Глава 7.
Однажды я думал, что мир очень прост, и я тогда очень жалел, думая: «Неужели этот мир не иллюзия, неужели человек не борется за свое счастье, а просто растет, работает и умирает во лжи всего, так как другого нет?!». И честно сказать, я, правда, хотел не просто существовать, но и бороться, и теперь я жалею об этом. Я познал другую сторону этого мира, познал через Скотта, а дальше уже через других и сам. И поверьте, в каждом мире есть свои плюсы и минусы. Но многие зададут вопрос, а почему я ― Стайлз Стилински выбрал именно оборотную сторону мира? Честно? Я не выбрал не ту и не другую, так как первый мир ― это ложь, второй ― смерть. Разве кто-то согласиться видеть вокруг себя смерть, переступать через трупы людей и всего живого ради Правды и Счастья?! А разве кто-то захочет жить во лжи?! Каждый выбирает свой путь, а я только начну свой путь...
― Что надо делать?! - чуть ли не перебила Лидия женщину. Она даже и не подумала над словами, сказанными Юкиморой. А что здесь думать? То, что это снова ритуал? Или его цена? Сейчас девушке было не до того, она уверенным прожигающим взглядом смотрела, испепеляла женщину, а та в свою очередь молчала.
― Ну же... не молчите! Вы что, не понимаете, что по нашей вине теперь Стайлз погиб...
― Если быть точнее ― проклят, ― уточнил все также с неким серьезным и в то же время наоборот ― несерьезным, но твердым голосом Дерек. Но Лидия только резко посмотрела на него, а потом и на окружающих:
― Все равно... Это ничего не меняет. Для каждого из здесь присутствующих Стайлз что-то значит. Он отличный сын, друг, брат и... и он самый лучший, самый добрый и храбрый человек, которого я за всю жизнь встретила только его одного. Да сейчас бы на месте нас ОН УЖЕ БЫ НАЧАЛ ДЕЙСТВОВАТЬ, НЕ ОБДУМЫВАЯ. И пошел бы спасти нас, даже ценою своей жизни. Сколько раз он не только помогал нам, но он и спасал нас, а?! Он везде. Он всегда! И я готова заплатить любую цену лишь бы спасти его. Он... ― уже свозь слезы, уже сквозь охрипший голос она говорила, чуть ли не кричала и остановилась. Вытерев рукавом свою влажную щеку, по которой ручьем текли слезы, она произнесла: ― Он - ВСЕ, что есть у меня, и я не хочу его потерять на этот раз. Просто скажите, что мне делать!
И настала тишина. Только Стайлз уже, казалось, охрип и все же, разрываясь, он пытался сказать Мартин, что не надо этого делать. Но она просто игнорировала его, а может уже перестала видеть и слышать его?! Хотя нет. Точно нет! Она не просто смотрела на всех, кто находился в этой тусклой комнате, но она смотрела сквозь них ― она смотрела на Стайлза и говорила: «он - ВСЕ, что есть у меня, и я не хочу его потерять на этот раз. Просто скажите, что мне делать!».
― Это можно сделать. Можно его вернуть... Для того, чтобы провести этот ритуал нам понадобиться свечи, катана и... мы. ― Мать Киры встала и, повернувшись к книжному стеллажу, продолжила свою речь. ― Мы нужны все. Обычно, чтобы вернуть и освободить, а точнее разрушить проклятье, нужна не только жертва, но и люди, которые связаны с тем, кого собираемся вернуть.
Старшая Юкимура достала большой старый том, похоже, эта была книга намного старше даже самой женщины. И ни у кого уже не возникало вопросов, что это есть, только Хейл решил удостовериться:
― Это то, что я думаю?
― Гримуар... ― пояснила Лидия, которая услышала ответ от Стилински.
― Подожди, подожди... Мам? Разве мы... Разве ты можешь обладать магией?! ― спросила Кира, которая была снова поражена не только знаниями своей матери, но и тем, что ее мать не упомянула о той части прошлого, в которой она владела магией и ввела свой гримуар.
― Да, Кира. Ты права, я не рассказывала тебе об этом, потому что ты не спрашивала... Знаешь, за полтора века ты узнаешь намного больше, чем думаешь, ― Юкимора, положив пыльный том на стол поверх остальных книг, в нерешительности все же открыла его. Сколько слов можно сказать об увиденном. Эта книга и правда выглядела «древней». Было видно, как качество холстов улучшалось с каждой 10-ой страницы, как были вырваны и вложены страницы, сожжены и стары. А образы, портреты, рисунки вселяли состояние страха, а иногда и состояние «древности» ― глубины истории, глубины книги, которая писалась уже не одну сотню лет. Но больше половины слов было не разобрать. Ведь все было на латыни, и это тоже подавало знак «древности», «мудрости». Но вот женщина перестала листать уже на половине книги.
― Вот... то что нам нужно... Итак, кажется осталось только снова найти путь к корням дерева Миноя. Но в этот раз никому из нас не понадобится жертвовать собой. На этот раз Сайлз отведет нас туда. Ведь...
― Ведь все знают, что дерево Миноя тянет туда духов, ― осознанно проговорила Мартин и посмотрела в сторону Стилински, но тот уже начал говорить:
― Нет, нет, нет.... Я не отведу вас туда и уж тем более не покажу путь для Лидии. Я же тебе уже сказал, Лидия, я не хочу увидеть то, что ты задумываешь, ― нервно ответил Стайлз, чуть ли не сбиваясь на каждом слове, как будто он только начинает учиться говорить или учит какой-то язык.
Лидия Мартин прошла вокруг стола медленно, не сводя глаз с парня-призрака и не отрывая своих пальцев от края стола. Только когда она подошла к Стайлзу, тогда уже она не могла дотянуться до стола и опустила свою руку, но все также смотрела в глаза Стилински.
― Стайлз, прошу тебя! Помоги мне, я не хочу, чтобы ты навечно остался призраком, который заточен в свой лишний ад. Пойми, я не хочу каждый день просыпаться с чувством того, что не помогла тебе, что оставила тебя на этой стороне, то, что ты один там. Я не хочу бояться того, что умру в старости и не помогу тебе, то, что ты будешь наблюдать за каждым, за жизнью каждого из нас и не принимать в том участия. Я не хочу, чтобы ты через пятьдесят лет остался совсем одиноким. И поэтому я прошу тебя...
― Не надо, Лидия, прошу...
― ...помоги себе, помоги мне, нам! Стайлз Стилински, если ты... Если ты любишь меня, то покажи путь, пожалуйста!
― Лидия, я люблю тебя, поэтому я и не хочу твой смерти. Я не смогу без тебя, прошу, не ходи туда. Я приму любой твой выбор ради тебя, но прошу, подумай еще... Подумай!
Лидия на миг опустила глаза и затем снова посмотрела на Стилински.
― Я решила идти туда ― и это мой выбор, уважай его и помоги мне и на этот раз...
*********************************
Уже ночь. И это время, когда ночь и полная луна ― есть самое лучшее время. Оно обворожительно, великолепно, красиво, таинственно и даже страшно временами. Пока Лидия шла за Стайлзом сквозь ветки деревьев, а за ней и другие, ей вдруг вспомнился еще один момент из ее жизни.
Это тоже была ночь. Но нетихая. Тогда девушке было всего лишь пятнадцать лет, и поэтому это был ее День Рождения. Тогда она устроила свою пятую масштабную вечеринку за все время. Тогда не было у ней ни Стайлза, ни ее дара, ни оборотней, ведьм и даже призраков. Тогда был день один из нормальных дней. И, конечно же, она веселилась, просто танцевала на подиуме, меняя кавалеров. Но почему из всех обыденных, нормальных дней именно этот она вспомнила? Это навсегда останется загадкой. Может тогда она впервые перевелась в старшие классы и уже видела тех людей, с которыми теперь знакома? Или может все в свечах на торте, которые не все были задуты девушкой? Или.... Или это не тот момент, который она вспомнила? Ведь все дело было не в празднике, все было в той единственной свече на оставшемся кексе и загаданном желании в полнолуние своего Дня Рождения? Ведь да, тогда, когда все ушли с вечеринки, уже давно в доме царила гробовая тишина, девочка спустилась в своем вечернем платье со своей лучезарной по вечерам комнаты и села перед стеклянными стенами столовой. Тогда, в то мгновение, Лидия взяла кекс и, вставив свечку в него, зажгла эту свечку. Ей было немного страшновато ходить по коттеджу, смотреть сквозь горящий огонек на раскинувшиеся луг и лес за окнами. Сама же Лидия, которой уже давно исполнилось семнадцать лет стояла как-то сбоку и смотрела на все это. Она смотрела на ту маленькую девочку-подростка, которая в свою очередь долго раздумывала над вопросом: «Какое загадать желание?!». Она, казалось, думала очень долго, а прошло всего минут десять, и та свеча погасла под струей воздуха от девочки. И снова мрак... Лидия только смотрела вперед и опять вспоминала этот день. И только сейчас она поняла, она тогда решилась. Тогда та самая маленькая Лидия Мартин загадала желание, загадала, чтобы вся судьба изменилась...
― Боже, ― чуть вслух произнесла Лидия. Она шла рядом со Стилински, а другие шли немного дальше от них и навряд ли слышали этот разговор...
― Что?! ― спросил парень-призрак.
― Я вспомнила кое-что... Я помню момент, когда в свой День Рождения загадала желание. Загадал, чтобы судьба моя изменилась, и я теперь думаю...
― А может, это было ошибкой. Ты это хотела сказать? ― спросил Стайлз.
Лидия остановилась. И посмотрев на Стилински снова, продолжила путь:
― Я... не то чтобы... да. Я... Да, ты прав. Я имела в виду именно это. Ведь сам подумай, а что, если бы не было ничего из этого? Тогда ты бы был жив, мало ли бы кто погиб, умер... Тогда даже Эллисон была бы жива. Тогда нам бы не пришлось каждый день жертвовать чем-то, страдать, чувствовать с каждым утром ту боль, которая мучает каждого из нас. И в этом мы не просто несильны, мы просто боремся с этим каждый по-своему и один.
― Слушай, Лидия, это уже произошло. И знаешь... я не жалею об этом, понимаешь, не жалею. Ведь представь, если бы не было всего этого, то навряд ли мы бы встретились с тобой, вряд ли ты бы знала Эллисон, вряд ли... Вряд ли я полюбил бы тебя, узнал тебя... И поэтому я рад, что мы с тобой вместе.