Глава 7
Однажды, идя по улице, ты заметила пожилого мужчину. Его пакет порвался, и яблоки рассыпались по тротуару. Ты сразу подбежала и помогла собрать их.
— Спасибо, — с улыбкой сказал он. — Мне действительно нужна была помощь.
Он рассказал, что немного заблудился. Ты вызвала такси и предложила отвезти его домой.
Когда машина остановилась, перед тобой открылся огромный особняк. Ты невольно выдохнула:
— Вау... вы здесь живёте?
— Проходите, — мягко сказал он, приглашая тебя.
У ворот стояли охранники, а в доме вас встретили его сын и невестка. Они поблагодарили тебя и пригласили остаться на ужин. Ты вежливо отказалась — извинилась, сославшись на дела, и ушла.
...
Прошло время. Иногда ты вспоминала того доброго дедушку, но возвращаться не собиралась. Однако судьба решила иначе.
Вечером, возвращаясь домой после неудачного собеседования, ты шла по тихой улице. В руках — папка с документами, в голове — мысли о том, что день снова прошёл впустую. Шаги отдавались усталым эхом, и плечи были опущены.
Позади раздался звук приближающейся машины. Чёрный седан плавно замедлил ход. В окне ты заметила знакомое лицо — того самого дедушки, которому недавно помогла. Его глаза засветились радостью.
— Девочка! — он чуть приоткрыл стекло, улыбаясь. — Это же ты!
Ты удивлённо остановилась и поклонилась.
— Добрый вечер. Вы хорошо себя чувствуете?
Дедушка кивнул, и пригласил тебя домой на ужин.
И ты снова оказалась в особняке. Отказывать было неловко, и ты согласилась.
В гостиной за большим столом царила теплая атмосфера: мягкий свет люстры, аромат блюд, смех и спокойные разговоры. Ты сидела рядом с дедушкой, и он с довольной улыбкой рассказывал семье, как ты ему помогла.
Его сын и невестка благодарили тебя, улыбались, задавали вопросы. Ты чувствовала себя чуть скованно, но всё же приятно.
И вдруг дверь распахнулась. В комнату вошёл он.
Шим Джеюн.
Он остановился, увидев тебя за их столом, и его лицо резко потемнело. Взгляд был тяжёлым, колючим, холодным.
— Что за наглость? — его голос разрезал воздух. — Ты ещё и сюда явилась? В мой дом? Думаешь, так легко вернуться к работе?
Все в комнате замолчали. Тишина упала так тяжело, что слышно было только, как дрогнула вилка о фарфор.
Ты медленно подняла глаза на него. Щёки вспыхнули, сердце сжалось, но ты нашла в себе силы выдохнуть:
— Простите... я не знала, что это ваш дом. Я не собиралась нарушать ваш покой.
Ты встала, поклонилась семье и добавила:
— Спасибо за доброту. Но, пожалуй, мне пора.
Ты уже направилась к выходу, но услышала, как за спиной дедушка строго сказал:
— Джеюн! Что за слова?
Он промолчал, но через секунду раздались быстрые шаги.
— Постой! — окликнул он, догоняя тебя в коридоре.
Ты ускорила шаг, но он догнал и крепко схватил твое запястье. Хватка была сильной, почти болезненной.
— Я сказал: стой, — произнёс он низко.
Ты обернулась — его лицо оказалось слишком близко. В его взгляде не было спокойствия, только напряжение.
— Извините, я не знала, что вы... внук этого господина, я уже ухожу — твой голос дрожал.
— Оставайся! — сказал он, повелевая так, будто ты его подчинённая.
Ты повернулась, собираясь уйти, но вдруг почувствовала сильное сжатие на запястье. Шим схватил тебя и слегка подтолкнул в дом.
— Отпустите меня! — ты начала паниковать, сердце бешено колотилось.
Он не ослаблял хватки. Тогда ты вырвалась, сделав шаг назад, и повысила голос:
— Что вы делаете?!
Шим Джеюн медленно приблизился, голос стал ровным, но твёрдым:
— Мой дедушка мало кого встречает дома. Будь добра, не расстраивай его.
Он сделал шаг ближе, почти касаясь тебя плечом:
— Поужинай. После я лично отвезу тебя домой.
Ты стояла, сердце сжималось, дыхание сбивалось, но в глазах читалась решимость. Несмотря на страх, ты понимала: сейчас нет выбора.
...
Ты сидела за большим столом вместе с семьёй. Атмосфера была тёплой: дедушка рассказывал, как ты помогла ему на улице, и все благодарили тебя.
— Спасибо что осталось— мягко сказала мама Джеюна — Редко встретишь таких добрых людей.
Дедушка строго посмотрел на внука.
— Джеюн, что только что было? Почему ты нагрубил на нее? Вы знакомы?
Мать с удивлением перевела взгляд с тебя на сына:
— Она работала на тебя?
— Да, — отрезал он коротко. — Но я её уволил.
Слова прозвучали, как приговор.
Ты подняла глаза, сердце билось в груди, но ты старалась говорить ровно:
— Это было недоразумение. Я сама ушла.
— Не нужно врать, — холодно сказал Джеюн. — Я уволил тебя.
Тишина упала за столом. Родные переглянулись.
— Но почему? — строго спросил дедушка.
Он пожал плечами, будто это пустяк:
— Ничего особенного.
Ты едва заметно усмехнулась про себя. Но в его взгляде, когда он встретился с твоим, проскочила искра — слишком сильная для простого равнодушия.
— В обмен на её помощь, — дедушка сказал твёрдо, — ты должен взять её обратно.
Ты удивлённо вскинула брови.
— Нет, спасибо, — тихо, но твёрдо ответила ты. — Я не вернусь.
Джеюн резко метнул взгляд в твою сторону, уголок губ дрогнул в усмешке:
— Как будто я собирался брать тебя назад. Мне не нужны непрофессионалы, которые не умеют разговаривать.
— Джеюн! — возмутилась мать. — Как грубо с твоей стороны.
Ты опустила глаза, чувствуя, как внутри вспыхивает и злость, и боль. Но на лице оставалась холодная маска.
Дедушка Джеюна мягко обратился к тебе:
— Не расстраивайся, дочка. Оставь мне свой номер, и мой помощник свяжется с тобой.
...
Ужин продолжался, и в этот момент тебе написала подруга. Ты планируешь прогуляться с друзьями, а затем сообщила, где находишься. Они пообещали прийти за тобой.
Когда ужин подошёл к концу, и твои друзья подъехали, Шим подошёл:
— Тебя отвезет мой водитель.
Ты слегка отступила:
— Не стоит, меня заберёт мой друг.
Его лицо нахмурилось, глаза сжались в напряжённом взгляде.
— Кто этот друг? — голос прозвучал сдержанно, но с заметной резкостью, будто он не собирался отпускать ситуацию так просто.
Ты ничего не ответила, просто поклонилась и попрощалась со всеми. На прощание ты обратилась к Джейку с лёгкой усмешкой:
— Надеюсь, мы с вами больше не встретимся.
Он посмотрел на тебя, словно улыбка и холод переплелись в одном взгляде:
— Как будто я имею желание видеть тебя каждый день.
Ты только кивнула и ушла. Джейк остался стоять, не отводя взгляда, пока ты медленно удалялась. Он наблюдал, как ты растворяешься в ночной улице.
Когда ты уехала, он остался в доме, тишина словно давила на него сильнее, чем любой гнев или раздражение. В голове крутились мысли о тебе — и от этого стало одновременно тревожно и странно тепло.