Все возможно
Привязанность — может погубить всё живое внутри. Беспомощность — может заставить тебя опустить руки. Момент, когда ты что-то чувствуешь к нему, но не знаешь что именно, заставляет кровь в венах закипать от волнения. И, когда приходит осознание того, что он тебе небезразличен, ты вроде должен радоваться, но, как же радоваться, когда этот некто умирает прямо у тебя на глазах? Более того, чувство самосохранения тоже куда-то исчезает в небытие. И ты уже готов поклясться, что это просто очередной, страшный сон, и ты вот-вот проснешься, но — это реальность.
Чон думал, что тогда это не Тэхену вырвали сердце, а ему. Без всяких криков и воплей, он вырвался из хватки Джина и пошёл в его сторону. Тот лежал на траве с закрытыми глазами, и истекал кровью. Упав на колени рядом, Гук взял его руку, и ощутил, как та постепенно холодела. Не было того тёплого чувства, где проскальзывало сбитое сердцебиение. Чон ухватился за его руку своими двумя, и не знал, что же делать дальше.
Он ни разу не задумывался, сколько для него сделал Тэ. Альфа подарил ему новую жизнь, он пытался поддерживать его в трудные минуты. Да если бы не он, то Чонгук давно бы уже отправился на тот свет. И сейчас, он хотел этого, ведь смысл жить дальше? Родных у него нет, лучших друзей тоже нет, разве что только знакомая компания. Куда, как он считал, совсем не вписывается. Для кого жить? Для себя? Нет, Гук слишком пессимистичен, чтобы так думать.
Вообще, когда теряешь близкого для себя человека, ты сразу думаешь о смерти, но в итоге всё равно живешь. Как бы тебе больно и грустно не было, ты продолжаешь жить, возможно, первое время только существовать. Проходит время, и ты чувствуешь, что тебе уже не так больно это вспоминать, и иногда на твоём лице всплывает улыбка. Но, кто знает, сколько времени должно пройти, чтобы стало не так прискорбно?
Ему страшно, потому что та присутствующая опора исчезла. Он чувствовал себя слишком беззащитным в этот момент. И был уверен, что так будет и дальше. Если сейчас ему казалось, что снаружи он выглядит слишком спокойным, то это далеко не так. Ведь, со стороны видней. Джин наблюдал, как тот, вырвавшись, побежал к нему, как он растолкал истинных и, упав на колени перед Тэхеном, начал рыдать взахлёб, прижимая его руку крепко к себе. Ему было плевать на происходящее вокруг него, Чон просто не мог поверить, что Тэхен и вправду умер. Умер из-за него.
***
Неделя после смерти
Всё это время, Чонгук проводил в комнате Тэхена. Поначалу, он впрямь не знал что делать, а после вновь стал посещать школу. Ему нужно было найти какое-то отвлечение. И если честно, то, скорее всего, все эти нахлынувшие чувства были не любовью. Он просто сильно привязался к нему, Гук привык, что тот почти всегда был рядом. Или же альфа всё время выручал его из каких-то передряг. Для него было не по себе то, что он больше не увидит его в живых. Он действительно считал, что это привязанность. Но, та боль в груди всё время твердила обратное.
Чтобы как-то приободрить друга, Чимин стал ходить в школу вместе с Чоном. Омега посещал бы её и раньше, да вот проблема у него была, он не мог подавить своё перевоплощение. Да и первое время новообращённые неконтролируемые, ему было опасно появляться на людях. Поэтому первое время под горячую руку всё время попадал Юнги, и они ссорились из-за всяких пустяков.
Тогда, тела оборотней не закапывали в землю. Их кремировали. Но перед этим процессом, они лежали в помещении, на стеклянном столе, которое находилось в лесу. Оно находилось не так далеко от дома Хосока. И Чонгук знает дорогу туда, теперь как свои пять пальцев. Он часто посещал это место. Благо что оборотни живут намного дольше, чем люди. Благодаря этому, их тела сохраняются в первичном состоянии на длительное время. По этой же причине их и не хоронили как людей.
Гук приходил туда и, держа его за руку, всё надеялся, что она хоть чуть-чуть потеплеет. Нет, он не разговаривал с Тэхеном, потому что думал, что если хоть слово скажет, то сразу польются извинения за то, что он слабак и то, что он не должен был его спасать.
В этот миг, Чонгук снова пришёл к нему. Проделывая то же, что и всегда, он присел на кафельный пол и, облокотившись о стеклянную поверхность локтем, Чон принялся разглядывать его ни на секунду не изменившиеся черты лица. Было такое ощущение, что он сейчас встанет и вновь начнёт к нему приставать. От этой мысли Гук слегка улыбнулся, но тут же сменил настроение на противоположное. Попятив глаза в сторону, он второй рукой взял его охладевшую кисть. Но, каково было его удивление, когда рука оказалась не такой холодной, как у мертвеца. Он посчитал, что это ему просто чудится. Однако его рука всё теплела.
Подорвавшись с пола, Чон дотронулся ладошками до его шеи, чтобы проверить наличие пульса, но ничего не ощутил. Ради любопытства, он расстегнул его рубашку, дабы убедиться, что это были глюки. И снова расширенные глаза. Его дыра на месте грудной клетки, на глазах постепенно затягивалась. Как только он застегнул пуговицы обратно, то, выбежав из помещения, побежал рассказывать новость.
***
Тем временем, Хосок приказал всем распаковывать вещи, потому что он выкупил дом обратно. Пока все занимались указаниями, он всё наблюдал за странным поведением Ёна, который по большей возможности старался не брать ничего в руки, и поменьше взаимодействовать с кем-либо.
Сейчас они разгребали все коробки, которые стояли в гостиной. Не удержавшись, Хо схватил того за руку и был поражен тем, что не ощутил его тепла. Более того, у него было чувство как будто бы он вовсе никого и не держал. Резко отпустив его, он указал ему следовать за ним.
***
Войдя в его комнату, альфа закрыл за ним дверь, и потащил того на балкон. Опираясь спиной на решётки, он всё ждал от него объяснений.
— Хочешь сказать, что мне не отвертеться от твоих расспросов? — спокойно, как ни в чём не бывало, любопытствовал Ён.
— Я думаю, мне не стоит ничего спрашивать, ведь ты и сам мне всё расскажешь, не так ли?
Ничего не отвечая, он слабо улыбнулся, и продолжал смотреть вдаль.
— Моё время на исходе. Я здесь слишком задержался...
— Знаешь, мне вот непонятно кое-что...
— Что именно?
— Когда ты узнал о смерти Тэхена, почему никак не отреагировал? — с непонимающим видом, спрашивал Хосок.
— Ты же знаешь, что я не могу ничего рассказать, ... — также смотря вдаль, продолжал с улыбкой тот, — Это... начало...
— Что?
— Ничего... Хён, мне грустно. Я ошибся со временем. Я думал, что столько мне хватит, но... похоже, это не так. В скором, мне придётся исчезнуть совсем, поэтому ты и не ощущаешь моего тепла. Надо же, я так ничего и не изменил...
— Разве? Прям ничего?
— Почти, если не считать мелочей, то ничего. Похоже, что я просто не смогу остаться здесь до того, когда это случится.
Наблюдая за его профилем, он всё думал о том, что Ён сказал.
— Хорошо, допустим, ты смог изменить лишь какие-то незначащие моменты. Но, кто знает, вдруг именно благодаря им, ты смог изменить их жизнь к лучшему? Я бы так сказал, если бы Тэ всё ещё был бы жив, но так как это невозможно, в данный момент я ничем тебе не могу помочь. Прости.
— Ничего, ты уже помог, спасибо, Хосок-хён. Только не говори никому ладно?
— Да, само собой.
Не нужно было им разговаривать на балконе, тем более о личном, ведь окна Юнги находились на довольно-таки близком расстоянии. Тогда они с Чимином находились в комнате, когда услышали что-то важное, то затихли и, присев на кровать и диван, стали вслушиваться в каждое слово. После услышанного, каждый всё ещё сидел и соображал, что вообще происходит в этом доме? Когда все стали такими скрытными и вялыми? Раньше всё же было куда громче и веселей. Конечно, все, можно сказать, ушли в депрессию, потому что им приходится переживать смерть Тэ.
— Эй, о чём думаешь? — закинув ногу на другую до щиколотки, спрашивал Юн, потому что не мог прочитать его мысли.
— Ни о чём, это не твоё дело, — хмыкнув, отходя от мыслей, и отвернувшись к нему спиной,
выдал Чим.
— Как это не моё дело? Думаешь, я зря второй раз тебя укусил?
— Нет, ты сделал это, чтобы мы нашли Тэхена с Гуком, — подгибая ноги, смотря в пол, тихо ответил он.
Юна, это ужасно взбесило, вследствие этого, он поднялся с дивана, и в быстром темпе направляясь к нему, альфа развернул его к себе, положив руки чуть ниже плеч.
— Чего тебе? — с круглыми глазами, спрашивал омега.
— Ты что и вправду думаешь, что я сделал это только для того чтобы их спасти? Не смеши меня, кто будет так необдуманно поступать? Ты хоть знаешь, какую важную роль в жизни оборотней это играет? — сжимая руки крепче, негодовал Юнги.
— Нет, тогда ответь мне, кто я для тебя?
Чимин знал, что из-за таких прямых вопросов тот теряется, и сразу его отпускает. Он надеялся, что это снова сработает.
— Не так давно, ты спрашивал меня, что будет, если объявится моя истинная омега...
— И?
— Так вот она мне не нужна. Потому что я себе уже её нашел. И я сам выбрал, кто ею станет. Поэтому не смей закрываться от меня, и говорить что я тебе просто друг. Я же чувствую что это не так...
Медленно наваливаясь на него, от чего Чим рухнул на постель, Юнги прижал его руки своими, и пристально смотрел ему в глаза.
— Отпусти. Даже если ты что-то сделаешь, ты всё равно останешься для меня другом, и не больше, — отворачиваясь, тихим голосом излагал омега.
— Ты можешь вешать лапшу на уши кому угодно, но не ври хотя бы самому себе, — поворачивая его за подбородок к себе, Юн, медленно опускался к его губам, переводя взгляд то на них, то на его утопающие глаза.
Дыхание сбивалось, и становилось всё чаще и громче, Чимин чувствовал, как его тело начало поднимать температуру, от чего ему стало невыносимо жарко и неловко. К его губам оставалось всего лишь каких-то пять сантиметров, как в дверь постучали. Отрываясь, находясь, всё ещё в такой же позе, они повернули лица в сторону двери, хорошо, что у Юна, выработалась привычка закрывать дверь на ключ.
— Да? — с неохотой выдал альфа.
— Юнги, Чимин, приходите ужинать, там Джин на стол накрыл, — пытаясь говорить как можно громче, молвил Ён.
— Хорошо, мы скоро будем, — слыша уходящие шаги, отвечал Юн.
Как только Ёна было не слышно, альфа принялся за начатое.
— Всё, теперь отпусти, — пытаясь отпихнуть его руками, переводя дыхание, бормотал Чим.
— Нет уж, я доделываю всё до конца, — вновь поворачивая его к себе, придерживая за скулу, он всё же прильнул к таким пухлым, и давно манящим губам.
Услышав сжатый стон, Юн, всё сминал его губы, постепенно перемещая руку со скулы на его бедро. Он вёл ею к его упругой попке, а после крепко сжал, от чего вновь омежка выдал стон в поцелуй. Альфа никак не думал, что его будут так сильно возбуждать его сладкий голос. Уж тем более, когда из его ротика доносятся такие нотки. Продолжая мягко сжимать его губы, когда последовал ещё один стон, он проник внутрь своим язычком.
В комнате были слышны лишь лёгкие причмокивания и что-то похожее из-за поцелуя скулеж Чимки. Упираясь коленками в ткань, Юн, разорвал поцелуй и, резко присев, посадил на свои бедра омежку. Цепляясь одной рукой за его талию, а второй за затылок, он продолжил исследовать его ротик. Перемещаясь шаловливыми руками к его половинкам, Юнги снова сжимал их с силой. Внизу живота приятно тянуло, хотелось ещё больше ощутить его, только сейчас Юн, понял, каким же идиотом был, потому что мог вытворять подобное намного раньше.
***
Выходя из комнаты, Чимка поправил свою съехавшую кофту, и взъерошенные волосы, пока Юн, закрывал дверь на ключ. Проделав это, он повернулся к нему и положил руку на его пятую точку.
— Йаа! Ты что это вытворяешь? — отскакивая, пыхтел он.
— Как это что? Дотрагиваюсь до того, что принадлежит мне, — обнимая его за талию со спины, отвечал, улыбаясь Юнги.
— Не посягай на мой зад! Он не хочет лишиться чего-то важного! Отстань от меня. Вообще чуть ли не изнасиловал меня там, — со смущающим видом, бубнил, возмущаясь омега.
— Да? Я смотрел ты и против не был. Сам же за шею меня обнимал, когда мы целовались. Признай уже, что я тебе нравлюсь, — скрещивая их пальчики, проговорил альфа.
— Только в обличии зверя! — вырываясь и убегая вниз по лестнице, с покрасневшим лицом, кричал тот.
Юнги засунул руки в карманы на штанах и с широкой улыбкой, пошёл следом.
***
Стоило им сесть за стол, как Чонгук залетает во входную дверь. Отдышавшись, он принялся рассказывать, что же произошло.
— Там... фух...Тэхен... он...
— Не спеши, отдышись сначала, что произошло? — вставая из-за стола, переживая, спрашивал Джин.
— Тэхен, он, кажется, жив, его рана начала затягиваться...
— Чонгук, ты уже не раз говорил нам, что он жив, может тебе, показалось? — поглощая еду, интересовалась Мари.
— Нет же! Он и вправду... его рана затягивается.
***
Они решили поверить ему на слово в последний раз. Как только они туда спустились, те, кто не был здесь, сразу расширили глаза. Место было действительно впечатляющее. Все коридоры, полы и даже стены были в белых тонах. Правда пол был кафельный, и столы стеклянные. Дверей здесь не было, только присутствовали большие арки.
Проходя дальше по коридору, они увидели Тэхена, который также лежал на этом столе неподвижно. Подбегая к нему, Чон сразу схватился за его руку, и стал прощупывать пульс. Его кожа и впрямь была тёплая, даже сказать горячая. Но пульс Чонгук нащупать так и не смог.
Все остальные подошли ближе к нему, Хосок, изменив цвет глаз, принялся его разглядывать. А Джин, расстегнув рубашку, увидел, что его рана вовсе зажила. Придвинувшись ухом к его груди, он хотел услышать сердцебиение. Но всё же это какой-то абсурд, ведь сердце-то вырвали, да и они сами это видели.
— Хосок, ну что? Ты что-нибудь видишь? — невтерпёж спрашивал Чон.
— Ничего. Но, странно то, что его кровь всё ещё пульсирует и гоняет по венам. Такое ощущение, что его организм пытается излечить сам себя. Но, как это? Я первый раз такое вижу! — с выпученными глазами, отвечал Хорс.
— А у тебя как, Джин? — переводя на него глаза, любопытствовал Гук.
— Вот у меня точно всё глухо, такое ощущение, что там нет сердца. Каким блин образом это возможно? К тому же, посмотрите на его внешность! Почему его волосы потемнели и отросли? — уже пугаясь, произнес Сокджин.
— Успокойся, волосы у всех нас растут, а потемнели, потому что он красился. Это всё логично... но, его кровь, да и температура тела... вот это странно, — успокаивал самого себя Хосок.
— Слушайте, может его долбануть, и он тогда встанет? — складывая руки на груди, выдвигал свою точку зрения Юн.
— Не говори глупостей, сейчас действительно не до смеха, — наблюдая за всем этим, ворчал Чимин.
— Ладно, нужно возвращаться. Сейчас всё равно мы ничего не сможем узнать. Позже, мы будем наблюдать за ним, и за его изменениями. Нельзя его в таком состоянии кремировать, — делая то же, что и Юнги, проговорил Хо.
— Вы идите, а я ещё останусь, — усаживаясь около стола, на пол, трактовал Чонгук.
— Чон Чонгук, вот скажи мне, сколько ты уже нормально не питался? Тэхен отсюда никуда не денется, так что пошли, тебе нужны силы, — разворачиваясь, лепетал Чимин.
— Успокойся, всё нормально, я не голоден, позже поем.
Было бесполезно ему что-то говорить, потому что Чон всё равно стоял на своем. Когда все вышли, он снова повернулся к нему, и, привстав, ему было интересно, правда ли то, что говорил Джин? Может, он не совсем хорошо слушал? Вдруг его сердце каким-то чудодейственным способом исцелилось? Хотя, там даже исцеляться нечему, ведь его вырвали. Так что это было очень странно.
Придвинувшись ухом к его груди, он всё пытался застыть и прислушаться к каждому звуку, но всё бестолку. Только лишь одна тишина давила на уши. Он и не заметил, как грудная клетка начала постепенно вздыматься. А позже, его голову и вовсе немного приподняли. Чонгук думал, что это всё ему кажется, то, что Тэхен, сейчас держась руками за край стола, немного привстал.
— Чего это ты разлегся на мне? Я тебе подушка что ли? — строя недоумевающее лицо, спрашивал Тэ.
Отпрянув, Чон признаться сказать охренел. Перед ним предстал Тэхен, в полусидячем положении и о чем-то его спрашивает. Серьезно? А не глюки ли это? Он даже не придал значения тому, что он смотрит на него, не проявляя никакой эмоции на лице. Даже с каким-то холодом и отвращением. Но, что самое главное, то, что его слегка отросшая чёлка прикрывала красные глаза.
— Йаа, ты долго ещё залипать на меня будешь? Или уже дашь мне встать? — присаживаясь полностью, спуская ноги, он немного размял затёкшие мышцы и перевел взгляд на офигевшего Гука.
— Ты это, ты настоящий? Или меня опять галлюцинации посещают? — тыкая пальцем тому в щеку, спрашивал он.
— Убери руки! Нет блин, перед тобой Бог явился. Ты случаем не знаешь, где это я?
— запрокидывая челку назад, и открывая ему свои глаза, узнавал альфа.
Чонгук аж побледнел. Каким таким образом у Тэхена появились красные глаза? Да и вообще, чёрт его возьми, у него же сердце вырвали, он сам это наблюдал!
— Ты с того света вернулся. И сейчас ты находишься в месте, где кремируют оборотней...
— А, ясно. Значит я почти помер?
— А ты разве не помнишь, по какой причине? — сдвигая брови, не понимал Чон.
— Нет, в принципе я и тебя не знаю. Вот же с первым встречным уже беседу веду, совсем распустился. Ты кстати чего это к моей груди припадал? — вздымая одну бровь, облокачиваясь на стол, спрашивал тот.
Не помнит? Что это значит? Гук вообще думал, что ему это снится. Но, похоже, что это не так.