18. Ложь во благо
— Нам нужно переосмыслить всё, — первым заговорил Кристиан, опираясь о подлокотник кресла и слегка склонив голову. Голос был тихим, но твёрдым, с тем оттенком напряжённой собранности, который появлялся у него в действительно серьёзные моменты. — Всё, что мы думали о Круге – их мотивах, действиях, целях... Это больше не укладывается в старую картину.
Ева сидела, скрестив руки на груди, будто пытаясь удержать себя от распада на части. Она качнула головой.
— Мы думали, что они просто хотят создать новую расу – контролируемую, послушную. Или армию. Одержимость бессмертием, властью... Всё это, конечно, часть их мании, но теперь ясно – они пытаются заменить то, что не смогли получить. Кулон. Что бы это ни было... они не смогли это забрать, значит решили воспроизвести. Но только по-своему. Искусственно.
Клара устроилась на полу у окна, обняв колени. Она молчала дольше всех, но теперь её голос прозвучал неожиданно твёрдо:
— А если... всё, что им нужно, – это способ подчинять. Тогда это не просто жажда власти – это страх. Может быть, они боятся, что кто-то, вроде Евы или... таких, как она, выйдет из-под контроля. Может, вся их система держится на иллюзии, что они могут всех контролировать. А если не могут – то уничтожают.
— И это делает их куда опаснее, — Кристиан кивнул. — Паника делает врага безрассудным. Они будут действовать быстро. Точечно. И, возможно, уже начали.
— Тогда... как быть с Орденом? — Ева подняла взгляд. — Мы думали, они на нашей стороне. Или хотя бы не на их. Но теперь... я не уверена, стоит ли им всё рассказывать.
— Не стоит, — отрезал Кристиан. — По крайней мере – не всё.
Клара вскинула брови:
— Но мы же с ними сотрудничали... Академия, преподаватели, мадам Ванесс. Мы доверяли им?
— И я не говорю, что они предатели, — спокойно ответил он. — Но у каждого свои интересы. Даже у союзников. Орден может считать, что лучше контролировать ситуацию через нас. Через Еву. А это значит, если они узнают про кулон и про то, кто она на самом деле – они могут начать принимать решения за нас. Во имя «блага».
— Ложь во благо... — тихо повторила Ева. Она посмотрела на него долгим, внимательным взглядом. — Ты ведь так и поступил. В начале. Со мной.
Он выдержал её взгляд, не отводя глаз.
— Да. Я хотел уберечь тебя. И не жалею о том, что не сказал раньше.
— Прекрасно, — вздохнула Клара. — То есть мы втроём – играем в партию, где против нас целый тайный культ, армия мутантов на подчинении и Орден, который может быть нашим союзником... или новым тюремщиком?
— Именно, — спокойно ответил Кристиан.
— Офигенно, — протянула она, прикрывая глаза рукой. — Просто мечта. А я думала, этот год пройдёт спокойнее, чем предыдущий... а, оказывается, наоборот.
— Всё, что мы можем сделать сейчас, это сохранить кулон в тайне, — сказала Ева. — Никому ни слова.
— А дальше? — Клара открыла глаза. — Что дальше, Ева?
Глубокий вдох.
— Не знаю...
***
Они начали действовать уже на следующее утро — без долгих разговоров, без лишней суеты. Ночь прошла почти без сна, но никто не жаловался. Было странное чувство — будто внутри проснулась какая-то тихая уверенность: не слепая бравада, не иллюзия контроля, а острая, почти болезненная необходимость взять судьбу в собственные руки.
Первым делом они распределили роли.
— У нас есть три фронта, — произнёс Кристиан, облокотившись на кухонный стол, где между чашками с чёрным кофе и рассыпанными заметками лежала коробка с кулоном, теперь завернутым в плотную ткань. — Во-первых, Круг. Надо понять, кто сейчас активен. Какие лаборатории могли остаться. Они маскируются хорошо, но кое-где могли остаться следы – финансы, поставки, контакты. Я займусь этим.
Он посмотрел на Еву.
— Во-вторых – твоя семья. Прошлое. То, что мы знаем о деде, о пожаре, о матери. Нам нужно отследить всё, что касается этого ожерелья. Ты – единственная, кто может найти ниточки, которые другим покажутся незначительными.
— Я справлюсь, — тихо кивнула Ева. — У меня остались старые письма, дневник бабушки... Я начну с этого. А ещё – фотографии. Может, на них будет что-то, чего мы раньше не замечали.
Клара допила остатки кофе, встала и подтянула волосы в небрежный пучок:
— Ну а мне, значит, достаётся Орден. Академия, архивы, преподаватели. Если у них есть внутренние материалы или закрытые досье – я найду способ получить к ним доступ. В конце концов, кто-то из них уже начал что-то подозревать. Или давно знает.
Кристиан слегка улыбнулся — впервые за долгое время.
— Вижу, журналистский нюх у тебя никуда не делся. Может, всё-таки поступишь со мной?
— Ага, только теперь он пригодится не для статей, а для выживания, — мрачно усмехнулась она.
***
Ева вернулась в свою комнату и открыла старую коробку с семейными вещами — где-то на дне хранились фотоальбомы и письма. Она перебирала их осторожно, словно прикосновение могло стереть тонкую паутину памяти. Вот письмо от бабушки, датированное ещё до её смерти. Вот снимок — маленькая девочка в белом, стоящая у дома, который давно сгорел.
— Мам... — прошептала Ева. — Где же ты была всё это время?
В одной из записок было упоминание имени, выведенного торопливым почерком:
«Он говорил, что без кулона не выживет... но если правда, что его можно передать по крови... тогда...»
Ева отложила записку, сердце стучало в горле.
— По крови?.. Значит, дело не только в камне, но и во мне?
В это время Клара незаметно проникала в архивную комнату Академии, где хранились старые дела. Сканируя глазами старые бумажные каталоги, она нашла несколько подозрительных фамилий — бывшие студенты, исчезнувшие без объяснений. Один из них — Аарон Деккер. Клара сфотографировала его дело и выскользнула обратно в коридор.
А Кристиан звонил одному из своих старых контактов — вампиру, живущему на окраине Вены, скрытному, но очень информированному.
— Скажи мне одно, — тихо говорил он, — был ли проект «Серый рассвет» закрыт полностью, или они лишь сменили название?
Ответ был неутешительным. Круг не только не свернул проект, он перешёл в финальную фазу. Их следующий шаг был уже запущен.
***
Они снова собрались в доме Кристиана — уютном, полутёмном, с лёгким запахом дерева и кофе, впитавшем в себя тревогу прошедших дней. На столе между ними лежали распечатки, фотографии, письма, старые вырезки из газет и блокнот Клары, исписанный размашистым, почти неразборчивым почерком. Тишина, но не от напряжения — от сосредоточенности. Каждый держал в голове слишком много, чтобы просто болтать. Но, наконец, Клара заговорила:
— Я нашла его досье. Аарон Деккер. Выпуск 1961 года. Официально – исчез во время экспедиции в Карпаты. Никаких следов. Но дело странное: нет ни заявления в полицию, ни свидетельских показаний. Всё замяли. А потом – пустота.
— А потом он появляется в записях, — добавил Кристиан, кивая. — В 1993 году я пересекался с человеком по имени Аарон, он вел себя слишком правильно. Не ел, не пил, избегал дневного света. Я тогда подумал, что он один из фанатиков Круга. А теперь понимаю – это был он. Всё сошлось, когда я увидел эту фотографию.
Он вытащил снимок, уже слегка выцветший. На нём — трое. Молодые, улыбающиеся, в строгих костюмах. На заднем плане — здание Академии. Центральная фигура — дедушка Евы, с крепкими плечами и мягким взглядом. Слева от него — незнакомый юноша с волнистыми волосами, а справа — Аарон. Неизменный. Всё тот же прямой взгляд, высокий лоб, и на лацкане пиджака — крошечный значок: две переплетённые стрелы и круг вокруг них.
— Это знак Ордена Тени, — прошептала Клара. — Я видела его в архиве, на старом фолианте. Только он был нарисован чернилами, а тут – металлический.
— Значит, он был одним из них с самого начала, — проговорила Ева. — Они были друзьями... дед и он. Может, даже как братья.
— И если он всё ещё жив, — Кристиан скрестил руки на груди, — значит, он знает больше, чем кто-либо. Возможно, он – единственный, кто сможет пролить свет на правду. Но и опасность от него – колоссальная.
— Или... — Ева подняла глаза, — если он ушёл в тень не по своей воле. Он исчез, его имя вычеркнули.
Клара помолчала, потом вытащила еще одну фотографию — уже недавнюю, судя по качеству. Аарон, постаревший, но всё такой же сдержанный, в длинном пальто, на фоне каменной лестницы. В руке — трость с серебряной головкой. Она взяла ручку и обвела символ на кольце на его руке.
— Его засекли камеры наблюдения. Это здание, где, по слухам, Орден проводит встречи. Раз в полгода. Он туда входит. Без охраны, без спутников. — медленно сказал Кристиан. — Или не доверяет остальным. Или знает, что ему никто не посмеет помешать.
— Значит, он – ключ. Или к спасению, или к катастрофе, — заключила Ева, и пальцы её легли на кулон. Тот слегка нагрелся, будто реагируя на её эмоции. — А ещё, — тихо добавила она, — в письмах бабушки говорилось о том, что один из друзей деда исчез не просто так. Они подозревали, что кто-то из них предал остальных. И возможно, всё началось именно с этого.
Тишина снова воцарилась в комнате. У всех троих перед глазами стоял один и тот же образ: мужчина с тенью за спиной, с кольцом Ордена на пальце и взглядом человека, который знает слишком много, чтобы просто отпустить их.
— Нам нужно поговорить с ним, — произнёс Кристиан. — Найти его. Но не через Орден. И не открыто. Он не выйдет на связь, если почувствует угрозу.
— У меня есть идея, — Ева прищурилась. — Я могу подкинуть статью в закрытую хронику Академии. Под видом воспоминаний выпускников. Упомянуть его имя. Его достижения. Если он следит за публикациями – он поймёт, что кто-то идёт по следу. Возможно, он сам выйдет на контакт.
Девушка не стала медлить — она уже знала, как действовать. Сев за ноутбук прямо за столом в гостиной Кристиана, она начала печатать, поглядывая на сканы старых фотографий и списки выпускников. Клара и Кристиан молча наблюдали, лишь изредка обмениваясь взглядами. Казалось, тишина в доме сгустилась, стала плотной, как перед грозой.
— Я оформлю это как «Голоса прошлого» — якобы воспоминания выпускников 60-х годов, — бормотала Ева, не отрываясь от экрана. — Упомяну его имя, что он был выдающимся студентом, участвовал в международных конференциях, был тесно связан с основателями Академии. А потом просто «Пропал из хроник». Это заставит задуматься.
— Упомяни дедушку, — добавила Клара. — Только осторожно. Не слишком явно.
Ева кивнула.
— Уже добавила его как «Уилсон, легенда кафедры истории, вдохновивший многих». Никаких фамильных связей, но этого хватит.
Когда публикация ушла в закрытую базу, а материал стал доступен ограниченному кругу выпускников и преподавателей Академии, троица снова вернулась к обсуждению. Ева подняла ожерелье с ярко-красным камнем. Оно словно пульсировало в её ладони — еле ощутимо, будто сердце, спящее под слоем кожи. Камень светился, не слишком ярко, но достаточно, чтобы ощущать, как в нем затаена сила.
— Это ожерелье подавляет силу вампира, делает его подвластным, — сказала Ева.
— И ты – прецедент, — проговорил Кристиан. — У тебя человеческая душа, но в крови – что-то особенное, связанное с этим кулоном. Они, возможно, считают тебя недостающим элементом. Уникальным прототипом. Результатом эксперимента, который они даже не проводили.
— Потому и хотели меня живой, — поняла Ева. — Потому и шли за мной с самого начала.
Клара побледнела:
— Нам нужен Аарон Деккер. Он – связующее звено. Свидетель. Возможно, даже жертва. И пока мы не узнаем его сторону – мы действуем вслепую.