Погибель на закате

Гастонский горный хребет, Марбэлия
14-ое апреля, 521 год эры смешения

Ринда ошибалась, когда назвала свое задание отпуском. Переговоры оказались куда более утомительными, чем она могла себе представить. Происходящее за круглым столом больше походило на детские ясли, нежели на собрание глав преступного клана с целью составить примирительный договор, удовлетворяющий обе стороны. Однако трудно было назвать переговоры таковыми когда вместо равных условий на нее набрасывались все семеро советников разом. Кто зубоскалил, кто в окрытую смеялся, кто возмущался с пеной у рта, кто язвил.

Хансон владела собой настолько хорошо, что за час сего сборища, не позволила себе даже закатить глаза. Все доходило до такого абсурда, что ей пришлось отослать Элодию обратно в их покои, потому что она знала, что сестра вряд-ли удержит язык за зубами. Она же контролировала каждое слово, которое покидало ее уста, каждое телодвижение, которое могло выдать растущее в ней раздражение. Но будь у нее возможность, Ринда бы и глазом не моргнула, прежде чем задушить их всех и наблюдать как сосуды лопаются в их выпученных глазах. А еще лучше было бы просто пустить каждому пулю в лоб, ради экономии ее времени, нервов и терпения, которое рано или поздно могло иссякнуть.

- Я не отзываюсь на фамильярные обращения, господин Саарин. - в очередной раз объявила Ринда пухлому облысевшему мужчине чуть справа напротив себя, одарив его недобрым взглядом. Он все не мог перестать звать ее «сладенькой», «голубушкой» и «кисонькой», то ли стараясь позлить, то ли от невозможности заполучить ее внимание. - Повторяю в последний раз.

- Угрожаешь? - переспросил Готто Саарин, развеселившись. Он был Советником по незаконным делам клана, в частности занимался торговлей людьми и производством наркотических веществ. Это хорошо отражалось в его взгляде, полном алчной жадности и беспринципным желании наживы. Даже по облику, мужчина напоминал человека, который не знает меры.

- Предупреждаю. - спокойно ответила ему Ринда, на этот раз не удостоив взглядом. Вместо этого она взглянула на Советницу Дридстану, что посмеивалась слева. Она была, пожалуй, одной из самых приятных женщин в здешнем сборище. Файза Дридстан не вела себя по-детски враждебно, но и не проявляла к ней открытой симпатии. Однако и тихой тоже не была. Она часто брала слово и, не стеснялась, в открытую выражать свое мнение как по поводу предложений Рин, так и по поводу поведения Советников.

Увидев, что Саарин открыл рот, дабы ей ответить, Файза бросила ему:

- Готто, голубчик мой, помолчи, а? Я послушать ее хочу. - Названный Советник, возмущенно захлопнув рот, насупился и поерзал в своем кресле, но перечить женщине не стал.

- Так вот, я вела к тому, что Картринский клан готов пойти на уступки насчёт территорий и границ, но при условии, что вы откроете нам торговые пути в Марбэлии и не будете препятствовать заключению сделок. - обведя всех присутствующих взглядом, объявила Ринда.

- А что нам с этого будет? - вклинилась Эста, скептически и пренебрежительно выгибая брови.

- Сократится количество столкновений и кровопролития, будут установлены четкие границы. И мы больше не будем переманивать ваших поставщиков, как и другую вашу клиентуру. - чувствуя, что она задала этот вопрос дабы найти к чему придраться, Ринда заведомо глубоко вздохнула.

- Так может сразу объединимся, а? Ишь что придумали. - язвительно выплюнула Эста и вспыльчиво продолжила. - Зачем нам те территории, если вы там обживетесь или уж тем более, если все люди там уже подчиняются вашему начальству?

- Не мне указывать вам, что делать с теми территориями, но власть будет передана вам и вы вольны делать с ними что пожелаете. - никак не реагируя на нападки, вымолвила Ринда. Советница Эста прожигала ее взглядом, но больше возразить ничего не смогла, иначе выставила бы себя не в лучшем свете. В воздухе скользило напряжение и Хансон отчетливо чувствовала, что вызвано оно отнюдь не только этим столкновением.

Переговоры продлились еще полтора часа, пока Файза не заявила, что устала слушать их переругивания и удалилась, а в отсутствии хотя бы одного Советника продолжать обсуждать примирение они не могли. Ринда безмолвно поблагодарила женщину, потому что невыносимо было оставаться в окружении этих бестактных, мелочных и безнравственных личностей ни минутой больше.

Когда Рин наконец удалось покинуть злополучный зал, было позднее утро, а значит весь оставшийся день она будет предоставлена самой себе. Однако долго оставаться в одиночестве ей не пришлось.

Несмотря на морозную погоду, о чем можно было судить по узорам на витражном окне, мимо которого Ринда шествовала, в коридорах было довольно тепло. Яркие и чистые, ковры величественных цветов были расстелены на мраморном полу, указывая постояльцам дорогу.

На ее этаже вместо витражей были темные стены и ребристые высокие колонны, обвитые декоративными лозами, но когда она прошла мимо них, один из бутонов диковинного растения неожиданно распустился, чего Хансон раньше не замечала и явил ее взору черно-белый цветок с золотым окаймлением лепестков и алой сердцевиной. Ринда была очарована одной идеей создать подобное, но стоило ей прикоснутся к цветку, он рассыпался золотой пыльцой по ее рукам.

- Это иллюзия. Прикосновением вы ее разрушили. - мягко вымолвил знакомый мужской голос позади нее. - Интересно, что перед каждым человеком она возникает уникальной и неповторимой.

Ринда обернулась и не была удивлена, когда перед ней предстал ее вчерашний танцевальный партнер, Каэтан. При дневном свете, льющемся из окна рядом, он выглядел еще неотразимее.

Сегодня на нем была темно-синяя водолазка, под стать цвету левого глаза и простой черный брючный костюм поверх. В этом они даже сочетались, этим утром Ринда тоже предпочла собственный комфорт вожделенным взглядам.

- Говорят являющийся цветок впитывает теплоту души и отражает ее истинную красоту. То, что господствует в сердце. - молвил Каэтан следом, изучая ее любопытным взглядом в ответ. Его слова, взгляд, окружающая их обстановка, все излучало флёр интимности и загадочности.

Ринда уже предчувствовала искры, которые будут летать между ними, если она только позволит ему продолжить. Однако в ее планы это не входило, а Хансон не любила пренебрегать своим хладнокровным навыком стратегии и отклоняться от выбранного пути.

- Я не питаю слабости к мужчинам, что подкрадываются к девушкам в пустынных коридорах, господин Гадо. - зная, что Каэтан оценит иронию и отсылку на его вчерашние слова, произнесла она.

- Простите меня за эту вольность, госпожа Хансон. - в театральном жесте прижав руку к груди, он усмехнулся краем губ. Между тем его взгляд сообщал ей, что сожаления он не испытывает от слова совсем и Каэтан доволен своей бесстыдной выходкой. - Я позволил себе надеяться, что вы составите мне компанию на прогулке в горы завтра.

Нет, если он и правда не соврал, и не имеет к делам Марбэлийского клана ни прямого, ни косвенного отношения, то Каэтан явно любил играть с огнем. Навлечет ли это на нее неприятности? Определенно.

Однако на тот момент Ринда была измотана переговорами, на ее плечи был водружен груз ответственности за их исход. Их же отяжеляла обязанность холодно мыслить, держать чувства в ежовых рукавицах и контролировать все, что только можно, какой Хансон обзавелась сама. Поэтому она позволила себе такую роскошь, как ни к чему не обязывающая прогулка на свежем воздухе с красивым и галантным мужчиной.

- Я согласна. - легкая, но преисполненная кокетства улыбка расползлась на ее губах и Ринда взглянула на него из под ресниц. От чего-то таким ординарным, но смелым предложением Каэтан пробуждал в ней приятное волнение, которого Хансон уже очень давно не испытывала. Оно звалось предвкушением. А он точно был не так прост, ведь на ничем не примечательных мужчин Ринда элементарно не велась.

- В таком случае до завтрашнего свидания. - Гадо тоже позволил себе улыбку, которая больше походила на довольную ухмылку какого-нибудь злодеятеля. Сопровождаемый словами, он протянул ей неведомо откуда возникшую алую розу. - Взамен тому цветку, что растворился в воздухе.

Ринда не выказывая удивления, приняла спонтанный дар и покрутив розу между пальцами, вдохнула ее нежный аромат.

- С чего вы взяли, что завтрашняя прогулка это свидание? - не давая отвлечь свое внимание такой мелочью, как цветок, хитро вопросила она.

- Не обольщайтесь, я лишь конкретизировал обычное прощание. - в тон ей вымолвил Каэтан, посмеиваясь над ее придирчивостью.

Они медленно двинулись в направлении ее покоев и Ринда не удержалась от еще одного каверзного вопроса.

- На большее вас не хватило? - привыкшая, что ей дарят порой громоздкие, порой миниатюрные, но все же букеты, поинтересовалась Хансон и взглянула на хрупкое, но шипастое растение у себя в руках.

- В одной розе легче увидеть ее суть и красоту, вам так не кажется? - будто ожидав подобного, ответил Каэтан спокойно. - К тому же, самое первое, что вспомнилось мне сегодняшним утром со вчера были ваши глаза. А эта роза превосходно повторяет их завораживающий оттенок.

Ринда притворялась, что увлечена интерьером, но сама внимательно вслушивалась в каждое его слово. В конечном итоге на ее губах вновь сама собой возникла глумливая усмешка и Хансон негромко рассмеялась.

- И часто девушки ведутся на подобное? - полюбопытствовала Рин в последний раз, прежде чем услышать низкий смех своего спутника.

- Достаточно, чтобы я не был одинок. - ни чуть не показывая ей досады, Каэтан как ни в чем не бывало сверкал неоднозначной белозубой улыбкой. В тот момент и его глаза отражали тоже, что она чувствовала. Он принял безмолвно брошенный ею вызов.

Желая оставить тайной расположение своих покоев, хотя при желании Каэтан бы все равно разузнал где Ринда обитает, она рассталась с ним посреди пустынного мрачного коридора. Приятное чувство все не покидало ее, потому глубоко вдохнув аромат цветка в руке, она задумалась кем все же является Каэтан Гадо, если ее, непробиваемую и придирчивую, все равно невесомо, но влечет к нему.

Хансон чувствовала, что не успокоится, пока не развеет ореол тайны вокруг него до конца, пока не выведает все до последнего секрета.

***

В одиночестве бродить по отелю Элодия не планировала. Но так уж вышло, когда Ринда попросила ее удалиться из зала переговоров и вернуться в их покои. Только вот была загвоздка... Канаверо благополучно запамятовала где именно они находятся в этом огромном здании.

Поэтому Элодии не оставалось ничего иного, кроме как ходить по коридорам, теряясь в догадках на каком этаже был их номер.

Она не знала каким чудом ей удалось получить в сестры такую девушку, как Ринда. Потому что находилась она здесь только благодаря ней. И несмотря на обстоятельства была ей безгранично благодарна, ведь Элодия никогда не была трудолюбивой работягой и в свое время успела сесть на шею родителям, которые, в свою очередь, шустренько ее оттуда отцепили.

Так она и попала к двоюродной сестре на попечительство. Даже в свои двадцать четыре года Ринда была куда благоразумнее, мудрее и ответственнее нее, поэтому Элодия не пропала и сейчас пыталась заслужить свое место в Картринском клане. Она не хотела думать где бы оказалась, не будь Рин к ней благосклонна.

Разглядывая вычурные фрески, исполненные в чересчур темных, на ее вкус, цветах, Элодия бродила по этажам в надежде, что вспомнит где они поселились. Сетовать на собственную память и нерасторопность у нее не было желания, однако чувство собственной никчемности тихонько проедало ее внутренности.

Заворачивая за угол очередного коридора, Элодия услышала чьи-то голоса позади себя и быстро спрятавшись за поворотом, прижалась к стене. Ей вовсе не хотелось выставить себя полной дурой перед незнакомыми людьми.

Узнав в одном из голосов Ринду, она поняла, что прошло больше часа с момента как она покинула зал переговоров. Но еще ее знатно смутил тон сестры. Элодия не могла не замечать как мастерски Рин меняет свой облик в обществе мужчин. Однако не смотря на то, что сейчас она разговаривала явно с представителем мужского пола, ее голос звучал... обыденно. В нем всегда были нотки затаившегося коварства и ласкающее слух, придыхание, но Ринда не придавала ему ни капли соблазнительности, но при том по интонациям она явно флиртовала. Что-то с сестрой творилось неладное.

Однако Элодия не успела в этом убедиться. Увлеченно подслушивая, она не почувствовала как к ней неслышно приблизились сзади. А уж когда крепкие руки резко прижали ее к мужском телу и закрыли рот, предпринимать что-то было поздно.

Беззвучно закричав от ужаса и леденящего душу, страха, Элодия была уже готова отбиваться, пока ее аккуратно оттаскивали назад, но над ее ухом раздался знакомый голос:

- Скучала по мне, малышка? - тихим, но не скрывающим веселья шепотом обратился к ней Флавио. Однако из кольца рук не выпустил. - Только не кричи. - предупредил он, убирая руку от ее рта и поправляя бунтарские пряди вьющихся волос.

От шока Элодия потеряла дар речи, поэтому на секунду воцарилась тишина и они оба услышали как в их направлении раздался звук шагов.

- Сейчас ты быстро зайдешь в свой номер и впустишь меня как прислугу. - раздав инструкции, Флавио не дождался от нее даже кивка и выпустив из рук, словно растворился в воздухе.

Возвращая себе свое самообладание, Элодия сделала глубокий вдох и сделала все так, как он просил. Возможно, пора было бы уже привыкнуть к таким шуточкам, потому что Флавио проделывал такое часто, но ей никогда не нравились такие розыгрыши, где в итоге смеялся лишь он один.

- Ты сдурел?! - воскликнула она, стоило ему закрыть за собой дверь. Ее парень был одет в униформу работников отеля, черную с синими вставками и выглядел в ней непривычно. Но на то Флавио и работал в Картинском клане шпионом, что умел перевоплощаться и подстраиваться под обстоятельства.

- Малышка, ну не сердись. - вымолвил он, не считая нужным извинился за глупую выходку. - Я хотел тебя увидеть.

Элодия, сложив руки на груди, недовольно за ним наблюдала. Ей до сих пор было неприятно и тревожно. В прошлый раз, при их прощании Флавио повел себя странно, то ли возревновал, то ли вспылил. Но то как сильно он тогда сжимал ее запястья в своих руках, как жёстко обхватывал ее подбородок, вынуждая слушать и как бездушны тогда были его темно-карие глаза... Элодия впервые испугалась его в тот момент и сейчас появление, близост Флавио ее вовсе не осчастливили.

Раньше она закрывала глаза на то, как он порой мог переборщить с силой, она могла стерпеть всплеск злых эмоций. Однако после того, что было неделю назад ей было неспокойно, Элодия знала, что теперь ей необходимо все обдумать, прежде чем принимать его извинения. Как это было раньше.

- Почему ты здесь? - тихо спросила она, не двигаясь с места.

- Прикрываю вас. - признался Флавио с усмешкой и подошёл к ней вплотную. От него не укрылось ее поведение и затравленный взгляд, коим Элодия на него глядела исподлобья. - А еще хотел попросить у тебя прощения. Мне не стоило обращаться с тобой так, как я это сделал. Я же люблю тебя, малышка. Но и ты больше не заставляй меня выходить из себя.

Когда он аккуратно, словно спрашивая разрешения, положил руку ей на щеку, Элодия прижалась к ней и позволила обнять себя. На краю ее сознания, где-то на задворках разума промелькнуло предупреждение о том, что она поступает неправильно и прощать его не стоит. Но Канаверо не обратила на это должного внимания и уткнулась носом в грудь своему любимому человеку.

Она и не догадывалась, что этим лишь прокладывает путь большему. И о том, что любимые люди никогда в здравом уме не причинят ей вреда, в угоду своей темной жестокой душе.

- Предупреди Ринду о моем присутствии. - напоследок сказал ей Флавио, приобнимая. - Скоро встретимся.