иностранец опустошил за пару минут, а затем выплюнул в ведро вместе с горькой вязкой желчью.

"Пи', не знаю, как так вышло...", - бледное лицо с яркими веснушками обратилось к старшему, все еще поглаживающему его по спине.

"Давай позвоним Каю?" – предложил мужчина, с опаской посматривая на младшего, ведь его состояние оставляло желать лучшего.

"А его нет дома?" – прерываясь на рвотные позывы, спросил зеленоглазый.

"Нет, он недавно ушел к отцу в отель..., - обратился Юта, протягивая несколько бумажных полотенец Леку. – Малыш, тебя хоть немного отпустило? Что-нибудь помнишь о случившемся? "

"Ничего Пи', все как в тумане и лишь обрывочные картинки не очень похожие на правду...", - вытер губы иностранец и облокотился на спинку дивана, закрывая глаза, давая голове и шее возможность немного отдохнуть.

"Я пойду сделаю тебе крепкий черный чай, а потом ты попробуешь поспать, хорошо?" – Юта встал с дивана и, забрав ведро и пустые бутылки, пошел в кухню.

"..."

Спустя непродолжительное время, мужчина вернулся в комнату с кружкой черного английского чая, по цвету больше походившего на кофе, и протянул ее отдыхавшему с закрытыми глазами парню.

"Держи, малыш, пей осторожно, он горячий", - очень мягко, словно с ребенком, произнес Юта.

Их взаимоотношения вообще со стороны выглядели, как теплые семейные отношения родителя и ребенка. И если Кай больше походил на умного, взрослого, серьезного отца, то Юта был мягким, добрым и теплым образом мамы, утешающим и поддерживающим своего любимого «мужа» и «сына». Мало кто мог узнать в этом домашнем уютном человеке мецената и бизнесмена, занимающего пост директора в сети известных по всему миру ресторанов «MooNBreeze». И хотя с Леком они были знакомы всего около пары лет, именно Юте, зеленоглазый доверял абсолютно все, зная, что тот не откроет страшные тайны даже Каю. Не то чтобы иностранец что-то скрывал от своего старшего сводного брата, просто некоторые темы, такие как секс, любовь и чувства, они никогда не обсуждали, поэтому Кай еще не успел узнать, что иностранцу с первого взгляда приглянулся Лом. А вот Юте зеленоглазый уже успел раскрыть свои чувства, опасаясь, что именно из-за них, он может совершить необдуманную ошибку.

Может показаться странным, что Александр при встрече с Пити Вичита не упомянул тот факт, что уже больше года знаком с его сыном и даже успел съездить с ним и Каем на отдых, но им было необходимо создать иллюзию того, что никто из них не знаком друг с другом. Поэтому, когда в самолете, иностранец встретился с Пити, это и правда была их первая подготовленная встреча, в дальнейшем сулящая обманную надежду для Дирека. Пити не являлся прямым участником плана, от него нужно только влиятельное имя, ведь необходимые акции купил непосредственно Юта, даря Каю уже 30% голосов на предстоящем собрании акционеров. И если все пойдет по задуманному сценарию, то акции Лека, официально имеющего право на самостоятельное голосование, так как переступил порог 18-тилетия, добавят еще 15%. Но этого все равно было бы недостаточно для свержения Дирека с поста главного директора «Maritime Mystery Palace», поэтому в число главных действующих лиц плана Кая попадал Рам, который, как и все первенцы наследников, унаследовал от матери свои 15%, но все еще не давший своего согласия на этот план. Поэтому на семейном собрании Кая, Юты и Лека, было решено, что Леку предстояло ближе познакомиться с Рамом и открыть ему страшную правду о гибели его матери, благодаря которой, отдаленный от всех этих дел парень, возненавидел бы и Дирека, и Санью, скрывших правду от всех, для получения еще небольшого процента акций от пятого наследника «Maritime Mystery Palace».

"Пи', ...", - тихо позвал парень, пролистывая обрывки всплывающих воспоминаний.

"М?" – обеспокоено взглянул на младшего Юта.

"Я кажется совершил ошибку...", - потухшие глаза смотрели на старшего.

"Что случилось, малыш?" – сел рядом и обнял Лека Юта.

"Кажется, ... я переспал с ним..., - уткнулся в широкую грудь старшего зеленоглазый, вдыхая свежий травянистый аромат зеленого чая от светлой одежды, - с ними...".

Слова, сказанные тихо не сразу дошли до сознания Юты, заставив на пару минут зависнуть, обрабатывая смысл сказанного: "С ними?"

"Постой, с обоими что-ли?!" – воскликнул ошарашенный мужчина.

"Я не помню, Пи... Ничего не помню четко, лишь некоторые обрывки... Но их глаза, запах и движения были разными...", - не хотел признавать за правду всплывающие картинки.

"Так, давай ты сначала поспишь, а я позвоню Каю и расскажу, что ты вернулся домой и о твоем состоянии, - решил попытаться успокоить младшего Юта. – Постой, Лек, а что с остальными? Они в таком же состоянии что и ты?"

"Я не знаю... Я даже не помню, как покинул полигон, лишь то, что меня сюда привез какой-то парень в красной куртке...", - поудобней улегся иностранец на диван, поддаваясь тяжелому сну.

"Он тебе ничего не сделал?" – взволновано спросил Юта, но ответа не последовало, ведь его малыш уже погрузился в царство Морфея.

Юте ничего не оставалось, как накрыть младшего пушистым пледом, и покинуть гостиную, набирая номер любимого, после чего он рассказал Каю о произошедшем, умолчав предположение Лека о произошедшем с близнецами.

"Присмотри за ним, а я попробую дозвониться до ребят, если не получится, поеду к ним", - произнес взволнованный голос Кая в телефонной трубке.

"Хорошо, не волнуйся, я позабочусь о нем, а ты позвони мне, как только что-либо узнаешь", - попрощался Юта и занялся готовкой легкого супа, для восстановления сил больного.

Когда Лек проснулся, первым что он увидел, это мельтешащего по гостиной Юту, крутящего в руках телефон.

"Пи', что случилось?" – хриплым голосом спросил Лек.

"Оооо, ты наконец проснулся, - постарался улыбнуться старший, но это вышло слишком неуверенно и наиграно, что иностранец сразу заподозрил неладное, - а я тебя как раз будить собирался. Есть хочешь? Я суп приготовил".

"Пииии', что случилось?" – занял сидячее положение Лек и пристально уставился зелеными глазами на Юту.

Мужчина быстро сел рядом с иностранцем и, взяв его крепко за руки, произнес: "Малыш, я не знаю, как тебе это помягче сказать...".

"Пи'?" – волнение теперь уже полностью захватило иностранца.

"... в общем, Мон в больнице, он впал в кому...".