Глава 25(экстра)
Хань Сяобэй совсем перестал понимать, что происходит.
После того как Сун Шигуй внезапно упомянул имя Цинь Тиня, между ними повисло странное, тяжёлое молчание.
Потом они молча доели еду, Сун Шигуй без единого слова убрал всё со стола и лёг спать, даже не сказав спокойной ночи.
Хань Сяобэй был озадачен и сбит с толку.
Что случилось?
Почему всё стало таким странным?
Неужели... Сун Шигуй втайне влюблён в Цинь Тиня?
Боже, вот это сплетня!
Но... может, это даже хорошая новость?
Хотя бы значит, что Сун Шигуй — не совсем стопроцентный натурал.
С этими мыслями Хань Сяобэй заснул.
А когда проснулся, Сун Шигуя уже не было.
Он умылся, привёл себя в порядок, проверил на телефоне расписание экзаменов на сегодня и отправился в университет.
В отличие от Лу Цзиньаня, он всегда добросовестно учился, поэтому даже на финальных экзаменах ему не нужно было срочно что-то зубрить — он мог спокойно всё сдать, не волнуясь.
Он достал телефон и написал Сун Шигую:
Привет, бейби: Сколько я должен? Я тебе переведу пополам.
Сун Шигуй: Не нужно.
Привет, бэйби: Тогда в следующий раз я угощаю!
Ответа долго не было.
Хань Сяобэй успел сдать ещё один экзамен, и только потом увидел сообщение:
Сун Шигуй: Хорошо.
Время для нормального ответа уже упущено, так что он решил больше не писать.
•
А вот Сун Шигуй сам не понимал, что думает Хань Сяобэй.
Сначала так коряво отказал ему, а потом ещё предлагает скинуться пополам — это он так границы расставляет?
Если парень не заинтересован — можно же вообще не общаться.
А тут ещё больше неловкости.
Неужели и правда Хань Сяобэй совсем ничего не имел в виду?
После того как он написал «не нужно», тот ещё добавил: «Тогда в следующий раз я угощаю!»
Ещё и «в следующий раз»?
Отказал — а теперь дразнит?
На Хань Сяобэя это совсем не похоже...
Он ведь выглядит таким чистым и наивным.
Сун Шигуй так и не знал, что ответить, в итоге просто написал «хорошо».
На этот раз ответа долго не было, и он тоже больше ничего не писал.
Он тяжело вздохнул.
И в какой-то момент вдруг подумал — а чем, собственно, он хуже Тан Линя?
Что у Тан Линя такого есть?
Он хоть и влез в чужие отношения, но ведь Тан Линь сам бабник, за двумя зайцами гоняется, так чем он лучше?
Разве что тем, что у него зрение нормальное, и очки носить не нужно.
Так и прошли несколько спокойных дней.
Сун Шигуй оказался среди тех, кто покидал кампус последним — ему нужно было помочь тренеру уладить документы на национальный турнир, забронировать билеты на самолёт и гостиницу для команды, подобрать самые выгодные варианты.
Отправив отчёт тренеру, он потянулся, разблокировал телефон.
А там в общей группе все бурно обсуждали новость о том, что Тан Линь завёл себе пару.
Он открыл Moments и увидел новую публикацию Тан Линя — совместное фото с парнем из соседнего университета, местной звездой.
Сун Шигуй уставился на фото, потом быстро убрал телефон.
Но всё равно снова подумал о Хань Сяобэе.
Он боялся, что тот расстроится, увидев эту «официальную новость».
Ведь когда Тан Линь встречался с ним, он ни одной такой публикации не делал.
А ведь хуже всего — это когда то, чего для тебя не делали в отношениях, внезапно начинают делать для следующего.
Он снова достал телефон и написал Хань Сяобэю:
Сун Шигуй: Если тебе плохо — я могу приехать.
Он набрал ещё кучу сообщений — с подначками, намёками и почти что откровенной провокацией.
Но в последний момент понял, что это звучит слишком уж «чайно» (слишком хитро, наигранно доброжелательно) — и стёр всё.
А в это время от Хань Сяобэя пришёл ответ:
Привет, Бэйби : Я хорошо написал экзамен.
Сун Шигуй сделал скрин новости, отправил ему и добавил:
Сун Шигуй: Они официально объявили. Если увидишь и станет не по себе — можешь сказать мне.
Ответа опять долго не было.
Когда он уже подумал, что снова прогадал и что эта попытка тоже провалилась, пришло сообщение:
Привет, Бэйби : А ты где? Ещё не уехал?
Сун Шигуй: Ага, всё ещё в универе.
Привет, Бэйби: О, а как ты меня утешать собираешься?
Сун Шинуй: Хочешь, приеду к тебе?
Привет, Бэйби : Я возле твоего универа. Может, принесу тебе молочный чай?
Сун Шигуй: Лимонад будет норм.
Привет, Бэйби : Окей.
•
После окончания экзаменов Хань Сяобэй не сразу покинул университет. Он уже давно начал готовиться к поступлению в магистратуру.
Когда Багэ и Чао-ге уехали, а Лу Цзиньань шумно уехала за границу в путешествие, он всё ещё сидел в библиотеке, разбирая материалы.
Устав от учёбы, он решил купить себе чашку молочного чая, заодно немного развеяться.
По дороге он получил сообщение от Багэ и других — они подзадоривали его, чтобы он позвал Лу Цзиньань «нянкой». Да он бы и за что не осмелился!
Дойдя до чайной, он только сел, чтобы подождать заказ, как пришло сообщение от Сун Шигуя.
Он с недоумением уставился на экран, перечитывая сообщение снова и снова.
После этого начал вспоминать всё, что происходило в последнее время.
Кажется, в первый раз, когда Сун Шигуй на него обратил внимание, они с Тан Лин стояли на перекрёстке и ждали Лу Цзиньань с напитками. Сун Шигуй тогда заметил только их двоих.
С тех пор, всякий раз, когда Сун Шигуй его видел, говорил что-то странное.
В тот день в гостинице он даже слышал, как Сун Шигуй назвал его «Цинь Тин».
Хань Сяобэй аж вздрогнул.
Неужели Сун Шигуй принимает его за Цинь Тина?
Хотя... внешне они и правда чем-то похожи...
И тут до него дошло!
Он даже сразу понял намёк в той последней фразе Сун Шигуя.
Сун Шигуй явно хотел этим воспользоваться...
Так что же это значит?
Неужели Сун Шигуй заинтересовался им?
Или просто ненавидит Тан Лина, и хочет, чтобы его бывший теперь с ним водился?
А может, он просто добрый человек, решил поддержать того, кто пережил расставание?..
Хань Сяобэй с усилием сглотнул и поспешно начал печатать:
«Вы, возможно, ошиблись. Я — Хань Сяобэй.»
Но, подумав, тут же стёр сообщение.
В итоге написал:
Привет, бэйби: Ты где? Ещё не вернулся домой?
Получив ответ, сердце у него забилось так сильно, что он тут же заказал ещё лимонад, взял обе чашки и направился в спортинститут по соседству.
Он плохо знал, как устроено внутри, помнил лишь, где у них спортивный зал.
К счастью, на полпути Сун Шигуй уже сам вышел его встретить.
— Что будешь делать потом? — спросил Хань Сяобэй, протягивая лимонад.
— Надо убрать немного на стадионе, расставить оборудование, закрыть помещение.
— Помочь?
— Не надо, просто побудь со мной, я быстро.
— Хорошо.
Они пошли вместе в тренировочный зал.
Внутри ещё оставалось немного оборудования, видно было, что перед отъездом спортсмены уже прибрались, оставив лишь то, что должно было подсохнуть после чистки.
Именно этим и предстояло заняться Сун Шигую.
Он не стал просить Хань Сяобэя о помощи, велел ему посидеть на скамейке и подождать.
Тот так и сделал — уселся, вставил трубочку и с жадностью пил молочный чай, не сводя глаз с Сун Шигуя.
Какой же он... красивый.
Вкусы у него и Лу Цзиньань всегда были разными.
Когда он был помоложе, у него тоже был идеал, но довольно расплывчатый: высокий, светлокожий, с силой, сдержанный, но не слишком, желательно в очках — такой вот «интеллигент в костюме, но с характером».
И с того самого первого взгляда на Сун Шигуя его сердце дрогнуло.
Этот человек идеально попадал под его вкусы.
Поэтому он украдкой наблюдал, пытался разузнать про него побольше.
И вот теперь мог спокойно сидеть и прямо смотреть на него — словно во сне.
Сун Шигуй, наконец, почти закончил и ушёл в раздевалку.
Хань Сяобэй, не выдержав, тоже подошёл поближе, остановился недалеко и спросил:
— Когда домой?
— Не знаю. Как тренер отпустит. Дел особо нет, просто боюсь, что что-нибудь в последний момент всплывёт.
— А...
— А ты?
Хань Сяобэй задумался. Если скажет, что готовится к поступлению, его легко могут раскрыть.
Так что, помедлив, ответил:
— Я ещё не решил. Билеты плохо достать.
— Ну да, через пару дней полегче станет.
Сун Шигуй убрал вещи в шкафчик, повернулся к нему.
На улице было пасмурно, а в помещении тускло, к тому же на стеклах раздевалки — матовая плёнка.
Сун Шигуй потянул его к себе поближе, чтобы рассмотреть выражение лица, и спросил:
— А ты не выглядишь таким уж расстроенным.
— А... — Хань Сяобэй не умел врать. Подумал и ответил:
— А у меня ведь ты есть.
Сун Шигуй тихо рассмеялся.
— Я могу тебя утешить?
— Угу... можешь.
— Ты ж тогда спрашивал, как я могу тебя утешить. А как бы ты хотел, чтобы я это сделал?
От его взгляда у Хань Сяобэя дрожали колени, щеки вспыхнули, сердце колотилось, а сам он стал ещё больше теряться.
Не дождавшись ответа, Сун Шигуй чуть наклонился.
Разница в двадцать сантиметров делала Хань Сяобэя в его глазах совсем ребёнком.
В какой-то момент Хань Сяобэй решил рискнуть, поднял взгляд и ответил:
— Ну... обними меня, чтобы утешить.
— Только это? — Сун Шигуй, спросив, забрал у него из рук стакан, отставил в сторону.
Пока Хань Сяобэй растерянно стоял, Сун Шигуй подошёл и обнял его, погладил по голове.
— Полегчало?
Сердце Хань Сяобэя колотилось так, что он не мог вымолвить ни слова.
Но всё же обнял его в ответ, стараясь прочувствовать этот момент.
Такое ощущение безопасности...!
Возможно, из-за слишком сильной радости, он даже рассмеялся прямо в объятиях.
Сун Шигуй удивился, опустил голову и спросил:
— Чего смеёшься?
— Такое чувство... будто взрослый ребёнка обнимает.
Сун Шигуй резко разжал объятия. Хань Сяобэй даже расстроился.
Но тот вдруг подхватил его под мышки и усадил на шкафчик.
Шкаф был верхний, внутри висело всего пара курток. Сун Шигуй отодвинул их в сторону.
Так Хань Сяобэй оказался почти на одном уровне с ним.
Сун Шигуй облокотился ладонями по бокам от его тела, посмотрел в глаза:
— А теперь получше?
— Нормально...
— Можно тебя чем-то ещё утешить?
— А?
Сун Шигуй чуть наклонился, расстояние между ними почти исчезло.
Он слегка склонил голову, наблюдая за реакцией.
Увидев, что Хань Сяобэй лишь замер, но не отстранился, он поцеловал его.
В этот момент Хань Сяобэй внутренне взорвался.
Хань Сяобэй! У тебя теперь есть первый поцелуй!
Это успех! Ты сорвал джекпот!!!