I.III
Лилиэн в нерешительности топталась у двери, сжимая в ладони лист со всеми цветами радуги, который она так и не решилась достать из кармана. После вчерашнего потрясения она боялась сделать новый шаг. Ее коленки дрожали, а сердце бешено билось в груди. Девушка тыльной стороной ладони стерла капельку пота с лица и, поправив халат, шагнула навстречу неизбежности.
Как только дверь откатилась в сторону, и девушка вошла внутрь, ее тут же заполнили неведанные ранее звуки и ослепили блестящие яркой белизной зеркальные поверхности мебели и обшивки отсека. Девушка качнулась в сторону, пытаясь найти укрытие у дальней стены, но и там ее настиг этот страшный звук, словно огромные толщи воды гонимые невиданной силой завывающей в небесах разбиваются о каменные препятствия на своем пути. Но они не сдаются, а бьют снова и снова, лишь на время отступая назад, чтобы набрать силу для очередного удара.
Девушка оглядывалась как затравленный зверек и не узнавала комнаты вокруг. Все изменилось лишь за один день: грязно-серые цвета сменились ярко-белыми, настолько чистыми и светлыми, что начинало рябить в глазах. Лилиэн увидела металлический блеск ножек софы и пожелтевшие края люминесцентных ламп. По полу были разбросаны карандаши всевозможных цветов, листы бумаги перепачканы краской. Одна из картин жила своей жизнью: там синие жидкие массы налетали на коричневые пятна и разбивались о них белой пеной. На коричневых островках среди всего голубого безумия выделялись зеленые стебельки сродни тому, что сейчас вытягивался все выше из горшочка на столе голубоватого стекла.
- Лилиэн? Ты как? – раздалось над ее ухом.
Девушка, оглушенная наплывом новых звуков и цветов, слепо озиралась по сторонам. Она с трудом смогла рассмотреть лицо мальчика перед собой. Он все еще отказывался ходить и ползал на четвереньках, хотя и выглядел теперь на двенадцать лет.
- Лилиэн? – с улыбкой повторил мальчик. – Посиди немного. Ты скоро привыкнешь.
- Что... что... что это? – промямлила она, заливаясь слезами.
- Ну что ты, – с теплом в голосе отозвался мальчик, втягивая соленый воздух. – Это запах жизни, дурашка.
Ио погладил ее по голове и отполз в сторону. Он уселся на полу напротив Лилиэн и принялся что-то с увлечением рисовать.
Прошло, наверное, не меньше пары часов, прежде чем девушка вновь смогла обрести способность двигаться. Она, подтягивая себя руками, добралась до мальчика и села рядом, разглядывая его рисунки. Тело все еще дрожало, но слезы высохли. Лилиэн тихо села на пол возле мальчика и замерла глядя в пустоту, периодически сдавленно всхлипывая.
Мальчик все еще увлеченно рисовал, не обращая никакого внимания на Лилиэн. Он чертил какие-то вытянутые овалы и множество коротких черточек, что выходили из них. Затем он подрисовывал волнистые ниточки, и задумчиво грызя кончик карандаша, переходил к следующему листу бумаги.
Так они просидели еще не меньше часа, пока девушка, наконец, не осмелела и не задала вопрос, который ее уже давно мучал:
- Что это было, Ио?
Мальчик оглянулся и как-то отстраненно на нее посмотрел, словно и не видел девушки вообще, а смотрел куда-то глубже, куда-то сквозь нее.
- Ты освободилась, Лилиэн. Освободила свой разум, – ответил он спустя несколько секунд.
- Освободила от чего?
- От рамок и запретов, что наложило на тебя общество.
Мальчик вздрогнул и взглянул на девушку поновой, уже не замутненным, ясным взглядом.
- Теперь ты видишь мир таким, какой он есть на самом деле, а не таким, каким они хотят, чтобы ты его видела.
- Но... возможно у них были причины сделать его таким... я к этому привыкла.
- Возможно. Но разве так не лучше? – мальчик улыбнулся своей волшебной светлой улыбкой. – Разве он не прекрасен?
Лилиэн не нашлась с ответом. Она больше не беспокоила Ио, и он вернулся к своим рисункам. Девушка же прижалась спиной к софе и молча наблюдала, как он водит карандашом по бумаге. Он творил что-то новое, что-то доселе ею не виданное. А когда она взглянула на картины, то заметила, что они больше не двигаются. Возможно, они никогда и не двигались и все это лишь плод ее воображения. Возможно, и не было никаких запахов и никаких перекатов толстых масс воды. Возможно, что она сама это все навоображала попав под влияние необычных глаз мальчика, в которых переливались яркими огоньками тысячи и десятки тысяч всевозможных цветов. Или причиной этого был нежно-голубой оттенок ее кожи и красивые темно-голубые глаза, которые она всегда считала серыми. Теперь возможным было все.
- Мне пора, Ио. – внезапно сказала Лилиэн и быстро встала.
- Пока ты еще не ушла, забери бумагу со стола. Там я расписал важность растения в моем горшочке, – остановил ее Ио, указав карандашом на белый лист бумаги исписанный наполовину.
- Да, – кивнула девушка, совсем позабыв о своей просьбе. – Ты молодец. До завтра, Ио.
Она не глядя схватила листик, в пару шагов добралась до двери и быстро вышла наружу.
- До завтра, Лилиэн. – ответил оглянувшись мальчик и продолжил подрисовывать палочки своим странным каракулям.