Глава 1
Бильбо Бэггинс жил в Шире уже долгие годы. Он обитал в роскошной, богато обставленной норе, по утрам курил трубочку, сидя на скамье у дома, плотно питался и с удовольствием общался с соседями.
С ним хотели если не дружить, то по крайней мере общаться. Но Бильбо никого не подпускал слишком близко. Одно дело — выпить вместе эля, другое — дружить настолько близко, чтобы поведать свои секреты. Лучше прослыть чудаком или слегка высокомерным типом, чем открыть мирным соседям свою тайну. Он создал отличную легенду об умерших родителях и изрядно повеселился про себя, слушая впоследствии соседские соболезнования. Воистину, хорошо составленные документы на чужое имя и добрая молва творят чудеса лучше всяких чар! И невдомек было добрым домоседам-полуросликам, что прямо у них под носом поселилось древнее, могущественное и чрезвычайное опасное создание в облике доброго сквайра. Не знали они, что ночами, когда большинство хоббитов мирно спят, почтенный мистер Бэггинс покидал свой уютный дом и отправлялся в ближайший лес. Там, в окружении уже привыкших к его появлениям зверей и птиц, он позволял себе сбросить поднадоевшие чары и хорошенько поразмяться. Он всегда осторожничал: не показывался вне леса в своем истинном виде и прятался, стоило ему заметить вдалеке запоздалого путника. Ходили слухи, что порой в окрестных лесах замечали эльфов — их сквайр сторонился особо, побаиваясь, что магия Перворожденных легко сможет проникнуть сквозь его личину. А если и нет, проверять не хотелось. С годами Бильбо выработал привычку перевоплощаться прямо-таки мастерски, за несколько кратких мгновений. Образ уважаемого сквайра Бэггинса настолько слился с ним, что стал фактически второй кожей. Он постепенно привык жить среди полуросликов и полюбил этот уютный, слегка чопорный народец. Бильбо заболел их любовью к природе, пророс их зелеными полями, заплутал среди садов и дорожек. Имя Бильбо Бэггинса сплавилось с ним надежной маской, и он уже позабыл, как его звали прежде. Приятнее оказалось курить табак, чем выдыхать пламя. Веселее было торговать с людьми, чем пожирать их. Он нашел место, которое мог назвать домом. Так, в покое и довольстве, текла жизнь того, кто долгие годы принадлежал к наводящему ужас племени. Он завел слуг, разбил под окнами садик и наслаждался всеобщим уважением. И надо же было такому случиться, что мимо его дома как-то весенним утром проходил волшебник! Волшебников Бильбо не любил. Хоббиты настороженно относятся к магии в принципе и практикующих чары людей стараются избегать. А у Бильбо были дополнительные причины чародеев недолюбливать. Все их племя отличалось нездоровой любовью к добыванию ингредиентов вроде драконьей печени, они раскидывали заклятья и молнии, жалящие шкуру, а главное — были совершенно омерзительны на вкус. Но этот конкретный волшебник отличался от прочих. Он не гнушался поболтать с простыми хоббитами, если те проявляли к нему вежливость, охотно демонстрировал хоббитятам простенькие фокусы и одет был вовсе не вычурно. Никаких балахонов со звездами, вместо них — практичная серая хламида, потрепанная и запыленная. Чародей был довольно стар на вид, однако, когда он поднялся на холм и остановился у калитки Бэг-Энда, на сидевшего во дворике Бильбо взглянули молодые, острые и цепкие глаза. Мистер Бэггинс поперхнулся дымом и выронил трубочку, вскочил со скамейки, дернулся, малодушно порываясь сбежать. Волшебник был настоящим — это он понял сразу. - Доброго утречка, — нервно пролепетал он, прочищая горло, с каждой секундой чувствуя себя все более неловко под взглядом мага. — Чудесная сегодня погодка, не правда ли? - Не то слово, — согласился волшебник. Он вроде улыбался, но это еще не значило, что Бильбо приняли за обычного хоббита. Следующие слова мага только подтвердили опасения: - Тебе не следует бояться меня. Мое имя — Гэндальф Серый. Видишь, я доверил тебе свое имя и не замышляю дурного. - Откуда мне знать? — буркнул Бильбо, нервно косясь на проходивших невдалеке соседей. Те перешептывались, и вроде бы как раз о его визитере, но, по счастью, слышать его разговор с волшебником на таком расстоянии не могли. А вот Бильбо отлично разбирал каждое их слово. - Я не принадлежу к числу охотников на твое племя, — уверил маг. — Однако, не стану скрывать, давно искал встречи с одним из вас. Быть может, поговорим? - Будто у меня есть выбор, — проворчал лже-сквайр. — Откуда ты узнал, кто я, чародей? - Все очень просто, — вздохнул тот, устало опершись на длинный суковатый посох. — Настоящий Бильбо Бэггинс меня бы узнал. *** Спустя некоторое время они уже сидели в уютной кухоньке Бэг-Энда и пили чай. Точнее, пил Гэндальф, с удовольствием угощаясь свежей выпечкой и щедро запивая сдобу ароматным отваром. Разоблаченный хозяин норы сидел рядом и вертелся как на иголках.
Ты научился чудесно готовить, — отметил Гэндальф, отправив в рот последний кусочек кекса. — Думаю, будь ты и в самом деле хоббитом, бедняжка Белладонна могла бы гордиться таким сыном. - Я не убивал хозяев этой норы! — огрызнулся Бильбо. — Обладатель этого имени умер совсем молодым, погиб вместе с родителями в грозу. Я лишь притворился им впоследствии. Мне надо было где-то жить, чародей! Вам, людям, не понять, что такое постоянные преследования. Герои всех мастей будто обезумели, лезут, как грибы после дождя. И всем подавай дракона! Тому — хвост, этому — лапу, а третий хочет непременно преподнести даме сердце ящера. Будто дама от этого сразу же полюбит упакованного в ржавые доспехи вонючего хама! - Впервые вижу дракона, возжелавшего покоя, — с усмешкой заметил маг. - Тут хорошо, — беспомощно разведя руками, протянул Бильбо. — Я не Глаурунг, чтобы играть чужими судьбами, и не Анкалагон Великий, уничтожавший народы. Все, чего я хочу — эту нору и отсутствие геройского бряцания под окнами. И мне понравилось быть хоббитом. - Этот народец кого угодно перевоспитает, — кивнул волшебник. — Однако, видишь ли, в чем дело: рано или поздно твои соседи заметят, что некий мистер Бэггинс не стареет. - Притворюсь, что старею, — упрямо проворчал Бильбо. — Потом сымитирую смерть и превращусь в другого хоббита... - То есть так и будешь жить чужими жизнями? — подытожил Гэндальф. — И рано или поздно сюда, на этот отдаленный край Средиземья, тоже придут герои. Слушай, Бильбо Бэггинс, раз уж ты принял это имя как свое! Я предлагаю тебе сделку, выгодную и для тебя, и для моих целей. Если ты согласишься, то я клянусь навсегда отвадить от твоих краев всяческих героев и наемников. Думаю, поддержка одного из Истари тебе не помешает. Истари! У Бильбо пересохло в горле, а в груди заклокотал давно забытый огонь. Таинственный орден Истари слыл кошмаром для всякого зла, погибелью темноты и ужаса, смертью чудовищ. И молодой дракон отлично знал, кто они такие. - Что мне мешает тихонько спалить тебя и съесть? — осведомился он, усаживаясь напротив мага. Тот спокойно усмехнулся. - Ты бы давно мог попытаться, если бы хотел. Но правда в том, что ты, Бильбо Бэггинс — единственный дракон в Средиземье, который не пожелал убивать невинных и грабить города. Ты предпочел добровольное изгнание. Именно поэтому я сейчас обращаюсь к тебе.
Возразить было нечего. Вот уже много лет Бильбо жил мирно, и эта жизнь завладела его душой. Единственный за всю историю дракон, в котором не было зла. Урод по меркам своего племени. Впрочем, остался ли от его рода хоть кто-то? - Ладно, волшебник, — он тяжело вздохнул и уставился на Гэндальфа сузившимися зрачками. — Говори, что тебе нужно от нашей сделки. А я подумаю, стоит ли соглашаться. - Другой разговор, — довольно улыбнулся маг, доставая из складок хламиды выцветшую карту и расстилая ее на столе. — Видишь ли, неподалеку от тех мест, где жило твое племя, есть небольшое королевство Эребор...
Если бы не Гэндальф, упорно настаивавший на кандидатуре хоббита, Торин Дубощит, король гномов, ни за что не стал бы терять время в Шире. Он никогда особенно не обращал внимания на хоббитов, считая их недалекими крестьянами, не способными даже ложку выковать самостоятельно. И тут волшебник предлагает доверить судьбу всего похода по возвращению Эребора какому-то полурослику! Однако Торин знал, кто такой Гэндальф Серый. Его советы всегда были мудры и приводили к победе, даже если сперва казались странноватыми. До ушей Торина долетали слухи о том, что чародею не одна сотня лет и он якобы не совсем человек. Так или иначе, у Торина не осталось другого выбора. Ему нужно было кому-то довериться в нелегком деле, и он выбрал мудрого чародея. Так что в Шир Торин приехал с надеждой, но и изрядной долей скепсиса. Что, скажите на милость, будет делать в отряде гномов, привыкших к походам, изнеженный толстячок-хоббит? Да он и недели не выдержит в дороге! Пыль, грязь, дожди и болота с комарами — и это не говоря уже о возможности погибнуть от лап гоблинов или троллей! Впрочем, раз Гэндальф считал, что им нужен Взломщик, так тому и быть. Отчасти даже приятно было думать, как этот пресловутый сквайр Бэггинс запросится домой и Торин сможет выразительно посмотреть на Гэндальфа — мол, я же говорил. Собственно, когда Торин под покровом ночи наведался вместе со своими сородичами в дом к тому самому мистеру Бэггинсу, он и впрямь был несколько разочарован. Хоббит ничем не отличался от большинства своих сородичей, разве что дом у него был побогаче и посолиднее. В остальном — те же подтяжки, кладовочки и нелепые салфетки, как у остальных. И тот же кроличий испуг в глазах при виде массы оружия, которое взяли с собой гномы. Еще бы! Зная Гэндальфа, тот наверняка не удосужился объявить о прибытии аж тринадцати гномов. Если бы в дом Торина ввалилось тринадцать хоббитов и начали растаскивать заготовки для оружия или припрятанные про запас золотые монеты, он бы точно рассвирепел. Впрочем, у полурослика по крайней мере были в доме мягкие кровати и отличная еда. Перед началом долгого и трудного пути приятно было провести ночь под крышей. И вот, когда гномы вдоволь насытились, спели несколько песен и наговорились, пришло время отправляться на ночлег. Торин решительно выбросил из головы кандидатуру трусоватого Взломщика — скорее всего, тот и шагу не сделает за порог своей норы. Тем удивительнее было то, что мистер Бэггинс догнал его по пути из кухни к спальням и остановил, удержав за рукав. - Прошу прощения, — заговорил он, явно волнуясь. — Я знаю, что вряд ли произвожу впечатление воина. - Это точно, — с легкой ехидцей подтвердил Торин — ничего не мог с собой поделать, слишком велико было разочарование. — Видите ли, мастер Бэггинс, мы поставили на карту все, что у нас осталось. Мой народ не бедствует в Синих горах, однако Эребор — дом наших предков, и к этому месту всегда будут тянуться души моих друзей и моя собственная. Не в обиду вам, но я бы предпочел, чтобы с нами отправился... - Герой, — закончил за него хоббит, усмехнувшись. — Понимаю. Но, господин Торин, видите ли... Я живу в этом доме уже долгие годы. Я люблю этот край, этих добрых соседей и эти поля и луга. И я легко могу представить, каково это — быть бездомным. Может показаться, что я боюсь, но это не так. Просто давно не путешествовал по-настоящему. Торин остановился, прислонившись к теплому дереву стены, и взглянул на полурослика сверху вниз. Бильбо Бэггинс смело встретил его взгляд своим — и Торин приятно удивился, не заметив в нем ни смущения, ни страха. - Значит, вы все же отправитесь с нами? — уточнил он. Хоббит лукаво улыбнулся: - Просьба Гэндальфа для меня — очень весомый мотив оставить дом на время. Кроме того, думаю, у меня появилась парочка личных причин помогать вам. Доброй ночи, господин Торин. С этими словами он удалился, весело насвистывая, а гном недоуменно посмотрел ему вслед. Кажется, Гэндальф был прав — хоббиты действительно необычные создания.