Так вот зачем...
"Додж, Мэри, Эрл Фигс" - это были наши соседи, Эрл был моим ровесником...
"Эбигнейл Отт" - мама... Всё помутнело, ком застрял в горле, сестра плакала, слёзы стекали по моему лицу, ватными ногами я пробиралась через толпу и тащила за собой сестру. Вот мы уже стоит рядом с другими людьми, которые потеряли своих близких, я уставилась на свои ботинки, но чувствовала что все смотрят на нас. Дальше были озвучены ещё имена, но я их не различала, мой мир сконцентрировался лишь на потери матери, полном отчаяние, безысходности и холодной руке сестры. Хотелось плакать. Список закончился, мужчина в форме приказал нам войти в дом номер три. Мы вошли, это оказалась просторная деревянная комната, где стояли скамейки, нас жестом попросили сесть. Сестра всё тихо плакала, я еле сдерживала слезы. Тот же мужчина, что и оглашал список, попросил успокоится.
-"Мы все сочувствуем вашей утрате, мы понимаем, как вам тяжело и мы готовы оказать вам любую помощь. Высшие решили, что ваши близкие и вы не должны дальше жить, что ваши дни сочтены, но кто им дал власть над нашими жизнями? Они такие же люди, как и мы..."
-"Вот только мы мрём, как скот, а они там веселяться!", - прервал мужчину в форме Крис Домн, пекарь, он сидел один, значит погибли его жена и маленькая дочка Сью, а она была милой.
-"Да, спасибо, именно поэтому вы здесь, мы умираем, а они живут и смеются, смеются нам в лицо, вы живы, потому что мы - повстанцы - решили дать отпор, решили, что будем жить, и что пора дать отпор. Высшие нас боятся, боятся нашей мощи и силы. Им страшен наш гнев и мы его покажем! Мы отомстим за наших жён, сыновей, матерей, за всех, кого они посчитали мусором! Мы хотим свергнуть Высших.
Раненные и дети младше шестнадцати лет без обсуждений остаются в лагере, у остальных же есть право выбора: идти сражаться или остаться в лагере и память ваших погибших будет оскверненна", - тихий шёпот прошёлся, солдат продолжал:
-"Прошу тех, кто решился бороться, подойти к столу и занести своё имя, остальные же могут идти в столовую", - та он закончил свою речь. Тут же большая часть выживших начала подходить к столу, у меня не было сомнений, как поступить, я знала, что хочу убить Высших, как они убили мою мать, но сестра, ей уже было шестнадцать, что она выберет?
Я отвела её в сторону поговрить:
-"Послушай, тебе лучше будет, если ты останешься...".
-"Нет.", - она посмотрела прямо мне в глаза.
-"Я хочу их смерти, они... Они убили маму... Они не заслуживают жизни!", - вот этого я и боялась, лучше бы она не лезла в эту войну.
Но ругаться с ней сейчас я не собиралась, пусть запишется, а потом, потом увидит весь ужас и сама захочет быть в лагере, а если не захочет, я буду говорить с главными, чтобы её здесь оставили.
-"Ладно, пошли".
Мы подошли к столу, все уже записались.
Дора Отт - вывела я на бумаге.
Кэт Отт - написала сестра.
Я была полна решимости. У меня было два желания:
1) убить Высших
2) спасти сестру
Но ни того, ни другого мне не удалась сделать.
Обратного пути не было, нам было суждено умереть и мы умрём, я от пули в сердце, через три месяца после этой подписи, а сестра чуть позже меня, её придавит крышей одного из домов в этом лагере, при его бомбёжке. Но всё-таки кое-чего мы добились.
После нашей атаки, в которой меня убили, Высшие по-настоящему боялись нас, они подавляли всякие бунты, даже за намёки был расстрел, страх был их врагом и другом. Но наши смерти были не напрасны, ведь мы были репетицией, перед действием. Перед последней и победной революцией, когда Высшие умрут и люди будут свободны, а о нас будут слагать легенды.