Глава 39.
- Я-Яр... - вновь тихо прошептала я ему в губы, когда он ими меня касался, мы крепко обнявшись целовались наше поцелуй нарастал а вместе с ним и наше общее дыхание. Мы громко синхронно, в унисон дышали.
Дронов чуть улыбнулся на мой тихий тяжёлый шёпот и поцеловал меня ещё сильнее, с ещё большее страстью заведенный до невозможности. Втягивая меня за собой уже в головокружительный глубокий сладкий наш обоюдный поцелуй, покусывал и посасывал время от времени часто мою губу при таком контакте.
Такое мягкое приятное, родное, чувственное прикосновения его мужских губ об мои, он своим языком исследовал все мои места: выцеловывал уголки рта, линии, собрал все трещинки на тонкой коже губ, язык прошелся во рту, по-хозяйничал пересчитал ряд зубов и встретился с моим языком. Станцевал свой влажный танец.
Все это было словно дурман, который окутал нас своим теплом с головой, заставляя отключиться от мира и все позабыть даже себя, как всегда. Так всегда происходит когда мы вместе, остаемся наедине. Он смотрит на меня, я на него, когда мы вот так целуемся и... Мы пленники и заложники любви и физических, чувствительных прикосновений... Мы зависимы друг от друга...
***
Целуясь с ним... Я вдруг у себя в голове осознала... Пробежала одна громкая и наверное важная мысль.
...
Яр был совсем рядом....
Снова....
Опять...
Именно он...
Именно сейчас со мной...
И в прошлом тоже был он...
Он вернулся ко мне...
Девять лет назад первый обратил на меня в школе внимания...
Он именно на меня... А никакую другую девушку... Которая была бы намного лучше... Не такая проблемная и красивее...
Но ему на всех моделек и поклонниц что бегали за ним популярным музыкантом-красавцем было плевать... Ему была всегда нужна я... Ровно с той минуты и секунды как мы встретились друг с другом взглядами, увидели друг друга в классе на уроке английского.
Поверить только несмотря на все что было в прошлом, но сейчас спустя этих долбанных, проклятых девять лет, он снова со мной - рядом. Мой родной...
И я чувствую опять его запах, его эти (так необходимые для меня на самом деле, жизненно важные) касания, лакомясь - он снова меня угощает и дает знакомый вкус его личного поцелуя, который я буду помнить кажется до конца самой своей смерти как и его парфюм, запах его бледной мужской кожи, его аромат... который он так и не сменил.
Я даже не смогу описать его этот запах но скажу пару слов...
Это что-то чисто тяжёлое, необычное, выделяющееся, чуточку дерзкое, брутальное, адреналиновое и чисто мужское, приятное, более сильное и даже грубое. Имеет свой характер и перчинку но главное это Дронов... Это точно Дроновский и Шаманский запах... Его запах...
От которого у меня давно кружится голова и вызвано привыкание. Запах который я, самой нашей первой встречи всегда незаметно вдыхала теперь в себя и получала дикое наслаждение, как какая-то последняя таксикоманка или наркоман который получил свою необходимую дозу и ловит эфорию, опасный для жизни и психики кайф.
Как и сейчас...
Я даже тайком помню брала раньше его флакон с парфюмом, воровала его и... любила нюхать, рассматривать, пшыкать на свою кофту, а потом спустя время возвращала на место.
Его запах такой сильный, крепкий, родной... У которого не смотря на свою дикость, магнетизм как и его серые глаза как у орла. Есть и мягкие стороны...
Он этот аромат.... пропитал моё хрупкое и ранимое сердце поглотил в свое огромное, бездонное, штурмовое, волнующие море и мой орган для перекачки крови пошел как камень на глубокое дно, затонув. Все пропиталось... Моя плоть, сознание, и душа...
Так пахнет сейчас известный и востребованный всеми на сцене и в шоу-бизнесе и нашей стране певец Шаман. Так пахнет Яр... Ярослав Дронов... Мой Яр
Мой человек не смотря на всю причиненную им боль, раны, ошибки, предательство. Моя сильная любовь... Мое наказание за непонятные грехи... Или может это наоборот - милость Божья или благословение... Дар...
Чёрт его знает...
И чёрт его знает и дёрнул меня, тогда было с ним связаться...
Но он...
Мой мужчина...
Единственный мужчина которого я одного всегда любила и люблю до сих пор с момента нашего знакомства.
Люблю его до слёз, крика, смерти...
Наверное даже ради него под любые пули полезла бы и встала, если бы нужно было и необходимо, бросилась бы не раздумывая в случае его угрозы и опасности жизни защищать его и закрывать своей спиной, плевать бы было на себя, свою жизнь и безопасность, даже если бы это были мои последние секунды жизни то я их провела бы с ним, обняла напоследок, поцеловала и стала бы его щитом... Знаете ради некоторых людей которых ты очень любишь, дрожишь и не жалко умереть...
Но я наверное полная наивная и ванильная дура... И кто-то услышав это обязательно скажет что я "ненормальная" и покрутит пальцем у виска. Но мне плевать...
Я согласна была бы даже на бомбе ради него взорваться, миное поле пройти без капли страха... Что угодно сделать, тогда особенно -девять лет назад... Когда мы сблизились и были вместе, и я не представляла больше свою жизнь без него.
Когда он был в криминале, а я была ради него на все готова, если бы он умер и я бы умерла вместе с ним... Он был лежал в сырой земли я бы рядом тоже.
Он решил бы от всех из страны и всего мира сбежать, скрываясь от всех... Я бы покорно следовала за ним...
Ближе него у меня никого нет, никогда не было и не будет...
Я так его любила, я так долго мучилась в начале, сопротивлялась своим чувствам что впыхнули во мне, боролась со своей симпатией к нему и заинтересованности.
Хамила ему, отталкивала его, была с ним холодна. Чересчур реагировала на него, на любое сказанное им слово в мой адрес, поступок, взгляд, поведение.
Меня разрывало всегда на части, но как только он появился в моей жизни, стало разрывать ещё больше...
Я никогда в этом никому не признавалась... НИКОМУ... ни ему, даже самой себе, а сейчас... Когда прошло столько лет, столько воды уткело... Можно сделать и сокровенное признание...
И я тогда шестнадцатилетняя глупая, наивная, девчонка, родом из простого, маленького городка и бедной, неблагополучной семьи - не знавшая никогда родительской любви, ласки. Видела в своей жизни только одни вечные обвинения в свой адрес, унижение, насилие, полный абъюз с двух сторон: моральный и физический от человека которого с рождения считала своим родным отцом, но по факту и крови выяснилось что он мне - никто.
Он с детства измывался над мной, наказывал, бил, плевал в мою сторону и не считал за человека. И была я ему нужна только для того чтобы покупать пиво и сигареты, быть на побегушка, и выполнять домашние обязанности.
У меня не было друзей, подруг, в детстве, хороших игрушек, платьев как у всех девочек в садике. Не было книжек, конфет.
Не было ни-че-го...
Было только вечно больная мать, которая была ужасно худая, бледная, сидевшая вечно на препаратах как я всегда помню и работащая до поздна.
И отец который временами работал, а временами нет, и у нас тогда не было денег даже на хлеб и нечем становилось часто платить за комуналку.
Бухал, без конца устраивал дома разные шалманы, попойки со своими дружками, водил открыто баб домой, не смущаясь законной и верной ему жены, которая все это знала, закрывала на это глаза, терпела ради жилья и ребёнка,бралась за любую тяжёлую работу чтобы прокормить свою единственную дочку и себя. Пытаясь выжить и обеспечить.
Та маленькая из детства Марта, когда дома творился полный хаус, помню убегала со всех ног и где-то гуляла, бродила по улицам Новомосковска до поздно, как бродяжки и сирота. Иногда замершая и голодная. Боялась возвращаться домой, услышать маты, ругань, крики, и получить побои.
Но у неё было одно любимое, тайное её личное место, о котором никто не знал, куда она всегда сбегала и пряталась от всех и всего мира.
Старая высокая советская заброжка на окраине Новомосковска, старые обшарпанные стены, с которого падает штукатурка и глина стоит задеть её только пальцем, на стенах также виднеется красный кирпич, на полу пыль и мусор, огромные окна с деревянными рамами, без стёкл. Стекло было наоборот повсюду, ступаешь и оно хрустит под твоими ногами и обувью неприятно.
Ребёнку там было опасно находиться как и взрослому, да ещё и одному.
То здание было очень старое, аварийное, с прогнившей крышей и без дверей, по-хорошему его давно нужно было снести.
Там даже были крысы и я их помню.
Но я их никогда не боялась, наоброт по возможности приносила им еду и пыталась прикармливать. Хотела приручить и подружиться с ними. Подержать их на руках, погладить, поиграться но эти зверьки угощение принимали с удовольствием а на другие жесты завести знакомство и дружбы, громко пищали и убегали.
Я забиралсь на подоконник окна, выуживала из тайника свой альбом и цветные карандаши и фантазируя начинала рисовать, смотря с высоты на пейзаж вокруг, рассматривая каждую мелочь, запоминая, думая, мечтая, представляя.
У меня были в голове разные фантазии, целые сюжеты, сказки что пишут в книжках, я придумывала своих персонажей, какие-то истории, их приключения и воплощала все это виде иллюстрации на бумаге. Давала им имена, характеры и считала их своими друзьями. У меня был свой детский, мирок в котором я жила, уходила и никому о нем не говорила.
Я всегда была одна, против всех, против мира, против обид, унижений и всего. Я умела выживать, защищаться насколько хватало сил и быть одной. Отстаивать себя...
Но детство прошло, время шло как и годы, я из чистого наивного ребёнка, маленькой девочки с двумя вечными длинными косичками и слегка конопатым носом, выросла юной, молодой девушкой, стала подростком который скоро перейдет черту и достигнет совершеннолетия и вступит во взрослый и совсем не красочный мир, а холодный и жесткий, полный проблем, масок и драм.
Как говорила раньше, я всегда хорошо училась в школе, мне почти давались все предметы кроме точных наук как - математика. Я училась лучше всех в классе, меня хвалили учителя, даже предлагали повесить на стенд стены школы мою фотографию в ряды отличников и кто идет на золотую медаль. Но мне это было не нужно, и я скромно всегда отказалась.
Я не любила никогда лишнего внимания к себе и своей персоне, потому что очень была зажатая в себе, закрытая, тихоня и молчун. Который став и старше был без друзей и такая одиночка, сидела в школе всегда на задней парте от звонка до звонка и уходила быстрее всех домой.
У меня было куча комплексов, заниженная самооценка, в какой-то степени я была жуткий внутри себя пессимист и смотрела на мир мрачно, в чёрно-белых тонах, а сердце в груди на замке, как и эмоции хорошо спрятаны в нём и душа. Все самое сокровенное, живое и чувствительное я спрятала и закрыла на огромный неподъемный замок, а ключ куда-то выкинула и постарались забыть куда.
Вела себя при всех спокойно, стойко держалась, была скромной. Но в случае конфликта и при необходимости могла за себя постоять и отстоять свое мнение. У меня был свой характер, взгляд, принципы, мнение.
Учила домашку, не вытаскивала из ушей наушники с музыкой, читала книжки, искала подработки в свободное время, пыталась сама себя обеспечивать и помочь семье, маме. Ухаживала за ней когда она сильно заболев сначала села в инвалидное кресло, а потом не смогла встать уже с кровати.
Кормила её с ложки, следила за приемом лекарств. Разговаривал с ней, поддерживала. Сидела в больницах с ней в очередях. Терпела унижения отца который отыгрывался на мне, терпела закусив до боли и крови губу и впиваясь ногтями в кожу ладоний, все его удары что он мне наносил.
Никому никогда не жаловался, все терпела и носила в себе. За меня некому было заступиться, да даже если и было, я никогда не пойду жаловаться и ныть. Я это ненавижу и терпеть не могу, считаю признаком слабости.
Примерно так я жила до шестнадцати лет... Пока не перевелась в новый лиций и не встретила нахального красивого блондина-музыканта по имени Ярослав Дронов. Который с первого дня меня донимал и доводил до истерик и смеха.
Он Яр сам любил тоже издеватся над мной но... другим даже не позволял смотреть в мою сторону.
Он сразу с момента нашего знакомства заявлял на меня полные права, вёл себя так... Как полный придурок который чем-то смог покорить мое сердце и позже отдать себя ему полностью.
А как он любил меня ночами когда мы оба сорвались с цепей, плюнули на всех, у нас все закуртилось словно воронка. Когда мы стали встречаться. Его объятия, поцелуи, как он прижимал меня к матрасу и...
Это все навсегда останется во мне, в моей памяти и сердце... Как и он...
***
Я чувствовала снова его тепло и запах. Ярослав потянул меня ещё ближе и усадил к себе на колени, продолжив поцелуй, он водил руками по моей спине, талии, ласкал сквозь одежду пальцами мою кожу, целовал в губы, тяжело дыша а я отвечала изгибаясь телом на каждую его ласку, и поцелуи...
Но вдруг...
В дверь комнаты где мы были, кто-то резко постучал и открыл.
- Ма-а-ам?
Я вздрогнула от испуга и неожиданности. Обернувшись увидела Андрея который стоял на пороге держал одной своей рукой ручку двери, он был сонный, светлые волосы на его голове взлохмаченны, но увидев нас в таком виде с Яром, он замер и забыл кажется что хотел сказать, на секунду расширил свои серые детские глаза но тут же с явным любопытством рассматривал нас, но сын его также умело спрятал.
Я тоже растерявшись и смутившись перед собственным ребенком попыталась встать, чувствуя себя совершенно неловко и пойманой с поличным. Хотелось ударить себя по лбу, покраснела. Андрей ведь не знает, что этот чужой человек гость в нашем доме - его отец!
Только я начала какое-либо движение как Яр тут же крепко удержал меня на своих коленях, сильно обняв и улыбнувшись широко поцеловал в шею, а потом наконец со вздохом отпустил. Один он кажется как всегда ничего не смутился и вел себя расскован и расслабленно. Даже при собственном сыне.
- Привет Андрей, с добрым утром! - все остро обнажая свои зубы и клыки посмотрел уже на свою копию певец.
- Привет Яр с добрым... Я... наверное не вовремя зашел! Извините что помешал... - тут же как к мальчику обратился отец, он заулыбался в ответ но став говорить, уже запинался в словах и почувствовал себя неловко за все тут увиденное.
Я уже подошла к сыну и обняла его, притягивая к себе, дабы уже разрядить и сменить сложившуюся ситуацию и остановить его.
- Нет сынок все нормально, ты не помешал. С добрым утром, как тебе спалось? - я нежно на него смотря улыбнулась и поцеловала в лохматую макушку.
- Хорошо а ты? - Андрей поднял на меня голову и улыбнулся до ушей, тоже обнимая меня в ответ и прижимаясь. Ярослав сидя на кровати наблюдал за нами, у него тоже был такой уже тёплый взгляд и улыбка не исчезала.
- Тогда думаю нам пора всем теперь привести себя в порядок и позавтракать, согласны? - рассматривая сына я уже перевела взгляд на Дронова который смотрел все пристально то на меня, то на мальчика своим прищуренным взглядом и кажется светился.
- Да - вдруг хором ответили голодные мужчины.
Андрей осторожно вдруг сам выбрался из моих рук и произнес:
- Ну я тогда пошел...
- Да конечно давай, беги сынок, только помни, что...
- Мааам? Ну я же уже не маленький, мне и не пять лет! Я уже давно понял что зубную пасту глотать нельзя, я так давно уже больше не делаю, а тогда в пять лет у меня был чисто эксперемент. - взрослый блондин как это услышав резко расхохотался и зажмурился, слушая наш такой забавный разговор.
- Да что ты! А кому я потом врач на дом вызвала, потому что у тебя было сильное отравление и температура по сорок поднялась. - начал улыбаясь я поучительным тоном но сын уже убежал. - Ну вот умничка ты у меня просто... Сбежал...
Я вздохнула посмотрев вслед мальчику и повернувшись посмотрела снова на Дронова, разводя уже руками.
- Пошли на кухню, буду вас кормить голодное племя.
Яр улыбаясь въерошил на это свои короткие светлые волосы на голове и кивнул.
- Пошли...
* * *
Я спустя минуты, я подошла к холодильнику и достала оттуда уже молоко и фрукты и другие продукты, поставив на плиту также паралельно кастрюлю.
- Я тоже ел в детстве зубную пасту, когда был в его возрасте. - улыбаясь широко и белоснежно, наблюдая за моим движениями, Яр оказался вдруг возле моей спины, так близко, и вдруг поцеловал меня в шею, что я сразу вздрогнула и замерла. Чувствуя своим обаянием его парфюм и мужское дыхание так ощутимо и близко на своей коже. Я чуть из рук не выронила на пол миску и только облизала на это свои губы которые в миг пересохли.
- Е.. Её едят почти все дети в... В детстве... - наконец попыталась я взять себя в руки, сосредоточиться на готовке, и не обращать на его касания и присутствие внимание, вымолвила, но меня с головой выдало мое запинание. Чёрт ну как всегда.
Я попыталась уже быстро но одновременно спокойно высыпать овсяные хлопья в уже закипевшее горячие молоко на плите и закрыла крышкой, делая вид что очень занята и не заметила этого.
Но тёплые, любимые мужские руки лягли на мою тонкую талию и мягкий, ласковый уже поцелуй пришелся мне на голое плечо с которого сполз край моей футболки, Ярослав обнял меня со спины, прижавшись, заключил в свою ловушку руку, и так с любовью и собственнически целовал меня, обнимал, прижимал, зарывался уже своим лицом и носом в мою шею и волосы.
- Марта ты такая у меня красивая и заботливая... Такая замечательная мать... Я так люблю тебя... Родная моя... У нас вышел с тобой прекрасный сын. Спасибо маленькая моя за него, за все «спасибо». Я хочу быть достойным и настоящим, хорошим отцом для своего ребёнка, лучшим быть для вас во всем, для тебя, быть твоим мужчиной и мужем... Я все для тебя сделаю и Андрея... Вы у меня самые любимые и близкие люди... Я очень вам благодарен и даже не знаю как смогу отблагодарить за все...
Он говоря шёпотом эти слова своим красивым и сексуальным голосом, все целовал меня и прижимая, рукой стал гладить по животу.
- Ты можешь с сыном видится, скажем, пару раз в неделю. Так делают многие родители которые не живут вместе Дронов. - вдруг сказала я, как отрезала хотя сама уже дрожала от его близости и таких слов. Но от своего не отступала.
Ничего не забыто. Яр это услышав резко замер и спустя секунду тяжело вздохнул, и как мне кажется по своей излюбленной привычке нахмурился в лице.
- Нет Марта.
- Нет? - повторила уже следом я его слова тоже меняясь в лице. Мы оба ужасно упрямые.
Дронов резко уже развернул меня к себе и я встретилась с ним взглядом. С его прищуренным серым и таким недовольным в которых были куски льда. Он подхватил меня за талию неожиданно немного приподнял и оттащил от плиты и посадил уже на столешницу что была рядом, прижал к себе властно и наши лица были в близки в дюймах друг от друга, мы чуть не касались своими носами друг друга, и заглядывали каждый в глубин глаз.
С моих губ нервно и тихо сорвалось снова:
- Что тебе не нравится? Разве плохо видеть своего сына пару раз в неделю с учётом того, что ты только недавно узнал о его существовании и сам занят карьерой? Тебя часто нет в Москве, концерты, туры, съемки клипы, интервью. - На моих словах глаза Яра оторвались от моего лица и опустились на шею которая уже вся была в засосах от его губ. Какие-то багровые и фиолетовые пятна старые заживали, а какие-то были свежие. Его тонкие губы сжались в тонкую линию.
- Да, узнал о нём я только тогда, когда ты сбежала из Москвы сюда в Новомосковск и прячешься на даче, боясь разговора со мной, но суть не в этом. Я не отпущу тебя снова больше никогда Марта и ни за что, тебе придётся это принять, смирись с этим наконец, хватит сопротивляться.
- Принять Дронов то, что ты меня бросил девять лет назад, оставив пачку денег на столе кухни, на утро после нашей последней ночи, словно шлюхе?
- Вряд ли шлюхам оставляют свои квартиры, прописывают в них и деньги на жизнь. - он вдруг поднял руку и погладил меня по щеке, ухмыльнувшись опять погружая в свой взор и мимолётно поцеловал, коснулся губ.
- Ну да, конечно, тебе лучше Яр знать, что оставляют шлюхам. Ты у нас по ним спец и большой любитель - со сарказмом произнесла я, смотря на него и не моргая и кажется не дыша больше своей грудью, но желая снова в очередной попытки сделать ему больно, обидеть и разозлить. Выбить из равновесия и колеи, но ведь, вряд ли это возможно, сколько не пыталась и пытаюсь не получается. Красивый блондин даже бровью не повёл только ещё больше широко улыбнулся хитро и так зловещее.
- Я рад и мне льстит, что ты меня ревнуешь, невеста моя - Яр уже обхватил двумя руками мое лицо приятнул к себе и поцеловал глубоко, страстно в губы. А я хотела было ещё что-то сказать, возмутиться но почувствовала его движение губ и только замычала и подняла протестующее, в сопротивление руки вверх, стараясь его не касаться.
- Ммм...
Я начала вырываться и громко мычать, пока он втягивал меня в глубокий приятный поцелуй, от которого я обязательно буду невменяемая. Я дергалась, но Яр крепко меня прижал к столешнице и себе, обнял, прекратил попытки побега и ещё сильнее жаром целовал, задерживал губами наш контакт, или быстро исследовал все своим проворным языком у меня во рту, кусал губы. Он обнимал меня, я чувствовала его хватку, силу с которой был не справилась, хватка цепкая, мужская... Целуясь со мной, я почувствовала как его бледные руки уже стали гладить и ласкать все мое тело, спину, опустились плавно на ноги, нежно гладили, ладони мужские пальцы водили дорожки и нырнули под платье. Я не успела отреагировать потому что привычно дрожала и утопала в его поцелуе, вкусе, внимание, запахе и этом прелюдие.
Чувствуя на своей коже его жар и прикосновения. Яр все мучил меня целуясь и лапая. Я задыхалась, но тоже натруженно дышал. Но вдруг нас прервали... И его пальцы которые успели проникнуть под ткань моих трусов быстро вынырнули. Не успев осуществить задуманное.
Кастрюля стоявшая на плите закипела и молоко резко побежало наверх, пугая, отвлекая и все вокруг при этом пачкая, шипя и брызгая. Мы услышали звук и прекратили поцелуи, я вырвалась наконец из таких ненавистных и обожаемых объятий мужчины и подбежала к плите стала её отключать. Наконец когда бытовая катастрофа была удачно остановлена, я скомкала в руках белое вафельное полотенце которым только что вытирала залитые пятна кипяченого молока, грубо бросила его в сторону и обернулась к Яру, широко расставив уже руки и хватаясь крепко до побеления пальцами за края столика на который оперлась своей всей массой, и пятой точкой, прижалась.
Мы встретились взглядами, но наблюдал за каждым мои движением и кажется взмахом ресницы глаз, уже сидел за столом и взяв из чашки что стояла с фруктами в самом центре поверхности, кусал с хрустом и аппетитом зелёное яблоко. Яблоки! Он их очень любит, особенно зелёные. Мне ли не знать. Они всегда были у него в холодильнике даже девять лет назад, когда он насильно заставил меня собой жить и мне делили быт.
Я наконец собравшись с мыслями и духом, набрала в лёгкие побольше воздуха, проглотила ком в горле и сказала:
- Ревную? - всё-таки не сдержалась как всегда, и глупый истерический смех вырвался из моей груди. Почему при нём я никогда не могу и не умею держать себя в руках. Быть сильной и уверенной.
- Да ревнуешь, это ведь уже что-то, верно и значит? А значит очень многое Марта... Для меня и тебя... Хватит дурочку включать и так себя вести, все же видно и ясно. Мы все с тобой знаем. Давай будем вести себя как взрослые люди наконец. - острые белоснежные зубы а точнее клыки Дронова снова впились в сочный налитый фрукт и откусили его. Я наблюдая внимательно и пристально за этим, Почему-то представила как ему сейчас во рту сладко и кисло от вкусного яблока, что аж у самой сльньки побежали но окончательно я стала заводиться и мое воображение разгоралось как пожар, когда мне в голову пришел такой сценарий: подойти резко к Яру и впится в губы когда он ест это чёртово яблоко, чтобы попробовать и разделить его вкус и вкус нашего нового поцелуя. Но... Я уже начиная психовать на саму себя за такое, быстро это отмела и начала свое очередное внутреннее самобичевание.
- Я тебя Дронов не ревную и уж точно я тебе не крош...
Но тут мою речь оборвал... Наш спонтанно появившийся сын на пороге кухни:
- Мам, можно мне молока?
Я отошла от Яра прежде, чем Андрей появился в дверном проёме со своим айпадом в руках. Сменилась в лице, убрала свою хмурость и уже расплываясь в улыбке обернулась к сыну. Кажется не только мой голос поменял тон но и глаза. Они потеплели...
- Конечно, сынок, - я уже налила тёплое молоко в кружку и вручила гордо и заботливо сыну - на держи, только сейчас осторожно ещё горячее, и сейчас будет завтрак.
Мальчик улыбнулся взял кружку.
- Хорошо. Спасибо мамуль. - маленький блондин уже подошел и поцеловал меня в щеку на что я улыбаясь до ушей чомкнула его в ответ. И обернувшись посмотрел на отца словно ему было интересно его реакция на это. Дронов всё жуя яблоко нам улыбнулся и подмигнул, и мне и сыну. Он грыз зелёный плод и не сводил нас своих прищуренных светлых и кажется счастливых глаз. Даже не смотря на весь сейчас спор и разговор что был буквально минуту назад до появление Андрея.
Блондинчик отойдя сел рядом с Ярославом, он положил на стол свой включенный с чем-то планшет, и одарил его улыбкой, так похожей на отцовскую. Яр хмыкнул ухмыляясь и потрепал мальчика по светлой макушке на голове. Они начали свою какую-то непринуждённую беседу и Андрей уже что-то показывал Яру в своем планшете, показывая пальцем, объясняя а Дронов очень внимательно и заинтересованно его слушал, кивал, то улыбаясь уголками губ и глазами, то сосредоточено хмурясь, кивая и отвечая ему.
Понаблюдав за ними и такой милой сценой, от которой любое истинное женское материнское сердце будет радоваться и ликовать. Когда отец и сын сидят вместе так весело, тепло и душевно обащаются, смееются. Проводят друг с другом время... Я на секунду улыбнувшись, глубоко вздохнув и убирая с груди скрещенные руки, отвернулась и занялась дальше последними штрихами приготовления еды, но тут же у меня отобрали резко нож, бледная мужская рука, такая знакомая и красивая по которой так и хочется на это и ударить и схватить и поцеловать каждый мужской музыкальный палец. Я недовольно посмотрела на блондина.
- В чём дело? Не можешь сидеть тихо, хотя бы не мешай. - на секунду оторвавшись от него я посмотрела через плечо назад и заметила что Андрей сидел за столом, что-то читал в планшете сфокурировав свой серый взгляд и под нос шептал себе словами губами. Вздохнула тяжело и вернула взгляд на Ярослава.
- Я не хочу маленькая, чтобы ты намочила рану или, ещё хуже, сделала новую. Забыла у тебя порез. Я помою и порежу фрукты, так что отдохни. Ты всё время кружишься как пчелка в улье, обо всех заботишься. - его губы расплылись в осторой улыбке и он резко дал мне шуточный шаблон по носу и произнес: моя пчелка.
Мне хотелось съязвить или сказать на это что-то типа: «Я пережила роды, пока ты развлекался звезда с какими-то потаскухами за моей спиной, так что переживу и ранку на пальце», и хотелось ему все-таки сломать палец. Я могла ему это все сказать, снова обматерить в лицо но мне не хотелось делать это при сыне. Андрей уже стал внимательно следить за нами, отрываясь часто от планшет, вникая в нашу разговор. Он в нем все ещё что-то делал свое, и часто отпивал из кружки молоко. Я закатив глаза так чтобы это видел только Яр фыркнула и села уже рядышком с сыном.
Во время завтрака, мы все в троём сидели за столом и ели. Я ела без аппетита и больше пила кофе, вяло ковырялась вилкой в своём омлете. Настроение было ни к чёрту и всё из-за мужчины что сидел напротив, и специально под столом задевал своей ногой и коленом моё. Я на это пару раз взметнула недовольный и хмурый взгляд на Дронова, тот пристально отвечал тоже ничего не пропуская. Он ел и болтал с сыном. Я не вникала в их разговоры но слышала яркие смех: один мужской, красивый с хрипотцой и любимый детский. На это я снова позволила себе улыбнуться и потянула рукой за солонкой солью но... Наши руки и пальцы с Яром столкнулись, соприкоснулись. Он тоже потянулся за солью. Касание меня обожгло, словно хорошим вольтом тока ударило и я на секунду растерявшись одернула руку. Сразу сделала вид будто в этом ничего такого, уткнулась в свою тарелку и активнее стала ковырять вилкой, больше не смотря на блондина, игнорируя его. Сердце внутри громчее забилось, участилось в ритмах а жар уже поднимался к горлу и лицу, на щёках кажется начинает наливаться румянец. Твою мать! Чёрт!
- Март тебе посолить? - раздался его бархатный голос с ноткой заботливости.
- Нет, я уже поела.
На этих словах я резко отодвинула стул что он слегка скрипнул и кажется ножками неприятно скоребнул по паркету пола. Я встала и схватила свою кружку с недопитым кофе. Быстро им кивнула все избегая взгляда сероглазым и ушла в комнату.
- Всем приятного аппетита.
Уходя, да не уходя а позорно сбегая, я уже заскочила в комнату и хлопнула за собой дверью. Сразу полностью прижалась к ней и пыталась унять своё тяжёлое дыхание. Руки дрожали так сильно, что я чуть уже не уронила державшую чашку с кофе и не начала его проливать.
Так Марта тебе надо прийти в себя и успокоиться. Вдох-выдох... Вдох-выдох... Не обращая внимания на этого придурка. Надо лучше придумать идею и план как от него избавиться, а не защипать на его улыбку и вены на руках...
***
После завтрака Андрей куда-то ушёл на улицу во двор дома со своей гитарой, я видела сына через окно, как мой блондинчик накинув свою любимую спортивную ветровку так как на улице сегодня было прохладно, спускался по крыльцу. Я подняла руку и постучала осторожно по стеклу, мальчишка сразу на стук обернулся, я улыбаясь ему помахала, он растянувшись в ответной широкой белоснежной улыбке, помахал мне и уже одним пальцем показал и кивнул, говоря куда он. Я ему кивнула и ребенок резво, довольный убежал. Я проводила его через окно глазами и вздохнула, но меня резко прервал мой телефон, что завибрировал в кармане.
Я его достала, звонила знакомая с работы, провела пальцем по экрану прнимая «вызов» и стала с ней разговаривать, мы с ней немного поболтав, стали решать по телефону дела. Я ходила взад и вперёд по комнате прижимая телефон к уху, думая, хмурясь слушая собеседницу очень внимательно и зарывалась пальцами в свои волосы.
Я не поняла как Яр вошёл тихо, не постучавшись, где научился так тихо ходить и появляться резко как приведения, но когда я снова стояла у окна, разговаривая и засмотревшись в одну точку на стене, перевела взгляд на стекло, оно мне отразило меня и за моей спиной Ярослава. Я не ожидая его увидеть сразу вздрогнула и чуть телефон из рук не выпустила. Закончила торопливо разговор и попрощалась, первая отключаясь. Обернулась к нему.
- Ты что-то снова хотел? И чего подкрадываешься?
- Да... - Прищуренные серые глаза этого обладателя сделали один шаг ко мне, потом второй, он стал медленно но так не добро идти ко мне, приближаться, ступать. А я уже слегка на это расширев свои глаза сразу быстро отступать, но далеко не ушла, а уже прижалась к подоконнику окна и смыться куда-то в другое место не было возможности и времени. Я плотно прижалась всем телом и пятой точкой к подоконнику и стеклу спиной, и смотрела на него, широко распахнутыми глазами, то быстро моргая, то вообще нет. Мои глаза напряженно и взволнованно бегали по нему и неотрывно смотрели. Дронов ещё опаснее и запретно приблизился ко мне и уже взял меня рукой за подбородок. Его запах обдал меня, опалил и я почувствовала от этого дрожь по телу, как и его жеста, такого прикосновения. Он стоял близко и наклонился ко мне, к моему лицу. Серые глаза жгли и прожигали мои... - Если не хочешь, чтобы я сделал это сам, то скажи сама наконец, признайся Андрею кто его отец. Я не могу играть роль просто «хорошего дяди и знакомого». Я его отец!!! Он должен всё знать.
- Яр... - всё что сорвалось у меня с губ но он меня перебил уже. Приблизившись ещё ближе что мы почти касались кончиками носов друг друга.
- Чш-ш-ш... Маленькая моя. Мы всё ему двоем расскажем.
И после он потерся своим носом об мой, на что я почувствовала полный провал, что возле меня поднимается по натянутой веревочке вверх белый флаг и полная капитуляция. Я почувствовала мурашки, дрожь от такого интимного его жеста, и мое дыхание участилось.
__________________________________________________________________________________
#фоточка к главе: № 39