Но продолжаю
Ощутив затылком шершавую кору дерева, Макс попытался разглядеть в темноте лицо напавшего, но из-за густоты деревьев это было не так легко сделать. Даже лунный свет едва проникал. Ничерта было не видно.
– Если ты думал, что я забыл про тебя то спешу тебя обрадовать, считаешь, раз завёл рядом с собой нового дружка тебя это спасёт, ошибочное мнение.
Следом за словами последовал удар, жгучая боль расплылась в области скулы. Пошатнувшись и начав прикрывать голову руками, Макс узнал этот голос.
– Постой, прекрати! Что я снова сделал тебе? – Убирая слегка в сторону руки, шатен пытался всё-таки разглядеть обидчика. – Что ты мне сделал? Ты ещё и спрашиваешь меня об этом? Я тебе сейчас напомню.
Теперь горела макушка головы от натянутых растрёпанных кучерявых волос. Макс зашипел от боли, но старался не показывать этого, упираясь обратно в дерево.
– Из-за тебя, выродка, у меня проблемы в семье. – Последовал новый удар, на этот раз в живот. Макс скрутился от боли, сцепив зубы. – Отец совсем не интересуется матерью, да и меня он позабыл, делает вид, будто мы чужие люди для него.
Теперь было тяжело дышать – что-то мешало вздохнуть.
– Я готов задушить тебя прямо здесь. Да чего уж греха таить, если бы мы учились в одном классе, я бы уже давно тебя прикончил где-нибудь. Тебе повезло, что я всего на год старше тебя, сука, и в школе мне не так просто достать тебя. – Руки, что вцепились в шею и были причиной нехватки воздуха, начали на полном серьёзе душить Максима. Он пытался отбиться руками хотя бы немного, но хватка была крепкой. Казалось, что обидчик хочет просто сломать шею. – Но я хочу, чтобы ты помучился так же, как мучаюсь я и моя мать из-за тебя.
Разжав руки, силуэт немного отошёл назад, с нескрываемым наслаждением наблюдая за страданиями жертвы.
Кашляя и глотая воздух, удерживаясь на ногах только благодаря дереву позади, Макс поднял голову. Глаза, привыкшие к темноте, позволили ему увидеть напротив себя тёмную фигуру.
– Я никогда никому зла не желал. Твой отец сам ко мне ле... – договорить так и не дали. Новый удар последовал по лицу в том же месте, что и в первый раз; это выбило парня окончательно из равновесия, заставив упасть на сырую, холодную, усыпанную хрустящими листьями землю. – ЗАМОЛЧИ! МОЙ ОТЕЦ НИКОГДА БЫ ТАК НЕ ПОСТУПАЛ, ЭТО ВСЁ ТЫ ВИНОВАТ! ЭТО ТВОЯ БЛЯТЬ ВИНА! Я НЕ ДАМ СПОКОЙНО ЖИТЬ ТАКОЙ МРАЗИ, КАК ТЫ! – Далее шли просто беспорядочные побои; в ход шло всё: руки, иногда ноги, попадало куда попало. Было сложно разобрать. Обидчика охватила самая натуральная ярость. Макс не кричал, не пытался звать на помощь или как-то сопротивляться, дать отпор – совсем нет. Ему казалось, что в его случае это всё бесполезно. Он попросту перестал в какой-то момент чувствовать удары. В голове были перемешаны все виды каш, ночная темнота становилась будто бы ещё темнее.
Макс потонул.
В этой молчаливой темноте.
Даня 00:11
Макс, ты уже дома? Я говорил же тебе написать, как домой придёшь.
Даня 00:15
Я жду ответа, Макс.
Даня 00:18
Если ты специально прикалываешься надо мной, то завтра ты получишь лично от меня нормальной такой пизды.
Даня 00:24
Какого хуя у тебя мобила вырублена? Если ты, блять, уснул и специально отключился, я тебе телефон в жопу засуну, блять.
Даня 2:37
Я правда начинаю уже волноваться, как придурок какой-то.
Макс 3:36
Не волнуйся, Дань, я дома. Всё в порядке, я правда просто уснул. Извини.
Даня 3:37
Сука, я тебе таких пропиздонов в школе дам. Я тут себе места не нахожу, а он спит. Совсем что ли?
Макс 3:38
Ну правда, прости, я не специально. Я дальше спать пойду, ладно?
Даня 3:39
Давай шуруй, завтра поговорим. Я сам спать хочу пиздец.
Макс 3:39
Спокойной ночи.
Даня 3:39
Спок.
Даня 8:37
Вот вроде должен был выспаться ты, а по итогу раньше из нас пришел я. Где тебя черти носят, Макс? 7 минут урока уже. Вторым уроком, к тому же, ещё физра, а я тут за столом сейчас усну. Эта биологичка своим монотонным бубнежом меня выводит.
Макс 8:38
Я правда проспал, извини. Я уже подхожу к школе, скоро буду.
Даня 8:38
Давай там быстрее, жду.
Отложив телефон на угол парты, Даня скучающе положил подбородок на сложенные руки на столе, поглядывая периодически в окно.
Спустя буквально пару минут раздался стук в дверь, из-за чего учитель была вынуждена приостановить свой рассказ.
– Ну и кто опять опаздывает? Никакого уважения к учёбе! – Повернувшись к выходу из класса, её лицо переменилось.
– Здравствуйте, извините за опоздание, могу ли я войти? – В дверном проёме стоял Макс. Ну как стоял... На лице были видны гематомы в области скул, синяк на подбородке и разбитая губа. А на одной щеке был прилеплен нормальный такой пластырь, скрывавший увечья. В классе всё внимание было приковано к опоздавшему, многие стали переглядываться, как будто угадывая, кто из присутствующих в классе постарался над тем, что перед ними сейчас стоит. Эту тишину прервал резкий, режущий уши скрежет ножек стула об пол и быстрые приближающиеся шаги. Кашин без каких-либо церемоний взял за шиворот Макса и покинул кабинет.
– Вы куда это собрались оба!? – Слова учителя мало что сейчас значили, её заглушила захлопнутая за обоими дверь.
Макс молча шёл за Даней, тот буквально волочил его в сторону туалета. Ноги путались, это пугало. В особенности неразговорчивость Кашина.
Зайдя в самый дальний угол уборной, Даня наконец-таки повернулся ликом к лицу. Молча осматривая раны, в его глазах читалось множество вопросов и эмоций, которые он не мог так просто позволить себе выпустить наружу прямо сейчас.
– Подними кофту. – Тон голоса не предвещал ничего хорошего, Макс стоял как примагниченный, внутри появилась тревога.
– Дань... – Бегая глазами по лицу рыжего, Макс всё же сделал шаг назад. – Я говорю, подними, блять, ебучую кофту, или я сделаю это сам. – Не спрашивая даже разрешения, Кашин схватил одной рукой Макса за запястье, отодвигая рукав и узревая под ним похожую картину, что и на лице. – Дань, пусти меня. – Скорчив лицо от дискомфорта на запястье из-за травм и дёрнув рукой, потребовал Макс. Но хватка оказалась крепкой. Подведя младшего ближе к себе, Кашин задрал кофту.
Где-то внутри что-то надломилось, оборвалось. Скручивало что-то неприятное внутри. Чувство собственного бессилия? У обоих.
– Я говорю, отпусти меня, Кашин! – Упираясь свободной рукой в плечо, Макс продолжал дёргаться и всячески выворачиваться, пытаясь вызволиться.
– Мы идём в медпункт. – Направляясь к выходу, сказал старший, начиная буквально тянуть Макса за собой, не замечая, что делает только хуже.
– Нет! Я не пойду туда! Со мной всё нормально! Ты слышишь меня!? Я выпил обезболивающее, так что не страшно! Пусти! – Всё-таки остановившись, Кашин просто стоял и ждал, пока Макс успокоится.
– Прекрати вести себя как идиот. – Перестав дёргаться, шатен столкнулся с холодным темно-синим ураганом, от которого даже мурашки по телу поползли, не решаясь продолжать попытки отцепить чужую руку, ответил: – Нет, Дань, по-моему, это ты ведёшь себя как идиот. Какого чёрта ты лезешь не в своё дело? Пытаешься помочь мне, если я говорю, что со мной всё в порядке, тебе самому это не надоедает? Что вообще з... – Ощутив затылком холодную плитку, Макс скорчил болезненное лицо. Тут могли бы быть флэшбэки.
– Я на грани того, чтобы самому не заехать тебе. Лезу не в своё дело? Мы вчера пиццу хавали за одним столом, и твоей матери я привет по телефону передавал. Очнись, Макс, прием, блядь. Что за хуйню ты поришь? Если будешь выёбываться, я сам тебя отхуярю, и поверь, это будет намного хуже, чем то, что ты имеешь сейчас.
Кидая взгляд на разбитую губу, Кашин отвернулся, потянув замолчавшего Макса за собой. Выйдя из уборной и ступая по тихому коридору, можно было расслышать, как в классах ещё идут уроки. Максим смотрел в пол и искренне не понимал, зачем и почему Даня с ним возится, зачем оно ему нужно. Для чего он дружит с ним? Как скоро ему надоест?
Доходя уже почти до медпункта, оставалось лишь спуститься по лестнице. Собираясь заворачивать, чуть снизу раздался знакомый звук обуви. Макс моментально поднял взгляд; в животе пронеслось тянущее неприятное чувство, будто он вот-вот разобьётся с огромной высоты или будет сейчас выступать на сцене перед кучей людей. Даня нахмурился, ощутив, как кисть руки Макса напряглась.
– Парни, середина урока, вы ко мне? – раздался внезапно твёрдый мужской голос. Перед парнями на ступеньках стоял школьный лекарь – светловолосый мужчина преклонных лет с прямоугольными очками, ручкой и блокнотом в руках. Видимо, делать записи на ходу для него было так же легко, как есть мороженое ложкой. Окидывая взглядом побитого Макса и переводя после этого внимание на Даню, у Матвея Олеговича создалась уже своя картина того, что могло произойти.
– Да, нам срочно нужен медосмотр и желательно помощь в целом. Ему, – указав на Макса, – Кашин подвёл шатена вперёд, буквально подталкивая его. Макс же, нерешительно ступая, оглянулся на Даню.
– Ну раз так, – спустившись к своему кабинету и открыв двери, лекарь пригласил пройти внутрь.
– Только быстро, не отнимайте моё время, – пропуская Макса, Даню на входе Матвей Олегович остановил.
– Помощь же только ему нужна? Ты пока постой снаружи. – Смотря на непонимающее лицо рыжего и собираясь уже закрыть дверь, резко высунутая ступня помешала это сделать.
– В смысле? Я тоже хочу присутствовать, я его сюда вообще-то и привёл. – Натягивая дверь на себя, протестует Даня.
– Парень, как я сказал, так и будет, убери ногу. – Крепко держа дверь и повышая тон голоса, говорит Матвей Олегович.
Макс начал только ещё больше нервничать, смотря на это и думая, что все эти неудобства из-за него. Он уже понял, скорее всего лекарь думает, что его раны – дело рук Дани. Поэтому, чтобы избежать недоразумения, Максим сам попытался отсеять сомнения.
– Матвей Олегович, пропустите его, пожалуйста, он новенький, и мы из одного класса. Мы друзья. – Оба замолчали, переводя внимание на Максима. Даня, воспользовавшись моментом, всё же вырвал из рук лекаря дверь, зло пройдя внутрь и став рядом с Максом, недоверчиво теперь смотря на мужчину. – Ну, раз друзья… – прикрыв всё же дверь, мужчина подошёл к своему столу, вытаскивая из небольшого ящичка ключи. Открыв после этого шкаф с лекарствами, он достал всё необходимое. Макс, прикусывая уцелевшую часть губы и не находя себе места, присел на кушетку, сняв рюкзак и держа его в руках, периодически перекидываясь с Даней взглядами. Рыжий же, сложа руки, молча стоял у стены, облокачиваясь об неё лопатками слушая краем уха тиканье настенных часов.
– Рассказывай, что-то помимо внешних увечий на лице ещё беспокоит? Как ты получил их? Как давно они у тебя? – Подходя к кушетке, врач засыпал Макса вопросами, открывая баночку с перекисью водорода. Сморщив нос и отводя лицо чуть в сторону, Макс заёрзал, думая, что ему на это ответить.
– Я просто с лестницы вчера дома упал. – Сглатывая забившийся ком в горле и слегка расстраивая брови, парень виновато опустил глаза, чувствуя, как его испепеляют взглядом, будто молча крича: «Какого х*я ты пиздишь, блядь?» – С лестницы, значит… – отложив готовую к обработке ран вату, Матвей Олегович взял со стола стетоскоп и подошёл обратно. – Сними с себя весь верх, чтобы я мог оценить твоё состояние как внешне, так и внутренне. Хочу прослушать тебя. – Макс, замявшись и смотря будто бы сквозь текстуры, начал сильнее паниковать. Руки стали потеть, держа их сжатыми на краю ткани одежды, а грудная клетка готова была в любой момент треснуть от ускоренного сердцебиения.
– Тарасенко, ты меня слышишь? Не отнимай моё время. – Одежда на спине начала сама подниматься, чужие руки решили сделать всё самостоятельно. В животе под рёбрами появилось снова то самое чувство необъяснимого страха, перед глазами пронеслись моменты, о существовании которых хотелось забыть. Тело затрясло.
– Пожалуйста, просто не трогайте меня, – раздался тихий шёпот, дыхание участилось.
Даня, замечая изменения в поведении младшего, переменился в лице, отлипая от стены и подходя к кушетке. – Макс? – Лекарь начинал всё сильнее раздражаться; ему казалось, что эти двое испытывают его терпение. – Что ты там бухтишь, парень? Развернись боком ко мне. – Рука спустилась теперь на поясницу в попытке развернуть туловище парня. Тело покрылось мурашками; ему казалось, что эти руки в любой момент могут зайти дальше, будто бы их может стать больше, настойчивее. Одно неверное движение, и его утащат, сделают то, что давно планировали. Воздух в лёгких так и застрял в немом крике сумасшедшей паники, охватившей Максима с ног до головы. Даня, уже успев подойти, отводя в сторону ничего не понимающего лекаря, хотел попробовать привести Макса в чувство, кладя свои руки тому на плечи. – Макс, что с тобой? – Голос Дани был будто бы под толстыми слоями воды, отдалённый и мало значительный на данный момент. Абсолютно ничего не отвечая, шатен резко поднялся с кушетки, отстраняясь от друга и нервно попятившись к выходу. – П…простите, – дёрнув трясущимися руками ручку двери, парень выбежал из медпункта. – Макс! – Даня, конечно же, последовал за ним, оставляя шокированного лекаря в кабинете. По коридорам разносился быстрый беспорядочный бег. Максу было до невозможности некомфортно в своём же теле. Очутившись в пустующей столовой и быстро прошмыгнув к знакомому коридорчику с пианино, Макс скрылся за листьями комнатных пальм с инструментом, упираясь спиной об холодную, царапающую лопатки стену. Он зарывался лицом в собственные ладони в попытке успокоить тряску, перемещая их то на щёки, то на виски, то вовсе опускаясь полностью на пол, ставя ладони по бокам от себя. Мысли перемешались; был полнейший бардак, и Макс совсем не знал, что с этим делать. Тело попросту не слушалось, оставалось липкое чувство присутствия чего-то или кого-то. Хотелось просто ощутить спокойствие, но всё никак не получалось. От собственного бессилия на глазах блеснули слёзы. Наверное, это первые слёзы за всё время пребывания в этой школе; Максим никогда не плакал, по крайней мере, старался всегда сдерживать это в себе, считая слабостью.
– Макс? – из-за листьев можно было разглядеть стремительно приближающуюся знакомую рыжую головёшку. Кашин, обнаружив пропажу, буквально подлетел к нему, опускаясь на одно колено, заглядывая в лицо и оценивая состояние. По лицу старшего можно было легко понять, что он сам не на шутку взволнован. – Макс… – Протягивая руку к лицу, желая вытереть слёзы и просто оказать человеческую поддержку, Даня остановился, увидев, как тот отрицательно качает головой. – Не надо. – Оттенок кофе был неестественным, стал трагичным, наполненным страхом, смутой и горечью.
Это не давало покоя; хотелось успокоить, расслабить, вернуть к жизни. Раздался звонкий звонок: закончился только первый урок, и время впрямь тянулось долго, будто в какой-то момент и вовсе застыло. Убирая руку от лица, Кашин скинул сумку с плеча, расстёгивая её и доставая оттуда баночку швепса, пододвигая её к Максу оставаясь просто рядом с ним на некоторое время. – Побудь тут, я быстро к тому лекарю схожу. Попрошу написать записку, чтобы тебе дали больничный. Тебе незачем сейчас тут находиться. – Поднимаясь с пола и закидывая рюкзак обратно на плечо, Кашин с тяжким грузом на душе посмотрел ещё пару секунд на Макса после чего направился вновь в сторону медпункта. Было слышно лишь отдаляющиеся шаги и фоновый шум бурлящей школьной жизни. Возможно уединение немного приведет Максима в чувство.
***
Внаглую ворвавшись без стука в кабинет, заглядывая, есть ли ещё кто внутри, Кашин подошёл к столу, за которым сидел Матвей Олегович, задумчиво что-то записывая в свой блокнот.
– У меня к вам просьба. – Метая взгляд то на блокнот, то на лицо, рыжий пододвинул ногой стул ближе к себе и уселся напротив лекаря.
– Думаю, вы прекрасно понимаете, что Максу находиться в школе сейчас нельзя. Не могли бы вы... – Шум вырываемого листа прервал речь ворвавшегося. – Написать записку? – Протягивая лист бумаги, мужчина закончил мысль. Тот, конечно, с удивлением забрал бумажку себе, пробегая глазами по содержимому написанного.
– Отнеси это сразу прямо директору, чтобы не было никаких вопросов, и ещё... – Вытащив из кармана пластинку глицина, мужчина положил её на стол. – Отдай это другу, а ещё лучше, пусть выпьет сразу, либо дома. Вы недавно ведь знакомы, я так понимаю? – Даня, приподнимая бровь, неохотно забрал таблетки, молча кивая.
– Я, конечно, не могу так открыто ставить диагнозы, да и задерживать тебя расспросами я не стану, но мне кажется, что у твоего друга ярко выраженная габтофобия. Советую не тревожить его, особенно физически пытаться как-либо контактировать с ним. – Даня, хлопая глазами, не сразу воспринял слова лекаря, подрываясь со стула.
– Какая ещё нахуй габтофобия? Типа боязнь прикосновений? И как это вылечить? Это вообще лечится? Да это же ебный бред, буквально вчера всё нормально было! – Раздался удар по столу. – Юноша! Вам по шапке давно не давали, раз вы так без стеснения выражаетесь матом при взрослом человеке, да ещё и в школе! – Аналогично Кашину, поднявшись из-за стола, высказал своё недовольство лекарь. – Для точного подтверждения диагноза нужно посетить полноценно больницу; там вам скажут окончательно.
Кашин притих, сжимая в руках таблетки с запиской, будто что-то обдумывая про себя; острые края пластинки неприятно резали ладонь.
– Спасибо. – Провожая рыжего взглядом и смягчаясь в лице, после захлопнутой двери кабинет заполнила тишина.
***
Середина второго урока. Макс разглядывал запылившиеся листья комнатных пальм, попивая оставленный Даней напиток. Окончательно придя в себя, он обдумывал, что ему делать дальше. Он всё ещё не до конца понимал, либо не хотел понимать, что его так отталкивает от физического контакта. Хотелось попросить ещё раз прощения у лекаря и в особенности у Дани за принесённые неудобства и проблемы. За такой короткий промежуток времени, Кашин сделал для него слишком много; Максу было неудобно, ведь он по сути не мог ничем отплатить в замен, а особенно его волновала мысль о том, что он теперь боится ощутить прикосновение даже от Кашина. «Что за мысли?» Набрав в лёгкие воздуха и встрепенув головой, потирая переносицу, Макс начал сдавливать пальцами баночку напитка, тем самым издавая залипательный звук. Возможно, ему правда не помешает отдых от всего этого.
– Тебе лучше? – Макс от неожиданности резко поднял голову, выронив банку из руки, благо она уже была пустой. У пианино стоял Кашин, держа руки по бокам от себя, показывая тем самым, что никакой опасности нет и бояться, собственно, тоже нечего.
– Прости, что так долго, мне пришлось повозиться немного в кабинете этого тупого директора, доказывая, что записка не поддельная. – Подойдя ближе, Даня подсел к Максу, держа небольшое расстояние от него, облокачиваясь об стену и начав смотреть в потолок, погружаясь в тишину коридора.
– Почему не идёшь на урок? – Крутя в руке железный язычок от банки, спрашивает Макс, переводя периодически взгляд на Даню.
– Потому что я вызвал тебе такси. – Спокойно ответил тот, не прерывая своего внимания к потолку.
– Какое нахуй такси, Дань? У меня нет на него сейчас денег, да и тебе не обязательно было это вообще делать. – Описать удивление Макса сложно, но оно как осьминог под соевым соусом. Дёрганое.
– Я такси заранее оплатил. Поеду с тобой, хочу убедиться, что по дороге в свою квартиру ты не помрёшь от столба у подъезда или злой старушки с костылём, а то и того хуже – ещё в лифте застрянешь. – Смотря на Кашина как рыбка в аквариуме на камушек, Макс просто ахуел. Мало того что этот парень ему помогает по сути даром, так ещё и деньги тратит, чтобы подвезти.
– Лучше бы на себя потратил. К тому же ты из-за меня уроки пропус... – В лицо прилетела пластинка таблеток.
– Заткнись, Макс. Лекарь оказался достаточно сообразительным мужиком, поэтому выделил и мне один день отгула, просто под предлогом «болит голова». А это, – указав на таблетки, Кашин сложил руки на груди, – если станет снова тревожно, просто выпей одну. Должно полегчать. – Отворачивая голову в сторону, Даня начал прикусывать уголок губы. Ему не хотелось пока что говорить о предположениях фобии Макса, но он понимал, что рано или поздно тот сам окончательно придёт к этому. Было сильное желание закурить.
– Глицин? – Проговаривая название вслух и проводя подушечками пальцев по выпуклым частям, где были таблетки, Макс расслабленно выдохнул, засовывая пластинку в карман рюкзака. – Я верну позже деньги за всё. – Рыжий нахмурив брови и поворачиваясь обратно к шатену, был уже готов покрыть того трёхэтажным матом, собираясь разъяснить, что тот ничего не должен, как тут же раздался телефонный звонок. – Тебе повезло. – Тыча пальцем в слегка улыбающегося по-доброму Макса, рыжий взял трубку. Как и ожидалось, такси уже подъехало. – Да, хорошо, сейчас подойдём. – Оба парня поднялись с пола, отряхивая одежду. Макс скорчил лицо от неприятной боли в теле; видимо, обезболивающее не так долго действует, как он думал. – Ты норм? У тебя что-то болит? – Снова этот беспокойный взгляд – это, наверное, самое последнее, что Макс хотел видеть на лице Дани. Пришлось пойти на небольшую хитрость. – Да не-е, это у меня жопа затекла просто. – Слегка усмехнувшись своим же словам, Макс сдерживался, чтобы не заржать. – Щас я тебе лимфодренажный массаж на жопе устрою, чтобы оттекла. – Вытянув одну свою руку и давя лыбу, заявляет Кашин, пока до того не доходит неуместность самой шутки в целом. Оба парня так и застыли, смотря друг на друга; не хватало лишь звука сверчка на заднем плане, но вместо него был шум орущих детей в столовой. – Ну слушай, а какой шутки в ответ ты ожидал после всего, что произошло? Я вообще не настроен на юмор сейчас. Давай пойдём уже, пока нас таксист нахуй не послал. – Прервав эту неловкость, Даня вышел из укрытия, сложив руки в карманы тёплого худи, за ним последовал слегка усмехающийся Макс. Вроде глупость, но на душе правда стало спокойнее.