Break the silence

Нервничать, переживать, бродить по улицам, обзванивая морги и больницы, сегодня Чимин точно не планировал. Единственное, о чём думалось с утра, - поиздеваться над Тэхёном, доказывая, какой тот неудачник, раз проводит субботний вечер в скучном театре. Но внезапный телефонный звонок перечеркнул и эти планы.

Юнги снова сбежал.

Когда что-то случалось с ним, абсолютно не важно, что именно, Чимин, не раздумывая, бросал все свои дела и бежал на помощь. В эти моменты мир играл для него иными красками: рисовал пустоту с крошечным шаром в центре. Ядро тускнело и трескалось, молча намекая вернуть себе прежнюю форму. Чимин надеялся, что замкнутый характер Юнги - это прикрытие, злость с ненавистью - защитная реакция, а невидимая благодарность - дурацкая гордость, через которую сложно переступить. Чимин надеялся, поэтому тратил последние нервы. Да и помогать себе самостоятельно Юнги так и не научился.

Как Чимин пришёл к такому исходу, он не понимал. Помнил только, когда начал. Было очень холодно, что немного необычно для начала марта, но вполне естественно для Чимина, привыкшего к холодам. Его не пугали низкие температуры: Пак закалился ещё в детстве. Поэтому распахнутая куртка, когда термометр показывал минус пять, означала появление в парке не очередного пьяницы, а законченного спортсмена, расстегнувшегося из-за жары.

Чимин возвращался домой после университета. Задержался, так как хотел за один вечер закрыть долгий наскучивший проект. Следовательно, к прогулке в сумерках подготовился, но ко встрече с Юнги - нет.

Тот сидел на сырой земле, облокотившись на одно из деревьев. Выглядел совершенно безобидно, но жизнь явно потрепала его не раз. Наградила очень милой мордашкой, не позволившей с первого раза окрестить незнакомца «хён», но в равновес подарила опустошённый взгляд и жалко трясущиеся руки. В них что-то блестело, и лишь приблизившись, Чимин узнал в предмете грязный осколок стеклянной банки и ужаснулся. Если бы Юнги просто сидел, пряча глаза в ботинках, и не шмыгал иногда носом, запрещая парку впадать в мёртвую тишину, Чимин бы смело оставил его позади, даже не обернувшись. Но тот плакал, пускай неслышно, но явно страдал, а Чимина, к сожалению или к счастью, воспитали очень совестливым.

- Эй, убери эту штуку подальше, - он присел на корточки, чтобы смотреть незнакомцу в глаза.

Чимин не помнил, что наблюдал в них тогда, но радужки его собеседника до безумия зазывали. Они переливались чем-то особенным, чем-то, что настроило Чимина пойти до конца и пропустить мимо ушей колкие возмущения.

- Отъебись.

Может, действительно стоило? Просто уйти, забыть и никогда не вспоминать? Но в тот момент Чимин даже не задумался об этом, решив, что как минимум поможет парню вернуться домой.

- Раз плачешь, значит не хочешь умирать.

- Я же сказал тебе, иди нахуй, придурок!

Чимин схватил Юнги за воротник мятой рубашки просто потому, что куртки на его теле вообще не было, и, потянув на себя, сказал:

- Что ты ноешь тогда? Хочешь сдохнуть? Пожалуйста, режь себя быстрее, - Чимин выпустил хватку, больно вцепился в левую руку Юнги и притянул к ней правую, уперев в кожу холодный осколок. - Давай, осталось ещё немного, просто нажми посильнее! Начинай, что смотришь? Ты же всё продумал, хули тогда не решаешься?

Они просидели так с минуту, затем Чимин извинился и встал на ноги. Он осмотрелся и понял достаточно. По крупицам сложил полную мозаику и не увидел смысла давить дальше.

- Не собирался же. Так что не позволяй чувствам ломать себя.

- С чего такие выводы? - Юнги сплюнул, но глаза не поднял.

- Да вон, разбитая бутылка чуть позади валяется. У неё позаимствовал кусочек?

Юнги выбросил осколок обратно и попытался подняться. С первого раза не вышло: потерял равновесие, да ещё и поскользнулся. Он явно не нуждался в нотациях и помощи не просил. Но когда Чимин спрашивал?

- Накинь мою куртку, продрог же насквозь, - Пак почесал рыжую шевелюру и добавил: - и давай я провожу тебя до дома. Мало ли, чего ещё выдумаешь.

Юнги ничего не сказал, просто оделся и пошёл куда-то, а Чимин, естественно, поплёлся за ним. Они шли минут двадцать, не проронив ни слова. К тому же, на довольно приличном расстоянии, как совершенно незнакомые люди. Да и пара вынужденных фраз на улице не давала им права считать себя чем-то большим.

Остановившись возле своего дома, Юнги обернулся и посмотрел на Чимина нервным взглядом, причину которого Пак не успел разобрать. Ведь тот не дал времени подумать, резко отвернулся и скрылся за дверью, даже не поблагодарив. А вспомнить то выражение лица после Чимин не мог. Или не пытался.

Уже придя к себе, он осознал, что забыл куртку. Появился повод вернуться на следующий день, застать Юнги у порога, проводить до места, которое тот назвал работой, выяснить вскоре, что это глупая ложь и парень просто от безделья шатается по улицам, а также взять номер телефона, чтобы попытаться его куда-то пристроить и как-то случайно спустя неделю отправить «как дела?». Слишком быстро странное знакомство переросло в зависимость. Не в дружбу или приятельство, а именно в рабство. И как бы сильно Чимин ни убеждал себя в обратном, факты переписать нельзя.

Пак был крайне удивлён, когда узнал, что младше Юнги на два года. Тот не вёл себя как хён, который должен подавать пример, наоборот - демонстрировать поведение хорошего мальчика приходилось Чимину.

Он часто принимал на себя шквал осуждающих лекций Тэхёна и иногда даже слушал их, анализировал всю информацию, разжевывая и размышляя. Но исход всегда наряжался единственным ответом: Тэ ничегошеньки не знал о настоящем Юнги. И плевать, что о таком Юнги Чимин тоже только догадывался.

Но Тэхён действительно не был в курсе многого. Чимин не рассказывал ему причины постоянных загулов, мерзкого образа жизни, побегов и прочего. Не потому что считал лишним объяснять: лучший друг, почему-то, всегда отворачивался и переводил тему, стоило слову «Юнги» нырнуть в их диалог. А истина проста и банальна: мать не авторитет, понятия «друг» в лексиконе Юнги не существует, а смерть отца полгода назад добила окончательно. Возможно, есть ещё что-то. Более глубокие раны, вязкие. Не латаются, не шьются. А лечить, не зная болезни, - дело гиблое.

Только лечить Юнги нужно обязательно. Хотя бы потому, что тот может вляпаться в беду на раз плюнуть. А вершина айсберга очень часто заставляет глаза жмуриться: когда отчаяние достигает предела, Юнги хватает любой острый предмет и пускает слёзы. Не режется, но пугает. Чимин иногда смотрит со стороны, пытается понять, отыскать причину, но ответ гуляет слишком далеко.

Спустя несколько месяцев образ «Пак Чимин как тень Юнги» начал давать всходы. Тот перестал сбегать каждый день и посылать Чимина почти в каждой фразе. Жаль, что их общение не казалось дружбой обоим.

Но реже - не значит совсем. И сегодня Юнги снова сорвался. Его мама набрала Чимину и, как обычно, попросила найти. На звонки этот придурок не отвечал, что удивительно в последнюю очередь, поэтому Чимин начал поиски в тех местах, куда Юнги убегал раньше. Парки, стройки, бандитские районы - те лучшие места города, где удобно поваляться на земле. Но результат оказался отрицательным. Найти одну блуждающую душу в таком огромном Сеуле практически невозможно. Пускай и шныряет она по неблагоприятным закоулкам.

Тэхён тоже не отвечал на сообщения, и Чимин почти сдался, но его телефон неожиданно зазвонил, словно протестуя таким скорым выводам.

- Привет, Намджун, - ответил он через секунду. - Я сейчас немного занят, так что говори по делу.

- Твой дружок уже третий час зависает в моём баре. Выпил не меньше четырёх бутылок соджу. Не хочу, чтобы он заблевал мне пол, так что приезжай и забирай его.

И это на самом деле здорово, что не где-то под мостом, а у Намджуна. В месте, где они могли провести выходные, пропуская несколько стаканчиков пива. В месте, где у них хранились общие воспоминания. И раз Юнги там, значит существовал метр на метр, в котором ему было с Чимином комфортно.

Только нашёл он Юнги совершенно привычного: запитого до дурмана, наедине с самим собой, отстранённого и потерянного. Такого грустного, печального и хрупкого, чрезмерно нуждающегося в поддержке.

- Ну, что опять? - Чимин потрепал волосы парня и присел рядом. Он не ждал ответа, потому что знал, что его не будет. Ничего не случилось, просто Юнги такой: глупый, безбашенный и одинокий.

- Чими-ин, - Юнги потянул последний слог и расплылся в пьяной улыбке, - снова нашёл меня, да? Опять жизни хочешь учить? Иди-ка ты...

Юнги потерял равновесие и упал. Повёл себя как последний идиот, из-за которого неугомонной сыпью чешется кулак вот уже последние девять месяцев. Но Чимин не может поступить иначе, кроме как поймать неблагодарного друга, неуверенно обнять и прошептать:

- Идём домой, мама волнуется.

И тот сразу раскисает и успокаивается. Кладёт голову на стол, заикаясь переспрашивает «волнуется?» и берёт Чимина за руку.

- Мама, да? Чимин, ты... Такой забавный, - Юнги пытается сконцентрироваться, сфокусировать взгляд, но выходит у него нелепо. - Давай куда угодно, только не ко мне. Не хочу, чтобы ещё и мать отчитывала.

- А что мне ей сказать?

- Придумаешь, ты же, - Юнги легонько постучал пальцем по его лбу, - вроде как умный.

***

- Вы хоть дом не разнесли? - Тэхён бы не стал обсуждать это с Чимином вживую, так как болтовня по телефону давала некое преимущество, которого способом тет-а-тет не добьёшься: удачно свернуть от темы к другим каньонам, прикрываясь делом поважнее, или же вообще бросить трубку, а-ля пропала связь.

- Всё прекрасно, Тэ. Юнги вырубился на диване и продрых всю ночь. Я не решился разбудить его перед уходом, поэтому велика вероятность, что он до сих пор валяется.

- То есть, чтобы зайти и взять рюкзак, я должен встретиться лицом к лицу с этим долбоёбом?

- Если хочешь идти в универ без учебников, можешь не заходить, - пухлые губки Чимина на том конце провода явно надулись. - А вообще, почему ты не вернулся и уехал к родителям? Я переживал, если тебя это волнует.

- М-м, может я хотел предоставить голубкам больше свободного времени?

Тэхён никогда не разговаривал с Чимином о геях и в ближайшее время даже не планировал начинать. Они с самого детства вместе: школа, универ, теперь и квартира. Не удивительно, что идеальная дружба длинною в пятнадцать с лишним лет переросла для Тэхёна в следующую стадию. Он никогда не считал себя другим, но факты бы всё равно подтёрли у клише шапку.

«Вместе с Чимином» коснулось действительно многого: попробовали алкоголь в пятнадцать, угнали мотоцикл доставщика курицы, прогуляли школу в день важного теста, стащили из магазина шоколадные батончики и даже впервые потрахались в один день. Напились в клубе и разрешили двум девочкам себя потрогать. Затем заняли две кабинки в туалете и пропали на двадцать минут, реализовывая полученные за просмотром порнушки знания.

Что испытал тогда Чимин, Тэхён поведать не мог, но себе он пообещал никогда не повторять подобное с девушками. И дело не в том, что не получилось. У Тэхёна встал, пассия кричала и драла ему волосы, но ощущения были отстойными. А всё потому, что от дрочки на Чимина у Тэ оргазм, а на эту девчонку сработали условные рефлексы. Мягко говоря, ему не зашло и только испортило впечатление о сексе.

Но случившийся конфуз в такси вернул всё на место. Пьяные до такой степени, что двух слов не вязали, Чимин попросил Тэхёна расстегнуть куртку, но тот полез не туда.

- Тэ, это моя ширинка.

- Да?

- Куртка выше.

А Тэхён отправился в другую сторону и начал гладить поднявшийся бугорок.

- Да ты тупой, блять, - Чимин попытался переместить его руку, но закрыл глаза и вырубился. Эдакое «ладно, играйся», которое первый забыл на следующее утро, а Тэхён запомнил и усвоил навсегда.

А потом всё изменилось. Некий Юнги - новый чиминовский друг, вылез из ниоткуда, протиснулся между ними и удобно присел в самом центре, получая с одной стороны тепло и заботу, а с другой - лютую ненависть.

Казалось бы, зачем волноваться, если Чимин называет Юнги приятелем? Но Тэхён не слепой. Только идиот на их отношения скажет: «ага, заебись дружба».

Но виду он никогда не подавал и даже сейчас просто пошутил, не подумав.

- Какой ты благородный, - Чимин сплюнул эти слова, безусловно чем-то обиженный, - но больше так не делай.

И всё. Дальше только гудки и непонятный взгляд Тэхёна. А что он такого сказал? По сути, не соврал даже, как бы иронично это ни выглядело.

Но подумает обо всём Тэхён позже, сразу как заберёт из квартиры учебники и успеет приехать в универ хотя бы ко второй паре.

Самое противное - это лицо Юнги, которое придётся застать. Или ещё можно надеяться, что эта головная боль уже покинула их с Чиминомдом и ушла восвояси?

- Ты можешь потише рыться в своих бумажках? Я тут, на минуточку, спать пытаюсь.

Присутствие Юнги ещё можно вынести, но нахальное замечание от пьяницы, расположившейся на чужом диване - это, простите, слишком.

- Если помнишь: твоё пристанище - немножечко моя квартира. Так что будь благодарен, что ещё не вылетел из неё в одних трусах, - Тэхён собрал всё необходимое и направился к выходу. - Лишь бы Чимин не расстраивался.

- Чимин?.. Слушай, передай своему ненаглядному, что он меня конкретно заебал, - Юнги сладко потянулся, приподнимаясь на локтях. - А то всё, что говорю ему я, видимо, летит мимо.

Лучше бы Тэхён послушался. Рассказал правду, подрезал и без того никудышно-жалкую чиминовскую гордость, перетерпел несколько депрессивных аур молчания в соседней комнате, но зато избавился бы от непонятного любовного треугольника навсегда. Тешить своё самолюбие - идея не глупая, но не когда от сладости одной составляющей горчит другая.

- Ещё раз так скажешь, - Тэхён рывком толкнул Юнги назад и зажал пальцами его дрожащее горло, - я превращу твоё гнусное существование в адские муки.

Любой нормальный человек мечтает, чтобы о нём заботились так, как Чимин о Юнги, но некоторые подонки слишком недалёки, чтобы понять тонкости. Это образ жизни такой? Вести себя, как конченый мудак?

Тэхён выпустил задыхающегося Юнги и прошипел:

- Собирай своё ничего и уёбывай.

- Ты больной что ли? - Юнги хрипел, пытаясь отдышаться.

- Я за Чимина тебя на части разорву.

И после этих слов Тэхён ушёл. Опустошённый до кончиков пальцев. Он знал, что сорвётся окончательно, если проведёт с Юнги в одном месте ещё хотя бы секунду.

Хорошее настроение, разумеется, испарилось едким запахом. Тэхён сидел на парах, как мёртвый, никого не слушал, не записывал лекции. Думал, грыз наконечник ручки, думал, ковырял в зазубринах парты, снова думал и закидывал голову назад. Потому что не у кого спросить «почему так вышло?». Потому что есть только ржавые осколки на пути, режущие необдуманно и очень больно.

Нужно было просто переждать эти моменты. Встретить Чимина после занятий (учились они в разных корпусах), предложить прогуляться, сходить в кино или зависнуть у Намджуна. Сделать что угодно, лишь бы отвлечься и без приключений поставить напротив дня галочку. Но опять же, когда Тэхёна спрашивали?

- Садись назад, - раздраженно сказал отец, внезапно встретивший Тэхёна на машине. - Поедем к Чонгуку.