ГЛАВА 1
Каждый твой шаг, это только твой выбор Абрамс.
И не смей его перекладывать на другого!
«Из воспоминаний Ариадны Абрамс о командире Кае Варгасе.»
14 августа. Королевство «Рексидиан»
Раннее утро, в окно светит теплое солнце, уходящего лета, птицы нараспев поют во дворе замка. Я медленно поднялась в кровати и облокотилась на ее изголовье, посмотрев в окно на восходящее солнце. На лице растянулась легкая улыбка, но наслаждение блаженным утром быстро прервал тихий стук в дверь.
—Миледи? — негромким голосом позвала служанка.
—Да, Да. Входи, Корнелия. Что-то случилось с утра пораньше? —
— Ваша матушка и тетя ожидают в столовой, на завтрак. Платье подготовлено в ванной комнате.— служанка медленно приклонила голову, одарив теплым взглядом.
— Спасибо большое, а тетя на долго приехала, не знаешь? — ноги спустились на мягкий ковер. Пальцы погрузились в ласкающие переплетения шерсти, что отдалось, пробегающими мурашками вдоль всего тела.
— Мисс Захария не сообщала на сколько прибыла к вашей матери, в этот раз. —
—Занимательно. Можешь идти Корнелия. И передай, что в течении двадцати минут, я буду присутствовать за завтраком. — Еще раз поклонившись, служанка вышла за дверь, оставив меня в тишине раннего утра. Из груди вырвался судорожный вздох, мысли так и роились в голове. Я, конечно, очень рада, что приехала тетя, а также моя крестная мать. Лучше женщины и найти нельзя в нашем королевстве, но обычно она сообщала заранее о приезде, а сейчас, решила не говорить мне ничего. Это все очень удивляло и пугало, но надо было идти, приводить свой головной беспорядок в норму.
В отражении ванного зеркала на меня смотрела молодая светловолосая девушка, щеки которой пылали после теплой ванны, а волосы, подобно ручьям, стекали по плечам до самой поясницы. Слегка дрожа, я сделала еще один глубокий вдох и потянулась к платью, висящему на ширме – зеленому, украшенному бирюзовыми камнями, сверкающими вдоль всей груди. Наконец одевшись, я разгладила подол и любовалась переливами камней, пока настойчивый стук в дверь не отвлек мое внимание. Она движется бесшумно, не задавая лишних вопросов. Ее действия отточены и повторяются день за днем. Я медленно опускаюсь в кресло перед зеркалом, и она, разместившись за моей спиной, начинает расчесывать мои волосы.
—Миледи, я передала ваши слова Матушке. Она очень просила вас поторопиться, поэтому, вы не против, если в этот раз волосы оставим распущенными, но используя ободок? —Я киваю и дикое желание сбежать куда глаза глядят, обрушивается грозной лавиной, расползаясь внутри меня трясущимися сплетениями тревоги.
Спустя время я уже стою напротив больших резных дверей в столовую, которые как будто стали вдвое больше, по сравнению с вчерашним днем. И я продолжаю стоять, как вкопанная, вот протяни только руку Ада, и ты будешь внутри, увидишь крестную, по которой так соскучилась. Но почему-то по телу так и продолжает распространяться нервозность, которая не дает этого сделать, сковывая любые движения, и бежать некуда. Как мне тогда казалось. Глубоко вбираю воздух в легкие, берусь за ручку, вхожу.
— Ариадна, милая, доброго утра, — приветствует меня матушка, восседающая во главе стола. Ее холодные глаза скрывают за собой любовь. Многие полагают, что она бездушна и никого не любит, но это далеко от истины. Она не проявляет чувств открыто, однако никогда не оставит родных в беде. Как всегда, она выглядит великолепно: темно-синее платье, светлые волосы, собранные в аккуратный пучок, украшенный диадемой из бриллиантов.
— Дорогая, присядь, в ногах правды нет. Да и мы тебя заждались уже, Захария ненадолго к нам заглянула. Времени осталось смехотворно мало, — добавляет мать.
Я перевожу взгляд на крестную и расплываюсь в улыбке. Всегда поражало их различие. Две родные сестры, но насколько разные! В отличие от матери, тетя чуть выше пятнадцатилетнего подростка, с короткими темными, как вороново крыло, волосами. Она предпочитала удобные, облегающие костюмы, не стесняющие движений в бою. Но сегодня, в удивление, и она в парадном наряде. Светло-голубое платье с серебряными вставками оттеняло темноту волос и сталь серых глаз. Она была прекрасна, но все же вызывала страх у тех, кто не знал ее теплой и любящей стороны. Захария одарила меня мягкой улыбкой и кивком указала на место напротив. Предстоял серьезный разговор, для которого я явно не была готова.
—Мы долго думали всей семьей и решили, что пора тебя выдать замуж. —эти слова слетели так быстро и четко с губ матери, что я даже не успела осознать, что она только что произнесла. Я застыла, будто окаменевшая статуя, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться. Мир вокруг меня растворился, оставив лишь пустоту и леденящий ужас. Свадьба... Это слово, которое должно было быть овеяно мечтами и романтикой, а прозвучало из уст матери, как приговор. Разве моя жизнь – это шахматная доска, где фигуры двигаются по воле других? Разве мои чувства, мои мечты, мои страхи не имеют значения?
—Ада, ты меня слышишь? Мы уже решили с кем, выбор сделан, да и вы знакомы с раннего детства. — я медленно перевела взгляд на маму, на её лице играло самое настоящее злобное спокойствие. Дополняя свою холодность к происходящему, она медленно сделала глоток красного вина, затем вернула бокал на свое место и перевела свои, цвета холодной зимы, глаза на меня. И вот она лавина, вновь обрушилась на меня, снеся всё к чертям.
— Ада, Сирена права. Это отличный вариант, особенно в данной ситуации, беспокоится не о чем. — мои глаза метнулись к тете. Во мне медленно разгорался пожар, который принесет огромные последствия после того, как я узнаю, кто же тот самый счастливчик. Медленно втянув в себя воздух, закрыв глаза и досчитав до пяти, я повернулась вновь к матери.
— Ну и за кого же? Если это конечно не секрет. — на лице мамы расплылась мягкая улыбка, которая явно не несла в себе ничего хорошего.
—Кай Варгас. — Это имя пронеслось эхом по всей обеденной. Внутри меня все рухнуло, разрушилось на столько, на сколько было возможно. Разгорающийся огонь, превратился в огненный смерч, уничтожающий все на своем пути. Резко встав на ноги, я посмотрела сначала на улыбающуюся мать, которая явно знала, что именно я испытываю к данному существу, по-другому я не назову его, а затем перевела глаза на тетю. Захария тяжело вздохнула, демонстрируя, как только может, что понимает меня, но ничем помочь не способна. Все решено! Без меня! Я вскочила из-за стола словно ужаленная, стул отчаянно заскрипел, опрокинувшись назад. Сердце бешено колотилось в груди, а в ушах зазвенело от внезапного шума. Вся комната будто замерла, затаив дыхание. Только тиканье старинных часов на камине нарушало зловещую тишину.
— Этому не бывать! За этого кровососа, никогда! — развернувшись, я направилась к выходу из этого ада, который ни за что, не хотел меня отпускать.
—Это мы еще посмотрим. — тихий шепот матери раздался уже за моей спиной.